Анапское районное казачье общество по численности занимает первое место в Кубанском войске. По количеству штыков анапские казаки могут сравниться с несколькими реестровыми войсками, дислоцирующимися за Уральским хребтом. Недавно с передовой на Донбассе вернулась группа казаков. Вернулась без потерь, хотя побывала в жарких сражениях. Секрет в том, что почти все казаки входили в разведгруппу первого Таманского полка. Мы виделись с ними на военно-полевых сборах Таманской казачьей дивизии и еще тогда поразились высокому уровню их подготовки. Достигаются такие результаты в ходе тренировок. Они, как правило, два дня в неделю — то в лесистой местности, то в развалинах или недостроенных зданиях. Среди инструкторов есть боевые офицеры и те, кто побывал в горячих точках, в том числе и на Донбассе. Разведгруппа как боевое подразделение прошла слаживание в ходе тренировок и в казачьем учебном центре в станице Раевской.

Так получилось, что анапские казаки попали на разные участки фронта в составе различных подразделений: большая часть воевала в отряде БАРС-16, несколько казаков действовали в составе батальона «Ахмат», 54 — в мотострелковом полке Министерства обороны. Все они хлебнули фронтового лиха.

Казак с позывным «Сова» воевал плечом к плечу с бойцами батальона «Ахмат». Вот что он рассказал:

— Сначала мы базировались на оборонительных позициях под Северодонецком. Когда наша артиллерия уничтожила опорные пункты «укропов», из нас сформировали штурмовые группы. Я был пулеметчиком и прошел с ПКМ бои в Северодонецке. Штурм города — дело опасное и небыстрое. Здесь очень важно взаимодействие между различными частями. Нас хорошо поддерживали ребята из луганской милиции, подавляя очаги сопротивления артиллерийским и минометным огнем, поддерживали танки Российской Армии. Когда мы нащупывали слабые участки в обороне противника, шли на штурм. Заняв город, начинали зачистку от остатков разбитых частей ВСУ. При этом бывали курьезные случаи. На одном из перекрестков с левого фланга на нас вышли около тридцати человек в камуфляже. Мы успели переброситься с ними парой фраз, прежде чем поняли, что это украинские бойцы. Начался стрелковый бой, причем расстояние между нами было 50—60 метров. Они отступили, неся потери, а мы занялись поисками разбежавшихся «укропов». Северодонецк был настоящей крепостью. В подвалах и на крышах — снайперы, на углах многоэтажек — пулеметные гнезда. Причем бывало, что снайперы били из глубины комнат, где они лежали на специальных подвесных системах. У каждого тепловизор, поэтому они вели огонь, оставаясь в безопасности. До поры до времени, конечно. Нужно, чтобы те, кому еще предстоит быть на передовой, осваивали на тренировках тактику действий при зачистке населенных пунктов. За две недели всему не обучишься, но нужно стараться получить как можно больше навыков. Конечно, фронт — лучший учитель. Жить хочешь, поэтому все схватываешь на лету.

Все как один казаки высоко оценили опыт, приобретенный на военно-полевых сборах Таманской казачьей дивизии. Стрельбы из боевого оружия, занятия по тактической, инженерной, медицинской подготовке, минно-взрывное дело — все это пригодилось на войне. Побывав на передовой и взглянув смерти в лицо, казаки убедились в необходимости серьезно скорректировать программу боевой подготовки на сборах. В том числе увеличив их продолжительность с трех дней до недели.

— Учиться нужно везде и всегда. Это показали боевые действия, в ходе которых мы не переставали обмениваться опытом даже во время отдыха. Группа, сменившись с передовой, немного отдохнула и ежедневно занималась, осваивая что-то новое. Может быть, именно благодаря опыту, полученному на военно-полевых сборах, и дальнейшему освоению ратных премудростей наша группа вернулась без потерь, — говорит казак с позывным «Леший».

