В Славянском районе наградили рекордное число жителей — участников стройки века

Дата в истории. Все мы знаем, что такое гудок тепловоза. Мощный и сильный. Что вам слышится в этом гудке? Прислушайтесь: Б-А-М. У бамовцев есть песня со словами: «Слышишь? Время гудит: БАМ». Мчится вперед, как локомотив, и гудит. Ему есть где разогнаться: Байкало-Амурская магистраль протянулась на 4,3 тысячи километров — это больше, чем ширина Австралии. Полторы тысячи километров проложены по вечной мерзлоте (от Краснодара до Москвы меньше — 1,3 тысячи). Это была одна из самых масштабных строек мира! На ней работали два миллиона человек. Часть пути была уложена еще до войны, потом пришлось разобрать на металл. Позже пытались продолжить. Но все забурлило-закипело с 1974 года: в апреле БАМ была объявлена Всесоюзной ударной комсомольской стройкой, а 8 июля было подписано соответствующее Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР. И в этом году мы отмечаем 50-летие начала строительства — именно этого бурного молодежно-комсомольского этапа.

По всей стране проходят юбилейные мероприятия. В апреле участники мегастройки собирались в Москве — всех поздравил Президент России Владимир Путин. Состоялся большой концерт. Тогда, кстати, и было сказано о начале третьего этапа строительства БАМа — Россия разворачивает экономику на восток. Проходят торжественные собрания и на Кубани — бамовцев поздравляют и награждают памятными медалями во всех районах и городах края.

В Славянском районе прошла особенная встреча. Не только потому, что каким-то непостижимым образом именно отсюда было очень много добровольцев (больше только из Краснодара) и в настоящее время в районе проживают более ста бамовцев! Депутат ЗСК от этой территории Виктор Чернявский, сам работавший на БАМе, всколыхнул все бамовское сообщество шестимиллионной Кубани и подготовил к печати уникальную книгу о том, как все было.

Участники бамовской стройки Славянского района были приглашены на большой праздник во Дворец культуры. Вспомнили магистраль — вот все еще такие юные и улыбающиеся, только что прилетели на вертолете в дремучую тайгу. Вот укладывают рельсы — тоже улыбаются. Вот праздник — общий и большой. Вот первые дома нового поселка — какое счастье после палаток и вагончиков! Счастливые, с новорожденным на руках. На фото и видео — молодость, которая покорила непроходимую тайгу и на время вернулась в этот зал. Время отступило, прогудев «БАМ!» и сделав паузу: его нельзя повернуть вспять, но можно немного отмотать назад — и оно замрет. Аплодисменты, добрые слова, рассказы о той жизни и работе, памятные медали — здесь с большой душой подошли к организации праздника для своих жителей, отдавших часть жизни этому грандиозному проекту страны.

— Когда мы сейчас строим новый детский сад, школу, ФАП — всегда гордимся сделанным и рады каждому объекту, ведь жизнь в районе меняется и становится лучше, — сказал, приветствуя собравшихся, глава района Роман Синяговский. — Когда вы участвовали в одной из самых больших строек мира — с совершенно другими материалами, техникой и технологиями, чем сейчас, а задачи ставились сверхсерьезными — вы меняли жизнь всей восточной части нашей большой страны. Это настоящий подвиг. Трудовой подвиг! О вашей жизни и работе надо как можно больше рассказывать молодежи. Чтобы она понимала: нет ничего невозможного. И училась у вас отношению к своему делу. Сейчас наша страна снова нуждается в созидательной энергии — мы возвращаемся к лучшим традициям и уникальной практике. И, конечно, важен опыт такого масштабного проекта, как БАМ. Благодарим вас за труд во имя будущего нашей страны, за ваш вклад в развитие района — вы принесли на кубанскую землю лучшие традиции бамовского трудового братства и взаимоподдержки. Приятно, что сейчас в районе проживают более ста человек, совершивших этот трудовой подвиг. Гордимся тем, что наш земляк, депутат и заместитель председателя ЗСК, участник бамовской стройки Виктор Чернявский так много сделал, чтобы объединить это движение на территории всего края!

