Письма фронтовиков — это, пожалуй, самое дорогое, что осталось на память во многих семьях, не дождавшихся возвращения домой сыновей, братьев, отцов, дедов с полей Великой Отечественной войны. Я читал их немало и поражался искренности, теплоте, нежности и вниманию к близким и родным людям, истинному патриотизму, благородству воинов, находящихся на передовой, каждый день рискующих жизнью. Приходили они в наши места и до, и после их оккупации немцами.

Их читали, перечитывали много раз. Показывали соседям и знакомым. И радость переполняла душу. Раз письмо пришло — значит, жив солдат. А это самое главное для родных людей. Но бывало, что две-три недели не приходили вести от фронтовиков. Жизнь для их семей как бы останавливалась. А получив наконец очередной треугольник, родные люди плакали от счастья, что их бойца минула смерть. «Вы извините, что я так долго не писал. Просто нет времени, — сообщает маме, папе и дочери Ларисе майор Василий Яковлевич Семенов. — Дни такие веселые, что нет времени даже отдохнуть. Если в сутки 2—3 часа найдешь для сна, то это большое счастье, а большей частью обходишься без сна. Но я не жалуюсь. Это нужно, этого требует Родина».

Сегодня мы почти не пишем писем. Так трудно их начать, еще сложнее продолжить. Мы не знаем, что интересует близких людей в нашей будничной жизни. А о чем могли рассказать родным людям бойцы, которые то и дело ждали подъема в атаку на врага, у которых коченели руки от морозного урагана в степи, которые недоедали, недосыпали и были всегда уставшими от тревог и боевых дорог? Даже находясь на передовой, под постоянным обстрелом фашистов, они находили немало бесценной информации для родных и любимых людей. Писали толковые трогательные послания, наполненные живым светом надежды, заботой о судьбах Родины и семьи. Читая их, невольно поражаешься чистоте их патриотических порывов, искренности этих пафосных великих слов: «Это нужно, этого требует Родина».

Тяжело было и в тылу. Женщины полностью заменили мужчин на тракторах, комбайнах, плугах и копнителях. Они сеяли и убирали хлеб, выращивали животных, лечили, учили, воспитывали детей. И все успевали. Во время оккупации им стало еще тяжелее. Работы прибавилось. Немцы жестко требовали соблюдения их порядков. Повсюду были их соглядатаи. Вернувшись после длинного и трудного дня домой, матери и жены фронтовиков доставали старые письма. И при свете дымящей керосиновой лампы перечитывали их по нескольку раз. «Они нам помогали выжить, — говорила мне моя бабушка. — И при немцах, и потом, когда их прогнали. Возьмешь письмо в руки, пробежишь по нему глазами — и легче на душе становится».

Находили фронтовики для своих родных самые теплые, хотя и самые простые слова. Покоряет искренность тех, кто исписывал химическим или простым карандашом пожелтевшие от долгого времени тонкие листочки, их желание и оттуда, за тысячи километров от родных мест, хоть как-то помочь семье. А как они любили свои родные места! Почти в каждом письме чувствуется желание наших воинов быстрее освободить Родину от фашистов, вернуться домой, на свою любимую землю.

Прочтешь такие письма — и отчетливее понимаешь, почему именно наши отцы и деды раздавили фашистов и освободили пол-Европы от коричневой чумы. Они недосыпали, недоедали, но твердо знали, что без этого врага не одолеть: на фронте каждая потерянная минута стоила десятков человеческих жизней и грозила утратой части земли родной страны. Конечно, обо всем, что наболело и тревожило солдата, не расскажешь в коротеньком послании. Не хотелось тревожить родственников, да и цензура существовала тогда. Читали каждое солдатское письмо, отправленное с фронта, даже ставили на нем об этом отметку, что было оправданно в то тяжелое время.

