В «Вольной Кубани» за 21, 28 января и 4 февраля этого года были опубликованы путевые заметки нашего корреспондента Федора Безрука о пребывании в Италии. Предлагаем вниманию читателей новые страницы его дневника, написанные по итогам поездки в эту страну в мае.

Материалы прошлых номеров газеты, скажу без ложной скромности, вызвали у многих живой отклик. «Будет ли продолжение?» — спрашивают у меня. «Обязательно», — отвечаю. Естественно, писать решил лишь о том, что еще недосказано, но интересно, на мой взгляд. Причем сильно «обнажаться» не стану, ибо кое-кто подробности воспринимает совсем не так, как надо.

Один только пример. В прошлый раз я рассказал о том, что по утрам в Краснодаре по дороге на работу подбираю монеты, если попадаются на пути. И эта откровенность недавно вышла мне боком.

Встретил на днях одного деятеля. В моих друзьях он никогда не числился. Так себе, шапочный знакомый. Пройдоха, кстати, еще тот.

— Привет, Фед Федыч, — слышу его восклицание. — А я тебя недавно вспоминал…

— Догадываюсь, в связи с чем, — отвечаю ему. — Наверное, рубль нашел и подумал: «Вот бы Федор обрадовался…»

— Гы-гы… А как ты догадался?

Я поначалу промолчал. А потом все-таки решил поставить наглеца на место.

— Неужто ты думаешь, что Безрук, которого знает пол-Кубани, будет нагибаться за каким-то паршивым рублем? Ты что себе позволяешь?!

— Ну извините… Но вы же сами писали, что отмываете деньги…

— Так это же был художественный вымысел… Чтобы люди читали с интересом, — подвожу итог разговора. На том и разошлись.

Поэтому, во избежание подобных курьезов, постараюсь писать лишь о том, что не может вызвать двоякого толкования.

…Знакомые при встрече, к примеру, спрашивали: а на каком языке разговаривает младшая внучка Анжелика, которой 30 июня исполнилось полтора годика? Мне тоже любопытно наблюдать, как она развивается.

Дело в том, что в ее жилах течет кровь украинца (моя), россиянки (моей супруги Тамары) и итало-американца Сальваторе — отца малышки. Так вот сегодня наша кроха «разговаривает» на трех языках.

В лексиконе девочки есть слова «дида», «нонна» (бабушка по-итальянски), а также «вау», «бэби» и прочие заморские и русские словечки. И ничего удивительного здесь нет.

Давно замечено, что с малых лет дети очень хорошо все запоминают и, если с ними упорно занимаются, уже к четырем годам неплохо говорят на двух-трех языках, становятся полиглотами. Я дочери Ларисе пообещал, что научу Анжелику для полного счастья «балакать», а в ответ услышал: не вздумай. Так мою инициативу пресекли на корню.

Ребенок растет очень шустрым. И любопытным не в меру. Увидит во дворе, допустим, улитку — берет сразу же в руки и пытается пальчиками выковырять ее из-под панциря.

Обычно в восемь утра Анжелика завтракает. Кашу, протертые супы ест с большой неохотой. Надо развлекать, да так, чтобы рот раскрыла и кормящий успел туда ложку с едой просунуть. Мне тоже как-то раз доверили эту процедуру.

Предлагаю манку внучке, а та головой машет и говорит: «Ля-ля». Я подумал, что нужно напеть ей мелодию какую-нибудь. И начал «лялякать». Не помогло. Опять слышу: «ля-ля» — и при этом она пальцем показывает в угол, где магнитола стоит. Оказалось, Анжелика привыкла кушать под музыку. Самая любимая — группа «Авария» и ее хит «Арам-зям-зям». Другого слушать не желает.

Планируя свой визит в Италию вместе с супругой на май, я поставил перед собой три задачи: помочь дочери по хозяйству, в том числе понянчиться с внучкой, отдохнуть на берегу Тирренского моря и посетить семью местных фермеров-крестьян, чтобы узнать поближе: как они живут, какие у них проблемы? И все задуманное удалось осуществить.