— Когда мы все вместе решаем общую задачу — мы способны на большие дела. И БАМ — тому подтверждение, — сказал, поздравляя присутствующих, Виктор Чернявский. — Молодежь по 19, 20, 25 лет по призыву страны отправилась на край света в тайгу, где зимой минус 50 и надо жить в палатке, волосы примерзают к стенке, а техника тонет в грязи, — и в таких условиях построила дорогу.

Виктор Васильевич рассказал о большой работе, которая совершенно неожиданно захватила все внимание на долгие месяцы. В январе 2023 года ему позвонили из Усть-Кута Иркутской области и попросили помочь с архивными материалами: создавался музей. В архивах и библиотеках подняли подшивки газет — увидели фамилии славянцев. Два парня, Александр Чижик и Анатолий Кузьмин, были в составе самого первого отряда. От Кубани — всего 20 человек, и из них двое — славянцы! Начали искать дальше — Александр Иванович Рябков был комиссаром Всесоюзного трудового комсомольского отряда имени XVIII съезда комсомола. В районе много бамовцев!

— Стали собирать истории, в «Вольной Кубани» публиковал обращение: «Бамовцы, отзовитесь!» — и люди начали писать. Думал сначала: к 50-летию соберу 50 историй. Сейчас их уже более 700! И постоянно идет пополнение, — продолжает Виктор Чернявский. — Подключились журналисты — спасибо департаменту информационной политики и Союзу журналистов Кубани, заинтересовались студенты. Сначала появилась электронная книга воспоминаний, а потом с командой Губернатора решили издать полноценную книгу. Сейчас она в наборе, 352 страницы, к августу планируем издать. Когда делегация бамовцев Кубани в апреле была в Москве, президент сказал самые главные слова: БАМ был, Бам есть, БАМ будет. Сейчас стартовал проект БАМ-3 — как никогда в современных условиях важно сообщение с азиатско-тихоокеанским направлением. Важно учитывать прежний положительный опыт, чтобы и этот проект был максимально успешным.

Его знала вся страна. Его и уникальную бригаду лесорубов, виртуозно применяющих в работе инженерный подход и годами соблюдающих строгую дисциплину. О том, как они работали, слагали легенды, о бригаде писала «Комсомолка». Два часа работы — 15 минут перерыв. В любой мороз, даже если минус 40, для всех один график и равная нагрузка. Их бросали на самые сложные участки, и часто сроки были до невозможности сжаты — и они справлялись! Бригада Александра Рябкова — это, как сейчас бы сказали, один из брендов БАМа. Новичкам давали максимум два месяца, чтобы втянуться в этот бешеный ритм штурма тайги — лесорубов забрасывали первыми на новые участки. Многие не выдерживали и уходили, но без обид. Самого бригадира называли комбатом — прилепилось после того, как ночью после тяжелого дня из-за сломавшегося вездехода пристроил бригаду ночевать в заброшенной сторожке, а сам по темной тайге в минус 40 пошел пешком за 16 километров за помощью.

Александр Иванович вспоминает, как все начиналось. Это было прозаично и очень тяжело:

— Нужна была бригада лесорубов, чтобы вырубить просеку под железную дорогу и ЛЭП. Собрали 14 человек — из них умеющих валить деревья только двое. Почему именно меня, электрика пятого разряда с Кубани, поставили бригадиром лесорубов — загадка. Прораб не обрадовался, когда ему прислали «какой-то сброд» во главе с электриком, а вырубить надо было четыре километра шириной 50 метров, в чем он сильно сомневался.

Это в тот раз была поломка вездехода — и потом с понедельника и в составе 13 человек новые объекты старались не начинать. Там научились «гнать». Тогда, кстати, справились с задачей. И сработались — 10 человек так и были основным костяком бригады.

Бригада Рябкова мощно прокладывала путь для будущей магистрали, промышленных площадок, поселков. Под Северобайкальском неожиданный поворот истории: мостоотряд должен был построить мост — но вышла накладка. Его поручили срочно возвести… лесорубам. И чтобы выдерживал 90 тонн.

— Как? — в недоумении спросил бригадир. Опыта нет, проекта нет, инструмент — две бензопилы и трактор.