Только много лет спустя после Победы оставшиеся живыми солдаты иной раз скупо рассказывали о трудных днях войны. Мы узнавали, что наши воины часто мокли под дождем, что их запорашивало в открытом поле снегом, что порой не хватало оружия и приходилось делить на всех бойцов последний сухарь. Но и говоря об этом, они подчеркивали, что в мороз и стужу, в летний зной не думали о своем благе, их порывы были направлены на скорейшую победу над фашистами и завершение войны. Я как-то спросил у своего отца: «Пап, а как вы воевали в открытом поле в мороз и распутицу? Тут чуть постоишь на холоде — и сразу простываешь». «Тогда об этом не думали, — ответил он. — Не до того было. Может, потому и не болели…»

А домой писали только о хорошем: «Жив и невредим. Чувствую себя прекрасно. Есть чем похвастаться. За этот месяц меня наградили двумя орденами: Красного Знамени и Александра Невского. Теперь у меня уже три ордена» (из письма В.Я. Семенова).

А еще они подбадривали своих родных, описывая положение на фронте. «Пока не воюю, — сообщает В.Я. Семенов, — но думаю, что скоро с фрицами снова встретимся. Теперь они уже не те, что были в 41-м году. Сконцентрировав такое количество техники и людей на Орловско-Курском и Белгородском направлении, враг уже несколько дней топчется на одном месте и, конечно, не движется, а потери несет колоссальные. Видно одно, что это его предсмертная агония и что ему приближается конец». Эти слова взяты не из советской агитки или плаката. Они написаны человеком, которого обожала семья и которому верили в станице, зная его с малых лет. Потому, зачитывая их станичникам, семья Семенова сеяла надежду на скорую победу.

Через шесть дней после нападения гитлеровцев на Советский Союз из станицы Новопокровской был призван в Красную Армию Алексей Кузьмич Маслов. Окончив школу младших сержантов, он сразу же попал на фронт. Участвовал в боях под Москвой в самый сложный период, когда враг был на подступах к столице. Бои были жестокие, кровопролитные. Но Алексей все же находил и тогда свободные минутки для письма домой. Они были короткими. О себе боец почти не рассказывал. Беспокоился больше о самочувствии родных. 15 августа, когда в Новопокровской уже хозяйничали немцы, Алексей Кузьмич, зная об этом, писал сестре: «Лида, вы спрашиваете о новостях. У нас они такие: бьем врага и будем бить его до конца». Солдат был уверен в нашей победе и хотел, чтобы родные не теряли надежду на освобождение от врага. И так в каждом письме: воюю, жив, здоров. Изредка, скупо сообщается в них об очередных наградах.

А потом вдруг письма от А.К. Маслова перестали приходить в станицу. Родных пугала неизвестность. Хотя надежды на появление доброй весточки не теряли. И вдруг в один из дней пришла похоронка, а потом письмо от друга Алексея его сестре Лиде. Быстро развернув его, Лида прочитала: «Ваш брат умер от тяжелого ранения. Мы несли его с поля боя на руках. Сделали гроб и похоронили в чужом далеком краю в деревне Рыбаки около костела (так в Польше называют церковь). Похоронили хорошо. Сделали надпись. И положили на могилу цветы. Я очень расстроен. Мне жаль друга моего. Ваш незнакомый…». Далее чья-то подпись. Человек, который близко знал Алексея, прошел с ним почти всю войну, сочувствовал его родным, зная, как дорог погибший солдат. Ведь не раз вслух читали с Алексеем их простые и сердечные письма. И он рассказывал о своей хорошей, доброй семье. Незнакомый фронтовик пообещал Лиде непременно у них побывать после войны.

Читаешь такие письма и думаешь: все же добрее в те жестокие времена были люди. Даже на войне они не очерствели, а продолжали заботиться и о своих родных, и о тех, кого они никогда не видели, но знали, что им требуется их внимание. В самое тяжелое время для наших солдат в битвах за освобождение Польши боевой друг А.К. Маслова, а затем и его однополчане посылают его родным письма, наполненные добротой и сердечностью.

