Вениамин Кондратьев начинал и заканчивал большой разговор (два с половиной часа) с журналистами ведущих краевых и федеральных СМИ совсем не цифрами и процентами. Он подчеркнул: понимать — это одно, а еще и ощущать — уже совсем другое. И потом не раз и не два говорил не только о показателях и их динамике, но делился своим отношением и рассказывал об отношении со стороны: в Министерстве финансов России не верили в способность края быстро вернуть 45 миллиардов рублей из 145-миллиардного долга. Но ведь получилось! Рассказывая о том, как развивается Кубань, говорил не только о результатах, но и о логике принятия решений.

— Для вас как для губернатора и человека — каким был 2019 год? Какие губернаторские и личные решения вы могли бы выделить в уходящем году?

— Для меня принципиально важно: мои личные ощущения в первую очередь должны прочно основываться на ощущениях губернатора. Губернатор — приоритетнее, потому что он живет ощущениями и потребностями людей. Важно, чтобы и коллеги смотрели на решение проблем глазами жителей края — и тогда уже расставляли приоритеты.

Для меня принципиально важно, что в этом году мы заложили школу для талантливых и одаренных детей. Она давно уже должна быть в нашем крае. Это не дешевый проект — ее стоимость 2 миллиарда 400 миллионов, но мы не будем экономить на будущем Краснодарского края, на талантливых и одаренных мальчишках и девчонках, которых очень много в нашем крае, в том числе в сельской местности — я уверен в этом. И мы построим эту школу на 1100 мест, интернат на 600 мест, откроем в 2021 году. После четвертого класса по результатам экзамена будем объективно принимать самых талантливых.

Строительство казачьего кадетского корпуса. Тоже 1,6 миллиарда. Мы живем на Кубани и должны открывать кадетские корпуса не в приспособленных помещениях, а наконец начать строить для них специальные, новые. Сегодня мы это можем себе позволить.

Медицинская составляющая. Новый корпус детской краевой больницы на самом деле по площади и по объему — это новая детская краевая больница. Общая стоимость — 4,5 миллиарда. Я благодарен федеральному центру, Правительству России, Министерству здравоохранения за то, что 3,3 миллиарда нам выделили по принципу софинансирования. Нам нужна такая новая, модернизированная, высокотехнологичная детская краевая больница.

Вторая очередь нашей известной краевой больницы № 1 имени Очаповского. О ней говорили очень много. Мы предусмотрели на 2020 год шесть миллиардов рублей на строительство второй очереди. По объему это тоже еще одна краевая клиническая больница.

Я не раз говорил, насколько важен спорт пешей доступности, в том числе на селе — из него не должны уезжать. Для этого необходимо создать всю инфраструктуру, чтобы жизнь на селе стала комфортной. Это приоритетная для меня задача. В следующем году у нас заложено более миллиарда рублей на строительство 15 спортивных комплексов и 10 центров единоборств. Самбо в школах — замечательный проект. 350 школ уже работает по нему, в следующем году — еще 350 добавится. Это реально нужно: в школах много неугомонных ребят, которым надо кулаки почесать, как в народе говорят. Если мы не дадим им эту возможность, они будут в подворотне «чесать», и у них судьба по-другому сложится. Сейчас мы с гордостью говорим о том, что школьные спортзалы работают до 22.00. Вытаскиваем активных мальчишек из темных переулков и заводим в светлый, комфортный спортзал.

Парк «Патриот» со взлетно-посадочной полосой — это 150 гектаров. Друзья, вы знаете, что до сих пор с парашютом наши парни прыгают в Энеме, в Адыгее. Нам не стыдно? Такой край… В парке будет наша взлетно-посадочная полоса для десантирования мальчишек, да и девчонок. Огромные полигоны с учебным центром, мемориалом, Вечным огнем. Мы вернемся к советской традиции, когда ребята готовятся к службе в рядах Вооруженных Сил. Что здесь плохого? Почему в других странах, в том числе заокеанских, это активируют, бойскауты там до сих пор есть, а мы отказались? Парк «Патриот» для меня тоже принципиален. И мы сегодня его уже строим — как и школу «Поколение». Это миллиардные объекты, мы сегодня можем себе это позволить. Это приоритетные решения 2019 года для меня.

— В этом году в крае масштабно шла реализация нацпроектов. Как вы оцениваете эту работу и есть ли проблемы с эффективным освоением средств?