Прораб все рассказал: материал растет вокруг — другого не будет. Рубите по руслу четыре ряжа, закладываете камнем из этой же реки, на них — спаренные прогоны из лиственницы. Как вручную положить, придумайте. Накат из бревен, настил из доски — что непонятного? Сложнее всего пришлось с камнями, но к лету мост был готов. Мостоотряды всегда проверяют качество работы: руководство встает под мост во время его открытия. Встали и бригадир с прорабом. Когда заехали самосвалы на 120 тонн — стояли и слушали, как поскрипывает их мост… Еще три года потом служил, пока постоянный не появился.

— Но строить станцию космической связи «Орбита-2» нам было еще сложнее, — продолжает вспоминать Александр Иванович. — Без опыта в устройстве опалубки, изготовлении арматурных каркасов две тысячи кубов бетона надо было залить бетономешалками на 250 литров. Зимой. И сначала выкопать котлован глубиной шесть метров в вечной мерзлоте. Очень тяжело далась эта станция — пять месяцев по 12 часов смена, но на БАМ пришло телевидение.

Бригаде обещали прикрепить табличку на станции космической связи, свидетельствующую, что ее построила бригада СМП-575 в рекордные сроки — увековечить память о том, какие на БАМе были лесорубы. Но потом, наверное, забыли. А станция до сих пор как родная. Как и поселок Кичеры, построенный с нуля. Буквально: сводный комсомольско-молодежный отряд имени XVIII съезда комсомола комиссара Рябкова и тайгу вырубал, и дома, школы, сады строил.

Лес рубят — щепки летят? Когда они рубили лес, летели сотни освобожденных под магистраль километров, поднимались десятки жилых зданий и соцобъектов, создавались площадки под будущую жизнь.

И всегда рядом с комбатом — в общей палатке за одеялом, в строительном вагончике, шикарной по тем меркам квартире, снова в палатке — жена Оля, а потом и дочка.

Кстати, познакомились Александр Иванович с Ольгой Гавриловной на БАМе, хотя оба — из Славянского района. Судьба! Ольга была первым фармацевтом Северобайкальска.

— Вместе уже 58 лет, женаты 52 года — 1 июля будет.

— Но как это возможно? Ведь семейные лодки бьются о быт — а нет ничего сложнее быта на БАМе.

— Наоборот, в сложных условиях люди по-настоящему сближаются, — говорит Александр Иванович. — Больше заботы друг о друге, понимания. Было тяжело, очень тяжело, но весело и интересно. Романтика, любовь… Очень многие бамовские семьи настолько крепкие, что только смерть разлучает. Мужья навсегда остаются на БАМе — и жены не уезжают уже. Чтобы рядом. Там ведь были совсем другие отношения. Чище. Да, платили хорошие деньги, многие приезжали заработать, но платили за очень тяжелую работу. Грязная пена не выдерживала. «Слабый уедет, сильный останется», — поется в песне. Это особая бамовская дружба, особая бамовская любовь. Особая работа, да и сама жизнь тоже особенная.

В 1988 году вернулись домой — после 13 лет на БАМе. Александр Иванович руководил ПМК два года, потом позвал к себе начальником стройотдела Александр Анатольевич Кладь. Согласился, и очень много хорошего и нужного было сделано в «Сад-Гиганте». Провели полную реконструкцию соцобъектов, построенных еще в 60-е годы. Совместно с москвичами-бамовцами создали предприятие «Кичера» (как поселок на БАМе) и построили первое не только на Кубани, но и во всей России фруктохранилище с регулируемой атмосферой вместимостью более двух тысяч тонн — за рекордные полгода.

— И здесь мы тоже очень хорошо поработали, много сделали, — говорит Александр Иванович.

Когда тайга отступает, начинается дорожное строительство. С теми же самыми вводными: зимой до минус 50 и метели, летом комары. Болота, горы…

Лидия Алексеевна Мяло была не просто дорожным строителем, а прорабом, начальником строительного участка, позже — ведущим инженером техотдела ГлавБАМстроя. На БАМе с 1972 по 1998 год — 26 лет! Приехала после окончания техникума, отработала почти три года — в то время еще без льгот, обеспечения и высокой зарплаты, что началось только с 1974 года. Оставался только месяц до отработки. Но с приходом комсомольцев забурлила совершенно другая жизнь…

— Работа была очень тяжелая, — рассказывает Лидия Алексеевна. — Мороз такой, что техника не заводится. Чтобы не ждать, когда потеплеет, приходилось прогревать по ночам — организовали специальное дежурство. Сроки сжатые, простоя быть не должно. Работа на морозе, в условиях вечной мерзлоты, с металлом — это не просто тяжело, а очень сложно. Приходишь с работы — воду привезли, но она уже замерзла. Надо топором вырубать, чтобы чайник поставить… Но мы хорошо работали и весело, дружно жили.