Казак с позывным «Кура» был на Херсонском направлении в районе аэропорта Чернобаевка. В первые дни ему и его боевым товарищам-артиллеристам пришлось туго. Орудий противника было не просто много, а очень много. Как и установок ракетных систем залпового огня. В советское время Киевский военный округ был насыщен артиллерий и РСЗО выше крыши, а тут еще и военная помощь западных «демократий», чья ранее скрываемая ненависть к России вылезла наружу.

— Алгоритм действий нашего расчета был таков: получаем цель и обстреливаем выявленные артиллерийские позиции ВСУ. Затем начинается контрбатарейная борьба, в ходе которой побеждает и выживает тот, кто быстрее и точнее подавит артиллерию противника. Сначала были артиллерийские системы, показавшие не столь высокую эффективность, как рассчитывалось в мирное время. Никакие учения не могут сравниться с реальными боевыми действиями и серьезными нагрузками на стволы. Когда мы перешли на другие, более эффективные виды, например «Гиацинт-Б» (его 152-миллиметровые снаряды достают позиции противника на расстоянии 30 километров), ситуация стала меняться в нашу пользу. При переходе с одной системы на другую нам пришлось учиться на ходу, но мы справились с задачей. Были моменты, когда расчеты сутками не спали, осознавая, что от их работы зависят жизни товарищей. Был случай, когда нашему расчету пришлось бить по четырем целям, поддерживая свою пехоту и сдерживая вражескую. Когда слышишь слова: «Ребята, спасибо за поддержку» — откуда-то берутся новые силы, — рассказывает «Кура».

Нашим войскам пришлось оставить Херсон, но после отхода на левый берег Днепра казаки отметили снизившуюся артиллерийскую активность противника. Повыбивали орудия наши ребята, проредили, как лук на грядке.

Расчет «Куры» записал на свой счет несколько орудий и РСЗО противника.

— Был случай, когда с беспилотника нам поступило видео о развертывающейся установке «Град». Мы уничтожили ее и расчет первым же выстрелом. Очень сложно и опасно вести контрбатарейную борьбу. Артиллерия — это сплошная математика, и от того, кто быстрее произведет нужный расчет и выстрелит, зависит жизнь, — говорит «Кура».

Нервы у казаков-артиллеристов плавились, как перегревшиеся провода. Когда счет времени шел на минуты, когда они не знали, засекли их позицию или есть время на еще один выстрел, — от такой игры наперегонки со смертью можно поседеть в 25 лет…

Казак с позывным «Орех» стал на войне снайпером. Сам он охотник с приличным стажем, поэтому в центре подготовки в Раевской его и определили снайпером. Правда, больше приходилось пользоваться автоматом, чем СВД.

— Мы были на Бахмутском направлении. Бои шли жестокие. В то время у противника было много артиллерии и минометов. Меня предупредили: если выстрел засекут, засыплют позиции снарядами и минами. Могут пострадать пехотинцы и штурмовики. Украинские снайперы были вооружены американскими винтовками с прицелами, с помощью которых можно поразить цель на расстоянии два километра. Наши СВД явно слабее, поэтому затевать снайперскую дуэль с «укропами» было бессмысленно. Был случай, когда ребята из донецкой милиции подавили снайперскую позицию из миномета. Оказалось, что это была женщина. Прицел на ее винтовке был такой, что за три километра можно рассмотреть шеврон на камуфляжной куртке, — вспоминает «Орех».

Зато старое доброе оружие, разработанное еще в советское время, работает безотказно. Доброволец с позывным «Казак» был на Харьковском направлении в активной обороне. Подразделение, в котором он служил почти сразу после перехода границы, попало под огонь. В роте осталось сорок человек. Тяжелого вооружения и боевой техники не было (четыре БТР, выделенных подразделению, из-за технического состояния не смогли добраться своим ходом до передовой), но свою задачу рота (а фактически два взвода) выполнила.

