ВСТРЕЧА ДЛЯ ВАС. В Краснодарском региональном отделении Союза журналистов России прошла встреча с Константином МЕРЖОЕВЫМ кубанским путешественником, членом Русского географического общества, начальником отдела по развитию активных видов туризма Министерства комплексного развития курортов и туризма Краснодарского края, абсолютным победителем общекраевого читательского референдума «Кубань-2013: «Человек года», проводимого «Вольной Кубанью». Он путешествует уже более двадцати лет, но многие знают его как руководителя экспедиции «Огненный пояс Земли». Журналистам Константин Сергеевич рассказал о том, как нос к носу столкнулся с медведем и в каком направлении будет развиваться туризм на Кубани.

Я все время занимаюсь развитием туризма в Краснодарском крае. Восемь лет назад, когда мы только начали это направление развивать, водного туризма, например, совсем еще не было. Хотя в советское время именно на Кубани тренировались пятикратные чемпионы страны по сплаву по рекам. Сейчас это направление возрождается. Есть талантливые ребята, которые становятся чемпионами России и Европы. Плохо то, что, пока я «гулял» по миру, многое сошло на нет. Ну что ж, будем возобновлять. А вот походы умерли. Для меня это было ударом.

Я являюсь членом президиума Федерации спортивного туризма России: даже на федеральном уровне поставили вопросы для того, чтобы возродить практику советского туризма. Ничего изобретать не надо. Все уже было сделано. И в мире ничего подобного не существовало. Сейчас проблема в том, что появились люди, которые предпочитают ходить в походы сами. С одной стороны, это неплохо. Но зачастую самостоятельность создает большие проблемы. Люди часто не осознают, что можно, а чего нельзя делать в походных условиях. И в результате ломаются, гибнут. В итоге нас вызывают на спасработы. В советское время ни один в самоволку никуда не уходил. Ставили на учет — и все. Сейчас мы стараемся объяснить людям, что нет ничего сложного: просто перед тем, как отправляться в путешествие, позвоните в МЧС и скажите, куда вы вышли и когда вернетесь.

Считаю, что заниматься активными видами туризма может каждый. Все зависит от того, кто поведет. Сейчас я выбираю людей, чтобы их обучить-переобучить. По законодательной базе мы продвигаем такую профессию, как инструктор-проводник. Она существует как должность, но кода профессии в основе нет. Этому не учат в вузах. В то же время за рубежом инструктор-проводник — человек очень высокой квалификации. И, кстати, зарабатывают они, как правило, очень хорошо, так как по закону несут полную ответственность за жизнь и здоровье путешественников.

Такого туризма, как у нас, не существует нигде в мире. За рубежом практически всех, кто идет в горы, называют альпинистами. И они обязаны передвигаться только с инструкторами. У нас ходят далеко, надолго. Для таких походов инструктора или не найдешь, или его услуги будут стоить очень дорого.

С точки зрения развития глобального туризма, в Краснодарском крае хотел бы сделать так, как все поставлено в Новой Зеландии. Она находится на такой же широте, как и мы, только на южной половине. Климатические условия такие же. В Новой Зеландии смогли сельское хозяйство и туризм поднять на мировой уровень. Мы пока стремимся к этому. У нас самая большая проблема в том, что регионов в стране, связанных с туризмом, всего шесть. А курирующего руководителя в этой отрасли в правительстве нет. Нужно начать с самого верха. Там должны для начала понять, что туризм — это не только отдых на базах Черноморского побережья, но еще и путешествие по горным районам, куда люди едут с большим удовольствием.

Когда я принес в Русское географическое общество проект, там сразу поняли, насколько он большой и неординарный. Поэтому смета, которую я предлагал, вызвала удивление. Не верилось, что такое предприятие можно провести за такие деньги. В результате мы потратили тринадцать миллионов за два с половиной года. На питание, например, уходило примерно 150—170 рублей в день. Мы народ непривередливый. В основном все деньги ушли на транспортные расходы, снаряжение. Допустим, один катамаран, на котором мы шли, стоит два с половиной миллиона.

Всем отвечаю, что знаю русский со словарем. Там, где мы путешествовали, основными языками были испанский, английский, японский. Не могу сказать, что хорошо знаю те языки, которые перечислил. Тем не менее всегда нахожу общий язык. Опыт позволяет понимать многие вещи, независимо от того, на каком языке их произносят. Некоторые слова похожи, плюс мимика, жесты одинаковы у большинства народов.

Что касается Папуа, раньше там были колонии разных стран — Германии, Австралии... Некоторые люди и сегодня знают английский язык. В остальном — в Папуа более шестисот диалектов. Аборигены и те не всегда понимают жителей соседних деревень. Мы общались больше на языке жестов.

