В Краснодаре растет и развивается предприятие пищевого машиностроения — высокотехнологичное производство, полностью вытесняющее зарубежные комплектующие

Было это в 2020 году. Проект необычного объекта — гравитационной винодельни Винного парка в Крыму — был выполнен. Теперь предстояли поставка и монтаж оборудования.

Знающие люди скажут: «Дело привычное, ничего особенного». За исключением одного но: объект находился под землей, на глубине 23 метров. Так что сложностей и «сюрпризов» в том заказе для кубанского предприятия пищевого машиностроения выкатилось много. Одно только крепление 24 парящих под потолком емкостей, каждая — объемом 4100 литров, чего стоило! Это, как если бы нужно было подвесить в воздухе 65 легковых автомобилей, не цепляя при этом стены и не царапая кузов машин.

Но коммерческий директор компании-исполнителя Павел Егоров ту историю вспоминает с улыбкой. За четырнадцать лет работы каких только заказов на премиальное оборудование для производства напитков не поступало. Могут и создают целые заводы! Пивоварни, винодельни, молочные комбинаты — от нуля и «под ключ». Каждый — по эксклюзивному проекту, на каждом — применяют собственные инженерные находки и разработки. Так что предприятие, куда сейчас приехала, напоминает на мой женский взгляд, элитное ателье — исключительно индпошив.

А началось все в заброшенном коровнике пригородной станицы Новотитаровской Динского района. Технарь по первому и экономист по второму образованию, Павел Егоров вместе с будущим кумом инженером-радиотехником Владиславом Макаренко решили начать все заново после потери бизнеса в 2008 году.

— Мы давно знаем друг друга. Влад мальчишек моих крестил, им по восемь и десять лет, — улыбается Павел Николаевич.

Так вот откуда такой блеск в глазах, отцовство держит? Но мой собеседник мыслит шире:

— Чувствуешь себя обязанным не только перед своими детьми, а в целом перед поколением. Ты должен, обязан максимально сделать для того, чтобы следом идущие жили лучше.

Период становления предприятия вспоминать не любит, называет его временем мытарств. Это сейчас у компании портфолио реализованных проектов на сумму 7 миллиардов рублей, 20 лет инженерного опыта в промышленности напитков, более 2000 единиц оборудования, три тысячи квадратных метров производственных площадей, порядка 70 человек коллектив и карта России, сплошь покрытая красными флажками в тех городах, где довелось выполнять заказы.

— Погодите, дайте посчитаю флажки. Сколько? Раз, два...

— Около четырех десятков будет точно, но мы не считаем, — машет рукой Павел Николаевич, приглашая в переговорную. Я краем глаза все же отмечаю густую россыпь флажков на юге России, Урале и Зауралье, в Центральной части страны, на Северо-Западе. Даже Сахалин и Камчатка отмечены их присутствием. Сейчас, сообщили мне, монтируют сразу три завода — в Санкт-Петербурге, Чите и Луганске.

Проходим по офисным отделам, Егоров тоном экскурсовода знакомит:

— Здесь конструкторское бюро, здесь — лаборатория… Мы сами придумываем, разрабатываем различные агрегаты, механизмы и устройства, которые позволяют автоматизировать процессы производства, обеспечивают безопасность выпускаемой продукции. Сами придумываем, — подчеркивает снова.

Ну да, по этому поводу я и приехала. Но сейчас удивляет другое: «Слушайте, у вас молодежи много».

Собеседник поправляет: «В основном — молодежь».

Обращаю внимание на плакаты советских времен. Потом узнаю, что многое в производственной и социальной политике руководство предприятия строит по применяемым в то время стандартам. Вот и переговорная здесь зовется ленинской комнатой, а между флагами России и Краснодарского края замечаю кумачовый стяг СССР.

Егоров видит мой интерес, объясняет:

— Здесь проводим зум-совещания и планерки с производством, которое находится на расстоянии. Производство, к слову, умное — весь станочный парк с числовым программным управлением. В Новотитаровке тоже целый штат конструкторов-технологов, они занимаются тем, что придуманные разработки адаптируют к станочному производству.

Вот тут мы и подошли к сути разговора.

Ситуация известная: в довоенное время все более-менее серьезные заводы делали ставку на импортное оборудование. С уходом западных «партнеров» ситуация поменялась, параллельный импорт сложен, дорог и нестабилен. Запад откровенно злорадствовал, предвкушая стагнацию целых отраслей российской экономики. Просчитались, как всегда, когда речь идет о нашей стране.

Федеральные ведомства подготовили перечень критически важных для отечественной промышленности позиций, производство которых на территории России ограничено или отсутствует. Разработка этих комплектующих поддерживается государством.

