Одна из грубейших ошибок — считать, что педагогика является наукой о ребенке, а не о человеке.

Я.КОРЧАК.

2023 год в России объявлен Годом педагога и наставника. Поэтому мы предлагаем вспомнить Елену Константиновну Блохину — педагога, которая в годы Великой Отечественной войны старалась заменить детям Токсовского детского дома и маму и папу. Кроме того, в этой статье впервые будут опубликованы архивные данные об истории Березанского детского дома.

В нашем учреждении открыта музейная комната, где собран материал о его истории. А вот когда образован детский дом — нам неизвестно. В 2020 году была проведена работа с архивами края. Сделаны запросы с целью установления даты образования и работы детского дома. В этой статье впервые делимся найденными материалами.

Из справки архива документов по личному составу Краснодарского края сведения об образовании детского дома в станице Березанской отсутствуют. По состоянию на 15.12.1940 года значится: детский дом № 12, тип — школьный, адрес: ст. Березанская Выселковского района. Фамилия директора — Левшин.

По состоянию на 1941 год (до оккупации): Березанский детский дом Выселковского района, плановый контингент детей — 75 человек, директор — Авраам Захарович Рева.

По состоянию на 01.04.1942 года Березанский детский дом значится расформированным ввиду частых налетов и бомбежек.

Вновь сформирован в апреле — мае 1942 года: «3 апреля 1942 года из блокадного Ленинграда эвакуирован в Краснодарский край Токсовский детский дом (Парголовский район Ленинградской области, поселок Токсово), размещен в станице Березанской (примерное количество воспитанников-ленинградцев — около 100 человек, также имелись воспитанники из станиц Березанской, Выселки и других населенных пунктов Краснодарского края».

Сохранилось несколько списков воспитанников детского дома 1943—1945 годов. А составлены эти списки благодаря Елене Константиновне Блохиной.

Получив такие сведения из архива, мы позвонили в школу поселка Токсово. Узнали, что детского дома в нем сейчас нет. Но остались записи в архивах газет об истории этого детского дома в блокаду.

«Первая блокадная зима пришла рано, с сильными морозами. Люди умирали от голода. В Токсове жило много людей, эвакуированных из районов военных действий. В поселке обнаружились безнадзорные сироты, нуждающиеся в помощи. Кто же поможет этим бедным детям, у которых уже нет никого из взрослых родных?

Нашлись такие люди в этом блокадном Токсове, у которых и в трудное время сердца были добрыми. Это учительница Токсовской школы Мария Ивановна Карбовец и бывшая работница молокосоюза Василиса Степановна Жукова. Марии Ивановне было поручено раздавать хлебные карточки населению на одном из участков поселка. Она ходила в каждый дом, посещала каждую семью. Радовалась, если в семьях благополучно, но очень огорчалась, когда отвечали ей, что ребенок уже, увы, не нуждается в хлебной карточке. Вместе с родителями переживала Мария Ивановна смерть их детей. И вместе с детьми — смерть их родителей…

Вот набралось около двадцати сирот, у которых умерли близкие люди. Как быть с ними? Мария Ивановна Карбовец и Василиса Степановна Жукова решили этих детей собрать в одном месте. Но где найти помещение? Нашлась комната в доме ветлечебницы. Детей-то собрали, но в пустую комнату — нет кроватей, постельного белья. Много было еще других трудностей по содержанию этих сирот. Ходили эти две истощенные голодом женщины по домам и собирали одежду, обувь, кухонную посуду. Так организовался Токсовский детдом. Но трудности были впереди. Много было хлопот с питанием детей. Повариха Василиса Степановна Жукова — она же исполняла обязанности директора — выхлопотала зерна для каши. Она сама молола это зерно в крупу, варила и кормила ребят. Василиса Степановна целыми днями работала около детей: убирала, чинила белье. Однажды, когда молола крупу, заснула, и ее сильно укусила… крыса за руку.

…Кончилась зима сорок второго года. Пришло распоряжение об эвакуации детей по Дороге жизни. Было подано несколько пассажирских вагонов. И токсовские детдомовцы поехали на Большую землю…» (Из рукописи И.В. Степанова «Люди с добрым сердцем», 1972 год.)

В Токсове есть человек, который очень интересуется историей поселка. Бывший кадровый военный, ныне писатель, краевед, общественный деятель, автор шести книг —Владимир Ильич Кудрявцев поделился с нами воспоминаниями бывшей воспитанницы Токсовского детского дома Александры Ивановны Лебедевой (Аксеновой).

