(Окончание. Начало в № 100 от 19 июля 2013 г.).

Материалы о зверствах оккупантов в Краснодаре и Краснодарском крае передали в Генеральную прокуратуру СССР, где и возбудили уголовное дело. В ходе его расследования — крайне тяжелой в психологическом плане работы — установили, что гитлеровцы только в душегубках посредством использования отравляющего газа (окиси углерода) уничтожили около семи тысяч мужчин, женщин, стариков, детей.

За период с 1 марта по 26 июня 1943 года провели эксгумацию и исследования (что успели за это время) 623 тел, уничтоженных фашистами. В результате судебно-медицинских, судебно-химических и спектроскопических исследований установили, что причиной смерти в 523 случаях стало отравление окисью углерода, а в 100 — огнестрельные ранения головы и грудной клетки…

По окончании расследования Генеральный прокурор СССР А.Я. Вышинский направил материал уголовного дела с обвинительным заключением в военный трибунал Северо-Кавказского фронта для открытого судебного рассмотрения в отношении группы карателей, задержанных к тому времени.

14 июля 1943 года в Краснодаре открылось заседание военного трибунала. В обвинительном заключении указывалось, что в период шестимесячной оккупации Краснодара были истреблены различными способами десятки тысяч советских граждан, в том числе много детей, стариков, женщин и военнопленных. Эти злодеяния совершались по прямому указанию командующего 17-й немецкой армией генерал-полковника Руофа. Всеми казнями непосредственно руководили шеф гестапо Кристман, его заместитель капитан Раббе, а убивали, вешали, истребляли людей в душегубке офицеры гестапо Пашен, Босс, Ган, Сарго, Мюнстер, Мейер, Сальге, Винц, гестаповские врачи Герц и Шустер, содействовали этому переводчики Эйкс и Шертерлан.

Активными помощниками палачей стали изменники Родины, пошедшие на службу в фашистский карательный орган «Зондеркоманда СС 10-А». Одиннадцать из этих предателей — В.Тищенко, Н.Пушкарев, И.Речкалов, Г.Мисан, М.Ластовина, Г.Тучков, Ю.Напцок, И.Котомцев, В.Павлов, И.Парамонов, И.Кладов — оказались на скамье подсудимых в июле 1943 года. (Впоследствии, уже в послевоенное время, разысканы и привлечены к уголовной ответственности еще ряд изменников, служивших в зондеркоманде СС10-А).

К сожалению, рядом с предателями не было гитлеровских палачей — генерал-полковника Руофа, Кристмана, Сарго и других.

Общественным обвинителем на процессе выступил член Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию зверств немецких захватчиков известный писатель Алексей Николаевич Толстой. Государственное обвинение поддерживал генерал-майор юстиции Л.И. Яченин. Председательствовал на процессе председатель военного трибунала Северо-Кавказского фронта полковник юстиции Н.Я. Майоров. В соответствии с «Положением о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий», утвержденным Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 года, приговоры военных трибуналов кассационному обжалованию не подлежали и могли быть изменены или отменены только в порядке надзора.

В зале судебного заседания присутствовало несколько сотен человек, в том числе представители советской и иностранной прессы, а также деятели культуры, в их числе писатели Е.Кононенко, М.Мержанов. Помимо государственного и общественного обвинителя в процессе участвовала и защита. По назначению трибунала защиту подсудимых осуществляли видные советские адвокаты С.К. Казначеев, А.И. Назаревский, В.И. Якуненко. Первым давал объяснения В.Тищенко. В августе 1942 года добровольно поступил на службу в немецкую полицию, а затем в порядке поощрения был переведен сначала на должность старшины зондеркоманды СС10-А, а потом — следователя гестапо, где одновременно выполнял функции тайного агента.

