(Продолжение. Начало в номерах за 4, 11, 18, 25 июня, 2, 9, 16, 23, 30 июля, 6, 20, 27 августа, 3, 10, 17 сентября, 1 октября)

Через окно виднелся и открытый бассейн, и пляж гостиницы, где вряд ли им удастся побывать в этот приезд.

— Сергей Павлович, уже посмотрел, — доложил Воронцов.

— Кого-нибудь узнали?

— Да, Тимофея Райнена — сына генсека компартии США. Колю Гонсалеса из Португалии, грека Костаса Мишу. Их так на русский манер звали. Лиц знакомых много, а фамилии, имена из памяти выскочили. Да и были они в основном, как я потом узнал, ненастоящие.

— Из китайских ребят никого не вспомнили?

— Сына Мао. Звали его в детдоме Сергеем. Он был старше всех воспитанников. Жил у нас недолго. Мы мало общались. Потом, приезжая из института в детдом, узнал от директора, что Сергей погиб на корейской войне в составе китайских добровольцев. Остальные китайские дети были примерно одного возраста. Поэтому их и в то время различали с трудом.

— Жаль. Мы полагали, что вы его вспомните. Однако это не меняет планов. Речь идет о руководителе китайской делегации Чжоу Иньмине. Будем называть его Чжоу. Так проще и удобнее. Он в одно время с вами воспитывался в детдоме. На групповом снимке — в первом ряду второй слева. Вот этот вихрастый. Этого факта ваших биографий, по-моему, вполне достаточно для успешного оперативного контакта. Вы согласны, Сергей Александрович?

— Для контакта достаточно. Успех же зависит от сложности задачи, которую вы мне поставите, — внешне уверенно ответил Воронцов. Но почувствовал, как нарастает волнение.

— Руководство комитета считает, — подчеркнул Колесников, — что следует максимально использовать в наших интересах такое благоприятное обстоятельство, каким является ваше с Чжоу пребывание в детдоме. Не мне, выросшему в благополучной московской семье под опекой папы и мамы, рассказывать о детдомовском братстве. Садитесь к столу. Разговор долгий. Обсудим все подробно. И задачу, и план вывода вас на оперативный контакт с руководителем делегации под прикрытием должности советника председателя Краснодарского крайисполкома по международным связям. Под этой «крышей» вы включены в состав советской делегации.

Колесников сел напротив, достал из кожаной папки бумагу с текстом и продолжил, изредка заглядывая в нее:

— Собственно, поставлено две задачи. Чжоу недавно стал министром внешней торговли Китая. Входит в число соратников лидера страны Дэн Сяопина. Что это значит, понятно. Поэтому оперативный контакт необходимо будет довести до уровня доверительных отношений. В случае успеха вам придется выехать в Пекин для работы в качестве руководителя торгпредства СССР и продолжения контактов с Чжоу. В Москве с вашим назначением проблем не будет. Сейчас, в Сочи, вам следует создать основу для продолжения с ним отношений в будущем и, главное, получить информацию о политике и ближайших планах нового руководства китайской Компартии в отношении СССР. В Москве готовятся к очередному съезду КПСС. В Центральном Комитете хотят знать реакцию Китая на наше возможное предложение о восстановлении отношений между партиями. Мы полагаем, что Чжоу, являясь близким Дэну человеком и членом ЦК Компартии, обладает такой информацией. Известны нам и некоторые его слабости к женскому полу и «огненной воде». — Колесников замолчал, внимательно посмотрел на Воронцова. Не каждый день даже опытным сотрудникам поручается дело, от успеха которого, возможно, зависит развитие взаимоотношений двух стран-гигантов. Он надеялся на опытного коллегу. Но хотелось быть уверенным, что выбор его кандидатуры — не ошибка.

— Вторая задача, — продолжал Колесников, — довести до сведения руководства Китая информацию о намерении США разыграть против СССР «китайскую карту» и проверить достоверность полученных нашей резидентурой в Вашингтоне сведений о тайном визите в Китай и содержании встречи с Дэном помощника президента США.

