В славной истории «Комсомольца Кубани» было две эпохи Ренессанса. Первая (1961—1967) — при Викторе Ведуте, когда он стал одной из первых большеформатных газет в стране; вторая (1974—1984) — при Викторе Ламейкине, когда достиг рекордного тиража — 165000. Именно под руководством этих двух редакторов краевая молодежная газета достигала потрясающего творческого расцвета, входила в пятерку лучших в Союзе, именно в эти периоды «Комсомолец Кубани» блистал россыпью золотых перьев — журналистских талантов…

Случилось так, что мне довелось побывать в обеих «эпохах». Когда я впервые переступил порог «Комсомольца Кубани», газета находилась в зените своей славы. Второе восхождение «Комсомольца Кубани» на Эверест происходило уже на моих глазах и при моем непосредственном участии. Я попытаюсь рассказать о Ведуте — моем первом редакторе. Первый редактор — как первая учительница…

…Уже на пятый день работы в «Комсомольце Кубани», куда я прибыл по направлению после окончания факультета журналистики Ленинградского университета, у меня возник с конфликт с заместителем главного редактора. А невольным виновником этого конфликта стал… главный редактор, находившийся в отпуске. Приехал он с моря в Краснодар по каким-то важным делам и, естественно, заскочил на часок-другой в редакцию: как тут без него? В общем, столкнулся я с ним в коридоре. Виктор Николаевич поинтересовался, как у меня дела. Я бодро отрапортовал: хорошо, мол, не беспокойтесь. Главный удивленно посмотрел на меня: «А чего ж ты штаны в кабинете протираешь?! Журналиста ноги кормят». На реплику редактора я заметил, что завтра еду в Кущевский район… Он улыбнулся: «Кущевка — это хорошо, молодец. Ты мне скажи, как там «Кубань» (футбольная, разумеется. — В.А.)? Где она в ближайшем туре играет — в Ставрополе?». Я порадовался осведомленности главного: да, завтра, говорю, Виктор Николаевич, с «Динамо»… И слышу в ответ: «Давай-ка, Виктор, выписывай командировку в Ставрополь. Скажешь Алексею (Алексей Васильевич Быстров — заместитель главного. — В.А.), что я распорядился. Учти, футбол — очень важная тема, особенно в молодежной газете…».

Быстров подписывать командировку наотрез отказался. Он никак не мог поверить, что поездка в Ставрополь не моя прихоть: «Ты, Виктор, свои студенческие замашки бросай. Твои выходки тут терпеть никто не будет. Давай считать, что у нас с тобой этого разговора не было. Отправляйся завтра в Кущевку, как договорились…». Я стоял на своем: «Поеду в Ставрополь, это — задание редактора». В общем, каждый остался при своем мнении, и в Ставрополь я улетел с неподписанной командировкой, хотя вечером зам главного, видимо уже переговоривший с Ведутой по телефону, увидев меня, бросил: «Ладно, так и быть, лети на свой футбол. Среди наших подписчиков много болельщиков…».

А через месяц — очередной царский подарок от главного. Вечерком спускаемся мы по лестнице с Виктором Деняком, заведующим отделом информации, отличным журналистом, кстати прекрасным товарищем. Спешим домой — в общежитие крайкома комсомола. Навстречу — Ведута. И сразу с места в карьер ко мне:

— А ты почему до сих пор здесь?!

— Все, уже ухожу. Дел накопилось, вот и задержался…

— Да я не о том. «Кубань» когда в Тбилиси с «Локомотивом» играет?

— Завтра.

— Срочно в аэропорт! Чтобы сегодня же улетел. Утром жду звонка из Тбилиси.

Хорошо, что со мной находился Деняк, всегда знавший, что делать в любых экстремальных ситуациях. Без него я ни за что бы не улетел: билетов не было даже на ближайшие дни. Но самое интересное случилось потом. В Тбилиси узнаю, что матч «Локомотива» и «Кубани» в связи с Руставелиевскими днями — по этому случаю в столицу Грузии понаехали делегации со всех концов света — перенесли, по-моему, дней на десять. Звоню главному редактору:

— Как мне быть?

