Долгое время считалось, что после разгрома и изгнания фашистских оккупантов восстанавливали до основания разрушенный Новороссийск военнопленные немцы и румыны, а также тысячи юношей и девушек, откликнувшихся на призыв комсомола Кубани возродить из руин и пепла черноморскую твердыню. Недавно стало известно, что на восстановление города эшелонами прибывали и бывшие узники фашистских концлагерей, пленные красноармейцы и советские граждане, угнанные в неволю. Эти неизвестные страницы истории по крупицам воссоздала методист Новороссийского исторического музея-заповедника Елена Бурик. Собранный ею уникальный материал лег в основу открывшейся в музее экспозиции «Советские пленные на восстановлении Новороссийска».

Начало исследованию положило письмо новороссийца Ивана Короти в муниципалитет норвежского города Кристиансанна, где он в годы войны находился в концлагере. И получил приглашение от мэра Хараля Седля, которому в 1941 году было всего шесть лет, но, как он расскажет, навсегда запомнились русские узники.

Распоряжение оккупационных немецких властей запрещало местному населению любые контакты с советскими военнопленными, вплоть до тюремного заключения. Однако норвежцы нарушали этот запрет. Пленные, по воспоминаниям норвежцев, в жуткую зимнюю стужу выходили на работу легко одетые, в лохмотьях и обмотках, падали от обморожения без чувств. И местные жители помогали пленникам кто чем мог. Тот же Хараль Седль вместе с другими ребятишками по поручению взрослых ходил на дорогу, по которой узников гнали каждый день на работу, и оставлял там хлеб, сушеную рыбу, овощи. А когда на следующий день приходил туда же, то находил деревянные игрушки, свистульки — так пленные пытались отблагодарить детвору за продукты.

Встреча бывшего узника концлагеря с повзрослевшими благодетелями прошла очень тепло. На прощание норвежцы Ивану Афанасьевичу вручили посылку, просив передать ее в Новороссийске Людмиле Соколовой, отец которой Иван Терещенко тоже был узником фашистской неволи в тех краях. И Людмила Ивановна с тех пор стала координатором дальнейших связей с норвежцами.

В 2005 году, благодаря наладившимся связям, в город-герой приехала группа норвежских кинодокументалистов, снимавших фильм о советских военнопленных, находившихся во время второй мировой войны в концлагерях, разбросанных по всей территории их страны. Героями ленты стали новороссийцы, в прошлом военнопленные Виктор Шевченко, Григорий Шенгерий и Иван Коротя.

— Тогда же директор нашего музея поручила мне собирать материал об этой неизвестной странице военной истории, — рассказывает методист музея-заповедника Елена Бурик. — Десять лет работы не прошли даром, собранные материалы легли в основу подготовленной нами экспозиции.

На заднем плане экспозиции схематично представлена карта Норвегии, вся усеянная концентрационными лагерями фашистов: Лиллехаммер, Тронхейм, Кристиансанн, Нарвик, Ардальстанген, Листа… Всего в этой маленькой скандинавской стране было около 500 концлагерей. Возле каждого названия населенного пункта — фотокарточка новороссийца, которому довелось пройти там через круги нацистского ада.

— Тема военнопленных в советскую пору была непопулярна, потому, наверное, этот вопрос у нас практически не изучался. А ведь нам удалось выяснить просто удивительные факты, — продолжает Елена Юрьевна. — Оказывается, в октябре 1945 года на железнодорожный вокзал Новороссийска стали прибывать эшелоны с бывшими узниками фашистских концлагерей. Первыми были бывшие советские пленные, вывезенные из Норвегии. Их привезли на восстановление разрушенного Новороссийска, в частности — цементных заводов.

Вообще Новороссийск настолько пострадал во время войны, что специальным постановлением правительства был включен в список 15 городов, подлежавших первостепенному восстановлению. Из бывших пленных сформировали отдельные рабочие батальоны (ОРБ). Каждый из батальонов был распределен по разрушенным почти до основания цемзаводам «Октябрь», «Пролетарий», «Первомайский» и «Победы Октября».

