Про то, как краснодарское предприятие поправляет здоровье россиян

Знаете, если бы Мойдодыр был реальным персонажем, он точно стал бы фанатом этого краснодарского предприятия. Впрочем, о продукции, выпускаемой здесь, с придыханием говорят вполне реальные специалисты здравоохранения, пищевой промышленности, гостиничного и ресторанного бизнеса, индустрии красоты — словом, все, кто работает на предприятиях и организациях с повышенными требованиями к санитарии и гигиене. Потому что у нас в краевой столице в шаговой доступности работают люди, разрабатывающие и производящие эталонного качества дезинфицирующие и моющие средства; оснащающие медицинским оборудованием целые больничные комплексы; поставляющие химические реактивы, химико-лабораторные приборы и аппараты… Можно долго перечислять все 250 наименований их продукции, но главное, что все это — собственной разработки и классом не уступающее мировым брендам!

История этого бизнеса необычна хотя бы потому, что зародился он еще в… Советском Союзе. Да-да, в далеком 1989 году группа специалистов создала первый в своей отрасли кооператив в крае. И сейчас мы говорим с Андреем Шкарабуровым — отцом-основателем и главной за все эти 35 лет движущей бизнес-силой. Сегодня предприятие под руководством Андрея Александровича твердо входит в пятерку крупнейших производств России подобного профиля.

По первому образованию он инженер-электронщик, по второму — экономист, словом, обладает техническим складом ума. По направлению военкомата, еще до службы в рядах Советской Армии, приобрел специальности «электрик-слаботочник корабельный» и «токарь», получив третий разряд. Так что было что продемонстрировать работодателям, когда после армии уроженец Новороссийска вместе с юной женой и чемоданом, набитым книгами, приехал «покорять Краснодар».

— Ни родственников, ни знакомых?

— Я был в этом городе второй раз в жизни.

— И как организовали поиски работы, когда ни биржи труда, ни интернета в помине не было?

— Ездил на трамвае и спрашивал пассажиров- мужиков, где тут есть производства — любые, но с малосемейным общежитием. Объездил столько предприятий! Сейчас многих из них просто нет, но запомнил птицефабрику в Динской. Поехал туда устраиваться — не получилось. Зато купил прекрасного петуха.

— Петуха?!

— Ну, молодой-зеленый, я просто не понимал, почему сотрудники на распродаже битой птицы расхватывают кур, когда рядом лежит такой огромный красивый петух. Хватаю его, гордый, тащу на съемную квартиру мимо бабушек на завалинке, а те головой качают: что ж ты с ним делать будешь, дитятко? Как что — есть! Есть тогда хотелось всегда. Но прожевать мою добычу не могли. Судя по жесткости, петух был не просто патриарх всея курятника, а настоящий Мафусаил.

Мы хохочем в голос, вспоминая собственные кулинарные курьезы.

Отсмеявшись, Андрей Александрович продолжает:

— В итоге сердобольные соседи, будучи в курсе моих метаний, подсказали, что в городе организуют новую больницу и специалистам обещают малосемейку. Конечно, я побежал.

Было это в те времена, когда краевую больницу на Захарова взялись делить на отдельно взрослую и отдельно детскую. Тогда возникла первая краевая, или ККБ № 1. Туда он и пришел в отдел кадров. А там много не собеседовали, просто спросили: «Колонку у нас починить сможешь?». Он ответил вопросом на вопрос: «Отвертка найдется?». Конечно, рукастого парня взяли. Так и определилось его первое место работы и основное дело на всю жизнь.

— Мы всегда развивались от потребности. И началом нашей деятельности тоже стала потребность — в заточке медицинского инструмента. Это было реальной проблемой: заточкой занимались по единственному в городе адресу — завод «Медтехника». К его мастерам на кривой козе не подъедешь, плюс к тому, врачи расплачивались спиртом, что, понятно, тоже не содействовало.

Как-то его застали за заточкой обычного ножа. «О, Шкарабуров, а скальпель заточить сумеешь?».

— Скальпели — не то что современные, со съемными лезвиями; тогда была обычная сталь, и нужно было постараться правильно наточить. Словом, была потребность огромная.

Весть о мастере при ККБ разнеслась не только по всей больнице, но и далеко за ее пределами.

«Сарафанное радио» начало работать в усиленном режиме после одного примечательного случая. Тогда под вечер в его кабинет вползла скорбная процессия во главе с главной операционной сестрой.

— Пришли и все реально плачут. А заставить медика расчувствоваться трудно. Протягивают мне завернутый в марлевую салфетку предмет: «Андрей, беда! Медсестра уронила из профессорского набора эскулаповские ножницы для микроопераций».

Для читателей поясню: медицинский инструмент германского бренда Аesculap известен во всем мире, и в то время иметь такой было просто золотой мечтой любого медика. Тем более что и цена набора была сопоставима с драгметаллом — стоил как десять «Волг». А нашему краснодарскому профессору этот набор поднесла сама фирма в знак восхищения искусством гениального советского нейрохирурга.