Когда направили на станцию Бамовскую — там ничего еще не было, просто разъезд. Жили в вагончиках, работали до поздней ночи в ГОРЕМ-28 — головном ремонтно-восстановительном поезде. К 1975 году дошли до Тынды, началась работа в строительно-монтажном поезде № 544 — это постоянно действующая строительная организация. Называется поездом потому, что может переезжать вместе со стройкой, а размещается на самом деле в щитовых построенных домах, не в вагонах. Были в поезде бухгалтерия, отдел кадров, гараж с техникой и другие необходимые для строительства дороги и сопутствующих объектов структуры.

— Наше подразделение в ГОРЕМ и вырубкой занималось, и укладкой рельсошпальных решеток. Потом в Тынде в составе СМП мы начали строить локомотивное депо, вместе с дорогой поднимался город — сначала общежития, магазинчики. Жизнь начинала бурлить: по грязи приходили на танцплощадку, переобувались и танцевали. Потом появились кварталы панельных девятиэтажек, разные учреждения — Тында очень красивый город, как район Москвы посреди тайги. Молодежь рвалась на БАМ, было тяжело устроиться! Медкомиссия проводила отбор. С давлением не брали — брусника помогала. Приезжали многие артисты, Кобзон был почетным жителем Тынды, праздники хорошие устраивали.

Супруг Лидии Алексеевны Алексей Михайлович работал механиком, главным инженером, а потом и начальником центральных ремонтно-механических мастерских — познакомились и поженились на стройке, он тоже после института. Как инженерно-технические работники, имели преимущества, однако никогда и ни при каких обстоятельствах там никто не кичился ни должностью, ни наградами, ни званиями.

— Всегда были рядом со всеми, все трудности — поровну. У меня в бригаде одна женщина была Героем Социалистического Труда, другая награждена тремя орденами Славы. Много было людей с наградами. У меня орден «Знак Почета». Но никаких разделений, как одна семья. Руководитель мой уже ушел из жизни, его жена тоже, а дочка их почти каждый день пишет. Мастера мои пишут, называют «мать наша», фотографии присылают. Говорят, уважали и побаивались, а сейчас уже не боятся. Участвовала в общественной жизни, была председателем женсовета, в профкоме доверяли, прислушивались к советам, приходилось решать и вопросы семей. Вся стройка была как большая семья, и сейчас, через столько лет, мы поддерживаем связь как с родными людьми, — говорит Лидия Алексеевна.

Сама она с Урала, супруг — из Иркутской области.

— Вы уже считаете Кубань родной?

— Конечно. И нас здесь уже считают своими, и друзья любят сюда приезжать — тепло, сад, цветники. Когда вспоминаем, как все на БАМе было — да, холодно, но все же помнится только хорошее, только доброе, — говорит Лидия Алексеевна.

Когда тайга отступала и дорога уже была проложена, начиналась жизнь магистрали — работа железнодорожников.

— Я родилась и выросла в Иркутской области, — рассказывает Альбина Ивановна Вершкова. — Отец в 1976 году отправился на БАМ за квартирой: в семье было трое детей. После школы поступила на модельера-закройщика, но потом решила, что еду с отцом на БАМ. И уехала.

Началось все так, как никому не пожелаешь. На пути магистрали были горные хребты, тоннели не сразу пробивались, а материалы и продукты возить надо. Дорога шла под большим уклоном — товарняки по 15 вагонов на гору подталкивал третий локомотив. Бывали ЧП, когда с горы поезд разгонялся и не мог остановиться. Так было и когда ехала в кабине локомотива Альбина с отцом. Он, осмотрщик вагонов, все понял и побелел, выбросил ее на песчаную площадку импровизированного переезда и сам прыгнул, а машинисты приготовились разбиться: решили не покидать рабочее место. На стрелке вагоны оторвались и пошли кувырком, локомотивы остановились. Произошло настоящее чудо, машинисты остались живы.

