К 2030 году Россия должна обеспечить себя собственными семенами большинства культур минимум на 75 процентов. Так прописано в Доктрине продовольственной безопасности, что стало своеобразным нашим «ответом Чемберлену» на введение западных санкций.

Руководители ведомства, коих это касается, взяли под козырек, удвоив и утроив усилия по созданию новых сортов и гибридов зерновых, бобовых, пропашно-технических и овощных культур.

Запахло хорошими прибылями, поскольку семена высоко котируются во всем мире и по объемам доходов могли бы конкурировать с продажей оружия. Поэтому и крупный бизнес подключился к решению архиактуальной задачи.

Как грибы после дождя в регионах стали возникать селекционно-генетические и семеноводческо-научные центры на основе государственно-частного партнерства. Выгодно же! Во-первых, льготные кредиты выделяют на формирование материально-технической базы. А во-вторых, что еще важнее, предусмотрено возмещение капитальных затрат на их создание.

Хотите верьте, хотите нет, но к сегодняшнему дню в РФ выросло аж 150 центров, которые намерены заняться семенами! Однако у аграриев-профессионалов подобная гонка особого энтузиазма не вызывает. Давайте разберемся — почему?

Рассмотрим проблему на примере признанного мировым сообществом авторитета в селекции и семеноводстве — Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Национальный центр зерна имени П.П. Лукьяненко».

Даже после введения санкций семена озимой пшеницы НЦЗ с успехом расходятся в странах ближнего зарубежья, в среднеазиатских республиках. Непосредственно в европейской части России ими ежегодно засевается до 8,5 миллиона гектаров. В высочайшем качестве посевного материала многие регионы смогли убедиться.

Нужны доказательства? Пожалуйста. По официальным данным, в пятом, Центрально-Черноземном регионе нашими семенами в 2024 году было засеяно 61,3 процента площадей озимых колосовых. Причем в Белгородской области они составили 91,5 процента, в Липецкой — 67,7…

Высокую оценку посевному материалу кубанской селекции дают в Ставропольском крае, где он занимал около 70 процентов зернового клина. То же самое наблюдалось и у других соседей — ростовчан.

И возникает закономерный вопрос: может, новые селекционные научные центры появились там из-за того, что на местах взяли курс на создание районированных, более продуктивных сортов, поскольку кубанские в их регионах не проявили себя из-за более суровых, чем в Краснодарском крае, природно-климатических условий? И эту версию можно спокойно опровергнуть с цифрами в руках.

К примеру, испытания Победы 75 (включена в Государственный реестр селекционных достижений РФ в 2023 году) показали высокую ее отдачу во всех без исключения регионах, где ученые рекомендовали ее высеять.

В Орловской области получили по 68,2 центнера зерна с гектара, на Ставрополье — по 72,1 и даже в Калмыкии взяли на круг по 45,7 центнера, что вдвое превысило урожайность местных сортов.

Тогда вопрос возникает: зачем тратить даже не десятки, а сотни миллиардов рублей на создание новых семеноводческих центров? Ведь кубанцы, ростовчане, москвичи, их коллеги из других регионов, где сто и более лет назад созданы научно-исследовательские институты, переименованные потом в НЦЗ, ФНЦ и СГЦ, могут удвоить, утроить реализацию высококлассных семян, подключив к этой работе свои филиалы, семхозы, договорные хозяйства.

Выскажу сугубо личное мнение. Зачем создают центры? Затем, что, не исключено, можно часть финансовых средств распилить. А второй, более правдоподобный вариант ответа заключается в том, что у местных властных элит взыграло чувство собственного достоинства. Мы что — не можем свои сорта вывести? Доколе будем на вторых ролях?!

В принципе, и такие амбиции можно попытаться удовлетворить, объяснив это необходимостью конкуренции. Но в том-то и беда, что никакой конкуренции не будет. Да, деньги многое значат. Но в республиках, краях и областях нет сегодня опытных кадров — селекционеров, генетиков, микробиологов, биохимиков. И по большому секрету раскроем одну тайну: ряд вновь созданных центров выписывает (за солидные суммы в евро) селекционеров из Сербии, Хорватии et cetera. Оно нам надо?

Это мы разговор ведем к тому, что, по идее, нужно было бы вначале финансово поддержать успешно действующие и хорошо зарекомендовавшие себя старые центры. Ведь у них проблем — выше крыши, и они, похоже, будут нарастать в связи с вступлением в силу 1 сентября 2024 года поправок к Закону «О семеноводстве». Один только наглядный пример в доказательство.

До недавних пор созданный в Национальном центре зерна имени П.П. Лукьяненко новый сорт, который хорошо зарекомендовал себя в ходе испытаний, после вхождения в Госреестр мог сразу же попасть на поля. Дело в том, что в научно-производственных хозяйствах, являющихся филиалами НЦЗ, параллельно шло выращивание семян новичков. Пусть немного, две-три тысячи тонн, но было их в запасе.

