11 апреля в «Вольной Кубани» было опубликовано письмо-отчаяние ветерана из станицы Бесскорбной Новокубанского района Ивана Ивановича Сучкова (на снимке), которого никто не может защитить от угроз, оскорблений, издевательств и вымогательств сына-алкоголика. И особенно невыносимо отцу стало в последнее время, после смерти любимой жены Елены Макаровны, у которой всего этого не выдержало сердце…

Вот что удалось выяснить корреспонденту, которая выезжала в Новокубанский район по этому письму.

Четыре часа пути — и мы в самой дальней станице Новокубанского района. 6 тысяч 300 жителей, одно из крепких сельхозпредприятий края, входящих в число трехсот лучших в России, — колхоз «Родина». На центральной улице в череде других — маленький, скромный кирпичный домик. Стучим в окно. Взгляд невольно останавливается на обстановке внутри, скромно, но чисто и прибрано. Никто не открывает. Повторяем попытку с другой стороны дома: штор нет, перед глазами неприятный беспорядок, не убранная постель. Такие комнаты показывают в репортажах из алкогольных притонов. Сразу понятно, где живет сын, где отец... Никого нет дома.

Оказалось, что Иван Иванович уже несколько дней лежит в станичной больнице с бронхитом. Его старший сын Александр в своем обычном состоянии алкогольного опьянения бродит где-то по улицам. Младший (оказалось, он живет в этой же станице) уехал по делам в Ставрополь…

Еще накануне поездки, не называя имени адресата, по телефону мы попросили помочь разобраться в ситуации по письму главу поселения Людмилу Николаевну Орлову. Нас ждали, поэтому до поездки в больницу к автору письма состоялся разговор в администрации Бесскорбной, в котором кроме главы и ее заместителя также участвовала Лидия Николаевна Соловьева, заведующая социальным отделением № 16 Новокубанского ЦСО «Оттепель», работниками которого обслуживается Иван Иванович (ранее подобный уход осуществлялся и за его покойной женой Еленой Макаровной). Стоит сразу отметить, что на уровне поселения и на уровне района в тот день и после нам всячески старались помочь и обещали содействовать в пределах своей компетенции улучшению жизненной ситуации ветерана. Только вот чем и как? До сих пор непонятно, найдут ли из ситуации реальный выход…

Все изложенные в письме биографические подробности представители местной власти, а позднее и уполномоченный участковый территориального пункта милиции станицы Бесскорбной старший лейтенант Сергей Соловьев подтвердили. В станице все друг друга знают, и история семьи Сучковых как на ладони. Не нужно никаких личных дел и наведения справок. Вся соль в том, что со стороны эта трагедия действительно выглядит чисто внутренней семейной драмой. Но отчаянное письмо пожилого беспомощного человека по-новому высветило грани этой многолетней семейной проблемы, накалившейся до предела после смерти в ноябре 2008 года супруги Ивана Ивановича — Елены Макаровны.

Что же на самом деле происходит в их доме? Что стоит за сбивающим с толку, внешне неагрессивным уличным поведением Александра, которого в станице считают эдаким дурачком?

— Вон Самолет полетел, — говорят селяне про его вечно шатающееся, планирующее по дороге движение на алкогольном автопилоте. Дети расступаются. Взрослые уже свыклись и не обращают особого внимания — ну матерится, ну плюется… Что с пьяного взять? За это в тюрьму не сажают. А вот отцу рассказать при случае про «геройские» подвиги сына или сочувственно налить Александру стопку-другую — это можно.

Вот и получается, что танцы на Пасху у ворот кладбища и неподобающее поведение у памятника погибшим на 9 Мая для того, кто это видел, — лишь повод для станичных пересудов. И только.