— Тебе там плохо?

— Вы и представить себе не можете, Виктор Николаевич, как все хорошо.

— Ну так не теряй времени. Посмотри город, подыши горным воздухом, сходи в редакции — интересно, как они там работают. Будь здоров!

Пробыл я в Тбилиси две удивительные недели. Мне бешено повезло. В республиканской газете «Заря Востока» уже работал Ушанги Хуцишвили, с которым мы пять лет проучились на одном курсе в университете, а еще я познакомился с замечательным парнем — Борисом Каменским, заведующим отделом спорта «Молодежи Грузии». Какие у меня могли быть проблемы? Кто хоть раз был в Тбилиси, тот знает, что такое быть там гостем. Меня только что не носили на руках. Каждый день часиков в 11—12 раздавались голоса коллег Ушанги: «Виктор, обэдать!». И мы дружной компанией отправлялись на проспект Руставели… Думаю, не надо рассказывать, что такое грузинское застолье… А отчет о матче я, конечно, написал…

Эти два эпизода глубоко врезались в мою память. Я долго потом размышлял: почему редактор так поступил? Такие поездки надо заслужить, а я к тому времени мало что успел сделать: рабочий стаж исчислялся-то двумя месяцами.

Кто-то может сказать: «Эка невидаль — командировка в другой регион, другую республику…». Не забывайте, это была середина 60-х. Немногие редакторы периферийных молодежных газет, не говоря уже о партийных, позволяли делать такие широкие жесты ради футбола. Хотя бы потому, что не считали это событием первостепенной важности. Вот проблемы села, рабочей молодежи, комсомольской жизни, учащейся молодежи, тема пропаганды — другое дело. И в «Комсомольце Кубани» журналисты этих отделов доминировали на страницах газеты — иначе просто быть не могло. Такое было время. Время, кстати, хорошее, тогда нравственность была в цене: молодежь читала хорошие книги, смотрела хорошие фильмы, строила заводы, работала в поле, на стройках, занималась художественной самодеятельностью, спортом... Ведута в спорте видел важнейшее средство воспитания подрастающего поколения. И еще он понимал истинную цену репортажа с места событий. Присутствие корреспондента Виктор Николаевич ценил превыше всего и никогда не изменял этому правилу, своим принципам. А что касается футбола…

— Понимаешь, Витя, футбол — это больше чем игра, каждый болельщик — это потенциальный читатель «Комсомольца Кубани», подписчик газеты, — с непоколебимой убежденностью говорил главный. — Футбол, как любовь, не знает возрастных границ. Народ ждет от нас оперативной, компетентной информации, грамотных комментариев. В крае нет спортивного издания. Кому, как не молодежной газете, взять на себя его функции?

И Ведута добился своей цели: «Комсомолец Кубани» успешно заполнил эту нишу. Люди привыкли к тому, что все самые свежие спортивные новости, самые острые публикации, самые интересные интервью, зарисовки о спорте — в молодежной газете. Что говорить, футбол занимал привилегированное положение. Поездки с «Кубанью» в другие города были обычным делом. Рига, Ростов-на-Дону, Нальчик, Орджоникидзе, Ленинград… Спортивный отдел редакции являлся своеобразным футбольным штабом, где все чувствовали себя как дома — игроки, тренеры, арбитры и, конечно, болельщики, которые приходили в «Комсомолец Кубани» поговорить с журналистами по душам. Однажды в редакцию заглянули легендарные Николай Старостин и Никита Симонян…

