Артисту Краснодарского молодежного театра заслуженному артисту России Владимиру Щербакову исполнилось 70 лет.

В Краснодарском молодежном театре заслуженный артист России Владимир Щербаков стоял у его истоков. В шутку он называет себя Дедом Мазаем. А «зайцами» — коллег по цеху, большинство из которых вдвое, а то и втрое его младше. Но возраст работе не мешает: в «умном театре», который построил главный режиссер заслуженный артист России Владимир Рогульченко, все разговаривают на одном языке, в системе единой театральной эстетики.

Василий Бессеменов в «Сценах в доме Бессеменова» по М.Горькому, Александр Самойленко в «Дуэли» Чехова, Мармеладов в «Убивце» по Ф.Достоевскому, учитель Спенсер в спектакле «Над пропастью во ржи» Дж.Сэлинджера, а также роли в спектаклях «Молодость Людовика ХIV», «Вестсайдская история», «Тень» — эти образы, сыгранные на сцене Краснодарского молодежного театра, Владимир Леонтьевич может смело записывать себе в актив. А чего стоит роль директора швейной фабрики в «Звездопаде» по повести В. Астафьева, в которой актер скупыми выразительными штрихами создает глубокий образ фронтовика-инвалида…

Если считать вершиной успеха работу в столичных театрах, карьера В.Щербакова не столь впечатляет. Несмотря на то что блистать на столичных сценах все-таки приходилось.

Но если за меру отсчета принять востребованность артиста на сценических подмостках провинции — тут актер реализовал себя сполна. Краснодар, Нижний Тагил, Астрахань, Южно-Сахалинск, Тамбов, снова Краснодар — на примере творческой биографии В.Щербакова можно изучать историю российского провинциального театра.

С Южно-Сахалинском и Тамбовом связаны, наверное, наиболее плодотворные годы жизни артиста. На Сахалине он сыграл Подколесина в одной из самых необычных постановок «Женитьбы» Н.Гоголя. Это был нашумевший спектакль. Поставил его ленинградец Олег Власов, необыкновенный режиссер и человек. «До Власова «Женитьбу» ставили как комедию, в которой дурак сидит на дураке, — вспоминает Владимир Леонтьевич. — Когда Власов предложил мне главную роль, я отказался. «Не умею смешить». — «А почему вы решили, что там надо смешить?..».

В итоге смех в «Женитьбе» звучал сквозь невидимые миру слезы, а Подколесин получился не глуповато-комичным, а по-щербаковски умным и совестливым.

В Южно-Сахалинске актер встретил Анатолия Иванова (позднее — народного артиста России, главного режиссера Воронежского театра драмы) — ученика Эфроса, режиссера, под знаком которого пройдут многие годы. Он-то и переманил артиста в Тамбов. Здесь ему довелось сыграть едва ли не самую звездную свою роль — Клеанта в «Тартюфе» Мольера. В Тамбове В.Щербакову пришлось даже быть… памятником. В спектакле «Губернатор» артист играл Гавриила Романовича Державина. Художник лепил историческую личность с Владимира Леонтьевича, а затем отлил фигуру в бронзе. В роли Державина артист сполна реализовал свой редкий по сегодняшним меркам дар — искусство ведения монолога. «Ни честь, ни имя, ни оружие — ничто не спасет в стране, где трон окружен лизоблюдами», — завершал спектакль Державин-Щербаков, поэт, актер и гражданин.

«Я всегда хотел говорить со сцены как человек и гражданин».

В случае с Владимиром Щербаковым время, рождающее своих героев, и актер, адекватно этих героев воплощающий, совпали. В.Щербаков публицистичен. Но его театральная публицистика в отличие от газетных передовиц того времени пропущена сквозь совесть и талант большого артиста и поэтому убедительна.

«Театр был и есть для Щербакова — сама жизнь, ее смысл и ценность» — так, выходя за рамки казенно-административного жанра, написано в творческой характеристике артиста. Владимир Щербаков прожил на сцене театра полвека.

Владимир Леонтьевич переворачивает страницу очередного пухлого театрального альбома, который все эти годы кропотливо ведет его супруга. «Я удивляюсь, что все это случилось со мной», — поделился впечатлениями мастер накануне семидесятилетия.

…Послевоенное детство. Дворец пионеров, куда с приятелями записался в кружок авиамоделирования. А этажом ниже находился театр — со сценой, зрительным залом и настоящим занавесом. «Вот за той шторкой я и пропадал».

Вводы в роль были стремительными. Накануне премьеры заболел один из артистов. Новоявленного театрала извлекли из-за кулис и «бросили» в спектакль.

Спектакль назывался «В добрый час».
Раздел : Культура, Дата публикации : 2010-04-14 , Автор статьи : Нелли ТЕН-КОВИНА