Дорогая редакция!

Я — жительница станицы Старощербиновской В.Н. Ежова. Хочу поделиться своим горем…

Может быть, вы поможете разобраться, кто же прав в нелегкой ситуации, которая выпала на долю нашей семьи?

От руки сотрудника милиции ОВД Щербиновского района лейтенанта милиции (уже бывшего) В.С. Шемендюка погиб наш сын — Алексей Ежов.

Сын проживал в гражданском браке с Т.В. Могилат, она работала поваром в баре «Уют» в вечерние смены (с 18 вечера до трех утра). Алексей приходил к закрытию бара, чтобы встретить жену. Татьяна была беременна, и он очень оберегал ее. Участковый милиционер В.С. Шемендюк частенько захаживал в тот же бар выпить, посидеть с друзьями. Вечером 26 апреля 2008 года он пришел в бар с друзьями, сидели за столиком, выпивали…

В два часа ночи мой сын А.В. Ежов пришел за женой. Заказов не было. Она вышла во двор и увидела, что изрядно выпивший Шемендюк затронул Алексея разговором. Сын проигнорировал, тогда участковый развернул Алексея и с размаху ударил в лицо. В результате сын упал навзничь, ударившись с силой головой о бетонный порожек. Татьяна подбежала и увидела, что муж без сознания. Шемендюк, затащив его в помещение, стал приводить в чувство: таскал за ноги, бил по щекам, пытался посадить на стул. Ему говорили, чтобы он прекратил издевательства, в ответ получили нецензурную брань. Он кричал: «Я участковый и лучше всех знаю, что делать…». Шемендюк запретил Татьяне вызывать «скорую». Сын на мгновение пришел в себя. Его последними словами были: «Таня, за что?»

«Скорая помощь» все же приехала и забрала сына в больницу.

Ночью нам в дом позвонил хирург А.А. Шляхов и попросил забрать сына. Когда мы приехали, Алексей лежал в приемном отделении без сознания с перевязанной головой. Хирург сказал нам, что сын пьян, и предложил его забрать. Однако нам показалось подозрительным, что сын не приходит в себя. Позвонили Татьяне — жене сына, она и рассказала о событиях ночи. После этого мы вызвали хирурга и повторили слова Татьяны о страшном ударе головой. Его еще раз осмотрели и перевели в реанимацию. Мы настояли, чтобы вызвали нейрохирурга из Краснодара. Осмотрев сына и полученные снимки, которые были очень некачественные, так как переносной рентгенаппарат очень старый, а в рентгенкабинете аппарат в эти дни поломался, врач предложил операцию делать на месте, потому что сына нельзя перевозить. Операция длилась около пяти часов, после чего доктор вышел и сказал, что травмы серьезные и будет чудо, если он выживет: тяжелый ушиб головного мозга, открытый перелом свода и основания черепа. Алексея подключили к аппарату искусственной вентиляции легких, через шесть дней он умер, не приходя в сознание.

Был суд, на котором свидетели показали, что видели, как Шемендюк ударил сына. Прокурор выдвинул против Шемендюка обвинение по статье 111 УК — умышленное причинение тяжкого вреда для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть, и просил суд назначить наказание — пять лет колонии строгого режима. Но бывшего участкового приговорили к 1 году и 10 месяцам поселения.

Вот и оказывается, что перед законом не все равны.

За все время следствия и в судебном заседании я не видела на его лице раскаяния или сожаления о содеянном. Он не оказал помощи нам в похоронах сына, не помог его жене, которая осталась беременная с двумя детьми от первого брака.

Адвокат обвиняемого предложил нам пятьдесят тысяч рублей в ходе судебного заседания, чтобы мы простили подсудимого. Поэтомы мы во время суда не стали подавать иск о моральном и материальном ущербе. Но никто нам пятьдесят тысяч не дал. А теперь нам придется собирать десятки бумаг, чтобы доказать сумму ущерба, взыскивать материальный и моральный ущерб, материальную помощь родившемуся внуку.

Суд не принял во внимание, что Шемендюк привлекался к ответственности: он ранее совершил ДТП в нетрезвом виде, по службе имеет несколько выговоров. Уклонялся от службы в армии — его разыскивал Щербиновский военкомат. По этому поводу даже была написана заметка в газете «Щербиновский курьер». И после всего этого суд охарактеризовал его как положительного человека.

Как мог суд назначить ему минимальный срок наказания за смерть человека? По долгу службы он был призван охранять покой граждан, требовать от них соблюдения правил приличия, не нарушать общественный порядок. А вместо этого сам оказался в роли нарушителя, преступника, убийцы.

Моему сыну было всего 33 года, и он погиб. Алексей принимал участие в контртеррористической операции в Чечне в 1999—2001 годах, является ветераном боевых действий. Муж мой — офицер запаса, ветеран военной службы, 26 лет в рядах Вооруженных Сил РФ, имеет многочисленные поощрения и награды.

В результате смерти сына мы получили страшное потрясение: я заболела, муж перенес микроинсульт. Как это страшно — пережить смерть своего ребенка, молодого, здорового человека, единственного сына, свою надежду и опору в старости.

Так где же наш справедливый суд? Сына нет, внучек родился сиротой, а Шемендюк за убийство получил такой маленький срок.

Нашу кассационную жалобу, которую мы отвезли в Краснодар, оставили без изменения.

В двадцатых числах февраля мы увидели осужденного Шемендюка, разгуливающего по станице, и не поверили своим глазам. Как же так — прошло всего шесть месяцев, а его уже отпускают домой, он спокойно гуляет на свободе? Вот и получается, что перед законом не все равны, а прав тот, у кого есть деньги.

С глубоким уважением к вам
В.Н. ЕЖОВА.

ОТ РЕДАКЦИИ. Письма трагические — о болезнях, увечьях, смерти — в редакционной почте, увы, не редкость. Но такое вот, чтоб милиционер на вверенном ему участке по пьянке ни за что ни про что нанес смертельную травму мирному жителю! Нет, в это трудно поверить. И наш корреспондент срочно выехал в командировку в Старощербиновскую по письму, чтобы на месте разобраться со сложившейся ситуацией…

Материал о журналистском расследовании читайте в следующем четверговом выпуске «Вольной Кубани».
Раздел : Право, Дата публикации : 2009-03-26 , Автор статьи :