Разумеется, не футболом единым жил спортивный отдел «Комсомольца Кубани». Легкая атлетика, бокс, акробатика, волейбол, плавание, борьба… — выбирай на вкус! Знаменитые специалисты считали за честь появиться в «Комсомольце Кубани», дать интервью. Это Ведута мне сказал: «В «Буревестнике» на базе пединститута создали гандбольную команду. По-моему, перспективное дело. Присмотрись…». У него было удивительное чутье на таланты, на все новое. И не только в спорте. На планерках, летучках, в личных беседах наш редактор поражал знанием предмета, неважно, чего это касалось — комсомольской жизни, школьной или проблем села… Он чувствовал время, обладал поразительной интуицией, и это позволяло «Комсомольцу Кубани» быть своеобразным маяком, а не только летописцем. Газета зажигала сердца молодых идеями, а нередко и вносила свой практический вклад в созидание чего-то нового, значительного. Так было с кампанией по освоению целинных земель, с необыкновенно знаменитой в то время Азово-Кубанской Черноморской эстафетой, с сельским спортивным обществом «Колхозник»…

Как-то отправил меня редактор в поездку по краю с Кубанским казачьим кавалерийским корпусом. Было ужасно интересно. По вечерам я писал свои заметки, а утром по телефону передавал их в редакцию с пометкой «Срочно в номер». Мне казалось, этому удовольствию конца не будет. Но жизнь не стоит на месте. Однажды в кабинете Анатолия Буракова, первого секретаря Тимашевского райкома комсомола, раздался звонок Ведуты: «Толя, Анфиногенов у тебя? Прекрасно, дай ему трубку!». И уже мне: «Вот что, Виктор, завтра утром вылетаешь в Адлер на краевой туристический слет по местам боевой славы. Николай уже там (Николай Грушевский — заведующий оборонно-спортивным отделом. — В.А.)…». Как выяснилось позже, слет проводился не на берегу Черного моря, а на Алоусских полянах у горы Фишт, куда нас доставили на вертолете. Там, у подножия, облака почти у самой земли, так что брошенные в портфель плавки не пригодились. Но люди с рюкзаками — народ дружный: с миру по нитке — голому рубашка. Собственно, я не об этом хотел рассказать. Десять дней, проведенные в горах, — это целая жизнь. Встречи с потрясающими людьми, участниками Великой Отечественной войны, интервью, долгие разговоры у ночного костра, не один десяток километров пути с массивным рюкзаком за плечами… И вот эту удивительную атмосферу мы старались передать в своих репортажах читателям «Комсомольца Кубани». Между прочим, связь с «большой землей» была возможна только по рации… В дальнейшем такого в моей журналистской практике никогда, к сожалению, не случалось...

Военно-патриотическая тема — одна из самых сильных и ярких сторон «Комсомольца Кубани» тех лет. Походы молодежи по местам боевой славы, туристические слеты… Мы, корреспонденты, исколесили в поисках интересных дел весь край, с такими замечательными ребятами познакомились и, конечно, рассказали о них читателям. Редакционный транспорт, в том числе и редакторская машина, был всегда в распоряжении журналистов. Встреча ветеранов Великой Отечественной войны и юных следопытов в Пятигорске? И мы с Грушевским мчались к подножию Машука на редакторской «Волге», через какое-то время — легендарная Сопка героев в Крымском районе, потом — Новороссийск, Павловская… Словом, мелькали города и районы.

По существу случайная встреча с Виктором Николаевичем Ведутой, случившаяся 44 года назад, круто изменила мою жизнь…

«И где-то ловит человека его безумная судьба…». Эти строчки Иосифа Бродского из «Петербургского романа» каждый раз приходят на ум, как только я задумываюсь о своем журналистском пути. Признаюсь, совсем не собирался после окончания университета на Кубань, где рос и учился в школе. Мне хотелось остаться в Ленинграде — городе, который за пять лет учебы стал для меня родным, близким по духу…

Только на пути ко всему этому стояло практически непреодолимое препятствие — отсутствие питерской прописки. На работу выходи хоть завтра, но вопросы своего юридического пребывания в городе решай сам — такова была позиция всех питерских СМИ. Заниматься пропиской, делом в то время тонким и чрезвычайно сложным, никто не хотел, тем более что такой город, как Ленинград, не испытывал дефицита в журналистских кадрах…