Тищенко вместе с офицером гестапо Боссом и другими часто выезжал на облавы и аресты советских активистов. Под руководством офицеров-гестаповцев Сарго и Сальге вел следственные дела, избивал советских граждан плетьми. По его инициативе умерщвлено много числившихся за ним арестованных советских граждан. Тищенко подвергал своих жертв изощренным пыткам: выворачивал им руки, колол булавками, выдергивал волосы. Когда они кричали, заводил патефон…

Много невинных людей — мужчин, женщин и детей было умерщвлено в душегубках и расстреляно этим преступником. Арестованным, свидетельствовал Тищенко, в гестапо никаких обвинений не предъявлялось. Свидетелей не вызывали. Очных ставок не делали. Гитлеровцы допрашивали «обвиняемых», будучи, как правило, в нетрезвом виде. Они их избивали шомполами, плетьми, срывали с пальцев ногти. Офицеры-гестаповцы Кристман, Раббе, Сальге, Сарго и другие насиловали арестованных женщин. Тищенко признался на суде, что и сам лично избивал арестованных, по его следственным делам были расстреляны советские общественники Саркисов, Патушинский, многие отправлены в концентрационные лагеря…

Тищенко подробным образом рассказал суду о существе и назначении фашистских душегубок. Это были автомашины грузоподъемностью до восьми тонн, с двойными стенами и фальшивыми окнами, придававшими им вид автобуса. В задней стенке кузова имелась герметически закрывающаяся дверь. Внутри кузова решетка, а под ней проходила труба, по которой отработанный газ поступал из дизеля в кузов. При работе мотора, когда автомашина стояла на месте, смерть находившихся в ней людей наступала через шесть-семь минут, а если душегубка двигалась — через девять-десять минут. Заключенные знали, что в этой машине их ожидала смерть. Поэтому всячески сопротивлялись, а при посадке в нее кричали и звали на помощь. Гестаповцы при участии Тищенко и других подсудимых силой вталкивали жертв в душегубку.

Посадкой людей обычно руководили шеф гестапо полковник Кристман, капитан Раббе и другие гитлеровские офицеры. Тищенко рассказал суду, как однажды в душегубку при его активном участии загнали 67 человек взрослых и 18 детей от одного года до пяти лет.

— В машину сначала посадили женщин, а потом, как поленья дров, начали бросать и детей, — показывал Тищенко. — Если какая из матерей защищала ребенка, ее тут же избивали до полусмерти. Один мальчик, когда его втаскивали в душегубку, укусил гестаповца за руку. Другой фашист убил этого мальчика, ударив прикладом по голове.

Командир отделения зондеркоманды СС10-А Н.Пушкарев поступил на службу в гестапо добровольно. Вместе с карателями неоднократно выезжал в станицы Гладковскую, Красный Псебепс, город Анапу и другие населенные пункты Кубани, где участвовал в розысках, арестах и расстрелах патриотов. Подсудимый Пушкарев показал на суде, что он участвовал в расстреле 20 жителей Анапы. Их предварительно раздели, затем пинками загнали в яму и расстреляли в упор из автоматов. Какие пытки использовали гестаповцы? Обычно после допроса редко кто мог стоять на ногах, большей частью людей выносили или выволакивали с обезображенными лицами, синяками, кровоподтеками, переломанными конечностями. Особенно свирепствовал шеф гестапо Кристман.

В начале февраля 1943 года, перед бегством оккупантов из Краснодара, камеры гестапо были переполнены. Находясь в карауле, Пушкарев услышал выстрелы и крики, доносившиеся из подвалов гестапо. После того как оттуда вышли немецкие офицеры, из окон вырвалось сильное пламя. Пушкарев сказал на суде, что ему поручили помешать жертвам спастись. Все, кто был заперт в подвалах, сгорели.

Обвиняемый И.Речкалов, уклонившись от мобилизации в Советскую Армию, в августе 1942 года добровольно поступил в оккупационную полицию, а затем его перевели в зондеркоманду.