— Вы прекрасно знаете: Краснодарский край находится в «зеленой зоне» по выполнению нацпроектов, у нас нет проблем. По объему грантов, которые правительство выделяет регионам в качестве поощрения, мы занимаем третье место в стране — впереди нас только Крым и Санкт-Петербург. Мы заработали, иначе не скажешь, полтора миллиарда рублей в качестве поощрения. Но главное — не только в работе власти. Все спрашивают: чем отличаются нацпроекты от других программ, которых сейчас множество? В реализацию национального проекта вовлечена вся нация. Друзья, и вы в том числе вовлечены и обязаны реализовывать национальный проект! Да, власть должна провести работу, но контроль за реализацией должен быть на каждом жителе края, вот в чем суть национальных проектов. Огромные деньги выделяются президентом нашей страны — давайте контролировать эффективность их использования. Результат на сегодня уже видимый и по дорогам, и по культуре — мы отремонтировали за год 56 клубов. 56! Некоторые регионы тремя хвастаются. Здравоохранение — самая больная тема, особенно в районах. В этом году в совокупности на здравоохранение было выделено 3,9 миллиарда рублей, на следующий год запланировано 7,7 миллиарда. В этом году 700 миллионов выделено только на ремонт поликлиник и больниц. Цифры можно и дальше продолжать — мы должны их контролировать, чтобы они сработали на качество, на результат. Так что проблем с реализацией национальных проектов в крае нет и, убежден, быть не может. Общий совместный контроль — вот что сегодня нужно. Никто не имеет права расслабляться, пока последняя сумма не только не будет освоена, но и не будет выражена в конкретном результате.

— Реализуются региональные мегапроекты. Пять лет назад вы говорили, что возможностей для таких проектов нет. Что изменилось?

— Изменилась ситуация с бюджетом. Я хочу напомнить: в 2015 году объем краевого консолидированного бюджета был 190 миллиардов. Задолженность перед Министерством финансов, банками, в том числе и коммерческими, составляла 145 миллиардов. Конечно, не до проектов, надо было просто вырулить. Можно по-разному ко мне относиться, но нужно смотреть на дела, на ситуацию — какой она была и как изменилась. Прошло четыре года, и бюджет в 2019 году у нас 320 миллиардов. 320! Плюс погашено 45 миллиардов задолженности. Это реальная возможность для нас, для меня приступить в целом к реализации масштабных проектов.

Вы знаете, я порой, если честно, так смотрю на власть. Сначала запускается все, потом делается — и в заслугу себе ставится... Но нужна система, акциями мы ничего не сделаем.

Строительство школ — это тоже мегапроект. 36 уже построены, в следующем году еще 14 школ построим, за пять лет — 50 школ. Но если каждый год будем строить по 10 школ, у нас не будет проблем. Как и с детскими садами, со спортивными объектами... Не нужно сначала проблему создавать, а потом ее решать и ставить себе в заслугу. Должна быть стратегия — она у нас есть, и мы жестко по ней двигаемся. Главное — не останавливаться.

— Откуда берутся деньги на такое масштабное социальное строительство?

— Инвестиционная привлекательность края очень высокая. Мы переформатировали финансовые инструменты — в 2016 году полностью изменили систему поддержки бизнеса. Ушли от субсидий на компенсацию затрат, оставили субсидии на развитие. Тогда некоторые начали кричать, что этим убивается экономика. Но кричали те, кто не умеет заниматься бизнесом. Мы ведь раньше размазывали деньги из бюджета, как кашу по тарелке, и ничего в итоге не имели: ни новых предприятий, ни рабочих мест, ни налогов. Но бюджет края — это не касса взаимопомощи. Помощь бизнесу — это инвестиции. И когда я инвестирую, я, как любой инвестор, хочу получить прибыль. Не только в виде налоговых платежей — вначале еще должны появиться предприятия и новые рабочие места. Поэтому сейчас работает фонд микрофинансирования.

Создали фонд промышленности — начинали с 500 миллионов рублей, сейчас два миллиарда, будет пять. И мы сделали прорыв в развитии промышленности. Нам говорили: сначала рассчитайтесь с долгами! Президент в порядке исключения разрешил создать этот фонд. И алгоритм сработал: мы заработали и вернули 45 миллиардов, как обещали!

Да, мы агропромышленный край, но почему-то «аграрный» — работал, а «промышленный» — не очень. Сейчас рост промышленности выше, чем в среднем по России. Кто бы мог подумать! Абинский металлургический завод открыл пятую очередь — при господдержке. Искали в Москве собственников Армавирского завода и просили не банкротить, не закрывать — в ручном режиме сбыт им искали... На руках выносили экономику!

Переформатировали господдержку в сельском хозяйстве. В этом году объем господдержки АПК составил 7,7 миллиарда рублей, четыре из них — федеральные деньги. В следующем году заложили 8,5 миллиарда. В этом году поддержка фермеров — около миллиарда рублей, в следующем — до полутора доходит. Для меня фермерство — важная часть экономики края.