Сейчас Александр пьет на пособие в 1200 рублей по уходу за престарелым отцом и на то, что иногда подзарабатывает, помогая во дворах (хотя за это по традиции чаще расплачиваются бутылкой). В сентябре ему исполнится 60 лет, и он будет получать пенсию, денег на водку станет больше…

На Кубани каждое третье преступление совершается под воздействием алкоголя. Да, Александр пока никого не убил. Но ведь в марте этого года он уже осужден на год лишения свободы с испытательным сроком на один год по статье 119 УК РФ «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью». Отец спасся только благодаря случайно заскочившему в этот момент младшему сыну. Тогда же, в марте, Александр Сучков осужден и по статье 228 УК РФ «Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов» на шесть месяцев лишения свободы с соответствующим испытательным сроком. Новокубанский суд возложил на него обязанность в обоих случаях не менять места жительства и периодически, не реже одного раза в месяц, отмечаться в Новокубанске в уголовно-исполнительной инспекции № 33 ФБУ «Межрайонная уголовно-исполнительная инспекция № 6» ГУФСИН РФ по Краснодарскому краю. Правда, здесь возникает вопрос, и не только у нас. Так, начальник этой самой инспекции Александр Бессонов, с которым мы встретились в тот же день после Бесскорбной, также недоумевает, почему суд официально не возложил на Александра Сучкова обязанность не нарушать общественный порядок. Тогда процедура «обезвреживания» этого вечно пьяного сына, делающего жизнь отца опасной, проходила бы гораздо действеннее и быстрее.

Тем более что статьи, по которым осужден Сучков, это предполагают. А сколько протоколов за административные правонарушения на него составлено!.. Только с 2003 года по конец 2008-го — 30 протоколов по КоАП РФ: мелкое хулиганство, распитие алкогольной продукции на улицах, в транспорте, нарушение общественного порядка, нарушение правил благоустройства, установленных органами власти, появление в общественных местах в состоянии опьянения, нарушение требований пожарной безопасности… Причем почти половина протоколов приходится на конец прошлого года, когда после смерти матери сын остался один на один с отцом…

Теперь же сотрудникам уголовно-исправительной инспекции после очередного нарушения общественного порядка (на Александра уже составлено два протокола в период испытательного срока) придется вновь обращаться в суд, чтобы тот официально возложил на Сучкова обязанность не нарушать общественный порядок. Только тогда после трех последующих прецедентов условное наказание станет реальным. Изменит ли его тюрьма? Говорят, некоторых отрезвляет…

Спокойно жить своему отцу Александр не даст. Здоровье у сына еще крепкое, хватит надолго. Некоторые дружки уже умерли, а он все пьет. Еще бы, тридцать лет «санатория» на дому — никакого труда, отдых и питание — за родительский счет. А сколько жизненных сил осталось у старика-отца? Матери из-за его пьянства уже нет в живых — три инсульта, каждый из которых случился в пик алкогольной активности сына. Именно вина за кончину жены самой горькой и больной занозой саднит сердце Ивана Ивановича. Рассказывал нам о Елене Макаровне в больничном кабинете, а в глазах слезы. Не может сыну простить…

Это была очень красивая, добрая женщина, мать двоих сыновей — Александра и Алексея. Иван Иванович всю жизнь безумно любил и до сих пор любит свою супругу. Такому чувству позавидует любая женщина. Они прожили вместе 60 лет! Только вот последние 30 омрачались бесконечными пьянками старшего сына, которого так сильно любила, баловала и до конца своих дней бесконечно жалела Елена Макаровна. Материнское сердце бездонно на доброту.

Бывало, милиция, отец или младший брат Алексей отвезут месяцами не выходящего из запоя Александра в больницу на лечение, а как только того «подправят», мать уже просит, умоляет, чтобы его разрешили забрать домой. Переживает, что ему там плохо. Верит, что одумается. А тот через пару дней — опять пить. Если и не употреблял, то максимум неделю-полторы.

Вообще-то Александр Иванович Сучков когда-то с красным дипломом окончил артиллерийское военное училище в Пушкине, под Питером. Пять лет служил в Монголии, позже — в Подмосковье. В семье росли две девочки, получили квартиру в Нахабине. И все бы хорошо, но водка… В итоге в звании капитана его выгнали из армии — уволили за дискредитацию звания офицера. Не образумился, стал пить еще больше. Потерял семью, нигде не работал, докатился до самого дна… Родители пытались помочь — бесполезно. В итоге мать пожалела Александра и забрала его к себе… А в 1995-м, когда она, медик по профессии, лечила его от белой горячки, Елену Макаровну парализовало…

Пытаясь помочь родителям, младший сын Алексей (полковник запаса) после Байконура, где он служил в космических войсках, поселился с семьей в Новокубанске, затем и вовсе переехал в Бесскорбную: брат совсем невменяемый стал. Чего только не предпринимали, куда только не возили… Пять раз кодировали по разным методикам в Армавире, в Краснодаре. Три раза Александр держался. Однажды, в 1998-м, даже не пил рекордное количество времени — год и восемь месяцев. Не пил, но и нигде не работал.

