Столько добрых и ярких слов о руководителе за три с лишним десятка лет в журналистике мне еще не приходилось слышать…

И все равно — самое лучшее. А разве бывает детство другим? Вера — из станицы Курганной. Папа, Федор Павлович Молчанов, — комбайнер, выращивал урожаи в колхозе «Кавказ». Мама, Александра Алексеевна, в основном занималась детьми — в семье росли пятеро пацанов и три девочки. Плюс — 75 соток огорода, где выращивали не только картошку и прочие овощи, но и тростник. На ручной медобойке сначала выкручивали, а потом варили мед.

«Еще мы все работали в садоводческой бригаде. Самые маленькие обрывали горошек, меня взяли водоносом — кружка через плечо, вода холоднющая. Подружки летом ездили на море, а мы еще и соседские огороды пололи — за это соседка нам шила одежду. Школьную форму носили «в две смены» — после уроков бегом домой переодеваться. Света не было, а с керосином для лампы туговато, так что дочитывать что-то интересненькое приходилось тайком от мамы — в сарае».

Я теперь понимаю, откуда в Вере Федоровне — красивой, элегантной, женственной — эта потрясающая работоспособность. Вместе с братьями и сестрами с детства поняли: хочешь чего-то — трудись! Кстати, красота и стать — от мамы, а еще раньше — бабушки-черкешенки, вышедшей замуж за русского. Отчаянный казак ночью перевез будущую жену на лодке через быструю горную Лабу…

«Внешне мама была строгая, гордая, а душа — необыкновенной доброты. И в семье, несмотря на бедность, — тепло да лад. А как борщ варила! У нас во дворе был огромный деревянный стол с длинными деревянными лавками, и двух ведер борща хватало на всех нас и соседей».

То, что с виду спокойная и уравновешенная, а по жизни она человек рисковый, — тоже из детства. Как-то после новогоднего школьного бала — был уже двенадцатый час ночи — предложила всем: «А пойдемте на Лабу!». В речку полезли двое мальчишек, ну и, конечно, отчаянная Вера. Выползают чуть живые, а у пацанов одежда исчезла — спрятал кто-то или стащил. Растирали их снегом, пока кто-то бегал за плащами. Решили всем классом: ребятам надо помочь. Заработали деньги — после уроков ходили чистить кукурузу — и купили мальчишкам костюмы...

В записке на выпускном (все должны были рассказать о самой большой мечте) она написала: «Стать председателем колхоза». Очень надеялась на рекомендацию хозяйства, в котором каждый год работала по три летних месяца, но…

Год до поступления на физмат Адыгейского пединститута работала маляром в МСО. Позже — старшей пионервожатой и почасовиком сначала в восьмилетке на сахарном заводе, с четвертого курса — учителем физики и математики.

«Не представляла, что буду кем-то еще, — настолько нравилась работа. Знаю, что за глаза старшеклассники меня звали «наша Верочка» — разница-то всего в несколько лет. Отношения с ребятами теплые, демократичные, на уроках — без всякой лирики. До сих пор встречаемся, дружим».

В 70-м сыграли свадьбу. «Василий — мой сосед, учились в одной школе, вместе занимались спортом. В отличие от меня он был идеальнейшим учеником — дисциплинированным, серебряная медаль, потом красный диплом в Саратовском политехе. После целевой аспирантуры получил распределение на Кубань, в политех — так мы оказались в Краснодаре».

В глазах секретаря парткома мединститута застыл немой вопрос, когда будущий комсомольский секретарь Вера Галушко пришла на собеседование: коротко стриженная, в огненно-красном платье, которое на сей важный случай было позаимствовано у золовки… После разговора сомнения рассеялись: «Справится!».

«Справляться» было с чем: три с половиной тысячи комсомольцев, одна из самых крупных комсомольских организаций Краснодара. Со съемной квартиры переехали в студенческое общежитие, и маленькая Люда (пока не устроили в садик) смело «рассекала» по коридорам общежития и института. Ее знали и любили все студенты и преподаватели.