Подсудимый Г.Мисан в зондеркоманде осуществлял охрану и конвоирование задержанных, насильную погрузку в душегубки. Однажды Мисан изъявил желание лично расстрелять гражданина Губского и сделал это. Вскоре его назначили тайным агентом гестапо. И.Котомцев добровольно в сентябре 1942 года сдался в плен. Находясь в лагере для советских военнопленных, Котомцев поступил в немецкую полицию при этом лагере, а в ноябре того же года добровольно перешел в зондеркоманду СС10-А, в составе которой активно помогал гестаповцам уничтожать людей. Котомцев был в трех карательных экспедициях против партизан. В январе 1943 года в составе карательного отряда из зондеркоманды СС10-А участвовал в арестах и расстрелах партизан в хуторе Курундуне и станице Крымской. При активном участии Котомцева за связь с партизанами в станице Крымской повесили 16 человек. Эту карательную экспедицию возглавлял шеф гестапо Кристман.

М.Ластовина на момент немецкой оккупации работал в Березанской лечебной колонии и стал активным пособником карателей. В декабре 1942 года Ластовина участвовал вместе с гестаповцами в расстреле 60 больных граждан. Он служил у гитлеровцев палачом: выводил своих земляков-кубанцев по четыре-пять человек, ставил их в ряд лицом ко рву и расстреливал. Судом установлено, что при его участии убито около ста краснодарцев.

Перед судом предстал Ю.Напцок, тайный агент гестапо, добровольно поступивший на службу в зондер- команду СС10-А, где нес охрану лиц в застенках гестапо. Много раз выезжал с карательными экспедициями, участвовал в истреблении партизан и мирных жителей. В январе 1943 года при активном участии Напцока в станице Гостагаевской и в хуторе Курундуне повесили несколько человек.

Свидетельница Климова, задержанная гестапо, рассказала:

— Женщин, сидевших в нашей камере, приводили после допроса в таком состоянии, что их невозможно было узнать. Врезался в память страшный рассказ одной девушки, возвратившейся с допроса. Немецкие офицеры приказали раздеть ее и обнаженную привязать к столу. Завели патефон, и пока он играл, девушку били плетьми. Потом начался допрос. Поскольку она ни в чем не признавалась, палачи снова заводили патефон и снова жестоко избивали ее. Так продолжалось несколько часов...

Свидетель Головатый (отец краснодарского подпольщика Володи Головатого, казненного фашистами) показал, что у него был сын 17 лет, комсомолец. Его арестовало гестапо. С тех пор он не видел его. Лишь после того как оккупантов изгнали из пределов Краснодара, отец нашел в противотанковом рву изуродованный до неузнаваемости труп сына. На голове кожа вздернута от лба к затылку вместе с волосами.

О поисках в том же рву своих близких говорили на суде свидетели Петренко и Коломийцев. У первого гестаповцы арестовали жену и двоих малолетних детей, у Коломийцева — жену. По их словам, трупов во рву были тысячи, в основном женщины, дети, старики. Свидетельницы Корольчук и Талащенко жили недалеко от этого рва. Душегубка ходила мимо окон их дома. Однажды машина застряла в грязи. Тогда фашисты и их прихвостни, сопровождавшие машину верхом на лошадях, стали выгружать трупы из машины на подводы и отвозить в ров. Свидетель протоиерей Георгиевской церкви города Краснодара Ильяшев показал:

— На второй день после бегства немцев из Краснодара меня пригласили совершить погребальный обряд в семье фотографа Луганского. Только что привезли труп их единственного сына, убитого фашистами. Я не мог совершить обряд, слезы безудержно катились из глаз. Думалось о русских людях, безвинно погибших на своей родной земле от рук немецких извергов. Погибла и моя соседка Раиса Ивановна. Немцы удушили ее каким-то отравляющим веществом. Все, что творили здесь фашисты, окончательно убедило меня в том, кто они такие. Я свидетельствую перед всем миром, перед всем русским народом, что это дикие звери, и нет у меня слов, которые бы выразили всю ненависть и проклятие этим извергам!

