Природа была к нему чрезвычайно щедра: здесь и роскошная внешность, особая, породистая красота, и величественная осанка, и завидный рост — но всему этому сложилась бы малая цена, если бы не было таланта. Слава Богу — и талантом народный артист России Анатолий Сергеевич Горгуль одарен сполна.

 Кого он только не переиграл за почти полвека сценического служения: герои-любовники и прохиндеи, блистательные аристократы и люди от самых истоков земли, волшебники и истые злодеи — в каких только жанрах, и в каждом он был ярок, симптоматичен, конкретен.

Однако судьба потребовала за дары природы жестокую, горькую плату — военное детство. Многие дети войны испытали и голод, и холод, и сиротство, но то, что было уготовано ему, окрашено особой, багряной краской. Родился Толя в мае тридцать восьмого в кубанской станице Новолеушковской, где отец служил железнодорожником. Обычная семья, он — младший, дом в казачьей станице, где и замков-то на дверях не вешали — воров не было. Летом 42-го фашисты начали бомбить Тихорецкую — крупный железнодорожный узел. В тот день, который за 65 лет не испарился из памяти, неизбывно преследуя его, бомбы рвались и в его станице. Все ближе и ближе взмывали земляные вулканы… Они с матерью бежали к дому, и уже на ступеньках одна из бомб их настигла… Четырехлетний малыш выпростался из-под тела своей мамы, но встать не смог: ноги были раздроблены. Там, на родном пороге, мама прикрыла его собой, и осколок разворотил ее тело, как разворотил и их дом. Неизбывность, ставшая реальностью и судьбой.

…Соседка перевязала ножки, разорвав свой фартук. А в это время фашисты входили в станицу... Выжил бы он, не остался бы инвалидом, если бы рыжий немец-врач не сложил его косточки, не перебинтовал профессионально и не дал бы той самой соседке марганца?!

Толя выжил, и ноги срослись правильно, только в сердце навечно осталась страшная картина: мама, лежащая на подводе в красном крепдешиновом платье в горошек, — ее везли хоронить.

Отец нашел его в детдоме, когда в 44-м из госпиталя вернулся по ранению в родную станицу. Потом были мытарства другого порядка: отец пытался создать семью, найти сыну мать, а попадались мачехи. И кусок — в рот ее ребенку, и незаслуженные порки — ему, и отсутствие ласки. Вот так и рос он тихим, робким, не держащим обиды ни на кого, наверное потому, что слишком много ее было, обиды-то, не вмещалась она в детском сердечке. И характер сформировался неконфликтный, терпимый к людским недостаткам и слабостям. А обиды сиротства выплескивались в слезах и вытеснялись чувствами добрыми, тягой к красоте и… мечтами.

А мечтал Толя стать капитаном дальнего плавания. Серьезно об этом думая, занимался спортом, стал разрядником по гимнастике и стрельбе.

В общем, как-то все складывалось, и отец наконец-таки нашел добрую кубанскую женщину, способную по-матерински полюбить пасынка. А он всю жизнь потом почитал ее матерью.

Когда пришла пора выбирать главную дорогу, кажется, свыше ему подсказали, что назначено ему бороздить просторы сцены, а не моря. И он поехал поступать в театральный, пошел по неведомым, не хоженным никем из семьи дорогам. Поступил не сразу. Сначала его блистательная внешность, увы, не смогла затмить его кубанский диалект — суржик ( эту специфическую «мову», да еще и с «гэканьем»). Неловко было перед отцом: и в капитаны не пошел, и в артисты не взяли — тогда он поступил на исторический факультет Ростовского университета. Но мудрый отец, увидев документ о зачислении, сказал: «Мне это не надо, иди туда, куда сердце велит». Толя порвал вожделенный документ и вернулся в Ростов.

В 1955-м «трудовую деятельность», как пишут в биографиях, он начал отнюдь не в колеснице Аполлона, а в заводском цехе слесарем-сборщиком на знаменитом заводе «Ростсельмаш». А наново учиться говорить, грамотно и красиво, Анатолию привелось в народном театре. Здесь же он встретил друга на всю жизнь, коллегу, с которым не расставался почти полвека, Рудика Кушнарева, Рудольфа Александровича, в будущем замечательного театроведа, худрука Краснодарского краевого театра драмы. Вместе и поступали. Только на третий год Анатолия Горгуля по-настоящему «увидели» театральные мэтры и взяли в Школу-студию МХАТ.

Закончив актерский факультет в 1962 году, Толя начинал служить в театрах Пензы и Оренбурга. Уже там он поверил в себя как артиста. Приходилось играть и с выдающимися мастерами: Василием Меркурьевым и Борисом Чирковым! Роли были разные — героические, комедийные, характерные и возвышенно романтические; они расширили творческие границы, смолоду определив многогранность его дарования. Да и как ей было не определиться!

В Краснодарский краевой драматический театр имени Горького, в театр знаменитого Михаила Куликовского, он приехал в шестьдесят седьмом. И сразу… Звездичем рядом с мэтром — Арбениным — Михаилом Куликовским. И сразу… на гастроли в столицу, на сцену Кремлевского Дворца съездов. Мало кому из актеров выпадало такое испытание на прочность в профессии. Ему выпало, и он его выдержал. С честью, с успехом и признанием!

Его благородную красоту невозможно не отметить, его гордую стать невозможно не оценить, равно как и его сценическое обаяние, тонкий художественный вкус и чувство меры — что на Театре является сочетанием редким, а оттого и особо чтимым.

Краснодар полюбил его всем своим тогда полумиллионным сердцем — а тех, кто Горгуля не любит, — просто нет!