Я понимал, что надежд стать питерцем у меня немного, и готовил запасные пути. Если уж не Ленинград, так куда-нибудь в Сибирь, на Урал, на Волгу… — в места неизвестные, незнакомые. В молодые годы всегда хочется романтики. А что Краснодар, Кубань? Чем они могут меня, прожившего здесь почти два десятка лет, удивить? Вариантов было много. Дело в том, что редакторы краевых и областных изданий приезжали в ЛГУ «за кадрами». Они знакомились с практикой студентов и делали свой выбор по вырезкам из газет. Звали меня в Брянск, Куйбышев, Новосибирск… Но я твердо решил: если что — еду в Киров. В этом городе два года кряду был на летней практике в областной молодежной газете «Комсомольское племя», где меня всегда зачисляли в штат, причем на полную ставку корреспондента, чем, не скрою, очень гордился. Вятка пленила меня: замечательные, щедрые душой люди, неброская красота северной природы…

Но летние каникулы 1965-го я проводил в Краснодаре. И вот как-то, разгуливая по центральной улице, заметил на двухэтажном здании, что на углу Красной и Пашковской, название: «Комсомолец Кубани». Редакция краевой молодежной газеты». Дай-ка, думаю, поднимусь ради интереса. Редактор Виктор Николаевич Ведута оказался на месте…

Чем взял меня тогда Ведута?. Внешность — не впечатляющая. Невысокого роста, в очках, не слишком речист, ничего не обещал… Но чем дольше затягивался наш разговор, вроде ни к чему не обязывающий ни одну из сторон, тем больше я проникался симпатией к своему собеседнику. Чувствовалась какая-то огромная скрытая сила в этом человеке, какое-то внутреннее обаяние. За стеклами очков — серые, необыкновенно живые глаза… Нас разделяла возрастная пропасть, но я, молодой и зеленый, не ощущал этой разницы в годах — вот что удивительно. Зрелость редактора не могла скрыть горячности его души, в которой по-прежнему бушевал пожар безудержного оптимизма, свойственного 20—25-летним. Он рассказывал о Кубани, о родном Краснодаре, о редакции, о людях, которые делали газету. И столько было любви в его словах…

Ведута особо на работу не приглашал, я не напрашивался, но как-то само собой получилось, что вышел из кабинета уже фактически сотрудником «Комсомольца Кубани»: редакция обязалась послать вызов на факультет с просьбой направить меня на работу в краевую молодежную газету. И я никогда не пожалел об этом, благодаря судьбу за встречу с Ведутой…

Помните знаменитую фразу Уинстона Черчилля: «Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой»? Так вот Ведута принял «Комсомолец Кубани» малоформатным, с крайне низким тиражом, угрожающе падающим с каждым годом, а оставил мощную, необычайно популярную, авторитетную большеформатную газету (таких в Союзе тогда было не больше пяти-семи. — В.А.), тираж которой увеличился втрое (!) — с 30000 до 100000. Объяснение столь стремительного рывка одно: повысился уровень газеты — она стала интересной, боевой и колючей.

С мнением «Комсомольца Кубани», отличавшегося компетентностью и оперативностью, считались тогда не только райкомы и горкомы комсомола, но и партийные и советские органы, народ. Мы, журналисты, бывая в командировках, ощущали это на себе, а еще — по количеству писем, приходивших в редакцию. В молодежную газету обращались люди разных поколений: от пионеров до убеленных сединой стариков. Кто-то благодарил, кто-то взывал о помощи, кто-то жаловался… Ведута относился к письмам бережно и требовал такого же внимания от своих сотрудников. Он сам читал каждое письмо, расписывал по отделам и держал все под контролем: память у Виктора Николаевича, как говорится, дай бог каждому! Если что — гремел гром, раскаты которого еще долго раздавались в оконфузившемся кабинете. Равнодушия, безответственности Ведута не прощал никому… В своей редакторской практике Виктор Николаевич четко придерживался ленинского принципа: «Газета не только пропагандист и агитатор, но и коллективный организатор». Его усилиями была создана мощнейшая сеть внештатных корреспондентов, редкий по своей эффективности юнкоровский актив. На страницах «Комсомольца Кубани» выступали известные люди — рабочие, механизаторы, руководители хозяйств, артисты, тренеры, спортсмены… Авторские материалы тогда были в особой цене. Это делало молодежную газету истинно народной. Газета открывала таланты. Именно «Комсомолец Кубани» впервые опубликовал стихи Юрия Кузнецова, мощнейшего отечественного поэта ХХ века, статьи Юрия Селезнева, открыл талантливого фотохудожника Анатолия Рябко, в отделе культуры работал одаренный поэт Валерий Горский…