Врач Краснодарской городской больницы Козельский рассказал, что 22 августа 1942 года немецкий врач Герц собрал в кабинете главного врача всех служащих больницы, снял с пояса пистолет, положил на стол и на ломаном русском языке спросил: «Коммунисты, комсомольцы, евреи есть?». Услышав, что среди врачей коммунистов и евреев нет, Герц продолжал: «Я немецкий офицер, мне приказано изъять отсюда больных. Немецкое командование приказало, чтобы больных во время войны не было. Все. Я приступаю к делу». Выйдя во двор, Козельский увидел, что, пока Герц собирал служащих больницы, погрузка в душегубку уже началась. Сначала больные не догадывались, в чем дело. Им сказали, что перевозят в другую больницу, но потом они все поняли. Машину загрузили до отказа. Через некоторое время она возвратилась обратно, за новой партией.

Свидетельница Мохно, работавшая в Березанской лечебной колонии, рассказала, что однажды в колонию ворвался немецкий офицер и приказал больных отправить во двор. Тем, кто сопротивлялся, фашисты скручивали руки. Их избивали и насильно бросали в кузов душегубки. Это повторялось несколько раз. В общей сложности из Березанской колонии было вывезено и истреблено 320 больных. Их закопали в противотанковом рву, расположенном в пяти километрах.

Свидетель Котов рассказал, что 22 августа 1942 года пришел за справкой в третью городскую больницу, где раньше находился на излечении. Когда он вошел во двор, первое, что ему бросилось в глаза, — большая машина с темно-серым кузовом. Он не успел сделать и двух шагов, как какой-то гитлеровец схватил его за воротник и втолкнул в переполненный кузов. Дверь захлопнулась. Котов почувствовал, что автомашина тронулась. Через несколько минут ему стало плохо, он начал терять сознание. В свое время Котов обучался на курсах ПВХО (курсы противовоздушной и химической обороны. — Авт.) и сразу понял, в чем дело: травят каким-то газом. Он разорвал свою рубашку, смочил ее мочой и приложил к носу и рту. Дышать стало легче, но все же сознание потерял. Очнулся в яме среди сотен трупов. Кое-как выбрался и с большим трудом дополз домой.

Свидетель Иноземцева работала в краевой детской больнице. В ней на излечении находились 42 ребенка. 23 сентября в больницу приехал офицер гестапо Герц. По его команде немецкие солдаты начали грузить детей в будку большой темно-серой машины, сказали, что детей везут в Ставрополь, но одевать их служащим больницы не разрешали.

Дети сопротивлялись, хватались руками за санитаров и врачей, но их всех погрузили в душегубку. Через 20—25 минут гестаповцы вернулись в больницу и начали пьянствовать…

Свидетельница Гансих проживала рядом со зданием, в котором размещалось гестапо. Она рассказала:

— Я много раз слышала женские крики и детский плач. Они раздавались из подвала. Часто заключенные слабыми голосами просили: «Дайте хоть глоток воды». Когда часовой отвлекался, мне удавалось сунуть в окно через решетку кружку с водой или корку хлеба, и тогда я слышала взволнованные детские голоса: «Не пей, не пей, оставь мне хоть немножко». Через забор я видела, как сажали заключенных в душегубку. Я видела, как пятилетняя девочка, не понимая, что происходит, кричала матери, которую фашисты волокли к зловещей машине: «Мамочка, я поеду с тобой!». Тогда один из немецких офицеров вытащил из кармана какой-то тюбик и смазал ей губы его содержимым. Девочка затихла, и ее бросили в кузов душегубки.

В связи с тем что в Краснодаре во время этого процесса впервые публично заявили об использовании немцами специальных автомобилей, в которых газами уничтожались люди, среди советской и международной общественности сложилось мнение, что душегубки впервые были применены именно в Краснодаре. Фактически гитлеровцы адское изобретение Беккера начали использовать в конце 1941 и в начале 1942 года в Польше и на оккупированной территории СССР. Согласно материалам Нюрнбергского процесса и некоторых других документов в Киеве душегубки применялись с 7 января 1942 года, в Риге с 29 января 1942 года. В Харькове душегубки также использовались в январе 1942 года, в Керчи — весной 1942 года, в Ставрополе — летом 1942 года. Алексей Николаевич Толстой как член Чрезвычайной государственной комиссии работал в Ставропольском и Краснодарском краях, собрал свидетельства, подтверждающие использование душегубок. Впоследствии его материалы были представлены как официальные документы от СССР на Нюрнбергском процессе. После допроса свидетелей трибунал заслушал заключение судебно-медицинских экспертов, которых представлял доктор В.И. Прозоровский.