Главное — не бояться говорить. Жители других стран нас воспринимают так же, как и мы их — иностранцами. И стараются понять вас, независимо от того, связываете вы слова или нет. По-английски я немного изъясняюсь. Испанский мы выучили по дороге, пока двигались по США, Канаде, Мексике. И в конце, в районе Аргентины, уже разговаривали, можно сказать, свободно.

Один из участников экспедиции, Илья, английского не знал, так же как и испанского. В разговоре он начинал лепить слова, которые помнил со школы, в любой последовательности. А если не мог подобрать слово, то говорил по-русски, но коверкал на английский манер. Иностранцы были в шоке. А он добродушно смеялся. В конце пути Илья овладел английским практически в совершенстве.

Совершенствоваться нужно не только в путешествии. Вы прекрасно знаете, что у вас есть два «я»: плохое и хорошее. Самое главное, чтобы человек в любой ситуации следовал общепринятым правилам жизни. Он не должен быть гнилым. Если вы подлец — это в любой стране выявится очень быстро. Некоторые думают, что умеют лицемерить и их никто не сможет «поймать». Они — глупцы. На самом деле это очевидно. Окружающие заметят ложь, даже если не понимают вашего языка.

Сильный — тот, кто борется. Я много путешествовал. Начинал трудовую карьеру грузчиком и участником нефтегазоразведочных экспедиций. Считаю, что ты должен быть человечным, правильным, если обещал — сделать. Мне очень нравятся наши северные народы. Это люди, которые, как это ни парадоксально, не умеют врать. А когда некоторые из них пытаются сказать неправду, это выглядит очень примитивно.

Мудрость приходит тогда, когда человек успокаивается и живет в гармонии с самим собой и окружающим миром. Приведу пример чукчей. В 1997—1998 годах этот народ умирал от голода. Мы по собственной глупости пытались навязать им свой образ жизни, давали образование, которое чукчам не нужно. Человека, который пас оленей, охотился на моржей, загнали за парты. Я видел, как детей прятали по чумам, когда прилетал вертолет, чтобы забрать их в интернат. А спустя десять лет эти дети не хотели возвращаться обратно. Я спросил у одного старого чукчи, когда было лучше. Он ответил: «Сейчас. Раньше было много еды, и мы ее бросали. Сейчас еды нет, и мы собираем все — это хорошо. Сейчас наши дети возвращаются в тундру». Проследите логику. А мы все время говорим, что нам мало, хотим больше и больше.

В экспедиции были два молодых участника — Илья Семенов и Николай Коваленко, которые прошли со мной от начала и до конца. Они оба очень амбициозные, но опыта у них было мало. Каждый ходил не более чем на двадцать дней. Перед стартом я поговорил с каждым из них, рассказал, что и в какой момент будет с ними происходить, как выходить из этих состояний и никого не провоцировать. Но нужно отдать им должное, ребята обладают колоссальным терпением. В экспедиции не раз приходилось переступать через себя. У кого-то порой наворачивались слезы. Но они этого не показывали. Если возникали конфликтные моменты, то Николай, например, просто уходил в себя.

Конечно, я говорил с ними. Ведь обязанность руководителя — не только командовать, но и следить, чтобы не распался коллектив. После экспедиции я спросил ребят (хотя ответ знал заранее), пошли бы они еще раз, если бы знали, что их ждет. Они ответили: скорее всего, нет. Я, наверное, идиот, потому что пойду снова.

Мои заметки уже редактируют в Москве. А что касается книги... Я написал страниц десять и бросил. Иногда понимаешь, что надо взяться и закончить, но что-то все время отвлекает. Я уже подумываю уйти куда-нибудь в горы на месяц и закончить книгу от руки.

О 50 граммах в походе

В экспедицию спирт я беру всегда и иногда заставляю участников его пить. Он расщепляет молочную кислоту, что важно при больших нагрузках. Увеличивает нагрузки и психологическое давление. Но выпьет человек тридцать граммов, глядишь, и погода лучше стала, и не так тяжело. Поел — и сразу засыпаешь. Но главное — не выпивать больше 50 граммов.

Появился слух, что Мержоев не берет в экспедиции женщин. Это не так. В прошлом походе, например, участвовала моя дочь. Она пересекала Австралию. Мы рады женщинам. Они, как правило, дисциплинируют коллектив. Смотришь, мужчины себя культурнее вести начинают, уже речи более возвышенные звучат. Бывает, женщины участвуют в очень серьезных этапах. Но не во всем походе. Знаете, я обычно шучу: женщин надо брать либо на всех, либо совсем не брать. Не случайно же говорят, что женщина на корабле — к бунту. Это действительно так. В долгих экспедициях природа берет верх, мужчины начинают выпендриваться перед дамой и друг перед другом...