Однажды бежит по институту — навстречу ректор. Привел в кабинет, усадил: «Ты чья?». Потом сказал: «Понятно, ты обязательно будешь врачом!». Когда на XVIII съезде комсомола министр здравоохранения СССР вручал в подарок лучшим молодым медикам страны фонендоскопы и Вера пыталась объяснить, что она не врач, а секретарь комитета комсомола мединститута, академик Петровский улыбнулся: «Пригодится в жизни». Еще как пригодилось — дочка Веры Федоровны врач, и теперь это семейная реликвия. Как и папа, Людмила окончила школу с золотой медалью, мединститут — с отличием. Замечательный доктор. Кандидат медицинских наук.

«Принимали участие в распределении — рекомендации комитета комсомола учитывались, и наши активисты сегодня многого добились. Каждый студент знал: суды комсомольской чести — не лобное место, но лучше туда не попадать. На лечебном факультете — это был уже четвертый курс — училась (отлично, между прочим) девушка, нечистая на руку. Когда в очередной раз ее поймали на воровстве, на суд комсомольской чести приехал ее отец, крупный краевой руководитель. Слушал все внимательно, а в конце сказал: вы правы (ее исключили из института). Впоследствии Елена все-таки окончила институт и стала неплохим врачом. Выезжали на места — если в том же стройотряде ЧП, в общежитии решали спорные вопросы. Сумели стать третьими (были в аутсайдерах) в художественной самодеятельности — репетировали, зарабатывали деньги на костюмы. Работали в тесной связке с деканатом, ректоратом и парткомом.

Самое яркое впечатление из тех лет — XVIII съезд комсомола, на который я была избрана делегатом, и особенно — когда прямо из зала отправляли молодежный отряд на БАМ. Сегодняшняя молодежь — умная, продвинутая, а вот с чувством патриотизма — проблема. Не было у них настоящего друга — комсомола, который воспитал в нас чувство коллективизма и высокой гражданской ответственности».

Так говорит каждый, кто шел и идет с Верой Галушко по жизни тогда, в 70-х, и сорок лет спустя. У многих бы закружилась голова от крутой, стремительной карьеры, а у нее — ни намека на звездность.

Молодого, перспективного комсомольского секретаря не могли не заметить — пригласили в Октябрьский райком партии, и за очень короткое время она прошла путь до заместителя председателя Октябрьского райисполкома, позже — Краснодарского горисполкома, позже — первого секретаря райкома… В исполкоме занималась работой далеко не женской — капитальный и текущий ремонт, строительство теплотрассы…

Казалось, что ей — всегда целеустремленной, энергичной, стремительной — с одинаковой легкостью удается решать сложнейшие житейские проблемы рядовых краснодарцев и выбивать лимиты подрядных работ в Минздраве на строительство городского онкологического диспансера, благоустройство 2-й многопрофильной больницы, оборудование для оснащения морфологического корпуса Кубанского мединститута. Конечно, это была кажущаяся легкость: постоянно училась (для начала обложилась техническими словарями и выучила всю строительную терминологию), смотрела на годы вперед, искала новые идеи, подходы, единомышленников, необходимые ресурсы и всегда добивалась поставленной цели. Жила и живет по правилу: если дала слово — держи, чего бы это тебе ни стоило. За это ее уважают не только коллеги, но и оппоненты.

Зампредом горисполкома четыре года курировала социальную сферу — работала вместе с В.А. Самойленко, В.Л. Евлановым, перед ГКЧП — первый секретарь райкома партии со всеми вытекающими. Не опустила руки, оставшись в мгновение без работы, поменяла райкомовскую «Волгу» на грузовичок краевого театра кукол — пошла в заместители директора по хозяйственной части (завхозом). И до сих пор благодарна артистам театра, которые в трудную минуту протянули ей руку помощи. Потом занялась бизнесом, организовала страховое общество…

В 95-м была утверждена на должность управляющего делами Законодательного собрания, с 97-го — заместитель главы администрации края Н.И. Кондратенко. Последние десять лет — председатель краевой избирательной комиссии. Буквально днями Веру Федоровну избрали председателем Краснодарской городской Думы.

…Продвигаясь вверх по карьерной лестнице, она никогда не просила замолвить за нее словечко. Ее приглашали на новую, более ответственную работу, и она начинала сомневаться: а справлюсь?..