Для начала скажу, что итальянцы народ очень скрытный. Все держат в секрете. Спросить у кого-либо «Какая у вас зарплата?» нельзя, там подобное не заведено, это их сразу настораживает. Да и в целом семейные проблемы — это табу. Поэтому с трудом удалось уговорить одного из знакомых Сальваторе, чтобы рассказал русскому журналисту о своем житье-бытье.

Джузеппе Адриано трудится с 14 лет. Сейчас работает в филиале автоконцерна «Фиат». Ему — 59, но он уже получает пенсию — 600 евро. Почему так мало? Потому что в Италии пенсионный возраст для мужчин наступает в 65 лет, а для женщин — в 60. Если имеешь трудовой стаж 35 лет, можешь уйти на пенсию, но ее размер будет невелик. А вот когда Джузеппе исполнится 65, выплаты поднимутся до 1300 евро (в пределах 50 тысяч рублей).

Чтобы ни в чем не испытывать нужды, семья Адриано имеет, как у нас говорят, личное подсобное хозяйство, по-ихнему — агрикола. Оно официально зарегистрировано на жену — Элизу, которая ежеквартально в коммуну платит налог 400 евро как предприниматель.

В собственности у семьи — десять гектаров земли, на которых в основном размещены виноградники и оливковые деревья, а также лимоны и апельсины. Выращивает Джузеппе кроме этого пшеницу, картофель и овощи. В принципе, у них — натуральное хозяйство.

Держат восемь коз, корову, годовалого бычка, три десятка кроликов, штук 20 кур-несушек, 30 петухов бройлерной породы (на мясо), к Рождеству откармливают пару свиней.

А теперь прикиньте, сколько им нужно вкалывать! Приходит Джузеппе со смены в три часа дня — и до позднего вечера возится по хозяйству. Пашет как папа Карло! Элизе не меньше достается. Она, кажется, ни минуты не может сидеть без дела. Даже когда отвечала на наши вопросы, умудрилась одну за другой всех коз подоить. А потом схватила огромную тачку с коровьим навозом и отвезла ее к куче, где хранится органика.

«Зачем так перетруждаться?» — не выдержав, спросил я было у Джузеппе, но он не понял моего вопроса. Так заведено в их семье. По-другому не мыслят себя. Зато живут зажиточно (по нашим опять же меркам).

Из пшеницы мелют муку. Хлеб выпекают дома в печи сразу на целый месяц. Огромные буханки помещают затем в морозильную камеру. Когда надо — достал, разогрел. Вкус практически не меняется. Делают сыры из козьего молока, коптят окорока. В подвале несколько бочек вина, в кладовой — бутыли с оливковым маслом. В теплице к началу мая вызревают помидоры, огурцы, цуккини, много разной зелени. Все продукты, короче, свои. В магазине покупают только соль и сахар.

Из поколения в поколение крестьяне Италии передают по наследству любовь к труду. Отец и мать живут ради одного: чтобы дети не испытывали ни в чем нужды. У Джузеппе и Элизы — взрослые сын и дочь. Дочка замужем, у нее двое девчушек растут. Муж — «приймак». Для них построили двухэтажный особняк. Джан-Лука пока холост, но и для него уже отгрохали домину. Невесту, как заведено в этой и других крестьянских семьях, будут подбирать папа с мамой. С согласия сына, конечно.

Я имел неосторожность спросить у Джузеппе: «Куда деваете излишки мяса, других продуктов?». Вижу, поставил человека в неловкое положение. Соврать нельзя, а говорить правду журналисту опасно. Дело в том, что если ты даже зарегистрировал агриколу, то при продаже сельхозпродукции на сторону все равно должен платить налоги. Они, прямо скажем, сумасшедшие. Поэтому стараются реализовать излишки мяса, сыров, масла, другой сельхозпродукции между родней, хорошими знакомыми, чтобы никто не узнал.

Так вот напряженно, работая до седьмого пота ежедневно, и живет большинство итальянских крестьян в поселке Аузония. И не только здесь, а по всей стране. Лично я им не завидую. А вы?

(Окончание следует).
Раздел : Общество, Дата публикации : 2010-07-01 , Автор статьи : Федор БЕЗРУК