Пройти все невозможно. Я очень люблю ходить по краю. Пожалуй, во всех интересных известных местах я побывал. Но это очень субъективно. В этой пещере я был, а в соседней — нет, хотя там, может быть, намного интереснее. Если брать в глобальном смысле, то у меня в планах остались Африка и Антарктида. Уже начал просматривать карту Африки. Это говорит о том, что, наверное, я туда пойду.

Я предпочитаю ставить невыполнимые цели. Мне так лучше. Если ты очень хочешь, ты добьешься всего, нужно только хотеть и жить.

Жена знала, за кого шла. Как-то перед свадьбой я ей сказал: «Может, я куда-нибудь уйду. Меня не будет год, два, три. Будешь ждать?». Она согласилась. А дети относятся хорошо, так как сами периодически участвуют в экспедициях. Отец гордился, но всегда боялся. А мать говорит: пусть ходит.

В Сиднее нам посоветовали побывать на Всемирном гей-параде. Честно вам сказать, когда видишь весь масштаб происходящего — грустно. Причем мужчины на таких акциях почему-то выпендриваются гораздо больше женщин. В Азии геи тоже есть, но они не выпячивают свою личную жизнь. Мы по аналогии должны проводить парад настоящих мужиков или женщин.

В России творятся жуткие вещи. Есть деревни, где специально рожают уродов, чтобы получать пенсию. Есть поселения, в которых практически ни один житель не умеет ни читать, ни писать. Меня поразила девочка из деревни Жуковка. Она мне сказала: «Я хочу учиться дальше. Поступить в училище на повара». У меня прямо комок к горлу подступил. Для нее это прорыв.

Существует три фактора опасности: природный, человеческий и животный. В экспедиции «Огненный пояс Земли» были все. Мы проходили через страны, где воюют. В районе Папуа — Новой Гвинеи столкнулись с папуасами, пережили нападение пиратов. В океане попали в штормы, тайфуны.

Опасные животные встречались в районе Австралии — змеи, медузы, крокодилы и муравьи. Муравьи маленькие, но очень кусачие. Яд у них опасный. Один из участников чуть не наступил на большую коричневую змею. Яд этой змеи действует в течение двух минут. Еще — кубовидная медуза, или морская оса — в Австралии вдоль всего побережья стоят бутылочки со специальной жидкостью для обработки от ожогов.

А на некоторых пляжах есть специальные ограждения. Оказалось, это от крокодилов. Там проживает большой гребнистый крокодил — самый огромный в мире. Он выходит в океан на расстояние до трехсот километров, а в размере достигает семи метров.

Самая тяжелая для путешествия — Россия. Все потому, что у нас очень большие расстояния между населенными пунктами. Идешь по дикой земле. Животные в тайге не пугаются, а к тебе бегут. Бывает, что и в палатку пытаются залезть. Вылезаешь утром, а у тебя перед носом медведь стоит. Животные очень любопытные. В России в районе северо-востока можно встретить в среднем четырех медведей в день. Они то в палатку стараются залезть, то погоняться хотят. Молодые медведи — дурные. Они как подростки 15—16 лет — лезут всюду, не соображают, что можно по морде получить.

Но оружие я беру только для охоты. Стреляем уток, гусей и зайцев. Для безопасности оружие не нужно. Практически с любым животным можно договориться. Они намного мудрее нас, не нападут, если не провоцировать. Человек убивает только потому, что он — трус.

Однажды у меня была жесткая встреча с медведем. Он неожиданно начал охотиться. А у меня был только кинжал. В тот момент были все средства хороши. Думал только об одном: успею я его ударить перед смертью? Начал нарушать все правила: орал на зверя, смотрел в глаза. Тут уже была психологическая борьба. И это животные очень хорошо понимают. Если они встречают такое же сумасшедшее существо, предпочитают не конфликтовать (в отличие от человека). Они очень хорошо понимают, что могут умереть.

Наша экспедиция первой в истории перешла на катамаране от Филиппин до Японии — участок, который никто не проходил. Этих мест опасаются, особенно зимой из-за сильных штормов и тайфунов.

Есть развитые страны и не очень. Предпочитаю последние. Там самобытность, то, что сложно найти в современном мире. Считаю, что европейская культура, как раковая опухоль, распространилась по всему миру и уничтожает традиции разных народов, они становятся обезличенными. Не хотел бы, чтобы Россия все больше и больше походила на Европу. Потому что, с моей точки зрения, это тупиковая ветвь, она вымирает. Я рад, что мы не европейцы.
Раздел : Общество, Дата публикации : 2014-02-06 , Автор статьи : Анастасия ВОРОНОВИЧ