А это значило, что в первый же год официального появления на свет сорт мог занять в регионах от 12 до 18 тысяч гектаров, поскольку слава о нем бежала впереди. Теперь же, согласно изменениям в Федеральный закон № 454-ФЗ, селекционерам запрещено загодя, до включения в Госреестр, заниматься тиражированием семян. За нарушения штрафы предусмотрены.

Глупость какая-то, говорят между собой ученые и практики… Кому сделали хуже? Себе же, Доктрине продовольственной безопасности, поскольку сорт-первенец придет на поля года на три-четыре позже.

Бытует мнение, что сорт живет в среднем пять-шесть лет. Спорить не станем. Но из правил есть исключения. И их становится все больше благодаря скрупулезной работе генетиков и селекционеров НЦЗ.

Не только в Государственном реестре, но и на пшеничных массивах двух регионов — шестого, Северо-Кавказского, и восьмого, Нижневолжского, прочно прописалась Таня, рожденная в 2005 году. Уникум, достойный Книги рекордов Гиннесса. Только на Кубани она в сезон-2024 занимала 304 тысячи гектаров, или 19 процентов всех площадей озимых колосовых. Да, рядом с ней появилась не менее яркая Школа (2022 год), названная так в честь хлебного Батьки. Но в любом случае они вместе еще долго будут шагать по бескрайним российским полям на радость земледельцам.

Добрые слова можно услышать от специалистов сельхозпредприятий и глав крестьянско-фермерских хозяйств в адрес других старожилов. Урожайны и неприхотливы Юбилейная 100 (2004), Гром (2010) и Юка (2012)… Появились и новейшие высокоинтенсивные — Донбасс, Дюна, Нонна, Ржев, Торба, которые пока находятся в госсортоиспытании, но истоки их создания уходят в глубь XX века.

Сила кубанских сортов озимых колосовых культур, если резюмировать кратко, заключается в том, что заведующая отделом селекции и семеноводства пшеницы и тритикале Национального центра зерна Людмила Андреевна Беспалова со товарищи бережно хранит традиции, заложенные Павлом Пантелеймоновичем Лукьяненко. Создание сорта здесь по-прежнему, как и при Учителе, проходит по классическому варианту. На это уходит в среднем шесть лет. Минимум два-три года сорт испытывается в стрессовых ситуациях, в сложнейших условиях, будь то провокационный инфекционный фон или жесткий предшественник. Выжил? Вышел победителем? Милости просим на наши поля.

Впрочем, и здесь не все так радужно, как может показаться на первый взгляд. Нет-нет да и поступит из первопрестольной команда-упрек:

— Что вы так долго возитесь? Можно же новый сорт создать за три года. Давайте, форсируйте события.

А зачем? Вам что, мало 179 кубанских сортов пшеницы — мягкой и твердой — озимой и яровой, шарозерной и тритикале, внесенных в Госреестр? Выбор огромнейший, и появились они на полях с учетом природно-климатических условий большинства регионов. Ведь к их созданию причастны коллеги-селекционеры из федеральных научных центров Ставрополья, Кабардино-Балкарии, Калмыкии, Адыгеи, Самарской, Астраханской и Воронежской, других областей…

Пока удается убедить: спешка не нужна! Но критика, похоже, будет нарастать не только от министерств и других ведомств, но и со стороны всевозможных общественных организаций: ассоциаций, альянсов, союзов, именуемых себя защитниками интересов сельхозпроизводителей.

Имея отдельные кабинеты, престижные названия должностей — генеральный директор, а то и президент, — они могут на крупных форумах, при большом стечении народа, пожурить селекционеров за то, что те никак не создадут универсальные сорта, дающие высокую урожайность, отличное качество зерна, засухоустойчивые и не боящиеся возвратных заморозков, стойкие к фузариозу колоса, корневым гнилям… Все это должен вмещать в себя один сорт? Не сме-ши-те!

Обиднее всего то, что подобные советы чаще всего дают те, кто в науке ни в зуб ногой и за всю свою жизнь гвоздя в доску не забил. Прорвались во власть, пусть и общественную, на демагогических заявлениях и кумовстве. И начинают права качать.

Самое печальное то, что если не на Кубани, то в других местах под их натиском могут ученые прогнуться, подстроиться под «требования дня». А вслед за этим появятся и лжеученые — исследователи, обещающие урожаи в 200 центнеров и даже ветвистую пшеницу.

Не дай Бог дожить до таких времен!
Раздел : Кубань аграрная, Дата публикации : 2024-10-18 , Автор статьи : Федор БЕЗРУК