«Я, Александра Ивановна Аксенова, родилась в 1930 году в Ленинградской области (Вознесенский район, село Ивино), там речка Ивинка. До замужества моя фамилия была Лебедева. В 1939 году, когда кончилась война с финнами, нас тут же срочно переселили с нашего родного места на Карельский перешеек, в Койвистовский район. Там хутор, или… не знаю, как его правильно называть, Хаттиелахти… Я там окончила два класса начальной школы. А тут война. И нас за один день выселили. Мы собрались так быстро, что я даже не успела понять, как мы собирались. И оказались в Ленинграде, на Финляндском вокзале. У нас была семья большая: семеро детей (Петр, Михаил, Анфиса, Александра, Николай, Сережа, Славик), наши родители и бабушка. На Финляндском вокзале мы жили около трех месяцев, если не больше. В палатках. Когда начиналась бомбежка, нас никуда не отправляли, так как не знали, куда девать. Когда один раз ночью нас стали бомбить и мы не знали, куда спрятаться, один дяденька говорит: «Идите в вагон. Вагон стоит пустой. И там пересидите». Мы сели в пустой вагон, а он качается, еще страшнее стало. Мы вышли. «Идите тогда в землянку, тут рядом». Мы в землянку пришли, там по щиколотку воды. Нет там пола никакого, ничего, все залито. Мы замерзли все, убежали опять. А родители — не помню, были они тогда с нами или нет. Ребята только. Нас же шесть человек. Я была средняя. Старше меня двое и младше — двое. А еще был старший самый-самый — он учился на геодезиста. Он остался в Ленинграде. И мы до сих пор не знаем, где он. Мы бегали в бомбоубежище напротив Финляндского вокзала. Финский переулок, угловой дом. А потом мы перестали бегать прятаться, когда прилетали самолеты, ходили просто так по этому району. Правда, далеко не отходили, так как мы не знали этого района…

…Кольцо вокруг Ленинграда сжималось и сжималось, а мы так и жили на Финляндском вокзале. Как-то была сильная бомбежка, и нас вывезли в Кузьмолово. Я помню, холодать стало, и нас переселили, то есть не переселили — заставили семью взять нас к себе жить. Одна комната у хозяйки и одна у нас на всю семью. Отец пошел искать другую жилплощадь и работу сразу. Мама тоже. Кушать было нечего. Когда нас переселяли из Койвистовского района, нам выдали то, что родители заработали. Дали какое-то зерно, крупу, пшеницу, горох. А карточек не получали, потому что мы «перебежчики» и нигде не зафиксированы, что существуем. А потом через некоторое время приходит отец: переезжаем в Токсово. Там он нашел работу в военной части конюхом. И мы переехали в такие же условия — женщина взяла нас на прожитие. Отец поступил работать конюхом, а мама — нет. Мы все дома были — без карточек. И вот родители нам отдавали, что могли достать. Отцу, видимо, давали паек, он нам приносил. Только кости иногда. И эти кости варились у нас целыми сутками. В баке, на плите. Мы с плиты не снимали бак. Мы эту воду пили с костей. Может, отец менял эти косточки. Мы же не знали. Но на этой воде мы выдержали. Мама и отец очень истощали. Но как-то держались. Младший ребеночек был Славочка, он умер сразу же, как мы переехали в Токсово, он грудной был. Давали тряпочку ему сосать. Даже соски не было. Тряпочку намочишь — он пососет и утихнет. А потом даже не плакал — уснул — и все.

Мама умерла в начале февраля 1942 года, папа — в конце февраля. Мама, видимо, чувствовала, что умирает, позвала нас к себе. Сестра старшая собрала нас всех. И мы в кружочек сели около мамы, и она всех по очереди как бы ощупала глазами, посмотрела. Внимательно. Я как вспомню глаза эти… так… Не знаю, что сестре сказала, видно, надо уйти или что… Ушли мы. Анфиса, моя сестра, сказала: идите. И мы отошли от нее, а потом Анфиса говорит, что умерла мама… Похоронили где-то в Токсове, в общей, конечно, могиле. И не знаем, где именно. А через месяц отец пришел с работы, говорит: «Устал, посплю». И вот все. Не встает…

И нас, детей, быстро распределили: Петр остался в Ленинграде и продолжал учиться в училище, Мишу и Анфису отправили на Север, в Мурманскую область, работать в каком-то рыбколхозе — ловить рыбу для Красной Армии. А меня, Колю и Сережу поместили в детдом в поселке Токсово. Куда определилась бабушка, я не помню. В детдоме мы жили около месяца. Затем узнали, что хотят отправить партию детей на Большую землю. Меня сразу записали, а братиков — нет, так как опасались, что они не выдержат дороги. Но потом все же решили не разлучать нас.

Елена ОСТАПЕНКО.
Руководитель дополнительного объединения историко-краеведческой направленности «Криница», председатель первичной профсоюзной организации ГКОУ КК «Березанская школа-интернат».

(Продолжение в следующем пятничном номере).
Раздел : Образование, Дата публикации : 2023-05-05 , Автор статьи :