ВРЕМЯ И СУДЬБА. В жизне каждой семьи так или иначе отражается время. Но бывает и так, что в истории одной семьи переплетаются эпохи, повторяясь с неподвластным воле отдельных людей роковым стечением обстоятельств. И в жизни происходят невыдуманные трагедии, достойные шекспировского пера. Сегодняшние события на Украине для новороссийской пенсионерки Раисы Павловны Перевозной и ее домочадцев стали настоящей семейной драмой.

Чистенькая квартирка на верхнем этаже хрущевки. Супруги Перевозные почти не выходят на улицу в силу возраста. А вот дочка Лидия пришла на обеденный перерыв. С работы вернулась внучка Анастасия. Вся семья в сборе. Если, конечно, не считать старшую дочь с ее мужем, детьми и внуками, которые живут в Запорожье.

— Когда мне исполнился годик, мои родители вместе с нами, тремя детьми, в 1929 году бежали в Новороссийск к родственникам из Запорожской области, где в ту пору продолжали зверствовать недобитые шайки махновцев, — начинает нелегкое повествование Раиса Павловна. — На глазах у папы и мамы бандиты казнили односельчан, отрубив им головы. И кто бы мог подумать, что спустя почти век через нашу семью вновь пройдет Украина, а мы опять будем связаны кровными узами с Запорожьем!..

Увлажняются глаза пожилой женщины от нахлынувшей грусти. Ее муж, Владимир Иванович, ветеран войны, бывший матрос Черноморского флота, погружен в молчаливые думы. Вздыхает дочь. Красавица-внучка выбегает на кухню.

Старшая дочка в юности встречалась с курсантом мореходки (тогда Новороссийского высшего инженерного морского училища, а теперь — морского университета). А был тот курсантик родом из Запорожья. Туда и увез молодую жену.

— До того хороший парень! Любимый зятек мой! И надо ж так, все перевернулось вверх дном! — сокрушается Раиса Павловна.

— Общаемся по телефону, так зять нас теперь называет оккупантами — за Крым, — подхватывает разговор Лидия Владимировна, младшая дочь. — Однажды завели речь о политике. Говорим: у вас же там правят фашисты, бандеровцы. Нет, отвечает, у нас фашистов, а есть бандиты и террористы, с которыми мы воюем в Донецке и Луганске.

— Старшая дочь рассказала, как однажды внук спросил ее с ноткой неподдельной ненависти: а правда, что бабушка Рая и дедушка Вова — русские? Представляете, как им там мозги промывают?! — уже не сдерживает слез пожилая женщина.

Непростая судьба с детских лет научила Раису, в девичестве Повстюк, понимать людей, сочувствовать бедам слабых и прощать несправедливость сильных.

Ее отец Павел Петрович окончил церковноприходскую школу, но не просто считался грамотеем, а и впрямь был очень одаренным человеком. Особенно в математике. Потому очень быстро после переезда в Новороссийск стал работать заместителем главного бухгалтера на цемзаводе «Октябрь». Когда грянула Великая Отечественная война, отца поставили на заводе руководить отрядом противовоздушной обороны. Постоянные авианалеты фашистов на Новороссийск наносили большой ущерб портовой и промышленной инфраструктуре города, хотя организованные из рабочих и служащих городских предприятий отряды ПВО делали все возможное, чтобы минимизировать потери. Тем не менее в июле 1943 года все руководители местных сил противовоздушной обороны подверглись репрессиям. А вместе с ними — их семьи.

— Мама на рассвете пошла выгонять корову в стадо, а животное — надо же такое! — почуяло неладное. Только мама развернется идти домой, а корова — за ней. Силой с пастухом оставили ее на пастбище. Сама возвращается, а у нас в квартире милиция. Дали нам два часа на сборы и выслали вместе с папой в Казахстан как семью врага народа. Но не объяснили никаких причин. Везли в товарняках почти два месяца. С голода мы не умерли только потому, что у мамы был запас муки и подсолнечного масла. А еще — целый мешок чая, который мы в пути обменивали на любые продукты.

Самое яркое воспоминание у Раисы Павловны — о годах, проведенных в ссылке, — связано с добротой людей. Там, в казахских степях, все друг другу помогали, каждый поддерживал того, кто слабее.

— Очень много с нами было чеченцев, с которыми мы стали хорошими соседями. Но чеченцы оказались совершенно не приспособленными к лютым зимним холодам, многие из них умирали от болезней. Так что я, когда в Чечне начались боевые действия, не оправдывала боевиков и террористов, но находила для себя внятное объяснение причин происходящего. Не то что сейчас, во время трагедии на Украине.

Раиса Павловна вспоминает, как перед самым концом войны она там же, в Казахстане, пошла работать в эвакогоспиталь для пленных, больных туберкулезом. Там были и немцы, и румыны, и венгры, и итальянцы, которые пришли на нашу родную землю с оружием в руках. Но зла на них после Великой Победы никто не держал. Наверное, это в крови любого россиянина — жалеть сирых и убогих. Русские и чеченские женщины, сами терпя лишения в голодные послевоенные годы, подкармливали пленных.

И вновь разговор возвращается к кровоточащей ране Украины.

— Раньше наши родные приезжали к нам из Запорожья каждый год отдыхать летом, — продолжает Раиса Павловна. — Спрашиваю дочку: когда приедете этим летом? Говорит, не приедут, потому что через границу с Ростовской областью нельзя — там сепаратисты могут убить. Через Крым тоже не могут, поскольку считают, будто там у украинцев забирают паспорта и личные вещи. А зять недавно заявил: вот пришел Коломойский, теперь и мышь не пискнет! Понимаете, для них Коломойский — кумир!..

Чернеет взгляд карих глаз Владимира Ивановича. Он бил фашистскую нечисть, изгонял коричневую чуму из той же Украины. А она опять возрождается. Тяжело вздыхает ветеран. И молчит. А что тут скажешь? Внуков да правнуков жалко, у них ведь вся жизнь впереди.

— Даже не знаем, как это все обернется для наших детей и внуков, для всей Украины, да и для России, — разводит руками Раиса Павловна. — Мы ведь никогда не были врагами. И не будем. Разве можно враждовать с родными?

Собкор «Вольной Кубани».

Новороссийск.
Раздел : Общество, Дата публикации : 2014-09-06 , Автор статьи : Евгений РОЖАНСКИЙ