Сергей ПЛАТОНОВ

Документальный очерк. (Продолжение. Начало в номерах за 23, 30 мая, 6, 14, 20, 27 июня с.г.)

— Перевяжите раненого, — приказал Ечкалов молоденькому солдату, — и таблетки посмотрите в карманах.

Раненый диверсант в бессильной злобе заскрипел зубами.

— Что, забыл про них, гадина? — бросил красноармеец, вынимая из кармана таблетки.

Парашютист грязно выругался и плюнул ему в лицо.

— Ах ты паразит проклятый! Прикончу на месте! — солдат направил автомат на диверсанта.

— Сделай это, чтоб я не мучился! — процедил предатель.

Парень усмехнулся:

— Сделаем. Но потом, когда ты расскажешь, зачем тебя кинули на нашу землю, политую кровью твоих же братьев!

Пока бинтовали самострелу рану, Ечкалов коротко допросил диверсантов. Оказалось, что только шесть человек и собрались в условленном месте. Другие еще где-то бродят. Ни одного контейнера они не успели найти.

— А это кто среди вас? — кивнул Ечкалов на раненого. — Почему он один с пистолетом?

— Заместитель резидента. Бандит и живодер! Его еще до войны судили за участие в банде. Он и нам не давал дыхнуть! — ответил пожилой диверсант с усами.

Помолчав, Ечкалов спросил у старшего первого отделения:

— Есть ли среди наших раненые? Убитые?

— Ни одного, товарищ майор!

— Удачно! Очень удачно для начала.

И обратился к еще не остывшей после боя группе:

— Все действовали смело, решительно! И вот итог: шесть диверсантов в наших руках. Но пять еще бродят в горах. Будем продолжать поиск!..

Увы, ни одного диверсанта в этот день они больше не обнаружили, изрядно походив по горам. Не напали и на контейнеры. Возвращаясь к ночи на кордон, Ечкалов надеялся, что остальных задержали другие группы.

Марков, встретив Анатолия Митрофановича, доложил, что его группа взяла еще троих. Третья — никого.

— Ваши потери? — спросил Ечкалов.

— Отделались двумя царапинами.

— Вот и прекрасно! Значит, десять человек вместе с радистом мы обезоружили! Завтра будем искать еще двоих и контейнеры. На всех хуторах и кордонах организовать засады... Допросим этих и выясним, кого среди них нет...

Ни на второй, ни на третий день диверсантов они не нашли. А один, кстати, был радистом! Это беспокоило Ечкалова: вдруг он нашел контейнер с рациями и передал «Цеппелину» в Румынию, что операция провалилась?!

Лишь к концу третьих суток, когда группа поиска обнаружила два контейнера с рациями и деньгами, Ечкалов успокоился: радист не мог сообщить. Все автоматы и взрывчатка тоже найдены. Обнаружили и спрятанные парашюты.

Поиск раций так затянулся, что ночь застала группу Ечкалова в горах. Солдаты натянули парашюты на кусты, сделав что-то наподобие палаток, наломали веток и закрыли их тоже парашютами, устроив постель. Недалеко развели костры, поужинали консервами, немецким шоколадом из контейнеров. Не торопясь пили чай, наслаждаясь тишиной, теплом от огня и отдыхом после бесконечных хождений в горах.

Ечкалов сидел вместе с Ромаховым, молодым лейтенантом и солдатами-автоматчиками, которые, подбрасывая сучьев в костер, кипятили чай. Анатолий Митрофанович удовлетворенно подумал, что те двое, которых они не сумели найти, вряд ли осмелятся вредить, узнав, что вся группа обнаружена и захвачена. Если же попробуют пробираться за линию фронта, то она сейчас слишком далеко от Адыгеи, по дороге их непременно поймают.

Нарушил молчание лейтенант:

— В этих местах в войну, наверное, были сильные бои? Вчера ребята нашли изуродованный ручной пулемет, несколько ржавых винтовок. А за этой горой, на поляне, братская могила...

— Братских могил здесь, ребята, больше, чем домов на хуторах, — задумчиво сказал Ромахов. — Соберемся с силами, отовсюду перенесем останки в Гузерипль и поставим всем памятник! Мне приходилось участвовать в этих боях. Фашисты пытались прорваться здесь через перевал в Сочи. Но их сдержали два пограничных полка — двадцать третий и тридцать третий. К ним на помощь направили пять партизанских отрядов, одним из них командовал я. Вместе с пограничниками мы отогнали горных стрелков за самую Кишу. И больше на перевал они не совались... Но пограничников и партизан полегло здесь немало.

— Здесь решалась судьба Кавказа, — откликнулся Ечкалов и, помолчав, добавил: — Наши войска вышли к западной границе, а фашисты все еще не хотят смириться. Недавно выбросили диверсантов в калмыцкие степи, а теперь у нас.

Разговор, несмотря на усталость, оживился, стали вспоминать случаи задержания шпионов в первый год войны. А Ромахов спросил Ечкалова:

— Анатолий Митрофанович, я слышал, что вы тоже партизанили на Кубани. В каких местах?

А лейтенант, посмотрев на гимнастерку начальника, попросил:

— Расскажите, за что вас наградили орденом Красной Звезды, значком «Заслуженный работник НКВД»? В каких операциях участвовали?

— В партизанах я действительно был. Здесь, на Кубани, в районе Новороссийска.