Москва увидела его и в семидесятом, когда на сцене Театра Моссовета проходили с блеском следующие афишные гастроли краснодарской драмы.

Еще в семидесятых — восьмидесятых он подарил Краснодару целую галерею незабываемых сценических образов, психологически сложных, истинно значимых: Павелаке — «Каса Маре» Друце, Захар Дерюгин — «Судьба» Проскурина, Кассио — «Отелло» и Антоний — «Антоний и Клеопатра» Шекспира, Арамис — «Три мушкетера» Дюма, Марат — «Мой бедный Марат» Арбузова, Вожеватов — «Бесприданница» Островского. Он выходил на пашню как на поле боя, он властвовал и интриговал, душевно страдал и цинично предавал — и всегда разный, запоминающийся.

В 1975 году Анатолий Сергеевич получил первое свое звание — «Заслуженный артист России», а в 1990-м он стал носить высшее для России звание народного артиста.

Его любили и любят режиссеры. Михаил Алексеевич Куликовский, романтику, красоту человеческих отношений проповедовавший в нашем театре, на него ставил много. А режиссер Михаил Владимирович Нагли, более двадцати лет проработав в краснодарской драме, делал ставку на него, лирические герои необычайно удавались актеру! Как он умел играть любовь! Его постоянной партнершей была (и остается!) ныне также народная артистка России Алина Кузнецова. Их лирический дуэт всегда поражал искренностью и неподдельностью, возвышенной чистотой героев. И зал плакал, сопереживая их страданиям и радуясь их счастью. В этом блистательном лирическом тандеме была и дань трагикомедии — «Последняя женщина сеньора Жуана» Жуховицкого, где он играл уставшего красавца-обольстителя, а она — его брошенную и яростную жену! Замечательный был спектакль, поставленный Николаем Никольским.

Анатолию Горгулю оказалась подвластна и высокая трагедия Шекспира — в небольшой, казалось бы, роли Макдуфа в «Макбете», а особенно — в страстях и муках Марка Антония в «Антонии и Клеопатре».

Но рвущаяся наружу страсть, темперамент вкупе с неподражаемой внешностью в высокой трагедии сменяются у Анатолия Сергеевича страстями скрытыми и глубинными. Незабываемая работа артиста – образ полубезумного, но пронизанного любовью писателя Гаднера Черча в камерном спектакле «Портрет» по пьесе Т.Хоу. Его герой горд и терпим ко всем обстоятельствам, жалок и трогателен на подлинном сломе жизни и судьбы.

Да и сам актер Горгуль — человек, не способный на интриги и подлости, зависть и обиды, лицо всегда светится добротой и выдает какую-то детскость, наивность.

 И когда его Князь в «Ромео и Джульетте», искренне потрясенный возможностью бессмысленного кровопролития, призывает прекратить распри, и когда его Атаман в народном лубке «Хорош дом, да морока в нем» И.Вараввы изрекал основную идею автора: «Мир — дуже гарно» — в этом есть и сам Горгуль, удивительно добрый, до странности бесконфликтный человек.

А казалось бы, при такой-то героической внешности!

И сколь неожиданным сложился образ генерала Иволгина в спектакле «Идиот», поставленном режиссером Владимиром Рогульченко! Именно от детской способности верить в придуманное, от инфантильности было его фанфаронство – а подлинная трагедия от непризнания, неверия и недоверия общества. Получился такой специфически русский характер, со слабостями и со всей его привлекательностью. Актер был до неузнаваемости другим в этой постановке: и пластика, и мелодика речи — все изменилось. На мой взгляд, роль Иволгина по профессионализму, по природе актерствования — одна из лучших ролей Горгуля, а может быть, и лучшая!

Конечно, живи Анатолий Сергеевич в городе, где есть киностудия, любой россиянин знал бы его в лицо. Но даже здесь, на юге России, далеко от кинодеятелей, он умудрился сниматься в кино (сочетание внешнего и внутреннего — редкий дар от Бога!). Таких «фактур» и раньше-то было не много; а теперь и вовсе перевелись — измельчали, что ли, опростились театральные и киноартисты!

В кино его заметили, его приглашают. Это случается не часто, ну не может он «подсъёмываться» в криминальных сериалах!

Зато каждая его встреча с кинематографом — событие, каждый образ — этап. Его первой работой в кино была роль святой для каждого русского человека личности — Василия Блаженного в фильме «Гроза над Русью». Но не меньшей духовности и святости потребовал и образ национального героя, князя Александра Невского (кинофильм «Житие Александра Невского»), не в ратном его подвиге, а в христианских исканиях. И последний опус — роль Георгия в фильме «Искушение» Звягинцева! Так что кубанского казака, любимого артиста Краснодара видели на экране Каннского фестиваля все великие кинодеятели мира!

Анатолий Сергеевич награжден золотой медалью «За выдающийся вклад в развитие Кубани», премией имени кубанского просветителя К. Россинского.

Он весь, на сцене и в жизни, как олицетворение русского характера — с его безмерной добротой и душевной щедростью, открытостью и застенчивостью, размахом и слабостями. Он весь — как совершенный былинный герой, сильный, добрый и красивый.

Анатолию Горгулю, народному артисту России, 7 мая исполнилось семьдесят лет! И глядя на него, с очевидностью осознаешь, что возраст для таких людей – только богатство. В данном случае – приложение ко всем щедротам природы! Потому что в этих магических цифрах как бы закодирован какой-то новый этап жизни человека, новый этап актерства.

Ирина БЕЛОВА.
Раздел : Культура, Дата публикации : 2008-05-08 , Автор статьи :