ПАМЯТЬ СЕРДЦА СВЯТА! В годы Великой Отечественной войны в Сочи была развернута огромная госпитальная база. Лечебные учреждения создавались на базе опустевших санаториев, домов отдыха и гостиниц приморского города. Всего действовало 50 госпиталей, они были рассчитаны на 20 тысяч мест. Начиная с августа 1941 года и до самого конца войны сюда поступали раненые бойцы. Это были солдаты, матросы и офицеры, получившие ранения под Одессой и Севастополем, во время неудавшейся десантной операции близ Керчи, пострадавшие в боях за Краснодар, Майкоп и Армавир, на подступах к Туапсе, во время сражений на Малой земле. Всего за годы войны в Сочи прибыло 335955 раненых бойцов. Из них 6834 человека не выдержали мучений, скончались на госпитальных койках. 329121 бойцу жизнь была спасена, причем 226827 человек сразу после излечения отправились на фронт.

В Сочи был совершен подвиг во имя жизни, настоящий подвиг милосердия. В День Победы 9 Мая 1945 года людей в белых халатах поздравляли так же искренне, как и бойцов, ходивших по городу в военной форме. Тогда же собравшиеся на Театральной площади горожане поклялись никогда не забывать солдат, павших в боях за свободу и независимость нашей Родины, а также вечно помнить медиков, которые всю войну спасали раненых солдат. И еще было решено установить на одной из городских площадей монумент, который увековечил бы память о самоотверженной работе врачей и медицинских сестер.

Мемориальный комплекс «Подвиг милосердия» появился в Сочи возле парка «Ривьера». Известный скульптор Дмитрий Рябичев и архитектор Юрий Львов разработали очень красивый проект. Под триумфальной аркой — скульптурная группа: склонившиеся над раненым бойцом медсестра и начинающий операцию хирург. Такая композиция была не случайной: во время войны в Сочи трудились замечательные медицинские сестры и еще более замечательные хирурги.

В госпитале 2132 (санаторий имени Цюрупы) настоящие чудеса творил профессор Николай Агапов. Он занимался пластической хирургией, в его отделение доставляли людей с изуродованными лицами. От раненых прятали зеркала, поскольку многие, увидев свое изуродованное лицо, вскрывали вены. Медсестры сутками утешали солдатиков. А хирург Николай Агапов пересаживал людям лоскутки кожи с других участков тела, создавал людям новые лица.

В госпитале 2133 (санаторий «Салют») работал кандидат наук Владимир Бантов. Он был эвакуирован в Сочи из Армавира и создал в приморском городе необычную школу. Брал молодых врачей различных специальностей — терапевтов или кардиологов — и учил их полевой хирургии. Если бы не эта школа Владимира Бантова, в госпиталях Сочи никогда бы не хватало специалистов.

В морском госпитале 44 (санаторий «Золотой колос») операции делал доктор наук Борис Петров. Удивительное дело: проводя весь день у операционного стола, он успевал по вечерам писать брошюры для медиков из фронтовых госпиталей. Именно ему принадлежит знаменитое изобретение: раненых бойцов с передовой стали отправлять в тыл в гипсовых повязках, в дороге они не страдали и не теряли сил.

К этому списку самых известных хирургов сочинских госпиталей можно смело отнести также Федора Ашмарина, Михаила Галковского, Владимира Красовитова, Николая Роменского, Ивана Чебрикова. Они честно отработали всю войну, выполнив тысячи операций, успев спасти тысячи жизней. И каждый час находились в постоянном напряжении. У Ивана Чебрикова даже не выдержало сердце. Он работал до самой Победы и умер в молодом возрасте сразу после окончания войны…

Об одной операции требуется особый рассказ.

Госпиталь 2135 располагался в сочинском санатории имени Мориса Тореза. Хирургическую службу здесь возглавлял знаменитый краснодарский врач доктор медицинских наук Иван Агеенко. Оперировал он отлично, успевал еще при этом работать и над пособиями по практической хирургии. И отнести к людям робкого десятка его было нельзя: не раз ездил из Сочи на фронт, под Туапсе, консультировал врачей из полевых медсанбатов. А однажды Ивану Агеенко пришлось продемонстрировать собственную отвагу прямо в своей операционной.