Кроме уже упомянутых бывших пленников в составе первых ОРБ оказались Иван Торгонский, Иван Король, Леонид Елкин, Алексей Петруненко, Сергей Нажимов, Тимофей Пеляшок, Василий Панюта, Николай Сошников, Петр Тарануха, Кузьма Ермолаев, Константин Саблин, Николай Кундий, Байдула Саидов, Михаил Репчановский, для которых впоследствии Новороссийск навсегда станет родным городом.

В первый период Великой Отечественной войны в плену третьего рейха оказались около двух миллионов солдат и офицеров Красной Армии. Но это нисколько не было связано с негативным отношением к советскому строю. Причина — внезапность нападения фашистов.

Напряженный характер событий в начале войны, быстрое продвижение фашистских войск по советской территории привели к окружению не только отдельных частей, но и целых армий. Тяжелые бои в окружении обычно заканчивались для оборонявшихся трагически. Группы отступавших войск, исчерпав все возможности к сопротивлению, попадали в плен.

Иван Терещенко, родом из украинского города Сумы, был взят в плен под Белостоком и попал в лагерь Тронхейма. В концлагере города Листа пробыл всю войну украинец Виктор Шевченко, который был пленен в Белоруссии на шестой день после призыва в армию, даже не успев принять присягу. Уроженец Ярославской области Леонид Елкин в плен попал на Украине и до освобождения в 1945 году находился в лагере военнопленных в Нарвике.

Помимо военных в лагеря попадали и гражданские лица. Например, Николай Шпак и Григорий Шенгерий были угнаны немцами в Норвегию еще в несовершеннолетнем возрасте.

Фашисты использовали военнопленных красноармейцев и плененных гражданских на тяжелых работах: строительстве и восстановлении железных дорог, автомагистралей, аэродромов, в шахтах и на рыбозаводах. На возраст и состояние здоровья узников, как известно, нацисты внимания не обращали, беспощадно эксплуатируя узников, фактически превратив их в рабов. Так, Григорий Шенгерий, еще совсем мальчишка, наравне со взрослыми мужчинами в Ардальстангене, где был лагерь на 80 тысяч заключенных, строил авиационный алюминиевый завод рядом с залежами молибдена, который также добывали в рудниках узники. К слову, этот авиазавод, построенный узниками, до сих пор работает на благо Норвегии.

Освобождение к заключенным концлагерей в скандинавской стране пришло неожиданно. Просто в один из майских дней были открыты все ворота, и пленникам местные жители объявили о победе над фашистской Германией. Отовсюду бывшие узники стали добираться в Осло, столицу Норвегии. Виктор Шевченко передал в музей раритетную фотографию, где он запечатлен в Осло с английскими офицерами и двумя норвежскими девушками в военной форме. Самого Виктора Ивановича переодели из полосатой робы пленника в форму норвежского военнослужащего.

Союзники распространили среди вчерашних невольников листовку на шести языках с инструкцией о том, как им поступать дальше. В частности, в листовке говорилось, что войска генерала Эйзенхауэра обеспечат пленных питанием, одеждой и медицинской помощью вплоть до репатриации на родину. Как вспоминал позже Николай Шпак, он в первые дни после освобождения до отвала наелся американских галет, вкус которых остался у него в памяти на всю жизнь.

Советских пленных доставляли через Швецию и Финляндию на советскую территорию в город Выборг. Там под станцией Невель был организован так называемый фильтрационный пункт, где всех бывших узников фашистских концлагерей проверяла контрразведка СМЕРШ. Тех, кого уличали в добровольной сдаче в плен без оправдательных причин либо в сотрудничестве с нацистами, в издевательствах над своими собратьями по несчастью ради лишнего куска хлеба, отправляли уже в советские лагеря системы ГУЛАГ — отбывать новый срок за грехи. А вот из остальных формировали отдельные рабочие батальоны и отправляли по городам и весям лежавшей в руинах европейской части Советского Союза.