Такие случаи не часто, но бывали. Машинистам за работу звание героев не присваивали, они просто возили грузы. Был случай, когда подтаял грунт и дорога съехала вместе с поездом и насыпью. Так начиналась жизнь магистрали.

— Пока не прорыли пятикилометровый тоннель через Байкальский хребет, пассажирские поезда не пускали, — вспоминает Альбина Ивановна.

Вскоре отец перевез и всю семью — в строительный вагончик, который раньше был кладовкой.

— Зимой день начинался с того, что в снегу надо было пробить тропинку к тепловозу. Отец пристроил к вагончику тамбур, чтобы дверь открывалась внутрь: снегом засыпало с крышей. По тропинке младшую сестру-шестиклассницу на тепловозе отправляли за шесть километров в школу. Обратно — на вахтовом автобусе с рабочими. Если опаздывала после уроков — автостопом по тайге: там ходили машины со стройматериалами. Обычно везло, только один раз чуть не замерзла. Подобрали трое мужчин на большегрузе, растерли ноги и руки. Сестра до сих пор вспоминает этот случай, и у меня мурашки от этих воспоминаний.

В вагончик их семьи приходили греться путейцы и машинисты, если отключали свет: была буржуйка, двери на БАМе никогда не запирались. Когда приезжали взрывотехники, чтобы увеличить площадку под промпарк, жители вагончика уходили километра за два. Когда возвращались, оказывалось, булыжник что-то повредил и надо ремонтировать. Это называлось «отодвигать скалы».

Альбина с мамой работали дежурными стрелочного поста. В любую погоду, и зимой, и в метель, и в дождь, и в стужу надо переводить стрелку. Без балансиров это тяжело.

В составе поездов были вагоны с разными грузами — стройматериалы, продукты, личные вещи. И грузополучатели были разными. Поезд надо было за час-два расформировать по подъездным путям, на каждый вагон — свой стрелочный перевод. Переводить стрелку приходилось по пять-шесть раз. Смена — 12 часов.

— Бывает, уже повисну на этом ломике, а стрелку не могу сдвинуть: ни силы не хватает, ни веса, — вспоминает Альбина Ивановна. — И всегда помогали — и машинисты подбегали, и составители поездов. Там не оставляли людей без помощи никогда.

Потом девушку и уже молодую маму переведут на грузовой двор: там легче. Приемосдатчик груза и багажа должен знать и точно выполнять очень многие инструкции: как какой груз крепить, как соблюдать центр тяжести, чтобы вагон не перевернулся, как заполнять документы.

Многие уехавшие на БАМ после школы поступали заочно в железнодорожный институт. Она тоже поступила, но доучиться не получилось: со вторым ребенком пришлось походить по врачам. После выхода на пенсию получила приглашение преподавать в железнодорожном техникуме — это было по душе.

И она тоже всегда отзывалась на просьбы о помощи. Когда предприятие было шефом у школы, именно Альбина Ивановна ездила с учениками в поездки, ходила в походы, проводила экскурсии. А когда близкому другу родителей, тоже бамовцу, потребовалась помощь, она поехала на Кубань: родителей уже не было в живых, но ведь своих в беде не бросают. Так и осталась в хуторе Коржевском, хотя кардиолог предупреждала: на юг нельзя. Теперь как подумает о морозах, так сердце сжимается и не пускает обратно, хотя по родным очень тоскует.

Сейчас Альбина Ивановна продолжает помогать: в ДК плетет сети для СВО, состоит в группе «Своих не бросаем» (кто бы сомневался!), хотя не любит говорить об этом:

— Просто надо помнить героев прошлых лет и помогать сегодняшним нашим защитникам, — считает эта потрясающая женщина.

Вместе с магистралью на территории появлялись города и поселки, в которых жили строители и железнодорожники. В них работали бамовские доктора, педагоги, воспитатели.

Любовь Алексеевна Чехова проработала на БАМе 17 лет. Сначала уезжали с мужем и детьми на два года, вернулись, а потом еще раз — и уже надолго.