«И еще — не подвести бы тех, кто мне доверяет. Люблю их, помню, бесконечно благодарна моим замечательным учителям — первому секретарю крайкома комсомола Виктору Николаевичу Салошенко, ректору Кубанского мединститута Николаю Ивановичу Кучерявому, секретарю парткома Никите Родионовичу Балацкому, первому секретарю Октябрьского райкома партии Владимиру Борисовичу Жулину, председателю горисполкома Вениамину Алексеевичу Бандурко, первому секретарю горкома партии Ивану Николаевичу Дьякову, председателю Октябрьского райисполкома Евгению Николаевичу Акутину, который не побоялся рекомендовать меня, тридцатилетнюю, на должность своего зама».

Эти и многие другие руководители учили жестко, по-мужски, воспринимать проблему, учили профессионализму, силе воли, стойкости. А умение сочувствовать, сопереживать — наверное, главное качество ее души. Двери в ее рабочий кабинет не закрываются: работала или работает она в ранге заместителя губернатора или спикера гордумы.

Друзья восхищались и восхищаются ее умом, терпимостью, бесспорным и высочайшим авторитетом, поразительной, не перестающей изумлять всех, кто ее знает, ответственностью. А еще — неповторимым обаянием, чуткостью, каким-то родным отношением к людям, обращающимся к ней за помощью, советом и поддержкой. Человека с такой душой найти не просто.

— Вера Федоровна, есть женщины, для которых власть — самоцель, политологи называют имена: Фурцева, Хиллари Клинтон, Тимошенко…

— Для меня власть никогда не была самоцелью. Прежде всего это серьезный рычаг, который нужно правильно использовать для благополучия людей.

— А если кого-то несправедливо обидели?

— Бывает, и такое случается. Но могу признать свои ошибки, извиниться.

— Если вы переживаете, то на виду или внутри?

— Вообще-то я не склонна к публичному проявлению эмоций. Но если вдруг что-то с семьей, детьми, внуками…

А семья у Веры Федоровны замечательная — любящий и любимый муж, дочь и внуки — семиклассник Дмитрий и третьеклассница Настенька.

Ольга ЦВЕТКОВА.

Комсомол — моя судьба

Комсомол вспоминают по-разному. В юбилеи — светло и радостно, даже с восторгом. В будни — почти никак, а порой даже с сарказмом, похваляясь тем, что «в комсомоле не состоял, обошелся без этой заорганизованности». Я — не обошелся. Очень хотел быть комсомольцем и стал им в трудную для страны пору — в феврале 1943 года. До 1955 года носил всегда комсомольский билет с собой — как комсомольский активист, инструктор Краснодарского крайкома (1951—1952) и первый секретарь Красногвардейского райкома ВЛКСМ Краснодара (1952—1954). Теперь храню этот документ как важную реликвию своей юности и стартовую основу взрослой деятельности.

Мемуаристика и графомания — удел многих ветеранов. Но не славы ради мы садимся за клавиатуру, тем более на склоне лет, когда «все, что мог, ты уже совершил…». Наши повествования — это скорее сверка памяти и попытка найти ответы на вечные вопросы: а ТО ли мы делали и почему многое оказалось не таким, как мечталось?

Я — комсомолец 40— 50-х годов. Состоял в комсомоле с февраля 1943 по апрель 1955 года. Многое вместилось в этот период: война, эвакуация, работа на оборонных заводах, возвращение в Краснодар, восстановление родного училища и города, комсомольская работа.

Но самым памятным стало само мое вступление в комсомол в радостный для всех кубанцев день — 12 февраля 1943 года, в день освобождения Краснодара от фашистских захватчиков.

В 1942 году я окончил семь классов СШ № 36, на месте которой сейчас стоит гостиница «Москва», и поступил в ремесленное училище № 2 (ныне профессиональное училище № 1 на улице Северной, 309). Вместе с училищем в августе 1942 года эвакуировался в Ташкент, где нас определили работать на заводы «Ростсельмаш» и № 19 (авиазавод).

И по сей день кто иронически, а кто и с жестким сарказмом считает, что «отсидеться» в далеком и теплом Ташкенте было своеобразной «халявой», а то и предательством. Даже классик советской литературы Константин Симонов хлестко сформулировал свою позицию:

Хоть шоры на память наденьте,

А все же поделишь порой

Друзей на залегших в Ташкенте

И в белых снегах под Москвой…

Упрек как будто логичен. В обыденном представлении о Ташкенте судили по названию повести А.С. Неверова «Ташкент — город хлебный». Летом там действительно очень тепло и даже жарко. Зато зимы весьма холодные. Доставшаяся нам зима 1942/43 года была очень морозной и вьюжной, да и снега было не меньше, чем под Москвой. Но суть не в снегах, а в «залегании».

