Кубанская компания не только создает и выпускает детские конструкторы, но и занимается «воспитанием через собирание»

Говорят, выпускающая яркие наборы детских конструкторов зарубежная фирма обрела свое название от датской фразы leg god, что значит «играй хорошо». А знаете ли вы, что компания, с успехом заместившая их на российском рынке, работает у нас в Новороссийске? Только здесь не просто выпускают не менее красочные наборы, но и учат «играть — с умом». Практика работы новороссийцев в индустрии детства признана настолько уникальной, что занесена в Библиотеку БРИКС — для международного обмена. Такой удивительный импульс развития у предприятия, пятнадцать лет занимающегося производством пластиковых изделий, появился благодаря широкой линейке мер государственной поддержки.

Бетонный забор, отделяющий территорию завода от остальной промзоны, не спасает от начавшегося норд-оста, и мы с исполняющим директором Максимом Георгиевичем Колозариди буквально залетаем в огромный теплый цех.

— Ну что, пошли знакомиться с производством?

Максим Георгиевич начинает знакомство с того, что сообщает: три года назад компания, чьи товары можно встретить в хозяйственных магазинах любого региона страны, стала участником национального проекта «Производительность труда», направленного на повышение эффективности и культуры производства, на модернизацию рабочих процессов, распространение современных технических знаний и финансовую поддержку бизнеса.

— Для начала прошли полный курс обучения, погружения коллектива в поиски напрасных потерь, это дело мне было прямо в кайф, — делится Максим.

Результаты участия в проекте видны даже невооруженным глазом — везде чистота необыкновенная, учитывая, что работают с пластиком, на полу — желтым размечены рабочие зоны.

— Разграничили пространство, сократили время сборки продукции, систематизировали технологии, ежемесячно оцениваем труд каждого сотрудника, — продолжает руководитель предприятия, подводя к стенду, где среди планов и графиков вижу столбцы фамилий, большая часть которых — в зеленой зоне (отличная работа), немногие окрашены желтым (нужно чуть подтянуться), есть две-три в тревожной красной зоне. Но директор замечает: как правило, ребята стараются поскорее выбраться из зоны отстающих. Есть и карта улучшений, где определены цели каждого процесса, его совершенствование и стандартизация.

Про двухстороннее доверие

Вот про улучшения мы и повели разговор. Колозариди рассказывает:

— В самом начале проекта я повесил ящик для предложений и сколько ни заглядывал — он все время оставался пустым. Проводил еженедельное общение с коллективом, разъяснял значение проекта, призывал подумать, как улучшить свой труд. Но или боялись люди, или веры не было. Однако потихоньку стали оживляться, говорить о своих проблемах. Я пригласил авторов, вместе разбили работу на этапы и начали решать обозначенные вопросы.

По одному из таких предложений у входа появилась вешалка для верхней одежды, которую раньше кидали куда придется на своем рабочем месте.

— Почему сами раньше не додумались?! — улыбается директор. — И шкаф для чайной посуды ребята предложили повесить рядом с кулером, а то чашки прежде где только не оставляли — и на станках, и около сборочных столов.

Но настоящий «прорыв вовлеченности» случился лишь четыре месяца спустя.

— Однажды открываю ящик, а там целая тетрадка с рацпредложениями. Уже не жалобы, представляете, а четко изложенные почти инженерные решения! На тетрадных страницах было подробно расписано, какие приспособления для работы лучше и как их смонтировать — все вплоть до чертежей с размерами. Вот тогда понял, что коллектив поверил руководству и тоже заинтересован в том, чтобы сделать свой труд эффективнее.

Только за первый год участия в проекте было реализовано порядка шестидесяти толковых предложений.

Сейчас вижу в специальном кармашке рядом с ящиком чистые формуляры для заполнения — автор, проблема и предложение по ее разрешению. Потом Максим Георгиевич покажет целую стопку уже отработанных формуляров.

— В конце года на общем собрании, прилюдно чествуем всех рационализаторов — обычно это командная работа, — награждаем ценными подарками.