Куда ни пытались устроить — везде выгоняли. Однажды Ивану Ивановичу даже пришлось самому пойти к его начальнику и сказать, что сын ворует. Иначе обнаружили бы и точно посадили, Елена Макаровна не пережила бы этого. Отец все это время из своих денег отправлял алименты за сына своим внучкам. Вот так…

Так что же может сделать другой, хороший сын в сложившей ситуации? Поначалу в редакции нам казалось, что выход, скорее всего, именно в его помощи. Но по приезде в станицу поняли, что это невозможно. Ни слова, ни уговоры, ни лечение на алкоголика не действуют. Алексей постоянно предлагает отцу перейти жить к нему, но Иван Иванович не соглашается, даже в гостях долго не засиживается.

Вы когда-нибудь пробовали забрать пожилого человека из его дома? Лишить его родных стен, в которых прошла вся его жизнь. Из хозяина превратить старика в стесняющую обузу. Именно так, какие условия в новом, пусть и сыновнем доме ни создай, думает старшее поколение. Они не выживают, чахнут и чаще всего погибают от нестерпимой тоски. Тем более что каждая вещь напоминает здесь Ивану Ивановичу о любимой жене… Вот и мотается младший сын по нескольку раз на день — проведывает отца.

Физическую силу применить? В тюрьму из-за него сесть? А на кого отец и собственная семья останется? Алексей — кормилец, работает. Он вынужден помогать двум взрослым сыновьям-офицерам, которые пока не имеют своего жилья, у каждого — по две дочки. Офицерская династия на время прервалась многочисленными девчонками, а то ведь все мужчины в семье были военными. Иван Иванович, кстати, во время войны дослужился до майора, мог бы остаться в армии, — но из-за любви к Бесскорбной вернулся и достойно проработал на ее благо всю жизнь. Причем ничего никогда не требовал, ни на очередь на квартиру не встал как участник войны (дом был Елены Макаровны), ни машину не захотел получать: «Зачем мне? И того, что есть, хватит, пусть лучше действительно нуждающимся достанется».

Алексей, вернувшись из Ставрополя, сам позвонил в редакцию, и мы обстоятельно поговорили по телефону:

— Таких людей, как отец, такого бескорыстного поколения уже не осталось. Да и не повторится оно никогда. Обидно, что уважаемый человек, вполне заслуживший спокойную старость, страдает, мучается и живет в постоянном страхе. Он от отчаяния уже и в прокуратуру, и президенту хотел писать. Я, нормальный взрослый человек, тоже не вижу никакого выхода, уговорил его сначала обратиться в «Вольную Кубань». Нас с ним такое отчаяние захлестнуло. Безысходность жуткая.

В письме Иван Иванович просит помочь психиатрически обследовать неадекватного сына-алкоголика. Да, для станичников он внешне забавен и безобиден. Ну а отец? Или жизнь одного человека уже ничего не стоит? И где та грань, когда алкоголик с тридцатилетним стажем станет опасным не только для своего отца? А если уже стал? Неужели, чтобы забить тревогу, нужно дождаться кровавых последствий? Примеров таких сейчас достаточно! Газеты кричат: «Допившийся до чертиков алкоголик убил дядю и мать, сестру, бабушка не выдержала…», «Сын-наркоман зарезал отца-ветерана»…

Близкие, которые видят Александра каждый день, понимают, что нормальный человек не может постоянно разговаривать сам с собой, бороться с невидимыми существами, совершать не поддающиеся пониманию неадекватные поступки. Даже в редкие трезвые дни он нервный, агрессивный, постоянно на взводе… Не верите родным?

Тому, кто не жил с алкоголиками, наверное, не понять, как эти отвратительно забавные и внешне безобидные люди кардинально меняются дома. Мозг требует новой дозы спиртного, а денег нет. Как изнурительно они просят, как безжалостно всеми способами требуют и на что ради этого способны! Я знаю. Более того — уверена, что безобидных алкоголиков не бывает, а в нашем конкретном случае — вообще край! Неужели для исчисления его «непосредственной опасности для себя или окружающих», являющейся поводом для принудительного обследования, необходима «оптовая» опасность для окружающих? Тем более человек уже два раза лежал в соответствующем отделении…

Для Алексея и Ивана Ивановича Сучковых психиатрическое лечение Александра — пока единственный свет в конце тоннеля безысходности.