В начале 1943 года в эвакогоспиталь доставили с фронта здоровенного моряка, грудь которого была туго забинтована. Осколочное ранение. Бойца направили на рентген, и Иван Агеенко пришел взглянуть, что же за осколок засел у него в груди.

— Вот он, под ключицей, — сказал рентгенолог. — Погодите-ка, доктор, да осколок ли это?

— Что-то больно у него аккуратные края, — протянул хирург.

— Мина! — враз вырвалось у обоих.

Действительно, это была 50-миллиметровая мина. Пробив плечо, она притаилась возле самого сердца. И могла взорваться в любую минуту.

Немедленно позвали минера, попросили о помощи. Тот неожиданно взмолился:

— Если бы из земли, то я бы в два счета достал. А из груди — нет, увольте, не смогу. Крови боюсь! Все расскажу и поясню, а вот оперировать — нет, не сумею. У меня никогда таких случаев не было...

— Так ведь и у меня ничего подобного не случалось, — сказал хирург и подумал, что, вполне возможно, такого и в мировой-то практике не происходило никогда.

Потом была операция. Перед ее началом из всех палат корпуса на всякий случай удалили раненых. В помощь себе Иван Агеенко взял только одну медсестру, тоже оказавшуюся отважным человеком. Около получаса весь госпиталь провел в тревожном ожидании. Наконец из операционной вышел хирург и плавно опустил мину в ящик с песком. Специалисты-минеры ее тотчас обезвредили.

Моряк вскоре поправился. Разумеется, все соседи по палате его с тех пор называли не иначе как Миноносец. Когда об этом прозвище сообщили доктору Ивану Агеенко, он долго и раскатисто хохотал.

Многие годы в День Победы к монументу «Подвиг милосердия» приходила седая женщина, медицинская сестра сочинского санатория «Заря» Валентина Никулина. Она не искала однополчан, не искала сослуживцев. Она была единственным человеком, спасшимся после того, как фашистская подводная лодка в феврале 1943 года расстреляла торпедами санитарный пароход «Пестель», шедший с ранеными бойцами из Новороссийска в Сочи. Когда ее расспрашивали о фронтовой биографии, медицинская сестра рассказывала о страшной трагедии, горестные акты которой разыгрывались на Черном море с 1941 по 1943 год. О том, как погибали приписанные к Сочинскому порту госпитальные транспортные суда, как исчезали в морской пучине беззащитные раненые люди и сопровождавшие их медики. Ее рассказы были недолгими: после нескольких слов женщину начинали душить слезы…

В первые же дни Великой Отечественной войны в составе Черноморского флота был создан отряд санитарных кораблей, координирующий центр которого расположился в порту Сочи. В районе Одессы, Очакова и Николаева уже шли ожесточенные бои, вражеские самолеты не раз бомбили Севастополь. Повсюду было множество раненых бойцов, беженцев, детей и женщин. Всех их надо было срочно вывозить из фронтовой полосы на Черноморское побережье Кавказа, где разворачивались эвакуационные пункты и стационарные госпиталя. В отряд были включены пассажирские суда «Молдавия» и «Чехов», переоборудованный под военные нужды торговый пароход «Пестель», круизные теплоходы «Абхазия», «Армения», «Грузия», «Сванетия», плавбаза «Львов». Командовать отрядом было поручено опытному моряку капитану I ранга Константину Андреусу. Главным хирургом всех санитарных морских транспортов был назначен Евгений Рагозин. На бортах судов были нарисованы крупные красные кресты, отлично различимые с моря и с воздуха. У всех теплилась надежда, что санитарные суда враги все-таки не станут бомбить или обстреливать торпедами. Но эти надежды были напрасными…

В октябре 1941 года санитарный транспорт «Молдавия» взял на борт под Одессой около 200 раненых солдат и моряков. Выйти в открытое море «Молдавии» не дали. Неожиданно налетело целое звено немецких бомбардировщиков, обрушив на палубу целый град бомб. На транспорте был гражданский экипаж, весь медицинский персонал тоже был укомплектован штатскими людьми. Они вначале были уверены, что немецкие летчики просто не видят красного креста, не разобрали, что это санитарное судно. Даже пытались что-то кричать. Однако самолеты били прямо по «Молдавии», используя красный крест в виде мишени. Все стало ясно: у летчиков такой приказ — убивать безоружных! Никто из моряков и пассажиров «Молдавии» добраться до берега не смог…

Потом погибла «Сванетия». Судно шло из Севастополя в Сочи, вывозя из осажденного госпиталя наиболее тяжелых, лежачих раненых.