— Несколько раз «укропы» атаковали наши позиции, стремясь выбить нас, но заканчивалось тем, что все поле было усеяно их мертвыми телами. Мы работали по ним из автоматов и пулеметов, и хотя у нас не было тяжелого оружия, они не могли продвинуться вперед ни на метр. У них есть более боеспособные части, усиленные иностранными наемниками. В основном поляками, хотя есть и британцы и американцы. Приходилось и негров встречать. У таких частей лучше подготовка и оружие. Части территориальной обороны ВСУ вооружены и обучены намного хуже кадровых бригад, полков и дивизий. Был случай, когда наспех подготовленные украинские танкисты и БМП с пехотой в темноте вышли на наши позиции. В итоге пехоту мы скосили всю, а танк, подорвавшийся на мине и оставшийся без гусениц, добили из гранатометов, — рассказал «Казак».

Можно быть хорошо подготовленным бойцом, иметь самое современное оружие и снаряжение, но все это бесполезно, если нет воинского духа. У наших казаков, которые не военнослужащие, не спецназовцы, а обычные гражданские люди, этот дух есть.

Противник широко использует диверсионно-разведывательные группы (ДРГ). Часть из них действует на передовой, пытаясь прощупать нашу оборону, передать данные о дислокации танков, артиллерии, живой силе, выявить огневые точки. Другая часть ДРГ действует в тылу, поэтому мало освободить город или поселок, нужно его еще и зачистить от диверсантов.

— В первую очередь при зачистке нужно выявить военных. Методике нас учили специалисты Российского университета спецназа. Когда мы зашли в Северодонецк, часть «укропов» бросила стволы и переоделась в гражданскую одежду. Люди, сидящие по подвалам, без нужды в первые дни из них не высовываются. А тут молодые мужчины, как они могли избежать мобилизации? Сразу стало понятно: что-то здесь не то. Если город тщательно не зачистить, разбив его на квадраты, можно получить массу проблем. Корректировщики, находящиеся на верхних этажах жилых домов, могут передать данные, и наших накроет вражеская артиллерия или минометы. Оружие и взрывчатку диверсанты заранее спрятали в схронах и в любой удобный для них момент могут воспользоваться, ударив нашим в спину. У «укропов» есть компактные малогабаритные американские гранатометы. Такой гранатомет можно положить в рюкзак, сесть на велосипед и выстрелить по нашим, а потом, тут же скинув ношу, скрыться с места нападения. Оружия в том же Северодонецке было столько, что можно было вооружить пару-тройку батальонов. Иногда в ходе зачистки обнаруживали снайперские лежки. Однажды задержали девочку лет 16—17. На вид дите дитем, а была снайпером. Можно представить, как за восемь лет ей мозги промыли, если она была готова убивать наших ребят! — говорит «Сова».

Да, обидно, уцелев при штурме города, погибнуть от пущенной в спину пули диверсанта или получить тяжелое ранение от взрыва гранаты. А ведь помимо диверсантов есть и наши недоброжелатели из местного населения, симпатизирующие фашистскому режиму Киева. Почему фашистскому? А как можно назвать людей, которые, по словам казаков, при штурме Северодонецка загнали мирных людей в подвалы комбината «Азот», прикрывались ими, как живым щитом? Жизни наших братьев казаков и военнослужащих дороже сотен бандеровских выродков. Как бы они ни старались, что бы ни делали, рассчитывая на помощь Запада, когда у нас есть такие воины Христовы — победа будет за нами!

…В тот день атаман Анапского РКО Валерий Плотников вручил казакам, вернувшимся из зоны боевых действий, нагрудные знаки «Первый Таманский генерала Безкровного полк». Уверен, государственные награды у них впереди.

Подъесаул ККВ, заслуженный журналист Кубани.
Раздел : Кубанские казаки, Дата публикации : 2023-02-22 , Автор статьи : Сергей КАПРЕЛОВ