Ечкалов устало провел рукой по седым, как будто серебряным при свете костра волосам и скупо поведал, что война для него началась с ноября сорок первого года, когда готовил разведчиков и забрасывал их в тыл противника на сейнерах через Азовское море, а зимой по льду. Встре¬чал их с той стороны после выполнения заданий...

— Когда в начале августа фашисты захватили Краснодар, секретарь горкома партии Степан Евдокимович Санин взял меня своим заместителем по разведке в партизанских отрядах. Их у нас было в Новороссийском кусте двадцать четыре. В моем непосредственном подчинении было более тридцати чекистов. Командование фронта и Черноморской группы регулярно получало от нас сведения о дис¬локации войск противника, его перегруппировках, резервах, тактических планах. Проводили диверсии, выявляли предателей. За это меня и наградили орденом.

Ечкалов замолк, глядя в темноту, вспоминая ту пору партизанской жизни, когда он вот так же сидел у костров около штабной землянки в районе горы Папай или у проходов через линию фронта в ожидании разведчиков. Переживая за них: все ли будет удачно? С какими сведениями придут?

— Ну а значок... — напомнил лейтенант.

— Звание заслуженного присвоили мне приказом наркома внутренних дел в это же время за умелые действия на должности заместителя руководителя партизанского соединения по разведке...

* * *

Утром группа отправилась на кордон. Здесь узнали, что один парашютист, проплутав без пищи в горах, явился с повинной в Даховскую, а двенадцатого диверсанта задержали в Мостовском районе.

Получив эти сведения, Ечкалов поблагодарил всех участников операции за успешное ее выполнение и приказал собираться в обратный путь...

Из Майкопа Ечкалов по спецсвязи доложил генералу Горлинскому о выполнении задания. Генерал слушал его, не перебивая, и только в конце похвалил:

— Молодцы! Не дали им опомниться и обезоружили без потерь! Вот так бы всегда... Всех участников, Анатолий Митрофанович, представьте к правительственным наградам. Задержанных передайте в отдел СМЕРШ. «Цеппелин» — орган военной разведки, и пусть они с ними разбираются...

— А может, не стоит спешить с передачей? Среди них, товарищ генерал, есть два радиста. Один из них уже обещал послужить нам. Разрешите оставить их тут? Хорошая радиоигра может получиться.

— Вашу идею понял, Анатолий Митрофанович. Одобряю! Готовьте докладную в Москву...

* * *

Поздним осенним вечером в квартире Ечкалова раздался телефонный звонок. Подумалось: опять что-то срочное, какое-нибудь происшествие? Он быстро взял трубку. В ней раздался знакомый, но на этот раз не тревожный голос генерала:

— Анатолий Митрофанович, ты еще не спишь? Не волнуйся, на этот раз задания не будет. Сегодняшнюю «Правду» уже читал? Вы ее на день позже нас получаете? Там напечатан указ о награждении тебя, Анатолий Митрофанович, орденом Отечественной войны первой степени. Поздравляю с высокой наградой! Кроме тебя этим же указом наградили еще больше десяти человек. Передайте и им мои поздравления.

— Служу Советскому Союзу! — ответил взволнованный Ечкалов.

…Немало других эпизодов из чекистской жизни припомнил Анатолий Митрофанович. Пришлось выполнять нелегкие задания по задержанию агентов американской разведки, выявлению оставленной гитлеровцами резидентуры в Майкопе, участвовать в кропотливой работе по разоблачению фашистских пособников и карателей.

Четырьмя боевыми орденами отметила Родина его ратный путь!

И еще не одну славную страницу готов был вписать чекист Ечкалов в историю кубанских органов госбезопасности. Но есть предел физическим силам человека. Все чаще медики советовали уделить наконец-то внимание и себе.

В 1956 году полковник Ечкалов уволился в запас по состоянию здоровья.

Мы беседовали в его квартире в городе Орджоникидзе, теперь Владикавказе, куда он переехал после окончания службы.

Ечкалов окончил рассказ, мы некоторое время молчали. Я — под впечатлением от услышанного, он — от нахлынувших воспоминаний.

— Ничего особенного, героического, как видите, я не совершал, — наконец проговорил он, как бы подводя итог нашей встрече. Служба есть служба.

...Станица Азовская гневно гудела: опять Васька Зикун убил человека! До каких пор он будет скрываться в лесу, грабить и уничтожать людей?! Неужто милиция и НКВД не могут изловить одного вражину?

Начальник краевого управления МГБ полковник Ищенко вызвал в кабинет своего заместителя Ечкалова.

— Анатолий Митрофанович, — обратился он к нему. — Только что в перестрелке с Зикуном погиб начальник Северского райотделения МГБ подполковник Найманов! Преступнику удалось скрыться. Формируйте группу из самых опытных оперработников и немедленно выезжайте в Азовскую.

Ечкалов ответил: «Есть!» — но сам пока четко не представлял, каким образом выполнить задание. Он же не знает ни станицы, ни людей. Правда, в годы войны воевал в тех местах. Помнит, что вокруг станицы — горы и леса. Искать в них Зикуна — все равно что иголку в стогу сена!

Выходец из семьи кулака, Зикун дезертировал из Красной Армии под Тихорецком, и сдался фашистам, служил полицаем. При отступлении немецких войск с Кубани, в феврале сорок третьего, посчитав, что это ненадолго, ушел в горы, где надеялся дождаться своих хозяев. С тех пор его сообщников по грабежам и разбоям перестреляли или переловили, а главарю еще удавалось избежать возмездия...

(Окончание в следующем четверговом номере).
Раздел : Страницы истории, Дата публикации : 2019-07-04 , Автор статьи :