За первый год войны в Ташкент эвакуировалось и «залегло» почти полстраны: многие комбинаты, заводы, театры, киностудии, НИИ, учреждения и просто беженцы. Но нас, ремеслят, ожидали рабочие места, простаивающие станки — специалисты в дефиците. Поэтому и везли нас целый месяц через полстраны. И тормознули в Ташкенте вместо Новосибирска, как намечалось.

Пятого сентября мы прибыли в Ташкент, а уже седьмого нас, токарят, еще не видавших токарных станков, привели в цехи завода «Ростсельмаш» и поставили к станкам, наскоро объяснив, что и как делать. Выпускали в этом цехе снаряды и мины различных калибров, корпуса ракет и оборудование для «катюш» — все для фронта, хотя и на «Сельмаше».

Самой спокойной, нетрудоемкой была обточка корпусов ракет: за 12 часов смены делали три корпуса зарядов для «катюши» — пока резец пройдет почти двухметровую длину ракеты, можно только наблюдать за режимом работы станка. Больших усилий требовала обработка по фигурному копиру корпусов снарядов и мин: их делали по 40—60 штук за смену в зависимости от калибра.

Самой ударной и изнурительной, посильной только для очень крепких ребят была обработка головок мин, их взрывателей. Эта работа не требовала высокого профессионализма: все операции — по упорам и копирам, но темп задавался как у Чарли Чаплина на конвейере: на деталь — 15—25 секунд. Сменная норма — 1400—1700 деталей. Каждая весом до килограмма. И это не просто металл, а серый чугун со всей спецификой его обработки и вредности.

Не все наши токарята выдерживали такие темпы, поэтому нас стали чаще переставлять по операциям: отстоял на головках мин — переходи на обработку корпусов ракет, отдышись. Потом — на снаряды или мины и… опять головки взрывателей.

Значительно позже, став технологом и составляя технологические карты обработки каждой детали, я понял, что тогда на «Сельмаше» мы фактически делали невозможное, непосильное даже взрослым. Такие темпы противоречили нормативам трудовой деятельности, тем более охраны труда. Но ЭТО надо было для Победы. И мы ЭТО делали… Так я готовил себя к вступлению в комсомол — почти полгода работы без выходных, больничных или прогулов, пока не подошел мой возрастной ценз.

Большинство ребят нашей группы уже были комсомольцами. В ту пору согласно Уставу ВЛКСМ в комсомол принимали с 15 лет. Я тоже написал заявление, учил Устав, готовился.

Но случилось так, что комсомольское собрание назначили на 12 февраля 1943 года. А в этот день пришла радостная весть: Красная Армия освободила наш Краснодар! Ликование было беспредельным, и собрание превратилось почти в митинг, но это не снизило комсомольской принципиальности. Когда стали разбирать мое заявление, вначале все шло нормально. Рассказал свою коротенькую биографию: вырос в трудовой семье, учился в школе, сейчас работаю вместе со всеми на заводе, нормы перевыполняю, брака нет. Отец на фронте, мама — жертва гестапо. Ответил на все вопросы по Уставу ВЛКСМ. Но когда началось обсуждение, один из моих бдительных друзей вспомнил, что 15 лет мне исполнится лишь через неделю — 18 февраля. Принять сегодня — значит Устав нарушить. Я стоял как оглушенный, а ребята спорили: принять или отложить до следующего собрания? Компромиссное решение предложил рекомендовавший меня в комсомол мастер нашей группы, коммунист-фронтовик, потерявший часть ноги под Одессой, Леонид Иванович Гора: поскольку заседание бюро райкома комсомола будет рассматривать мое заявление лишь в конце февраля, то к тому времени и мой возраст, и требование Устава будут в соответствии. А вступить в комсомол в день освобождения Краснодара и почетно и достойно.

На том и порешили — приняли! Так у меня появились сразу две радости в один день, о чем с гордостью вспоминаю по сей день и рассказываю на встречах с молодежью.