После речей государственного обвинителя и защиты суд предоставил последнее слово подсудимым. Все они под тяжестью неопровержимых улик признали себя виновными в предательстве Родины, в карательной деятельности, но заявили, что делали это вынужденно, под давлением фашистов. Что вызывало в зале резкий протест, ведь в нем находились многие, кто видел страшную яму у завода измерительных приборов, где нашли останки своих родственников, уничтоженных фашистами и предателями из зондеркоманды СС.

Военный трибунал приговорил В.Тищенко, И.Речкалова, Н.Пушкарева, Ю.Напцока, Г.Мисана, И.Котомцева, И.Кладова и М.Ластовину к смертной казни через повешение, а И.Парамонова, Г.Тучкова и В.Павлова — к каторжным работам сроком на 20 лет каждого. Приговор был встречен присутствовавшими в зале суда бурными аплодисментами. 18 июля 1943 года газета «Правда» опубликовала передовую статью «Смерть гитлеровским палачам и их гнусным пособникам», в ней говорилось: «На городской площади Краснодара 18 июля приведен в исполнение приговор над восемью иудами-предателями, пособниками гитлеровских разбойников. Свою позорную жизнь злодеи закончили позорной смертью. Не уйдут от суровой расплаты и их подлые хозяева, гитлеровские палачи. Суровое советское возмездие настигнет всех фашистских зверей, мучителей русского, украинского, белорусского и других народов Советского Союза». Так завершился Краснодарский процесс 1943 года.

Однако не все предатели и убийцы из зондеркоманды СС10-А предстали в 1943 году перед судом. Работа по поиску и привлечению к ответственности лиц, служивших в зондеркоманде, и других карателей и палачей, начавшаяся в 1943 году, продолжалась около 40 лет. Сотрудники органов государственной безопасности всегда считали ее приоритетной и прилагали все силы к поиску убийц.

В феврале 1945 года прошел судебный процесс в Темрюке, здесь перед судом военного трибунала предстали семь преступников. Впоследствии проходили другие процессы, но с меньшим числом обвиняемых. Вновь большой процесс, связанный с преступлениями зондеркоманды, состоялся в 1963 году в Краснодаре. Хотя прошло 20 лет и ряд бывших зондеркомандовцев были уверены, что их никогда не найдут, они оказались на скамье подсудимых. В Краснодаре заседание вновь проводил трибунал Северо-Кавказского военного округа, правда в другом составе по сравнению с 1943 годом. Вновь на процессе звучали имена палачей, в том числе укрывавшегося в Западной Германии Кристмана. И как ни пытались увести от ответственности, как ни волокитили это уголовное дело, в 1981 году, уже в возрасте 70 лет, Кристман предстал перед судом.

От земельного суда в Мюнхене Кристман получил только 10 лет тюрьмы.

* * *

С первого Краснодарского процесса прошло уже 70 лет. Практически не осталось в живых ни свидетелей тяжких преступлений фашистов, ни их пособников, ни тех, кто был на процессе, следил за его работой. Большинство виновных в тех страшных преступлениях понесли соответствующую кару.

Выросли новые поколения людей и в России, и в Германии, и в других странах. Но надо помнить об ужасах фашизма, о павших патриотах. Рассказывать как у нас в стране, так и за рубежом о Краснодарском процессе 1943 года — ради светлой памяти погибших героев. Никто не забыт. Ничто не забыто!

В.ЗАЙЦЕВ.

Председатель краевого совета ветеранов правоохранительных органов, полковник внутренней службы в отставке.
Раздел : Страницы истории, Дата публикации : 2013-07-25 , Автор статьи :