«Заверяем Вас, — пишут однополчане в заключение своего соболезнования вдове Алексея Кузьмича, — что мы отомстим немецким варварам за смерть нашего товарища Маслова, за его пролитую кровь».

И такие, может быть, формальные с высоты нашего времени слова хоть на время притупляли боль по погибшему родному человеку. В благодарность за них родные погибших воинов посылали фронтовикам продукты, теплые вещи. Бывало не раз, что и сами отвозили их на передовую.

В конце войны, когда немцев стали гнать все дальше на запад, наши солдаты и офицеры все больше в своих посланиях родным интересуются домашним хозяйством, знакомыми, друзьями.

«Из вашего письма, — сообщает жене Екатерине Ивановне Прокопенко солдат из станицы Калниболотской Иван Прокопенко, — я узнал, как вы с доченькой хозяинуете, что сдали телку в колхоз и привезли за нее мажару сена. Напишите мне о моих товарищах — это Н.Л. Недилько, Гр. Козырев, Ив.Гр. Кравец. Может быть, они уже дома».

Боец Иван Прокопенко успокаивает родных: «Не обижайтесь, мне некогда сейчас писать. Вы же знаете, где я теперь. Мы уже двигаемся вперед, на запад».

Вчитываешься в такие простые солдатские послания и понимаешь, что дом, семья, друзья волновали, конечно же, фронтовиков в ту пору, но победа для них была дороже.

Я видел разные письма. Держал в своих руках послания домой — и офицерские, и рядовых малограмотных солдат. Читал, вчитывался. Так прекрасно, искренне, сердечно теперь никто не изъясняется. И хотя их писали в коротких промежутках между боями, не чувствуется поспешности, нервозности, усталости от тягот войны. Может, мне повезло так, но в двух-трех десятках солдатских и офицерских посланий с фронта я не встретил каких-либо жалоб на судьбу. Наоборот, в них чувствуется оптимизм, уверенность в победе, надежда на хорошую жизнь в свободной от фашистов стране.

К сожалению, немало тех, кто писал о скорой победе и надеялся вернуться в родные станицы и хутора, осталось на полях сражений. И нередко на чужбине: в Польше, Германии, Венгрии, Чехословакии. О том, что они погибли в этих странах, родственники иной раз узнавали не только из похоронок, но и из писем благодарных нашим воинам граждан зарубежных государств. В июне 1975 года в редакцию районной газеты «Ленинец» пришло письмо из Чехословакии. Вот о чем в нем сообщалось:

«Уважаемая редакция!

Я заведую клубом интернациональной дружбы в школе города Синица Чехословакии. Участники клуба ведут переписку с ребятами и родственниками тех солдат, которые погибли, освобождая от фашистов нашу страну. Наибольшее количество писем шлем в Советский Союз, так как ратные подвиги русских воинов навсегда остались в памяти народной.

Учащиеся нашей школы переписываются с семьей Даллада из станицы Калниболотской Новопокровского района. В Чехословакии свято чтят память о Дмитрии Далладе, который при освобождении нашей страны был тяжело ранен и умер в больнице. Похоронили его в братской могиле в селе Дубняны.

Мы благодарны советским солдатам за помощь в уничтожении врага. У братской могилы всегда много живых цветов. В нынешнем году участники клуба и все учащиеся дважды побывали здесь, чтобы поклониться мужеству погибших.

Дорогая редакция! Очень прошу — передайте через вашу газету наш искренний привет Евгении Максимовне, матери солдатской, потерявшей в войну трех сыновей.

Мария СЛИВКОВА.

Учительница, руководитель клуба интернациональной дружбы».

Письма фронтовиков и письма об их судьбе — самый ценный исторический материал. Они дают возможность непредвзято судить о событиях семидесятилетней давности, увидеть истоки подвигов советских солдат, понять, как ковалась Победа. В них сохранился живой голос наших солдат Победы. И очень важно их сберечь для наших потомков.

Иван БОЙКО.

ст. Новопокровская.
Раздел : Общество, Дата публикации : 2015-04-23 , Автор статьи :