Потом уже, работая секретарем Красногвардейского райкома ВЛКСМ города Краснодара и принимая молодежь в комсомол, я вспоминал этот казус и проявлял иногда допустимую снисходительность: ведь ребята начинали большую созидательную жизнь и связывали свою судьбу с молодежной организацией и делами всей страны.

Михаил ВОЛОХОВ.

Краснодар.

Собкор «Вольной Кубани».

Что мне дал комсомол?

Незаметно летит время, и когда мысленно оглядываешься назад, вспоминаешь и босоногое детство, и юность, и зрелые годы. Жизнь каждого человека проходит не в замкнутом пространстве, а среди других людей в трудовых коллективах, общественных делах. Человек, по большому счету, сам определяет свой жизненный путь, друзей. И, естественно, приходит время, когда событиям давних лет даешь оценку.

...Недавно произошла теплая встреча с давним моим другом главным редактором газеты «Вольная Кубань» Виктором Ламейкиным. Вспоминая былое, он вдруг задал мне вопрос: «Евгений Михайлович, а что вам дал комсомол?». Непростой вопрос. Поэтому, поразмыслив, ответил так:

— Я не занимал больших должностей в комсомоле: секретарь школьной организации, секретарь комитета ВЛКСМ курса КСХИ. Но главное не в этом, не в должностях…

Активное участие в комсомоле помогло мне выработать такие качества, как ответственность за порученное дело, умение организовать ровесников на трудовые дела (например, я был руководителем ученической производственной бригады), на полноценный отдых — школьные вечера, как правило, были тематической направленности, кипела спортивная жизнь и т.д.

И самое, пожалуй, ценное — это общение со старшими товарищами, учителями, руководителями хозяйств, института, райкома и крайкома комсомола. Всегда с благодарностью вспоминаю людей, которые формировали меня как личность, мою жизненную позицию, умение уважать мнение других и — быть честным перед совестью. Это — директор михайловской средней школы № 12 Курганинского района Инна Ивановна Ковалева, председатель колхоза имени Ленина Герой Социалистического Труда Михаил Ефимович Анненко, первые секретари райкома комсомола Борис Горохов, Геннадий Иващенко, Николай Дроздов. В институте — декан агрофака Юрий Нилович Багров, руководитель институтского комсомола Павел Половинко… Можно называть и многих других (я их всех помню), но получится очень длинный список!

Ну а теперь — самое сокровенное. Комсомол мне сделал огромный подарок — комсомол «подарил» мне жену. В памятном 1962 году я пришел в восьмой класс с беседой о комсомоле, ознакомил ребят с Уставом ВЛКСМ, рассказал об общественной жизни школы. И вдруг встает из-за парты симпатичная черноглазая стройная девушка и задает мне вопрос. Честно сказать, и вопроса этого не помню, и что отвечал, уже не помню. Но на очередном заседании комитета она была принята в комсомол.

…И с тех пор мы вместе. Свадьбу сыграли 27 апреля 1968 года. Двое детей. Трое внуков.

Жизнь продолжается…

Экс-замполпреда Президента России в Южном федеральном округе, президент олимпийского консорциума «ЮгСтройКомплекс» Виктор КРОХМАЛЬ:

Времена, как известно, не выбирают. Вот так и произошло исторически, что наше поколение, к счастью, оказалось  в комсомольском времени. Мы не могли в массе своей стать другими, нежели (без прикрас) патриотами. Кстати, вопреки расхожему мнению, меньше всего думали о величественном далеком и, увы, непонятном коммунизме.  А когда пришла другая пора — излома общественных эпох — и ныне продолжаем в меру сил служить России.

Что способствовало этому? Как закаляла в то время общественная среда?

Мои мать и отец до войны — секретари комсомольских организаций соседних колхозов. Оба воевали. После Победы на восстановлении трудились по 10—12 часов. Пример их жизни, а также учителей-фронтовиков предопределил, видимо, и мою судьбу. Руководитель производственной бригады, тренер-общественник клуба «Кожаный мяч», слесарь-инструментальщик и одновременно студент инженерного факультета института, член бюро Темрюкского райкома ВЛКСМ. В 22 года был избран вторым секретарем этого же райкома.