Программа «Малый сад»: 90 процентов компенсируем при закладке сада с капельным орошением (сад интенсивного типа). 40 процентов яблок в страну ввозится. Мы эту нишу займем кубанскими яблоками. Все сбалансировано: инвестируя в малый сад, понимаем, что завтра будем иметь рынок сбыта и все вернем. Из этого и складывается бюджет.

— Когда проблема обманутых дольщиков решится полностью?

— Принят федеральный закон, по которому привлекать средства дольщиков теперь ни одна строительная компания не может — необходимо работать с банками. Новых обманутых дольщиков уже не будет, но нам надо завершить прежние объекты. Это недешево. 1,5 миллиарда предусмотрели в следующем году для решения этих проблем в крае. Плюс миллиард, чтобы зайти в федеральный фонд по защите обманутых дольщиков, благодаря чему сможем привлечь еще четыре миллиарда рублей. Такого объема нам хватит для того, чтобы максимально закрыть проблему. Но ведь есть и обратная сторона медали. Мне сегодня уже говорят: мы платим деньги в бюджет, почему вы нашими деньгами решаете частные проблемы отдельных людей? Ситуация непростая. И дольщики должны понимать — власть идет навстречу. Деньги можно было выделить в другое направление, но я понимаю, что это обманутые люди. Кто-то взял кредиты, кто-то продал все, чтобы вложиться в однокомнатную-двухкомнатную квартиру. Оставить их на улице — это неправильно.

— На пресс-конференции Владимира Путина прозвучал вопрос о жилье для ветеранов в Сочи. Создалось впечатление, что вопрос был в принципе по застройке города-курорта?

— Думаю, многие уловили подтекст этого вопроса. Журналист сказал обо всем: о ветеранах, которые в этом доме и не живут, о сносе домов, в которые бы можно было, допустим, переселить ветеранов. Но он не сказал самого главного: какие дома сносятся. Конечно же, самострои. Это первое, с чем я начал бороться. В Сочи, к сожалению, их много, около 19 уже снесены. Понятно, что каждый из построивших самострой понимает: и до него дойдет. И делает все возможное, чтобы остановить этот процесс. И журналист, который задавал вопрос, сориентирован был не на то, чтобы ветеранов защитить — их там нет, я уже говорил, а чтобы помочь тем, кто эти самострои построил. Это мое мнение, я так думаю. Ни при каких обстоятельствах не может быть оправдания тем, кто строил самострои, никакой договоренности с ними быть не может.

— Если продолжить тему мотивов работы журналистов и блогеров, то все чаще в сети Интернет появляется негативная информация о вашей работе и личной жизни. Читаете ли вы такие сообщения? Как вы относитесь к такой информационной атаке? — этот вопрос прозвучал от медиахолдинга «Вольная Кубань».

— Я понимаю, что виртуальный мир существует. Я не читаю такие сообщения, потому что живу в рамках реального мира, а не виртуального. Понимаю, что сегодня кому-то по карману этот виртуальный мир. Те, кто заказывает такие публикации — а я уверен, что это заказ, — завладели главными активами в нашем крае. Я считаю, что эти активы принадлежат всем — лесной фонд, бесценная земля в краевой столице и на побережье. И владельцам необходимо неукоснительно соблюдать правила землепользования и застройки, градостроительные требования. Я жестко ограничил возможность застройки этих активов — в том числе земель лесного фонда. В 2016 году парки стали парками — до этого были землями поселений, на их территории появлялись ресторанчики, отрезались «уголочки»: раз — и парка нет. В Краснодаре появился исторический центр — надо оставить город нашим детям, внукам комфортным, ввели ограничение высотности. Земля у моря вся находится в частных руках — приняли краевой закон, запретили на расстоянии ближе 500 метров строить что-либо, кроме отелей, санаториев, пансионатов, то есть курортной инфраструктуры. Зачем нам спальные районы на побережье? Надо строить то, что будет кормить Кубань. Считаю, что мы не имеем права идти на бездумную застройку, бездумно использовать ресурсы. Несогласные с этим могут делать что угодно в доступном с точки зрения оплаты виртуальном мире. Но я живу в реальном мире и стремлюсь к реальным результатам. Уверен, никогда виртуальный мир реальный не победит. Это невозможно. Все мы должны жить в реальности и смотреть на реальные результаты.

— Принят закон по поддержке виноделия и виноградарства — насколько важно для региона развитие отрасли?