— Вы знали Ведуту? — спросил я как-то Евгения Комыхова, много лет проработавшего в комсомольских и партийных органах. — Что вы о нем скажете?

Евгений Сергеевич, человек редкой порядочности и эрудиции, резко остановился и удивленно посмотрел на меня: «Ну ты даешь, Виктор. Кто же в 50—60-е годы не знал Ведуту?! Большой умница, личность. Он прекрасно проявил себя в комсомоле, и его пригласили в крайком партии — завсектором печати, между прочим. Оттуда и пришел в газету. Редактором он стал сильным, я бы даже сказал — мощным. Почему? Да потому, что обладал потрясающим организаторским талантом — столько лет в комсомоле, природная искорка… Знания у него были, характер — что надо! Умел подбирать кадры, ценил их. О том, как Ведута выбивал квартиры для своих сотрудников, до сих пор легенды ходят. Ничего удивительного, что при нем «Комсомолец Кубани» расцвел, набрал серьезную высоту. В комсомольских организациях уважали молодежную газету и, что греха таить, побаивались. Большой формат «Комсомольца Кубани», выходившего пять раз в неделю, — его, Ведуты, заслуга…».

…Да, кадры подбирать Виктор Николаевич умел. Распознавал талант за версту. Ценил не только умение писать. В середине 60-х «Комсомолец Кубани» сверкал именами: Станислав Левченко, Герман Ключеров, Римма Волобуева, Людмила Кирилюк, Виктор Штатский, Юрий Ластовкин, Эдуард Медведев, Татьяна Краснова, Виктор Деняк, Олег Бершадский, Алексей Быстров, Владимир Недушкин… И эту команду сформировал Ведута. Штатского заметил в Белореченске, Волобуеву — в Ленинградской, Ключерова, будущего собкора «Труда», — в Кропоткине, Анатолия Петренко — в Лабинске; Деняка, Бершадского и Евгения Белкина позвал из комсомола; Краснову, будущего собкора «Пионерской правды», — из заводской многотиражки, Алексея Федоровича Мурзина, сменившего на посту ответственного секретаря легендарного Игоря Ждан-Пушкина, — из «Медицинской газеты», где тот был собкором. Людмила Кирилюк — выпускница факультета журналистики МГУ…

Казалось бы, какая там команда — народ собрался в редакции, можно сказать, разношерстный во всех отношениях: разный уровень профессиональной подготовки, знаний, культуры, образования… Но Ведута знал, что делал. Это стало ясно чуть позже, когда новички стали раскрываться: выходит, способностями не обижены. Важно было, чтобы их заметили, важно оказаться на своем месте. И в этом Виктору Николаевичу, думаю, не было равных. «У Ведуты могут заговорить даже немые», — сказал кто-то из маститых, по-моему Виктор Калишевский, собкор ТАСС по краю, а может, его друг Валентин Тарасов, корреспондент Всесоюзного радио. Оба, между прочим, прошли школу «Комсомольца Кубани»…