А для себя директор сделал, казалось бы, простой вывод: никто лучше самого работника не знает, как ему удобнее работать. Так что доверие — процесс двухсторонний.

Проходим в глубь цеха.

— Это инструментальный участок, сердце всего производства, — подчеркивает Максим Георгиевич. — Здесь ремонтируют пресс-формы для отлива пластиковых изделий. Мы изготавливаем более трехсот позиций. После выплавки формы поступают на профилактический ремонт, проходят своеобразное ТО.

Вижу массивные квадратные «чемоданы» из металла, внутри которых и есть нужная форма. Все они выстроились в желтой зоне «ожидания», над которой ходит подъемный кран — каждая форма весит, на минуточку, от пятисот килограммов до пяти тонн.

Потом мне покажут, куда их убирают после ремонта — аккуратно, как книги в библиотеке, расставляют на пронумерованные стеллажи до следующей плавки.

Что примечательно: вокруг ремонтных столов по периметру всего участка — полки с рассортированным и подписанным инструментом. Отдельно и «по росту» разложены ключи, ножи, крепежи, гидравлика к пресс-формам, уплотнительная резина, сопла. Такого порядка у иной хозяйки на кухне не увидишь.

— А секрет идиллии прост, — смеется мой спутник, — по общему решению начальник цеха ежедневно проходит по цеху и выставляет оценку каждому участку и каждому рабочему месту — стимулирует!

Выходим к другой зоне, где выстроились одиннадцать термопласт-автоматов, проще говоря, машин, отливающих те самые формы. Здесь по освоенным бережливым технологиям придумали решение проблемы, которая давно мучила: работникам с участка сборки приходилось долго искать среди множества уже выплавленных полуфабрикатов нужные составляющие. Такая беда!

— После обучения нас озарило: просто нужно пронумеровать все детали одного продукта — вот стойка комода № 16. И сборщики сразу понимают, что остальные детали нужно искать тоже под этим номером.

Или вот еще результат бережливой политики — тумбочка на колесах. Выдвинь каждый ящик, а там инструмент — молоток, разводной ключ — лежит в вырезанном ровно под него ложе...

— Утром новая смена, принимая рабочее место, сразу видит, какого инструмента не хватает. Впрочем, поиска разбросанных инструментов уже давно нет, все выемки точно заполнены. А раньше приходилось постоянно докупать пропадающие орудия труда.

— Все-таки какой проект полезный, — в очередной раз повторяет Колозариди. — Если предметно им заниматься, не отпускать на самотек — он реально работает.

— А сейчас куда идем?

— К дробильной машине, туда попадает некондиционная или бракованная продукция. Когда переходим с цвета на цвет, окраска изделий сразу не меняется. Тогда эту продукцию запускаем в дробильную машину и пластик, замыкая цикл, снова возвращается в производство.

Проходим мимо мешков с белоснежными гранулами пластика.

— А что за сырье изначальное, где его берете?

— С самого основания этого бизнеса мы договорились, что работаем на первичном сырье, не покупаем отработанный пластик. Мы изготавливаем посуду, предметы быта, игрушки детские — это очень ответственно. Ведь кроме строгих ГОСТов, по которым работаем, есть еще мораль. Вещь, изготовленную у нас, покупают россияне, наши земляки — их здоровью нельзя навредить.

Мы направляемся к очередному участку — здесь находятся красители для полипропилена. Разнообразие цветов и оттенков такое — глаза разбегаются! Розовый перламутр, слоновая кость, синий ультрамарин, красный прозрачный.... Вся палитра.

— Хочу отметить, что одной из принципиальных позиций компании является решение о стопроцентной локализации — все сырье только отечественное. Вот это российский суперконцентрат красителей — держится более пяти лет. То есть стульчики-столики в детских садах и все наши изделия остаются яркими, не выгорают и не покрываются белесыми пятнами.

Проходим чуть дальше и встречаем девчат — сборщиц изделий, они упаковывают пластиковые комоды — красное дерево, хохлома, плетенка. Все знакомо по торговым полкам. А у сборщиков на полках замечаю коробки с детскими машинками.