Описанная в письме ситуация — нестерпимая боль отчаяния и беззащитности близких от опустившихся алкоголиков — по-своему характерна не только для Бесскорбной. На деградирующих от спирта семейных дебоширов нет управы — слишком гуманны стали наши законы…

Сегодня даже в МВД России признают: отсутствие принудительных форм лечения от алкоголизма не дает возможности своевременно предотвращать негативное проявление пьянства, пресекать преступления на этой почве. Это актуальная тематика на интернет-форумах сотрудников МВД. По мнению многих, исправить ситуацию смогло бы воссоздание сети медвытрезвителей и лечебно-трудовых профилакториев (ЛТП). В СССР этот вид лечебно-исправительного учреждения предназначался для тех, кто по решению суда направлялся на принудительное лечение от наркомании и алкоголизма. Срок пребывания в ЛТП устанавливался от года до двух лет, решение о направлении в него принимал местный судья.

Фактически ЛТП являлись местом лишения свободы, где основным методом лечения был принудительный труд больного. Пусть излечивающихся там было не так много, но ведь сколько здоровья ЛТП сохраняли родственникам и близким социально опасных любителей спиртного! Да и лучше хоть какое-то лечение, чем его отсутствие.

Но в 1994 году система принудительного лечения была отменена указом Бориса Ельцина. Эта норма была подтверждена в 2003 году указом Владимира Путина.

В настоящее время ЛТП продолжают работать в Белоруссии и Туркмении, алкоголики собственным трудом оплачивают большую часть своего принудительного лечения. Вернутся ли ЛТП или подобные им учреждения в Россию и кто станет инициатором их реабилитации, вопрос открытый. Но что-то делать и существенно менять ситуацию надо. Это понятно всем.

Еще в конце 2007 года глава ГУВД края Сергей Кучерук в интервью одной из центральных газет сказал: «Считаю, что на Кубани не должно быть бездельников, алкоголиков, наркоманов. Я против понятия «лечебно-трудовой профилакторий». Надо создавать реабилитационные центры, где эти люди восстанавливались бы и психологически, и физически. От трудотерапии тоже большая польза. Я уверен, что большую часть людей, оказавшихся на дне, можно возвратить к нормальной жизни. Но для этого необходимы деньги. Общество и власть должны потратиться, раз уж мы допустили такую ситуацию. А делать вид, что ничего не происходит и мы не видим проблем, неправильно. Мы внесли предложение о создании реабилитационных центров в Госдуму и Законодательное собрание края».

Только пока видимых результатов в этом направлении нет. Даже медвытрезвителей на всю Кубань осталось лишь с десяток…

Бытовое пьянство и бытовое насилие буквально захлестнули страну. Наш край — не исключение. Сегодня мы не станем говорить о причинах и последствиях того, что в России официально 2,2 миллиона алкоголиков, а по независимым подсчетам — их около семи миллионов. Практически каждый десятый российский мужчина — алкоголик. В крае в конце 2008 года на учете состояло около 100 тысяч человек. Это тема отдельного, очень серьезного разговора. Сейчас нас интересует только один конкретный случай. Давайте поможем страдающему от невыносимого существования с сыном-алкоголиком ветерану войны, который своей жизнью и многолетним трудом заслужил только низкий поклон и благодарность за наши мирные будни… Тем более обидно, что это происходит на Кубани, которая так гордится своим казачеством и исторически мощными культурными традициями. Ведь один из главных принципов казаков — уважение к старшим…

Р.S. И еще: Иван Иванович сейчас очень нуждается в лечении. Он уже несколько раз очень эффективно подлечивал сердечную недостаточность в кардиологическом отделении Краснодарского краевого госпиталя для ветеранов войн. Заведующая социальным отделением Лидия Николаевна Соловьева постаралась помочь ему, но пока ближайшее место есть только в июле. Мы надеемся, что нас услышит руководство клиники и найдет возможность посодействовать остро нуждающемуся в лечении ветерану войны и инвалиду уже сейчас.
Раздел : Прямая связь, Дата публикации : 2009-06-18 , Автор статьи : Лара ЗАМУРАЕВА