Пищевое машиностроение — одно из динамично развивающихся отраслей промышленности края. На Кубани сегодня работают более 40 таких производств, где занято свыше 2000 работников. Основные виды выпускаемой продукции — машины и оборудование для предприятий пищевой промышленности, пищеблоков санаторно-курортного комплекса и ресторанного бизнеса, образовательных учреждений.

— Наше предприятие тоже попало в список, — Павел Николаевич рассказывает, что они, даже не дожидаясь финансовой поддержки, взялись изготавливать копии износившихся запчастей. — Создаем в рамках реверс-инженерии по собственным чертежам опытные образцы и конструкторскую документацию, проводим испытания. Нам определили 49 наименований для молочных комбинатов.

— Вот так импортозамещение! — радуюсь, но осекаюсь под строгим взглядом.

— Импортозамещение считаю матерным словом. Мы стремимся к полному замещению импорта отечественными разработками. Поэтому уже после 2014 года ищем, изобретаем и внедряем новые, еще не использованные в отрасли методы, способы и технологии.

Позвольте, так получается, мой собеседник ведет речь о полном технологическом суверенитете. Не об этом ли недавно говорил президент, поручая к 2030 году повысить долю отечественных высокотехнологичных товаров в полтора раза. На таких, как наши кубанские машиностроители, и надо опираться в этом деле. И опираются!

В 2023 году по поручению Губернатора Краснодарского края В.И. Кондратьева создана и реализуется мера поддержки и развития инженерно-технических центров на производствах. В числе первой десятки предприятий получили субсидию на эти цели и здешние инженеры.

— Инженерно-технический центр? — улыбается Егоров. — Мы этим занимаемся, честно говоря, уже лет десять — выращиваем молодежь. Пришел студент, побывал на практике, просится на работу. Мало того, у нас есть большая программа по созданию промтехнопарка, где отдельным направлением предусмотрена работа с молодежью по «выращиванию мозгов». Работаем со всеми вузами и не только региональными. Пытаемся «инфицировать» — мое слово — самой идеей инженерного дела. В станкостроительном техникуме лекции читаю, в филиале Плехановского читал.

Здешний инженерно-технический центр состоит из нескольких отделов: часть — в офисе, часть — непосредственно на заводе. Но Павел Николаевич мечтает «собрать бы все воедино». Кстати, эта идея чуть было не воплотилась. До СВО купили землю на Восточном объезде, создали проект, где было бы место и производству, и конструкторскому бюро. Не срослось с разрешением на строительство.

Что касается промышленного технопарка — это большая стратегическая программа руководства предприятия. Идею Егоров вынашивает и озвучивает ее так:

— Помню, нас со всей страны собирали по организации промтехнопарков и презентовали их как арендный бизнес. Просто в одном отдельно взятом месте каждый работает сам по себе — паяет, строгает. Наша идея с совершенно другим посылом и концепцией. Считаю, что промтехнопарк должен работать как единый организм, под общую задачу: есть мозговой центр по конструкторским, инженерным решениям, по автоматизации и программному обеспечению, есть производственные мощности по различным направлениям, есть лаборатории и опытные полигоны, и обязательно с привлечением вузов, для студентов там должны быть площадки. Молодежь нельзя воспитывать через смартфоны, чтобы они становились инженерами. Поэтому в промтехнопарке должно быть много «вкусного» для начинающих. Такой вот высокотехнологический центр, где нашими отечественными мозгами изобретается, разрабатывается и апробируется все необходимое для страны.

— Наподобие Сколково?

— Сколково — неудачный пример, — понимаю, о чем он, и спрашиваю обо всем том, что мешает развиваться, — кредитно-денежная политика, бюрократия…

— Сможем мы это преодолеть?

— Обязаны.

— Как?

— Просто брать и делать. Доказывать собственным примером, что это возможно. «ИЗМЫ», ребята, закончились. Дело надо делать.

Кое-что о флагах

Повисает пауза, разговор обнажил острые темы, а он с новой ноты:

— Но ничего, Егоровы не из таких, сама фамилия идеологическая.

— А в чем идеология? — не понимаю.

Он почти обижен:

— А в том, что в 45-м году на рейхстаге Знамя Победы подняли Кантария и Егоров. Это надо помнить!

Я пристыжена и одновременно поражена исторической параллелью. Что ж, Павел Егоров, дай вам Бог, чтобы все больше и больше красных флагов поднималось на карте высокотехнологичной России. Победных флагов.

P.S. До сих пор корю себя, что не спросила Павла Николаевича, не родственник ли легендарному Егорову. А впрочем, это ли важно в нем?
Раздел : Экономика, Дата публикации : 2024-08-23 , Автор статьи : Карина МИРАКОВА