— Два года назад мы вошли в сегмент «Детство», — Максим Георгиевич начинает рассказ о новой странице развития. — Для нас это была терра инкогнита, с таким ассортиментом ни разу не работали. Но когда западные компании, в частности датская фирма детских конструкторов, стали демонстративно уходить с российского рынка, мы посидели-прикинули: оборудование у нас есть, сырье отечественное. Чего не хватает? Только денег и форм для деталей детского конструктора. Обратились с этим проектом в региональный фонд развития промышленности. И нас поддержали! Выделили заем. Получилось ни много ни мало двадцать миллионов рублей.

— А проценты большие?

— Судите сами: сейчас банковский процент выше 23, а нам фонд дал под два процента. И первый год мы платили только проценты, сущие копейки. Это очень удобно, полезно и существенно поддерживает бизнес. Всем ребятам — коллегам и партнерам рекомендую. Такого раньше просто не было. Я и сам не верил, когда нам власти рассказали о предлагаемых государством возможностях — подвоха ждал. А потом, когда стало получаться, — так радовались, почувствовали, что мы в одной большой краевой команде.

Это верно говорят про то, что русские долго запрягают, но очень быстро едут: прошло всего семь месяцев от идеи до презентации первого конструктора.

— Мы разработали серию профориентированных наборов — «Морской порт», «Веселая мельница», «Юный агроном», «Зоопарк», «Паровозик», «Вертолет», — говорит Максим Георгиевич и тут-то сообщает потрясающий факт: в разработке участвовали… сами дети! Ребята от 10 до 14 лет.

Он рассказывает, а я понимаю: директор использовал опыт работы по улучшению рабочих мест, логично рассудив — кто, кроме самих детей, знает, что им интереснее?!

— А что за дети? — спрашиваю, ожидая услышать про специальный отбор наиболее талантливых школьников... Но все проще — участниками занимательного проекта стали ребята из новороссийского детского технопарка «Кванториум», куда ходят все интересующиеся инженерными знаниями.

— Когда мы узнали о создании такого технопарка у нас в городе, предложили им стать партнерами, — говорит мой собеседник и неимоверно растет в моих глазах. — Приехал как-то раз: «Вот, ребята, вам кубики, что будем делать?».

Я в восхищении от красоты идеи: так ненавязчиво и в занимательной форме взрослые знакомят детей с работой водителей, докеров, моряков, трактористов, садовников…

В рамках подписанного Соглашения с технопарком Колозариди, выступив настоящим наставником, организовал экскурсию своих юных коллег-конструкторов на предприятие, а вторая экскурсия состоялась уже в расширенном составе — с детьми пришли родители, бабушки-дедушки, откликнувшись на восторженные рассказы дома.

Но сотрудничество с технопарком на этом не закончилось. Предприятие открыло конструкторскую лабораторию, снабжает ее рабочим материалом, а директор читает лекции — об особенностях различных профессий, об экономических цепочках и производственном взаимодействии отраслей. Просто, доступно и потрясающе интересно. Подростки из технопарка, пройдя обучение, могут заниматься конструкторскими работами с младшими ребятами. И первое занятие в одном из городских детских садиков уже состоялось. Довольными остались и малыши, и их «наставники», что уж говорить о взрослых педагогах.

— Сейчас дети заняты новыми идеями по разработке конструкторских наборов, — с улыбкой рассказывает Максим Георгиевич. — Мы предложили им подумать на тему «Что в вашем представлении Россия?». Кто-то сказочную избушку из деталек собрал, кто-то современный мегаполис отстраивает, кто-то паровоз, солнце, да вы сами посмотрите — фантазия зашкаливает!

На видео, которое мне показал Колозариди, запомнилась маленькая девочка, собравшая из конструктора большое сердце.

Краснодар — Новороссийск — Краснодар.
Раздел : Экономика, Дата публикации : 2024-11-29 , Автор статьи : Карина МИРАКОВА