Как уже сообщала «Вольная Кубань», департамент по делам СМИ и управление по работе с военнослужащими и воспитанию допризывной молодежи администрации края провели пресс-тур для представителей средств массовой информации по вопросам организации и осуществлению призыва на военную службу. В состав журналистской команды непризывников был включен и корреспондент «Вольной Кубани». Сегодня мы публикуем два его репортажа со сборного пункта военного комиссариата Краснодарского края.

Передо мной военный билет. Серия, номер. Фамилия. Имя. Отчество. Число, месяц и год рождения. Выдан 9 ноября 1974 года. Военный комиссар, подпись.

С маленького, два с половиной на три с половиной, фото смотрит мальчишка. Кажется, это я.

Без малого тридцать пять лет назад таким я отправился на службу в Вооруженные Силы страны, называвшейся Советский Союз. С нашего Краснодарского краевого сборного пункта.

Сечас на дворе две тысячи девятый. И сегодня свой документ военнообязанного я достал не случайно. Недавно, став участником пресс-тура, я попал на тот же краевой сборный пункт во второй раз.

Честно говоря, взволнован был чрезвычайно. Все, что было в юности, всегда вспоминаешь с особым трепетом. А тут... Ничего себе! Начало военной службы! Вот и достал красную книжицу с надписью «Министерство обороны СССР», чтобы получше вспомнить все детали тех дней.

О том, как это было в далеком семьдесят четвертом и как это происходит сегодня, вам, уважаемые читатели «Вольной Кубани», и попытаюсь рассказать. Честно, не кривя душой.

Итак,

Команда 29

Еще несколько часов назад все мы были дома. Со своими родителями, девушками и друзьями. А сейчас мы — «команда 29», и зеленый старенький «пазик» трясет нас из райвоенкомата на краевой сборный пункт, называемый в народе «Девяткой».

Название это пошло от соседства с хутором, когда-то находившимся в девяти километрах от города, а теперь ставшим его окраиной.

Автобус останавливается перед высокими некрашеными металлическими воротами, разрезающими надвое такой же высокий забор красного кирпича. Мы подходим, ворота открываются и своим обратным движением безмолвно поглощают нас. Всё. Гражданская жизнь окончательно остается по ту сторону. Мы на «Девятке».

«Девятка» изнутри

Внутри двора, отчасти кое-как асфальтированного, из построек — две четырехэтажные коробки. Повсюду толчея и суета необыкновенные. Такими же, как мы, в черных ватниках, вязаных шапочках и кепках, заполнено, кажется, все пространство, кроме луж, в которые серое ноябрьское небо время от времени понемногу добавляет дождя.

Нам приказано не расходиться и ждать. И мы ждем. Час, другой, третий. Все держатся бодрячками. Как молодые парашютисты-перворазники. Шутят, знакомятся с призывниками из других команд. От многих изрядно отдает перегаром. Некоторые откровенно пьяны, что неудивительно. Ворота, через которые мы сюда попали, охраняются весьма условно. И вообще, не закрыты, а просто прикрыты. Солдатик, заведующий ими, за небольшое вознаграждение деньгами или сигаретами отпускает всех желающих в магазин.

Среди общей черно-серой массы новобранцев время от времени снуют люди в форме. Их почему-то называют «покупателями». Наверное, потому, что мы для них — «товар». Летчики, танкисты, десантники — по погонам определяют знатоки. Завтра нас «купят», и мы разъедемся кто куда. Страна большая. От Калининграда до Чукотки, от Североморска до Кушки.

Медосмотр

Наконец наше ожидание заканчивается. Неподалеку раздается громкий голос: «Команда 29», ко мне!» И мы идем. Пока еще не строем, а кучкой. Через двор, в здание. Поднимаемся на этаж. Серый, бесцветный. Одна очень большая комната. Штукатуренные стены с жиденькой побелкой. Под потолком лампочки без плафонов. Раздеваемся на медосмотр. Основательное медицинское обследование пройдено раньше. Поэтому сейчас процедура формальная.

— Жалобы есть?

— Нет.

—Травм головы не было?

— Нет.

— В постель мочишься?

— Нет.

— Следующий!

Первая ночь на службе Родине

После медосмотра снова двор. Начинает смеркаться.

Стоя или сидя на корточках, перекусываем. Пищеблока или просто места для принятия пищи здесь еще нет. Призывникам предписано иметь сухпаек на трое суток. Доедаются последние мамины плюшки. Неожиданно дождь усиливается, и всех отправляют в помещение.