— Понимаете, крохотные профессорские ножнички после падения оказались просто искореженными. «Что делать?! — причитают расстроенные и перепуганные медсестры. — Операция завтра в 11 часов, профессор нас убьет»... И, скажу вам, за такое стоило бы.

Ситуация была настолько острой, что отказать женщинам не смог, хотя понимал бесполезность усилий. Ну как из бульдога сделать остроносую таксу!

Сидел весь вечер, прикидывал варианты — ни один не подходил. И тут вспомнил про свои калибры (промышленные калибры — бесшкальные инструменты, предназначенные для контроля параметров изделия. — Прим. ред.): а что если попробовать выпрямить, осторожно вытянуть? Терять уже нечего. Высококачественная сталь поддалась, оказалась одновременно и упругой и текучей. Всю ночь по миллиметрам под лупой вытягивал на крохотном станочке. Утром отдал исправленный и заново отполированный инструмент.

— А сам всю восьмичасовую операцию переживал, пока ко мне медсестры не прибежали с криками: «Профессор ничего не заметил!!!».

— Озолотили?

— Золота у них не было. Спирт был. Но дело в том, что я не пью! Словом, факт починки ножниц скрыть было невозможно. И все как побежали ко мне со своими нуждами — с ремонтом инструмента, с усовершенствованием существующего...

Чтобы справиться, Андрей Александрович стал привлекать и учить всех желающих. Заточить инструмент — непростая работа, а тут еще и план, 60 скальпелей в час. Наточить, заполировать, скомпоновать.

В это время над страной и завеяли ветры перемен.

— Больница наша создана на базе института. Много профессуры — люди умнейшие, с мировым уровнем, и все мне говорили: «Что ты делаешь? Кооперативы разрешили специально для того, чтобы тех, кто высунется, прихлопнуть». Но у меня выхода не было— надо было пробовать. Первые документы на создание неправительственного предприятия, устава кооператива подписывал главный врач больницы, в те годы — легендарный Игорь Иванович Куприянов.

Медицинский инструмент бесконечно разнообразный — скальпели, пинцеты, щипцы, долота, сверла… Стандарты каждого узнавал по медицинским учебникам.

Больницы скорой медицинской помощи, ЗИП, ХБК, детская краевая… Кроме всех больниц города и края о безукоризненной работе кооператива скоро узнала Адыгея.

— Выпускали погружные изделия — спицы к аппаратам Илизарова, например, дрели ортопедические, пилы маятниковые, штифты для фиксации костей…

Инициативность кооперативщиков, и главное — их результативность, вызывали не просто уважение. Многие стремились помочь.

— Вячеслав Иванович Сабодашевский — светило, сильнейший ортопед. По его разработкам мы взялись выпускать специальные конструкции, так он раздобыл нам токарные, фрезерные, сверлильные станки. Знакомый на украинском заводе пишущих машинок познакомил с главным инженером, и мы у них размещали заказы на грубую обработку деталей, а сами занимались точной доводкой. Снабжали все южные республики, вплоть до Молдавии.

— А к производству дезинфицирующих средств как пришли?

— Тоже подтолкнула потребность. В больницах же из всех дезинфекторов были тройной раствор, хлорка и хлорамин. Другого ничего просто не было. Ну еще этиловый спирт. А мы волею судеб познакомились с немецкой компанией, у которой в производстве был собственный дезинфицирующий состав, стали сотрудничать вплоть до продажи их бизнеса французам. Так наши пути разошлись, но технологии остались. Стали развиваться.

Было это 20 лет назад.

— Но перед тем как организовать собственное производство, мы попробовали зайти в этот бизнес, что называется, «на лайтах». Решили, что у нас будет контрактное производство: найдем подрядчика-производителя, а сами будем отвечать за эксклюзивную рецептуру и сбыт.

Однако после того как найденный подрядчик — местная мыловаренная компания — выпустил некачественный продукт, необходимость самостоятельного пути стала очевидной.

— Главврач железнодорожной больницы как-то звонит: вы нам поставили бракованную продукцию. Я примчался — действительно, все, что может расслоиться, расслоилось, в составе ржавые пятна... Ужасно! Конечно, звоню производителю, а он невозмутимо: наверное, шпонка ржавая, но менять ничего не буду. Продукция твоя, что хочешь, то и делай с ней.

Он даже не хочет вспоминать, как замяли этот скандал. Но делать было нечего, нужно было заменить продукт и делать все самим — от нуля и под ключ.

— У нас была экспериментальная лаборатория. На ее основе стали разворачивать производство — освободили помещение, нашли реактор... Так стало развиваться производство.

Сегодня они присутствуют как серьезные игроки на рынке всех регионов нашей страны и в государствах СНГ — прямые поставки, собственные представительства, дилерские сети. Все знают, что наша продукция постоянно обновляется, что многие из новаторских идей наши.

Но, конечно, могут намного больше.

— Что, например?