— Рабочие батальоны везли уже без охраны, как солдат, но дали сопровождающего, майора Буркова, — поясняет Елена Бурик. — Они везли с собой печки-буржуйки и палатки вместимостью 50 человек, чтобы жить в них первое время. Приехали в Новороссийск в середине осени, когда в городе как раз свирепствовал норд-ост. Палаточный городок разбили в парке на окраине города, рядом с цемзаводом «Пролетарий». В летнем кинотеатре, накрыв брезентом ракушку с экраном, оборудовали санчасть. Позже обустроили засолочную базу под барак, куда перебрались. Некоторых разместили в бараках цемзаводов, лишь немногим посчастливилось разместиться в подвалах жилых домов в городе.

По воспоминаниям участников тех событий Елена Юрьевна с коллегами воссоздала интерьер скромного быта рабочих батальонов. Теснились, как правило, в барачном помещении на трехъярусных нарах. По бокам интерьера в экспозиции использованы подлинные фотографии, предоставленные госархивом Норвегии: так советские пленные размещались в фашистских концлагерях. «Удобства» мало чем отличались и после освобождения. Посередине барака установили буржуйку, на которой можно было подогреть чаю, высушить промокшие сапоги и робу. На лавке — кисет и курительная трубка. Вот и весь «инвентарь». Но и тому были рады — ведь не в плену, а на родной земле.

А через небольшой проем окна видны руины цементного завода, где они и трудились от зари до зари, разгребая завалы. Но не все. Нескольких человек взяли забойщиками на мясокомбинат, нескольких — бондарями на пивзавод. Кроме того, каждый день к командиру батальона приезжал начальник жилищно-коммунального отдела горисполкома, некто Бронштейн, и брал до двух десятков человек в помощь горожанам, восстанавливавшим свое жилье.

К ноябрьским праздникам, к годовщине революции, бойцам рабочих батальонов выдали спецовки, теплые фуфайки, шапки-ушанки и зимнюю обувь. Жить, как они позже вспоминали, стало совсем здорово!

Первый год никаких документов у бывших узников не было. Денег также не выдавали, а кормили-поили за государственный счет и без усиленного пайка, поскольку в городе, как и по всей стране, царил голод. Уже с начала 1946 года им стали давать 40-дневные отпуска с возможностью съездить на побывку в их родные места, повидаться с семьями. По выдаваемому путевому листу отпускникам предоставлялись бесплатные билеты на поезд в оба конца, а на всех вокзалах, где поезда совершали стоянку, их бесплатно кормили.

В конце 1947 года бойцы отдельных рабочих батальонов по спискам стали передаваться в различные организации и на предприятия. Одновременно начали выдавать паспорта и военные билеты. Ставили в документах штампы о прописке в Новороссийске и месте постоянной работы. После этого многие отправились в родные края, навсегда покинув черноморский город-порт. Но немалая часть бывших пленников так и осела в Новороссийске. Особенно те, кто уже нашел здесь свою любовь.

Например, у Виктора Шевченко всего через год после зачисления в ОРБ родился сын, ставший уже коренным новороссийцем. С 1950 года Виктор Иванович работал на цемзаводе «Октябрь», окончил сначала местный индустриальный техникум, а затем Всесоюзный заочный инженерно-строительный институт, работал мастером производственного цеха, начальником цеха обжига. У него, как и у многих его бывших «сослуживцев» по рабочим батальонам, множество грамот и благодарностей, представленных на выставке. А самых больших успехов добился Иван Король. В тресте № 12 Иван Родионович возглавлял комплексную строительную бригаду, в 1963 году за ударный труд удостоен звания «Заслуженный строитель РСФСР».

Конечно, заслужить орден за труд в советские времена бывший военнопленный не мог, будь ты хоть трижды передовиком. Но освобожденные узники, отработав положенное в рабочих батальонах, стали полноценными гражданами своей страны. А о большем им и не мечталось. И обиды не было. Главное — живы и совесть чиста.

— Сегодня самый молодой из героев нашей выставки — Григорий Ермолаевич Шенгерий, ему исполнилось уже 89 лет. Проживает в пригородном поселке Гайдук, — сказала напоследок Елена Юрьевна с печальной улыбкой. — Ждали его на открытие экспозиции, но он не смог прийти — разволновался, поднялось давление.

Собкор «Вольной Кубани».

Новороссийск.
Раздел : Страницы истории, Дата публикации : 2015-01-15 , Автор статьи : Евгений РОЖАНСКИЙ