Не помню, на каком этаже — казарма. Большая, человек на 500. Освещение дежурное. Наши свежестриженые лысины, кажется, дают и то больше света. Двухъярусные нары из грубо струганных досок. Никаких одеял-тюфяков-подушек. Убранство более чем спартанское. Конечно, здесь теплее, чем на улице, но снимать верхнюю одежду и обувь не хочется. Так и засыпаем, положив под голову котомки со своим последним гражданским имуществом.

Ночь проходит неспокойно. Между рядов спящих то и дело движутся тени.

— Земляк, сигареты есть?

— Земляк, дай три рубля на дембель.

Слышно, как не отзывающихся «шмонают». Жизнь в темноте течет явно не по уставу. Но все проходит. Проходит и эта первая ночь на службе Родине.

Прощай, «Девятка»

Утро нового дня неожиданно солнечное. После напряженной ночи даже зайчики в лужах — радость. Нас всех перетасовали. «Команды 29» больше нет. Теперь у всех какие-то другие номера. Кто, куда, в какие войска едет, по-прежнему неизвестно.

Проходит еще несколько часов. Нас рассаживают по автобусам. Недолгий путь на железнодорожный вокзал. Сопровождающие в морской форме. Значит — на флот. После того как поезд трогается в южном направлении, становится ясно: на Черноморский.

Однако наши родные и близкие узнают об этом не скоро. Только после того, как получат от нас первые письма. Без марок. С обратным адресом: город, войсковая часть номер...

А мы уже знаем, что впереди нас ждут Севастополь, учебные отряды, корабли. Три года службы. 1096 дней тягот и лишений, впечатлений и огорчений, морской романтики и удивительного ощущения своей важности и нужности для страны и для тех, кто остался там, на гражданке, за некрашеными железными воротами краснодарской «Девятки».

Как прежде — на «пазике»

Путь на краевой сборный пункт для команды журналистов начался утром 10 июня. Как-то так получилось, что и в этот раз мы едем на почти не изменившемся за тридцать пять лет «пазике». В пути изучаем выданный каждому план проведения мероприятия. На все про все нам выделено целых два часа. С военной точностью, по минутам расписано: где, когда, в течение какого времени мы должны быть и кто о чем нам будет там докладывать.

Около получаса пути, и вот мы у КПП. От былых наспех сваренных ворот не осталось и следа. Все сделано основательно и даже отчасти элегантно. Рядом с воротами одноэтажное строение собственно пропускного пункта. Дверь, глазок, звонок. В назначенное время дверь открывается, и мы входим внутрь.

Настоящий полковник

Вокруг чисто, прибрано. На этот раз асфальт идеален. Однако сегодня здесь совершенно безлюдно. Накануне призыв на несколько дней был приостановлен. Именно это время и было выбрано руководством для экскурсии журналистов.

Нас встречает заместитель военного комиссара Краснодарского края по призыву Евгений Сергеевич Оборин. Настоящий полковник. Говорит категорично и убедительно. О своем желании быть открытым и прозрачным. О наших задачах по «информированию населения Краснодарского края об организации работы по выполнению важной государственной задачи — осуществлению призыва молодежи на военную службу».

Экскурсия по территории начинается прямо с КПП. В плане мероприятия так и написано: «Учебное место № 1. КПП — прием команд». Поучать нас, конечно, никто не собирается, но в военном лексиконе для общения с журналистами более подходящей формы, видимо, нет. Что ж, учебное место так учебное место.

Положено — ешьте

Рядом с КПП, буквально по другую сторону ворот, еще одно небольшое строение. Помещение для свиданий призывников с родными и близкими.

— Конечно, свидания разрешаем не всем, — говорит Евгений Сергеевич, — а только тем, кто не смог по каким-либо причинам попрощаться дома. Всякое бывает, командировки и все такое...

Рядом с входной дверью — опечатанный почтовый ящик.

— У нас все по-честному, — продолжает наш экскурсовод. — Если кого обижают, то он может жаловаться. Ящик заперт, и вскрываем его не мы, а представители прокуратуры.

Идея хорошая, хоть и не новая.

Помещение для свиданий — довольно просторная комната. Пластиковые столы и стулья. За стеклом чайный сервиз. На стене плакат о том, что положено каждые сутки съедать военнослужащему Российской Армии.

Нововведения

Далее по плану мероприятия — 10 минут на посещение «Учебного места № 2 — кабинета ОГДР».

Оказывается, еще в 1998 году был принят Федеральный закон «Об обязательной государственной дактилоскопической регистрации», по которому все военнослужащие этой самой регистрации и подлежат. А данный кабинет как раз и существует для того, чтобы исполнить закон в отношении тех призывников, которые не сделали этого у себя в районах. Все понятно. Больше установленного времени для уяснения этой задачи и не нужно.