Во время налетов врач-хирург «Сванетии» Валерий Итин делал сложную операцию раненому моряку. Он не обращал никакого внимания на взрывы бомб и торпед, на крики людей. Когда корабль стал тонуть, ассистировавшие хирургу сестры предложили врачу надеть спасательный пояс и поскорее покинуть судно. А находящийся без сознания моряк? Как же он? Хирург отпустил сестер и остался в операционной. Не смог бросить своего пациента, погиб вместе с раненым, которого оперировал. Имя Валерия Итина после этого было навечно занесено в списки личного состава Главного Черноморского военно-морского госпиталя.

В феврале 1943 года неподалеку от Новороссийска звено торпедных катеров расстреляло санитарное судно «Пестель». Спастись удалось только одной медсестре — Валентине Никулиной. Ее случайно подобрали моряки возвращавшегося с задания торпедного катера.

Оставался только санитарный транспорт «Львов». Он раз за разом совершал свои рейсы из Севастополя и Керчи в Сочи. По корабельному паспорту на борт «Львова» можно было брать 299 пассажиров и 264 тонны груза. При перегрузке в море выходить запрещалось. Однако в военных условиях об этих требованиях было забыто, санитарный транспорт порой перегружали в три раза.

В сентябре 1942 года судно шло с ранеными в Сочи. Неподалеку от курортного поселка Хоста на транспорт налетели 16 вражеских самолетов. В пике одновременно заходило по нескольку самолетов, одного «юнкерса» даже удалось сбить из зенитного орудия. Но воздушные атаки продолжались, в носовой части корабля возник пожар, «Львов» получил несколько пробоин и стал тонуть. Чтобы спасти транспорт, капитан-лейтенант Валерий Ушаков с ходу выбросил его на береговую полосу. Из ближайшего госпиталя, которых в Хосте было немало, сразу же пришла подмога, всех раненых удалось эвакуировать. Несколько дней на судне шли восстановительные работы, затем оно было снято с мели и отправилось в очередной рейс.

Только за период с 1 декабря 1941 года по 30 апреля 1943 года санитарный транспорт прошел более 18 тысяч морских миль, вывез из прифронтовой полосы 24 тысячи раненых бойцов. Кто-то из моряков вел необычную статистику. С его слов в судовом журнале было записано, что на «Львов» за это время было сброшено 728 авиационных бомб, выпущено 57 торпед. Судно не раз выходило из строя, но продолжало жить. Из всего отряда санитарных кораблей Черноморского флота до Победы он дошел в одиночестве…

* * *

Через много лет после окончания Великой Отечественной войны в нашей стране были изданы мемуары гитлеровского генерала Курта Типпельскирха. Опубликовало книгу Министерство обороны СССР, она предназначалась для слушателей военных академий. Анализируя причины поражения фашистов, генерал подчеркивал, что «наряду с умением русских мобилизовать свою промышленность, сформировать боеспособные воинские дивизии и научиться искусно планировать военные операции была еще одна причина побед Красной Армии — четкая работа всей госпитальной службы». Наши раненые бойцы быстрее поправлялись, чаще возвращались в строй, вновь били врага. Одним из главных госпитальных центров страны и был во время Великой Отечественной войны город Сочи. За этот подвиг он даже был награжден орденом Великой Отечественной войны I степени. Боевой орден сугубо мирного города-курорта. И еще 329121 спасенная жизнь раненых бойцов. Этого мы не забудем никогда…

Сочи.
Раздел : Страницы истории, Дата публикации : 2022-05-06 , Автор статьи : Игорь СИЗОВ