В Краснодарском издательстве «Книга» вышел новый сборник стихов Николая Седова «Ловец». Она создана, как говорит автор, практически за год, но писалась всю жизнь. Этим объясняется и временной охват — более полувека, и возвращение к прежним героям, и яростные споры поэта с самим собой. Книга адресована и тем, кто только начинает поиск своей тропы, и тем, кто этот поиск определил всерьез и надолго гораздо раньше.

Особое место в новом сборнике Николая Седова занимает цикл «Крик огня», в котором он пытается найти объяснение тому, что происходит на Украине,

как могло случиться, что «в Украине война. Как мишени — дети».

Детство и юность автора прошли на Западной Украине. Мальчишкой он вместе со сверстниками натыкался на схроны бандеровцев, позже был свидетелем расправы над православными священниками и защитниками Отечества. Этот «бой москаля с хохлами» начат не два года назад. Но тогда еще не «сбивали луковки с церкви снарядом смертельной наводки».

Пронизанный глубочайшей болью, цикл «Крик огня» все же о том, «как свою душу спасти? С братом любовь обрести».

Украина, помни — хмель пройдет,

Отрезвленье будет через год.

Средь могил и выжженных садов,

Средь развалин бывших городов

Ты однажды выползешь на свет,

Обернешься… А тебя уж нет.

Константин ФРОЛОВ-КРЫМСКИЙ.

На Майдане возле церкви

Рубят сердце…

Делят сердце

Заблудившихся славян.

— Гей! — грохочет атаман. —

Москалiв скорiш ловите —

В землю, в землю всiх зарити!!!

От тодi ми навiки

Будем з ними земляки.

— Москаляку — на гiляку! —

Вторят банды, лезут в драку.

Власти нет. Бог далеко.

Революция! Раско-о-ол!!!

Храма дрогнули кресты,

Будто вновь пришел Батый,

Только с именем Бандера:

Новой эре — злая вера.

Разгорается, как пал,

Олигархов карнавал —

С сатаною маски блудят,

А в огне сгорают люди,

И грохочет адский бой.

Матерь Киев, что с тобой?!

Под твоей же теплой дланью

Породнилися славяне.

* * *

Выстрел в спину.

Взрыв «коктейля».

Прямо в очи шило целит.

Пытки и живой костер…

Где ты, Кий?

И где ты, Хор?

Где вы, мудрые князья?

Здесь свои своих казнят.

* * *

В Киево-Печерской лавре

Стонут мощи православных,

Богом избранных святых.

Муромец Илья посты

Проверяет в небесах

И с молитвой на устах

К миру всех славян взывает,

У кого душа живая.

А майдановцы в ответ:

— Шо ты репетуешь, дед?

Ты по вере есть москаль.

На колени, старый враль!

Господи! Спаси незрячих.

Лавра плачет…

Небо плачет…

У Владимирской горы—

Инквизиции костры.

В Киеве боевики Майдана уничтожили монумент В.И. Ленину и с такой же яростью осквернили памятник святому Владимиру — князю, крестившему Русь.

Повстречались во граде во Киеве

Два страдальца от полчища змиева.

Был один из них красным вождем,

А второй светлым князем рожден —

Их судьбина свела несчастливая

В окаянные дни града Киева.

Руки князя Владимира сломаны,

Словно крылья, что Богом дарованы.

Вырван крест. А поднять нету сил —

Русь крестом тем Владимир крестил!

Черным душам, что бесу запроданы,

Не до веры святой, не до Родины.

Далеко от Симбирска родимого

Пал на площади тезка Владимира —

Вождь «москальский» Владимир Ильич,

Под бандеровский ярошский клич.

Как живого его добивали.

Не смогли…

Новой памятью стали

Те обломки во граде во Киеве.

Как боялись боевики его!

Отмолил князь Владимир вождя —

У Днепра они рядом сидят…

Подняв крест из крещенской обители,

Отдал вождь его князю-крестителю.

…По Одессе звонят —

Тaк давно колокольни

соборов славянских

не плакали.

Крик огня,

словно крик на костре

протопопа Аввакума.

Он летит, этот крик,

факелами живыми

из окон, огнем переполненных.

Украина горит!

Дни и ночи резни

шабаш батьки Бандеры напомнили.

Руки юных девчат

по бутылкам разлили «коктейль»

из костров преисподней.

Им бы деток зачать…

А зачали войну

по приказу из Киева подлому.

Женишки-палачи

добивали, глумясь,

до костей бедолаг обгоревших.

И метался в ночи

Крик огня, что вовек

не умолкнет в сердцах овдовевших.

У меня словно выпили кровь,

Я — как колокол безъязыкий:

Брат мой на Украине разыскан —

Он распят изуверами вновь,

Как Христос на Голгофе-горе,

Лишь за то, что за веру вступился.

Тот не знал, кто над жертвой глумился,

Что возносит к бессмертию Крест.

Высоко, высоко — выше не бывает —

Залетела душа и одна летает.

С той немой высоты видно все на свете:

В Украине война.

Как мишени — дети.

И во мне бой идет москалiв з хохлами,

В моем сердце течет кровь отца и мамы —

Батя русским рожден,

мама — украинкой.

Кем же я окрещен, разнокровый сын их?

И на чьей стороне мне за Правду драться?

Кто мне друг, кто мне враг,

одноверцы-братцы?!

Мать славянская — Русь —

сыновей теряет.