Колесников еще продолжал говорить, а Воронцов уже начал мысленно прокручивать варианты выполнения поставленных задач: «Так, первое: нужно как можно больше собрать информации о Чжоу. Второе: получить разрешение на проведение активных оперативных мероприятий. Прежде всего агентурных и оперативно-технических. Третье: уточнить у Колесникова, могу ли я в случае успеха открыться перед Чжоу или следует использовать его только втемную. Если позволят использование агентов, придется на время вывести суперагентессу «Ирину» из разработки в Краснодаре яйцеголового швейцарца и срочно вызвать ее в Сочи. Эта закрутит любого, а тем более охочего до юбки».

— Все понятно или есть вопросы? — прервал его внутренний монолог Колесников.

— Есть, конечно. Когда прибывает китайская делегация и на сколько дней? У кого я могу получить досье на Чжоу? И как быть с активными мероприятиями?

— Прибывают они послезавтра, на пять дней. Уже согласовано, что из них два дня будут заняты отдыхом и культурной программой. Досье вам передаст сегодня мой помощник в здании Сочинского городского отдела. С ним обсудите и все детали. Активные мероприятия только с разрешения руководства комитета. При необходимости…

* * *

...Чжоу, как и большинство китайцев, был чуть выше среднего роста, крепкого телосложения. Открытый и ясный взгляд указывал на признаки высокого интеллекта. Несмотря на нелегкое детство и пятилетний срок ссылки в деревню (после многолетней работы во главе Международного отдела Центрального Комитета Компартии) на перевоспитание в годы «культурной революции», лицо его оставалось моложавым и по-восточному красивым. После окончания ссылки за неимением других предложений устроился в университет Пекина преподавать русский, хорошо освоенный в ивановском детском доме. Параллельно на вечернем отделении окончил экономический факультет. Защитил диссертацию по истории экономики СССР. Со временем получил звание профессора и место заведующего кафедрой. Все складывалось удачно. Женился на молодой аспирантке. Пользовался успехом и у студенток. Теперешнее положение по сравнению с работой на свинарнике во время ссылки казалось раем. О лучшем не хотелось и мечтать. Однако после смерти Мао жизнь в Китае стала меняться. Затронули перемены и его. На очередном съезде Компартии был избран членом Центрального Комитета. Вскоре состоялась встреча с давним товарищем, а теперь новым лидером партии и страны Дэн Сяопином.

Товарищ Дэн принимал Чжоу в том самом кабинете, откуда более двадцати лет руководил страной покойный вождь Мао Цзэдун. Дэн был старше Чжоу лет на пятнадцать, но выглядел как ровесник. Небольшого роста, с массивным, но не толстым туловищем и крупной головой. Его фигура излучала уверенность и надежность.

— В Постоянном комитете Политбюро созрело решение рекомендовать тебя в правительство на должность министра внешней торговли, — неторопливо произнес Дэн. — Что скажешь?

— Солдату партии полагается решения не обсуждать, а выполнять, и как можно лучше.

— Вот и хорошо. Другого ответа не ждал. Решение о твоем назначении сейчас готовят в Постоянном комитете. Пока его к нам передадут, поговорим о ближайших задачах. На Пленуме ЦК ты очень верно указал на резко возрастающее влияние в мире США и заметное ослабление позиций СССР. Очевидно, война укрепила мощь одного и очень сильно, дай бог не трагически, подорвала силы другого. По моим оценкам, в ближайшее десятилетие США могут превратиться в супердержаву номер один.

Дэн на мгновение задумался, затем продолжил:

— Американцы начали зондирование нашего мнения (как быстро растущей страны) о развитии контактов с ними. Неделю назад с такой миссией меня посетил советник американского президента. Они явно не хотят нашего возможного сближения с СССР и предлагают партнерство, пытаясь сыграть на опережение. Но для нас, нашего будущего крайне важны обе страны. СССР — как противовес США и неиссякаемый поставщик сырья и энергоносителей, а Штаты — как необъятный рынок сбыта готовой продукции. Через двадцать лет это позволит нам в экономическом развитии стать первыми в мире. История такие шансы дает один раз в тысячу лет. Надо быть болванами, чтобы их не использовать. Советский Союз — это страна-феникс, как и Китай. Он несколько раз в истории доходил до распада, но снова быстро возрождался. Поэтому списывать его со счетов рано и надо срочно возобновлять отношения с Москвой, пока американцы не влезли за нашей спиной к русским. Туда и готовь свою первую поездку. Лучше провести эту встречу без огласки. Главное — в ходе ее довести до руководства СССР нашу заинтересованность в долгих и надежных отношениях. Со встречей в верхах торопиться не будем. Пусть поработают связи экономические, а потом подумаем и о политических контактах.

Звонок телефона прервал беседу. Послушав, Дэн сообщил:

— Вот и решение о твоем назначении передали. Иди в секретариат, получай и действуй.

* * *

…Тем временем в «Жемчужине» продолжалась подготовка к предстоящей встрече с китайской делегацией и ее главой.

Колесников предложил обдумать, как лучше, чтобы не возникло напряженности, войти в первичный контакт с Чжоу.

— Может, сразу как-то привлечь его внимание к той фотографии?

— Это будет слишком прямолинейно.

— Да, риск есть, но и преимущество какое. У нас мало дней на раскачку. И тем более на развитие контакта. Поэтому надо брать сразу, простите, быка за рога. Если предъявить ее по ходу развития отношений, получится рояль в кустах. Несолидно. Ситуацию с фото я объясню так. Мол, зная, что предстоит встреча с китайской делегацией, я прихватил ее как доказательство того, что в былые времена мы очень ладили. Ну а то, что на ней окажется Чжоу, — приятная случайность.

— Да, так пойдет. Согласен. В конце первого дня запланирован ужин. В это время, где-нибудь в середине мероприятия, вы и подойдете к Чжоу. Ну а дальше по обстановке.

Через две недели самолет с делегацией внешторга Китая во главе с Чжоу держал курс на юг СССР, в Сочи. В холле перед переговорным залом гостиницы «Жемчужина» делегация СССР встречала китайских коллег. На лацкане пиджака Воронцова висел бейджик с надписью: «Советник председателя Краснодарского крайисполкома по внешним связям».

Как и планировали, на ужине в перекур Воронцов подошел к Чжоу. Увидев фотографию, Чжоу сразу признал себя и других ребят из Китая, но несколько напрягся и спросил, откуда она у Воронцова. Когда Сергей объяснил, что он тоже воспитанник этого интердетдома, напряжение вмиг спало. Чжоу тепло обнял его и до конца ужина не отпускал от себя. Потом, уже в номере руководителя китайской делегации, они до поздней ночи вспоминали сверстников из разных стран, воспитателей и преподавателей. Конечно, вспомнили и директора этого необычного детдома Тимофеева. Чжоу попросил сделать ему копию детдомовской фотографии. Контакт получился выше всяких ожиданий! Договорились, если позволят дела, встретиться на юбилее родного гнезда.

На второй день события приняли неожиданно быстрое и желаемое развитие. После утомительного дня торговых переговоров две делегации отправились в ресторан на Ахун-горе. И здесь Чжоу, выполняя наказ Дэна, сам завел с Сергеем разговор о политических отношениях двух стран. Он четко заявил о намерениях руководства партии и страны строить приоритетные отношения именно с Советской страной.

— А как же американцы? — спросил Сергей. — Разве они не делают вам таких предложений?

— Никак. Мы убедились, что отношения с Китаем им необходимы только для того, чтобы не допустить нашего сближения. Мы не верим американцам. Хорошо бы делегации КПСС приехать на предстоящий съезд КПК.

— Думаю, приедет, если пригласите. Я знаю от члена ЦК, первого секретаря Краснодарского крайкома партии Медунова, что настроение нашего руководства совпадает с желанием ваших лидеров.

— Хорошо, думаю, что мы сможем обговорить эту тему подробнее в Иванове на юбилее детдома. Я решил обязательно приехать.

(Продолжение в следующий четверг).
Раздел : Политика, Дата публикации : 2015-10-08 , Автор статьи :