ПОЛИТОБЗОР. Есть старый одесский анекдот. «Что-то Абрама давно не видно…» — «Это какого Абрама?» — «Ну того, который торговал и жил напротив тюрьмы». — «Вы знаете, в его магазине была ревизия, и теперь Абрам живет напротив своего дома». Если обозначить звучащую сегодня из правоохранительных уст фамилию Реймера, то история, приключившаяся с ним, действительно анекдотичная, если бы не навевала грусть.

Вы только представьте себе: человек, всю жизнь прослуживший в милиции, которая сейчас полиция, потом возглавлявший всю российскую Федеральную службу исполнения наказаний, оказался банальным мошенником. То есть, если верить тому, что утверждает генерал Маркин из Следственного комитета страны, Реймер вместе с командой «единомышленников» умыкнул из бюджета страны почти три миллиарда рублей. «Да что ты всполошился, мало ли у нас воров, даже те, что в «законе», бродят по стране, хотя должны, по науке, сидеть в учреждениях Реймера?» — спросит меня иной. Да вот потому и всполошился, что есть разница между бандой профессионалов-«медвежатников», громящих сейфы, и государственным чиновником высочайшего ранга, генералом, уничтожающим коррупцией государственную систему и зачатки НАРОДНОЙ ВЕРЫ В ЗАКОН.

И ведь все так простенько. Системе исполнения наказаний нужны были браслеты, подобные тому, что надели на ногу фигурантке «оборонного» уголовного дела Васильевой, по каким-то причинам до сих пор (!) остающейся на свободе. Госбюджет раскошелился — раз надо, так надо, а фигуранты начали тратить. То стационарное контрольное устройство, которое стоило 19 тысяч рублей, закупали за 108 тысяч; такое же, но мобильное и при той же цене — за 128 тысяч. Коррупционная схемка простейшая. Договариваешься с поставщиком: что положено за товар, то есть истинная стоимость, — остается ему, а остальное — переплаченное — идет в известном направлении: «Товарищ генерал, разрешите доложить!» — «Докладывайте» — и оттопырил внутренний карман кителя.

Браслеты — это же только малюсенький абзац большого «доклада». К примеру, сейчас следователи выясняют, куда исчезли миллионы рублей, выделенные на строительство и реконструкцию спецобъектов тюремного ведомства. Это при том, что сидельцы без дела маются в «учреждениях», ведомство заключало договоры на ремонт с коммерческими организациями. В 2010—2012 годах эти частные фирмы выполнили работ для ФСИН на сумму 7,1 миллиарда рублей. Сколько вымыто при этом из бюджета, даже Маркин, наверное, не знает. И я этого не знаю. Зато уверен в другом: думать, что это нехорошие парни из ведомства, которым командовал Реймер, научили его плохому, не стоит. Он пришел на этот пост с высокого милицейского, скорее всего, уже готовеньким. И если покопаться в прежних страницах служебной биографии, тоже, наверное, можно найти много «интересного». Если, правда, кто-то захочет это сделать...

Вот работал себе и работал начальником управления Судебного (!) департамента при Верховном (!) суде России по Москве Вячеслав Липезин. И вдруг обнаруживается его мухлевание тоже с бюджетными деньгами. Услуги переводчиков, к организации которых подключился Липезин, обошлись государству в 300 миллионов рублей — всего-то за год. Некая контора «Рабикон» представляла в московское управление Судебного департамента Верховного суда России, того самого, где Липезин и обретался, подложные постановления судебных органов об оплате труда переводчика. Далее — все то же, только не мундир был на госчиновнике, а «спиджак», но тоже «с карманами».

А вот в другом серьезном и высоком органе работал депутат Пономарев. Его история тянется несколько лет, но в одно время почему-то затихла, и вот только теперь вдруг снова встрепенулись следователи и коллеги по Госдуме. Так вот Пономарев, оказывается, растратил деньги фонда «Сколково», детища бывшего президента, а ныне премьер-министра России Медведева. Выделили депутату 450 тысяч долларов на выполнение неких научно-исследовательских работ и еще 300 тысяч долларов за проведение курса лекций и семинаров, но ничего не дождались. А денежки-то испарились. И сам Пономарев уже за границей. Кто украл — сам Пономарев или он только помог науке, пока не докопались. Но скажите мне ради бога, чем еще прославилось «Сколково», эта российская «силиконовая долина»? Но тут, знаете, хоть как-то и какие-то имена фигурируют. А чем закончилась история с Кавказским туристическим кластером и его руководителями Билаловым, Невским? А как поживают еще формально действующий и бывший вице-губернаторы Кубани Лукоянов и Иванов?

Впрочем, это вообще мелочи, за которыми трудно уследить. Это вам не космодром Восточный. Пишут, что Генпрокуратуре так и не удалось добиться от ФГУП «Дальспецстрой» информации о расходовании 16 миллиардов рублей, выделенных на строительство этого космодрома. Правда, экс-главу «Дальспецстроя» Хризмана арестовали, но за растрату только двух без малого миллиардов. А остальные? И вообще, сколько будет стоить космодром при таком-то размахе воровства? Курирует стройку серьезный человек — вице-премьер Рогозин, не только острослов, но и строгий чиновник, так и ему не удалось отследить бюджетные кульбиты строителей.

И потому вовсе не из ряда вон история теперь бывшего губернатора Сахалинской области Хорошавина. Этот, попав во власть, просто обнаглел, выставляя напоказ свое богатство, на чем, кстати, и погорел. Снова тот же комментатор от имени Следственного комитета Маркин устал перечислять личные «достижения» Хорошавина, которые тот заимел отнюдь не на губернаторскую зарплату. Я не поленился и нашел декларацию Хорошавина за 2013 год — чуть менее девяти миллионов. А вот когда его арестовали, то нашли двести килограммов денег. Только ручка, да-да, ручка, которой пишут, стоила 36 миллионов, а квартиры в Москве — 400—600 миллионов. Только одна взятка, которую ему инкриминируют, составляла 5,5 миллиона долларов. А теперь умножьте на наши…

Недавно Владимир Путин поручил Генпрокуратуре жестче следить за исполнением бюджета, бороться с коррупцией и экстремизмом. Экстремизм мы оставим до следующей встречи. А вот понятия «бюджет» и «коррупция» оставим здесь. Они просто навевают тоску. И вот почему. Смотрите, что получается. Объявлена борьба с коррупцией, но начиная с 2012 года количество привлеченных к уголовной ответственности полицейских растет в среднем на 10—15 процентов в год. И это при том, что общее число сотрудников полиции ежегодно сокращается. О чем это говорит? Да об ухудшении ситуации, а не об усилении борьбы с коррупцией. Но одно дело низовая коррупция, что тоже наше общество не красит, и совсем другое — системное воровство и взяточничество в верхах. Даже выбранные сегодня навскидку примеры — это уровень Госдумы, стратегические отрасли страны, макушка региональной власти, правоохранительные штабы. И в то же время президент, выступая на недавней коллегии МВД, заметил, что основная масса раскрытых коррупционных дел — мелочевка. Значит, есть смысл полечить голову?

Но даже такой уровень борьбы с коррупцией замечает и отмечает половина россиян, судя по социсследованиям недельной давности. Вместе с тем три четверти по-прежнему считают уровень коррупции в стране «высоким». Что они имеют в виду — статус коррупционеров или степень распространения этого явления, затрудняюсь сказать. Помогите ответить на этот вопрос.

Всего вам доброго!

Политический обозреватель «Вольной Кубани».
Раздел : Политика, Дата публикации : 2015-04-02 , Автор статьи : Александр ГИКАЛО