После снятия отпечатков — класс ППО (тоже 10 минут). Здесь при необходимости занимаются профессиональным психологическим отбором. На столах около десятка стареньких компьютеров. На экранах — программы тестирования в стиле MS-DOS. Для поставленных задач этого вполне достаточно. Докладывает молоденькая девушка-психолог. По окончании спрашиваем: «Много ли призывников проходят здесь тестирование?»

— Нет, — отвечает, — несколько человек за призыв. Но по закону мы обязаны это делать по требованию представителей отдельных частей.

Вечные кровати

Все увиденное несомненно интересно, но это все — нововведения. Впереди же посещение спального помещения, которое было всегда. Здесь на удивление многое изменилось. Перед нами обыкновенное помещение казармы, какие были повсеместно и в годы моей военной молодости.

Те же, кажется вечные, двухъярусные металлические кровати, те же синие одеяла с серыми полосами в ногах. Те же табуреты и тумбочки. Все покрашено-побелено-пронумеровано. Идеальный военный порядочек.

Удивило же, однако, не то, что все это сохранилось и есть до сих пор, а то, что все это появилось здесь всего лишь два года назад. И лишь потому, что администрация края оказала военным материальную помощь. А до 2007 года здесь были те же нары.

— Это помещение на триста человек, — говорит ответственный за «учебное место № 4», — этажом выше есть еще одно, на пятьсот.

Этажом выше, однако, нас не ведут. Похоже, там еще все те же нары. Может быть, даже те самые, на которых когда-то ночевала «команда 29».

Научены горьким опытом

— Скорее, скорее проходим, — торопит нас полковник. И мы из спального помещения перемещаемся в пункт переодевания.

 Здесь до потолка — стеллажи-полки. Появились они тоже не так давно. До последнего времени призывники переодевались в военную форму по прибытии в части назначения. Но после того нашумевшего на всю страну случая, когда целая команда мальчишек, призванных куда-то в один из северных регионов, перемерзла, заболела и был даже смертельный исход, в армии сделали серьезные оргвыводы. Кого надо, строго наказали и вдобавок приняли решение переодевать призывников прямо на сборных пунктах. Что делается с тех пор и у нас на «Девятке».

Галопом по Европам

После «переодевания» нам так же быстренько показывают последнее «учебное место», где современные призывники проходят медосмотр. Все выглядит супер. Пожалуй, самые шикарные интерьеры на всем призывном пункте именно здесь. Как в солидной поликлинике. Коридор, банкеточки, кабинеты, металлопластик. У входов люди в ослепительно белых халатах. Докладывают о коэффициентах и процентах. Все очень позитивно.

После «медосмотра» идем в актовый зал — через двор в соседний корпус. Из строения, где мы не были, разносятся пленительные ароматы выпечки. Но отведать солдатских пирожков не удается. Планом не предусмотрено. Остается только догадываться, что именно это и есть пищеблок.

Двадцать минут подведения итогов двухчасового пресс-марафона — и мы свободны. По пути на КПП в беседке неожиданно обнаруживаем последнюю каким-то образом задержавшуюся здесь команду призывников. Около тридцати человек. Уже переодетых. Видимо, вот-вот уедут. На ходу успеваем сделать несколько кадров и задать пару вопросов. Хоть сколько-нибудь задержаться не удается. Установленное планом время вышло, и нас просят покинуть режимный объект.

Выходим. Перед воротами так же пустынно, как и внутри. Две женщины рассматривают списки уже отправленных призывников. Сейчас город и род войск становятся известными в день отправки.

Наш «пазик» ждет нас, чтобы отвезти назад. Туда, откуда совсем недавно забрал. Возвращаясь, еще раз погрузился в свою военную юность и вдруг подумал, что действительно наша армия настоятельно требует реформирования. Только мы этого никак не хотим понять. Тратим столько сил, энергии, материальных, денежных средств ради одного года начальной военной подготовки. Пацан еще только-только становится специалистом, еще не успевает стоптать ботинки, а уже «дембель».

Еще раз открываю план проведения мероприятия. В разделе «Цель проведения» читаю:

1. Ознакомить журналистов краевых газет и телекомпаний с порядком и последовательностью приема команд на сборном пункте.

2. Показать обязательные элементы сборного пункта.

Ну что ж, организаторы ее достигли. Родные и близкие могут быть спокойны. У их мальчишек будет все в порядке.

Была бы только в порядке наша страна.
Раздел : Армия, Дата публикации : 2009-06-25 , Автор статьи : Сергей ПЕТЛИН