Очень хотела быть журналисткой и писать о хороших людях. Ездила поступать в Волгоград. Там посоветовали учиться в Краснодаре и занизили оценку. Расстроилась очень. Но судьба так распорядилась, что она не писала о хороших людях, а воспитывала их — целыми группами. Педстаж Любови Алексеевны — 57 лет!

Когда не поступила, отец записал на ускоренные курсы воспитателей. Это так увлекло, что потом все время она благодарила судьбу за такой поворот: сердце ее по-настоящему живет только рядом с детьми. И это взаимно: сейчас многие продолжают дружить со своим воспитателем, особенно бамовские малыши — в соцсетях присылают фотографии, рассказывают о своей жизни, детях и не устают говорить спасибо.

— Помню своих детей, у меня есть фотографии всех групп, вспоминаю каждого, — говорит Любовь Алексеевна. — Такие все разные, такие все дорогие мне и милые. Это родные дети…

А детей на БАМе было очень много! Ведь одна молодежь, молодые семьи — у каждой организации был свой садик. В совсем небольшом поселке — девять организаций и девять садиков! Воспитатели были не вторыми, а часто первыми мамами: родители приходили домой уставшими и изработанными, а бытовых вопросов много.

— Бамовские дети росли без бабушек-тетушек, без любви всего семейства, но у нас были потрясающие воспитатели, учителя, педагоги дополнительного образования, тренеры в спортивных секциях. Мы давали детям очень много внимания. У бамовских деток было счастливое детство! Какие девочки у нас работали хорошие! Нас там собрала судьба отовсюду, и всех соединила любовь к детям. Что мы только не придумывали! Были для них и Карлсоном, и Айболитом, и Шапокляк. В лес за шишками ходили, костры жгли, лепили, рисовали, пели, готовились к школе, потом провожали в школу. Все было очень хорошо.

— А были на БАМе дети с характером — которых ни уговорить, ни заставить?

— Были! Я уже заведующей садиком была. Придут девочки: не спит хулиган и всей группе не дает. Приду, поглажу его по спинке, колыбельную спою, еще одну, похвалю, какой он хороший. Расскажу, какие дети у меня самые любимые, самые лучшие. Кто еще не спит — каждого поглажу, похвалю потихонечку. Минут десять — уснули! Я этих малышей и малышек очень любила.

— Самая большая сила — любовь?

— Любовь! С детьми без нее вообще никак нельзя — ни воспитывать, ни учить, ни советовать им что-то.

Конечно, отличались те детки от детей теплого юга, более избалованных. И игры другие были. Играют мальчики в машины: «Привет, друг, помоги, у меня сломался трактор». — «Сейчас помогу тебе, вызываю кран». Росли в такой атмосфере, впитывали ее.

Даже педкласс открывала там Любовь Алексеевна, готовила воспитателей для поселка.

Когда в 2000-м вернулась в Славянск-на-Кубани — конечно, опять стала работать с детьми: в центре дополнительного образования вела кружки лепки и рисования. И попробовала заниматься с детками с особенностями развития. Первый ребенок заговорил после одного небольшого пробного занятия: такие дети очень чувствуют любовь и включаются в работу!

Так до сих пор и отдает свое сердце детям Любовь Алексеевна вместе с незабываемой атмосферой БАМа — с большим терпением и огромной любовью, открытостью миру и бесконечным теплом. А без душевного тепла в условиях вечной мерзлоты было не выжить. Любовь к детям? Любовь Алексеевна!

— Не надо искать героев где-то по книжкам — вот они, живые герои, которые показали, как надо относиться к жизни и к труду, чтобы оставить свой след: БАМ изменил жизнь страны, — сказал после торжественного мероприятия и общего фото на память Виктор Чернявский. — Больно, когда такие люди уходят из жизни. Особенно больно, когда встреча была уже назначена, но не успела состояться. Мы должны ценить и беречь своих героев и знать историю своей страны.

Фото пресс-службы администрации Славянского района и из архива А.И. Вершковой.
Раздел : Новость дня, Дата публикации : 2024-06-28 , Автор статьи : Наталья КУЛАКОВА