— Статьи Славы Левченко были украшением газеты, — вспоминает Ведута. — Самородок, певец кубанской глубинки. А как писала Инна Санькова? Ты застал ее? — И, не дождавшись ответа: — А как умел добывать информацию Витя Деняк! Настоящий виртуоз. Я всегда им восхищался. Люда Кирилюк — журналистка с тонким вкусом, энциклопедическими знаниями. Я сразу понял — это уровень центральной газеты. Римма Волобуева — как она детей любила, как знала их душу, как умело раскрывала школьную тему на страницах газеты — редкий талант. Ключеров умел удивлять…

Виктор Николаевич о своих сотрудниках может говорить часами — и для каждого находит и доброе слово, и меткое определение деловых качеств. Он — очень наблюдательный человек…

И все же, думаю, самой большой находкой Ведуты стал Мурзин. Уход интеллигентного, необыкновенно талантливого Ждан-Пушкина в альманах «Кубань» казался для «Комсомольца Кубани» катастрофой. Неповторимый Игорь Михайлович — из разряда незаменимых. Но прозорливость главного превзошла все ожидания. Мурзин — гениальный ответственный секретарь. Это все поняли сразу. Умница, сам блестящий журналист, по-житейски добрый, мудрый человек, стал для редакции буквально всем. Алексей Федорович прекрасно разбирался в музыке, живописи, знал спорт и сельское хозяйство, промышленность… Вы скажете, что так не бывает. Бывает, но очень редко. Мурзин — тот самый случай. За таким начальником генерального штаба, то бишь ответственным секретарем, редактор был поистине как за каменной стеной.

Особая роль была отведена Олегу Бершадскому, заместителю Мурзина, человеку редкой одаренности. Он мастерски писал фельетоны, прекрасно рисовал, что также привлекало читателей.

Газетная команда Виктора Ведуты начала и середины 60-х — команда личностей, по сути своей людей непростых, амбициозных. Редактор умело дирижировал своим оркестром. Как ему это удавалось? Перефразируя гениальные строки Бориса Пастернака, можно сказать: «Он управлял теченьем мысли и только потому… редакцией (у Пастернака — страной. — В.А.)». Поверьте, это было действительно так. Когда речь заходила о деле, мы, такие ершистые, в миг превращались в сплоченный коллектив единомышленников. Ведута был прекрасным психологом и всегда знал, где и на какой струне сыграть, какую кнопку нажать...

Была ли в редакции конкуренция? Еще какая, если говорить о творчестве. Журналисты народ сам по себе честолюбивый, амбициозный (на летучках такие баталии разворачивались, что белое становилось красным, а красное белым. — В.А.), а тут еще такой стимул: если твои материалы трижды оказались на доске лучших, готовься в недельную командировку в любой регион страны…

Несомненно, Ведута был талантливым редактором. Каким он был руководителем? Заботливым. Приглашая новых сотрудников, Виктор Николаевич тут же решал возникавшие проблемы. Одних, нуждавшихся в повышении уровня образования, отправлял на учебу в ВПШ, решал вопросы в вузах, если это требовалось. Думаю, не обошлись без редактора приглашения меня на работу в отдел пропаганды крайкома комсомола и в Комитет государственной безопасности — он искренне огорчился, когда я отказался, ибо считал, что должен расти, а не ограничивать себя спортивной журналистикой. Это, пожалуй, единственное, в чем мы не нашли взаимопонимания.

Ведута стоял за своих сотрудников, что называется, горой, всегда в случае необходимости принимал огонь на себя. Помню случай, когда уже ничто, казалось, не могло спасти одного из заведующих отделом от неприятностей: уж слишком много он допустил промахов в серьезном материале. Разгневанный крайком комсомола, чьим органом, естественно, являлся «Комсомолец Кубани», настаивал на немедленном увольнении. Тогда Виктор Николаевич сам отправился к Николаю Яковлевичу Голубю, первому секретарю, и талантливый журналист потом еще не один год проработал в редакции… Нечто подобное случилось и со мной. Написали однажды мы с Владимиром Недушкиным, заместителем редактора, полосу на военную тему, а один из героев, в общем честный, хороший человек, решил немножко приукрасить свою роль в случившихся событиях. Не учел, правда, нюансов с возрастом, я тоже не обратил на это внимания. И посыпались письма возмущенных односельчан — в крайком партии и крайком комсомола, в редакцию… Ведута, надо сказать тонкий дипломат в таких делах, умело снял напряжение…