— Оснастили под ключ модульную станцию переливания крови № 7 в Сочи — модуль состоит из 56 блоков высокой степени готовности, доставленных водным транспортом из Германии в Сочи; краевой перинатальный центр Краснодара — а это площади 28500 квадратов с 2500 единицами медицинского и 8000 единиц общебольничного оборудования. К Олимпийским играм тоже под ключ сдали хирургический корпус краевой больницы № 4 в Сочи — на площади 8000 квадратных метров установили и запустили 3500 единиц оборудования.

В 2015 году запустили вторую линию производства дезинфицирующих средств, рассчитанную на выпуск 400 тонн продукции в месяц, с возможностью увеличения объемов до 700 тонн. А буквально через два года запустили новый складской комплекс на 3500 квадратных метров. Словно чувствовали, что скоро ох как пригодится весь потенциал предприятия.

— После ковида вышли и стремимся прочно закрепиться на рынке бытовой химии.

— Погодите-погодите, прежде расскажите про ковидный период.

Об этом периоде (жизнь тогда превратилась в непрекращающуюся работу) вспоминает руководитель направления дезинфекции Анна Игоревна Качко, пока Андрей Александрович отвлекается на разговор с министерством промышленной политики.

— Когда зафиксировали вспышку неизвестной болезни, все сообщество эпидемиологов и инфекционистов еще не понимало, как разорвать путь передачи инфекции. Понятно, что передается воздушно-капельным путем; понятно, что нужны маски. Но действующие вещества в составе антисептиков и дезинфекторов разные — было непонятно, что наиболее эффективно. Санитарные правила по профилактике коронавирусной инфекции менялись постоянно.

Сейчас-то мы уже знаем, что, когда возникла реальная опасность, в Роспотребнадзоре были проверены, что называется, на деле продукты всех существующих в России компаний. Получили пять реально действующих. Краснодарские — в их числе.

— К нам из Москвы поступило письмо, что наши препараты, как наиболее эффективные, входят в федеральный перечень рекомендуемых средств; перечень подписан главным санитарным врачом Роспотребнадзора.

На них тут же стали выходить заказчики — правительственные организации, правоохранительные органы, структуры Государственной Думы. Всем нужны были антисептики. Звонили на мобильный генеральному, и Шкарабуров уже не спрашивал, откуда узнали номер его телефона.

— А что за препараты, Анна Игоревна?

— Это наша рецептура, собственная разработка. Препараты прошли лабораторные исследования, прошли всю процедуру регистрации, принятую мировыми стандартами (вообще, для сведения: от изобретения формулы препарата до его внедрения в промышленное производство, на исследования и регистрацию уходит до двух лет). И теперь, когда в период пандемии наши препараты рекомендовали садикам, школам — всем, мы поняли, что сейчас начнется вал заказов! Очередь и правда стояла с первого по третий этаж, даже на лестницах.

Вот когда связка «власть и бизнес» сработала максимально грамотно и четко. Краснодарцев оперативно прикрепили к заводу, выпускающему основную составляющую их дезинфицирующего средства. А на самом предприятии буквально за два месяца развернули к двум существующим линиям четыре дополнительные! Пригодились складские площади и стратегические запасы. И в то время, когда улицы Краснодара обрабатывали их составами, они наращивали-наращивали объемы производства.

— Да, но как удалось вырасти в пять раз фактически за шестьдесят дней? — спрашиваю снова подключившегося к разговору Андрея Александровича.

— У нас очень хороший коллектив, все знают свое дело, каждый на своем месте. Занимались увеличением смен, резкой закупкой оборудования, запуском новых рабочих линий, восстановлением старого оборудования. За два месяца фактически развернули еще одно производство. В бизнесе появился такой термин — «ковидный рывок». Это, видимо, про нас.

Про самое важное

В структуру компании входит экспериментальная лаборатория, где краснодарские специалисты в сотрудничестве с ведущими НИИ стран — участников ЕАЭС создают уникальные в своем роде дезинфектанты и детергенты. Не зря же компания является действительным членом Национальной организации дезинфекционистов и Национальной ассоциации специалистов по контролю инфекций, связанных с оказанием медицинской помощи.

Напоследок не удержалась, с присущим журналистам стремлением к интересным деталям спрашиваю Андрея Александровича:

— И все-таки по сравнению с другими аналогичными компаниями насколько вы крупные?

Он совершенно буднично отвечает:

— Мы — типичная компания-миллиардник, но я не считаю это крутым.

— Не ощущаете себя миллиардером?

— Не в этом дело.

— А в чем?

— В том, чтобы оставаться нужным.

Мы производим дезинфицирующие и моющие средства, поставляем химические реактивы, лабораторное стекло и оборудование, оснащаем медицинские учреждения и проводим сервисное обслуживание. А по большому счету все, что мы делаем, — это заботимся о людях.

Несмотря на многолетний опыт работы, мы — молодая по духу, динамично развивающаяся компания. В настоящее время наш коллектив насчитывает 150 человек высокого квалификационного уровня, средний возраст — 35 лет. Наша молодость позволяет нам быть активными и гибкими, а опыт — компетентными и надежными.

Краснодар.
Раздел : Экономика, Дата публикации : 2024-09-20 , Автор статьи : Карина МИРАКОВА