— Давайте признаем: если говорить о виноградарстве, то отрасли не было. Виноделие — только в той мере, что мы были цехом по розливу вина. Виноматериал откуда только не привозили. И самое интересное — писали: «Произведено в Краснодарском крае». Ничего общего это с нашим кубанским виноградом не имело. Закон о поддержке виноградарства и виноделия появился тоже благодаря президенту страны. Потому что вы понимаете: пригодная под виноградники земля сейчас находится в чьих-то активах. Ее проще и выгоднее всего застроить, сейчас уже многие такие земли введены в черту поселений. Мы могли навсегда потерять виноградарство, но процесс остановлен. Возвращается одна из ключевых отраслей для нашего края. Будет виноградарство — будет и виноделие, наше кубанское вино, из нашего винограда. Важно поддержать тех, кто занимается развитием виноградарства.

— С начала 2020 года в крае вводится новый принцип обращения с ТКО. Как вы видите эту реформу?

— Вопрос непростой. Почти 6 миллионов 400 тысяч жителей (по учетным карточкам полиции), 17 миллионов отдыхающих — представляете, какое количество мусора мы аккумулируем? Ограничиваться только открытием новых полигонов и их лицензированием нельзя. Главное — в регионе должны появиться мусороперерабатывающие заводы. Из 11 зон, которые были в крае, мы создаем пять. Сегодня у нас с операторами существует предварительная договоренность, по которой они берут на себя бремя строительства мусороперерабатывающих заводов в каждой из пяти зон. И пока мы не нашли таких операторов, я не мог считать, что мусорная реформа будет успешной для нашего региона.

— В России наконец принята программа реконструкции и ремонта памятников военной истории — мы идем к юбилею Победы. Наше издание не один год занималось этой темой, мы обращались и к вам, и в федеральные структуры. Кубань начала работы первой в России. Ваше отношение к планам в рамках работ по федеральной программе? — это тоже вопрос от «Вольной Кубани».

— Это должно быть принципом нашей жизни: отдавать дань уважения нашим ветеранам, нашему поколению победителей. А когда мы массово из этого сделали акцию и массово начинаем все восстанавливать... Куда же мы раньше смотрели, когда это все приходило в негодность? Конечно, надо теперь восстановить. И деньги на это предусмотрены достаточно большие. Восстановим! Но мне намного важнее, чтобы мы снова памятники, мемориалы, обелиски не привели к такому же состоянию. Это и есть патриотизм, о котором мы говорим, — он должен быть в действии. Память нужна не мертвым, память нужна живым!

— Что поможет исправить транспортную ситуацию в Краснодаре?

— Давайте признаем: Краснодар закостенел. Сдвигать, раздвигать, строить парковки невозможно, выкупить что-то и потом снести — для бюджета неподъемные деньги. Нужны нестандартные, неординарные решения — например дороги эстакадного типа, как в Санкт-Петербурге (питерский Западный скоростной диаметр более чем наполовину состоит из эстакад, мостов, путепроводов и тоннелей. — Прим. авт.). Но пока бюджет края к ним не готов. Все остальное, я считаю, словоблудие, кто бы что ни предлагал. При полной безответственности диванные аналитики могут говорить все что хотят. Посмотрим, что будет с бюджетом в следующем году. Если сохраним такой темп роста, то приступим к проектированию.

— Я тот аккумулятор, который не имеет права разрядиться. Я уже говорил о бремени ответственности на плечах — в том числе в новогодние праздники ответственность никто не снимает.

— Интервью проходит в канун Нового года. Пара семейных вопросов. Чему учите своих детей и купили ли уже подарки?

— Детей учу в первую очередь относиться с большим пониманием к тем, кто рядом. Стараюсь привить им сопереживание, сострадание к ближнему — они должны в первую очередь оставаться людьми, тогда в жизни у них многое получится. Я уже говорил: только вместе с близкими можно быть по-настоящему сытым, богатым и счастливым. В одиночку не получится. Что касается подарков — письма Деду Морозу дети написали. Подарки под елками будут, их принесет Дед Мороз (смеется). Чтобы в семье был настоящий праздник, никто не может не верить в Деда Мороза.

В конце беседы губернатор поздравил всех с наступающим Новым годом. Пожелал найти возможность отдохнуть, побыть со своими семьями, близкими, друзьями, родителями и — это он особенно подчеркнул — с детьми. И заверил: впереди нас всех ждет очень активный, напряженный и результативный год.

У вас вода, у меня чай. Давайте либо мне воду, либо всем чай. В одиночку нельзя быть сытым, богатым и счастливым. Невозможно. Только вместе с теми, кто рядом с тобой. Это был принцип нашего народа, и, я думаю, в каждом из нас это генетическое понимание остается. Надо просто жить по этому принципу, и все у нас получится.

• «Если исходить из приоритетов жителей — тогда никогда не ошибешься».
• «Власть не должна сначала создавать проблему, а потом ее решать и ставить это себе в заслугу».
• «Мы должны создать систему, которая будет работать, — акциями ничего не добиться».
• «Жители края не просят ничего сверхъестественного. Мы должны им обеспечить все, что необходимо».