Квартирный вопрос — щекотливая тема. Но и здесь Виктор Николаевич бился до конца, как правило выигрывая сражение. Квартиры сотрудники «Комсомольца Кубани» получали исправно: Быстров, Штатский, Грушевский, Ключеров, Волобуева, Кирилюк, Бершадский… Я получил квартиру, когда Ведута уже работал в крайкоме партии, но тоже не без его участия…

Были ли у редактора недостатки? Конечно, и немало. Но достоинства были так велики, что обычных человеческих слабостей никто просто не замечал.

Знаете, какая первая запись в трудовой книжке Ведуты? «Старший пионервожатый в краснодарской средней школе № 2». О чем это говорит? В данном случае только о том, что Виктор Николаевич очень любил детей. В этом неугомонном детском царстве, а потом и в гуще молодежной жизни он всегда дышал легко, полной грудью. Выдумщик, щедро наделенный природой организаторским даром, вожак по своей сути, будущий редактор «Комсомольца Кубани» творил, изобретал — энергия в нем бурлила, кипела, как лава вулкана. Она нуждалась в выходе…

Инициативного, думающего паренька не могли не заметить: комсомол всегда радовался появлению вот таких самородков. У Ведуты завидный послужной список: заведующий организационным отделом Кировского райкома комсомола, инструктор Краснодарского горкома ВЛКСМ, секретарь комитета комсомола Краснодарского педагогического института, инструктор, заведующий военно-физкультурным отделом ВЛКСМ, секретарь крайкома комсомола по пропаганде, заведующий сектором печати крайкома КПСС…

Предложению возглавить теряющий в весе «Комсомолец Кубани» Ведута не удивился, скорее обрадовался: он, несмотря на внутреннее беспокойство, всеми фибрами чувствовал, что это его дело, что тут есть где развернуться его фантазии, его кипучему характеру… Каким он стал редактором, я уже рассказал…

Жизнь еще больше непредсказуема, чем любимый Виктором Николаевичем футбол. Обстоятельства сложились так, что Ведута всерьез занялся историей, защитил кандидатскую диссертацию, стал преподавать в Кубанском государственном университете, писать книги об истории Кубани, истории кубанской журналистики. Все это — в радость, а не в силу необходимости. Историю Ведута полюбил еще в школе. Не мог не полюбить: уроки вел не кто-нибудь, а Федор Федорович Брюховецкий, личность в кубанской педагогике легендарная. Эрудированный, настоящий русский интеллигент, Брюховецкий создавал вокруг себя удивительную атмосферу. Школа № 12, или «железнодорожная», как ее еще называли, которую он возглавлял в течение многих лет, славилась своими преподавателями. Здесь в свое время работали Виталий Бакалдин и Юрий Абдашев. Первый известный поэт, второй — известный прозаик. Эту школу окончили многие знаменитости, и среди них — заслуженный тренер России кандидат педагогических наук Геннадий Барышев, заслуженный тренер СССР Анатолий Никитин… Двенадцатая школа слыла на удивление спортивной. И сия чаша не миновала и Ведуту, увлекшегося акробатикой и спортивной гимнастикой. Но главное — по собственному признанию Виктора Николаевича, здесь заложены те нравственные ценности, которые позволили ему раскрыть то, чем щедро одарила его природа.

«…Комсомол — великое дело», — любил повторять Игорь Ждан-Пушкин, которого при всем желании невозможно было назвать апологетом коммунистической идеологии.

Действительно великое, коль взрастил и воспитал не одно поколение удивительных людей.

И Виктор Ведута — редактор прекрасной молодежной газеты, личность, рожденная комсомолом.
Раздел : Общество, Дата публикации : 2009-11-06 , Автор статьи : Виктор АНФИНОГЕНОВ