Кстати, женился на комсомольской активистке, землячке, более того — соседке. Мы с Таней вместе уже сорок лет. Крепкая семья — надежный тыл! Сын — полковник юстиции, дочь — врач, кандидат наук, трое внуков. Это тоже, считаю, дал комсомол. И когда спрашивают: «Какая цель жизни человека?» — я убежденно отвечаю: «Чтобы дети были лучше тебя, а внуки лучше детей». Только тогда Отчизна будет двигаться вперед, а современники не повторят трагических ошибок предшественников.

После райкома комсомола были обучение в Высшей партийной школе, работа в крайкоме партии, руководство совхозом, Темрюкским и Майкопским районами, Адыгейским облагропромом и «Кубаньхлебопродуктом». И везде — полная самоотдача на основе полученной в комсомоле закалки, которая напрочь исключала без-ответственность и невыполнение поставленных задач. Конечно, трудностей было немало, но комсомол, работа в партийных органах научили держать удар! Я четко понимал: не расслабляться, не отступать, а только, сцепив зубы, работать, доказывать, на что ты способен… И люди верили, шли за нами!

А какую роль сыграл комсомол в жизни уже новой России?

Всем памятно, как во второй половине 90-х годов первая волна демократической элиты отошла в сторону, развалив нашу экономику и поставив Россию перед катастрофой. Именно тогда в ходе выборов были вновь призваны бывшие партийные и комсомольские работники: Примаков, Шойгу, Беглов, Сурков, десятки министров и губернаторов. В Южном федеральном округе пришли Кондратенко, Ткачев, Бекетов, Коков, Черногоров, сотни других руководителей федеральных, региональных и муниципальных органов власти. Тех, кого растил, пестовал и закалил комсомол!

В аппарате полпреда Казанцева среди заместителей было пять бывших комсомольских работников из семи. В том числе Епифанцев — бывший секретарь ЦК ВЛКСМ, Акульчев — бывший завотделом ЦК ВЛКСМ, Коробейников — бывший первый секретарь Ставропольского крайкома ВЛКСМ. Генеральным директором главного финансово-экономического департамента стал Паластров — в прошлом секретарь Новокубанского райкома комсомола. Мы пошли служить искренне народу и России. Несмотря на то что всем уже было за пятьдесят, как бы появилось второе дыхание. Мы четко понимали, какая угроза нависла над страной, и, выполняя указания Путина, сумели совместно с другими властными структурами Южного федерального округа реанимировать экономическую и социальную сферу, обеспечить единое федеральное законодательство, ликвидировать открытое сопротивление сепаратистов, а также полностью от Краснодара до Махачкалы устранить последствия страшного наводнения 2002 года. В марте 2003 года в Чечне была принята первая Конституция республики в рамках Конституции РФ.

На одном лишь примере хочу поведать о молодежи нашего времени. Весна 2002 года. Мы со специалистами РАО «ЕЭС» (ребятам по 25 лет) выехали в Аргун для подготовки восстановления ТЭЦ. Увы, к несчастью, кто-то нас предал. И уже подло ждали, внезапно встретили шквальным огнем. Но группа не растерялась, у каждого было оружие. Организованно, по команде и ребята-энергетики, и омоновцы из Карелии заняли места, жестко стали отвечать. В результате боевики дрогнули, не продвинулись дальше по шоссе от своих автомобилей. Схватка нарастала, ранены один специалист РАО и два омоновца, но никто не покинул поле боя. И только когда с вертолета бандиты были разогнаны, рассеялись в ущельях, раненые ребята согласились эвакуироваться в госпиталь… Остальные все — вот что примечательно! — продолжили работы по дефектовке станции, не страшась бое-столкновений, потому что знали: ТЭЦ надо срочно восстанавливать — республика без электричества! Этот незабываемый эпизод убедил, что у нас в крови — верность долгу и присяге были, есть и будут! Независимо от того — комсомолец ты из советской эпохи или молодогвардеец XXI века.

Именно на такой духовной преемственности и строится вера в завтра Кубани и России!

От всей души поздравляю жителей края и Республики Адыгея с 90-летием комсомола Кубани. Желаю представителям всех поколений, а также нынешних молодежных организаций крепости духа, сердцем не стареть, успехов в выборе и достижении целей.
Раздел : Общество, Дата публикации : 2010-10-29 , Автор статьи :