Одиноко душа в небесах летает…

Какая сатанинская метафора,

разящая безбожием славян:

украинцы — славянского же табора1 —

казнят, словно Христа, родной Славянск!

Безбрежна синева небесной целины,

Что солнце-плуг извечно поднимает,

И эта пашня семя принимает

Из теплых рук радетельной Весны.

И на земле иконой золотой

Сияет нива богоданным хлебом.

Но чем крестьян одарит нынче Небо,

Когда в полях кипит кровавый бой?

И косят жито пули — не серпы,

Горячей юной кровью обагрились

Колосья, будто их приговорили,

Как мальчиков безвременно седых.

И с изумленьем тенькает: «Вы чьи?» —

Степная птаха в обгоревших перьях.

Неужто мир забыл под знаком зверя:

Посеешь распрю — вырастут мечи?

Восточный ветер с Новороссии принес

Угар пожарищ — даже небо черным стало,

И приумолк от марта пьяный дрозд,

Наверно, гарью горло пережало.

И от золы седые зеленя,

Как ополченцы в юных восемнадцать.

От жалости стенает мать-земля

Под тяжестью родных могил солдатских.

В станицах с монументов фронтовых

Бойцы Победы смотрят вдаль тревожно —

Там со своих свои сдирают кожу

И втоптаны кресты в расстрельных рвах.

Там будто реки повернули вспять,

Залив селенья кровью перемирий.

Как в 41-м, матери не спят

И сироты скитаются по миру.

Стихи случаются все реже —

Они исходят свежей кровью.

На Украине — танков скрежет,

Из «калашей» брат брата кроет,

Детей сжигает озверенье,

И божьи храмы рушат «Грады».

Какое же стихотворенье

Способно передать всю правду?!

О матери, убитой сыном,

Сожженных в шахте углекопах,

О жажде крови несносимой

И похороненных в окопах...

А в небесах душа с душою

Сближается, ища прощенья.

Простила мать…

Но сын, лишенный

Защиты Неба, ждет отмщенья.

Через Стикс уже наведены мосты —

Потрудились доки-плотники на славу!

Но повисли перевозчиков носы,

Не стесняясь, они кроют переправы.

Отобрали монополию у них —

Лодки сохнут без работы на барханах.

Даже каменный Харон в печали сник,

Крепкой граппой грусть разлита

по стаканам.

А с другой-то стороны — без переправ

Разве справишься с печальною работой?

Вновь война, нарушив Божеский устав,

В небытье сметает молодые роты.

Горе…

Слезы…

Древний Стикс все солоней

От стекающей с майданов крови русской,

С африканских, иордановых полей,

Где когда-то Иоанн крестил Иисуса.

Посему решили лодок не палить

Перевозчики из воинства Харона —

Пригодятся, если что…

Душа Земли

Сжалась в ожиданье сечи кровной.

Дорогие Иваны да Марьи,

Золотые Тарасы и Дарьи,

Ох, не верьте, не верьте лгунам,

Что Россию толкают на плаху

Под Иудины охи и ахи,

Потрафляя врагам.

В смутный час надо вместе держаться,

Чтоб в кулак собиралась держава,

Бились в ритме сердца

И отвага с любовью срастались,

Нежность с мужеством переплетались,

Закаляя бойца.

Не ко времени ропот площадный —

Новороссия бой беспощадный

Дни и ночи ведет.

Неровен час, сдуревшие пушки

По родным вдарят залпом опушкам:

Недолет-перелет.

Так случилось уже под Ростовом —

До сих пор баба сгинуть готова

Вслед убитому мужику.

Не отходит война от границы,

Может, год роковой повторится2—

Надо быть начеку.

Дорогие Иваны да Марьи,

Золотые Тарасы и Дарьи,

Разный вкус у славянских кровей,

Коль на бывшего ринулся брата

На майданах, в Донбассе, в Карпатах

Зла вселенского выкормыш-зверь.

Сашка, Сашка — мужичок-фронтовичок,

Кто тебе войной глаза заПорошил?

Ни один не выжил от огня зрачок,

А осколок руку правую срубил.

Лишь в душе живет мальчишка.

В десять лет

Он такого навидался на веку!

Фронтовых пополнил воинство калек

И познал пролитой крови горький вкус,

Когда рядом разорвавшийся снаряд

На него мозгами матери плеснул —

Хорошо, что был тогда уже незряч…

Слава Богу, без мучений брат уснул…

Ох и метко ты войну свою ведешь,

Укр-наводчик!

Сразу трех «врагов» сразил.

Отчего ж, Господь, его ты не убьешь?

Он детей твоих безгрешных погубил.

Сашка нынче в русский госпиталь попал

И мечтает оживить потухший взор.

Не для игр.

Винтовку в поле откопать.

Не для мести.

Чтоб исполнить приговор.

С горя сошла с ума

Наша славянская мать —

Дети, играючи, стали друг в друга палить.

Это ж какой-то бред,

Грех, сатанинский след —

Брату дозволено братову кровь пролить.

Это библейская казнь.

Как белый свет не погас,

В день, когда Авеля Каин на гибель обрек?!

Тысячи каинов в нас

Целятся подло сейчас,

И леденит неизбежностью авелев рок.

Как свою душу спасти?

С братом любовь обрести!

04.05.2014—10.07.2015 г.

1 Табор (укр.) — лагерь.

2 1941-й — год начала Великой Отечественной войны.
Раздел : Культура, Дата публикации : 2015-10-29 , Автор статьи :