(Продолжение. Начало в номере за 5 сентября)

Татами — не просто очень мягкий, многослойный поролоновый ковер, на котором проводятся схватки дзюдоистов. Это символ того, что, несмотря на всю жесткость реальной жизни, нормальный человек выбирает гибкий путь как главный способ самосовершенствования.         Осенним днем в большой комнате коммунальной квартиры обычного ленинградского дома появился еще один житель. Из родильного дома имени В.Ф. Снегирева, что на улице Маяковского, привезли новорожденного. Тогда никто и подумать не мог, что впереди у него такая интересная и необычная судьба. И что этот малыш будущий руководитель России.

Мир и страна при этом жили обычной жизнью. Еще не залечили раны от предыдущей мировой войны, а в Корее третий год продолжалась война новая — между Севером и Югом. На стороне южан воевали американцы. Северян поддерживали СССР и Китай. Окончилась война вничью — разделом страны на два государства. Эти три державы в таком же раскладе противостоят и сегодня. Слава Богу, пока мирно. Только на месте СССР его правопреемница Россия. В Хельсинки за два месяца до рождения ленинградского малыша закончились XV летние Олимпийские игры, в которых впервые участвовала команда СССР. Она завоевала 71 медаль и разделила первое место с командой США. Это достижение потом долгие годы служило мощным стимулом развития советского спорта. А может, и того, что в будущем тот самый малыш станет мастером спорта сразу в двух видах борьбы.

В Москве работал XIX съезд ВКП(б). На нем партию большевиков переименовали в Коммунистическую. И через двадцать лет малыша студентом университета примут в ее ряды. В это же время открыли Волго-Донской канал и начали промышленный выпуск пылесосов. Самый известный из них называли «Ракетой». При этом явно не обошлось без намека на то, что советская оборонка выпускает бытовую технику на уровне военной. Некоторые экземпляры из того выпуска работают и сейчас. Не то что современные ракеты при президенте страны, которым стал тот малыш.

Это был период перезрелого сталинизма. До кончины Вождя всех народов оставалось меньше полугода, хотя кто же мог знать это заранее. Только Провидение. И оно уже подавало зримые сигналы скорого ухода Великого правителя в вечность. Болезни и немощь не позволили ему, по традиции, выступить на партийном съезде с главным докладом. И он просился в отставку. При этом заявил: «Я стал стар. И бумаг не читаю». А будущий правитель России уже тут как тут. Хотя и не прямой преемник. Потом, в самом конце ХХ века, этот новорожденный ленинградец на радость поклонников Сталина станет главой российского государства, но в пример возьмет Петра Великого. Сталина  современная политкорректность не позволит. Хотя тиранство Царя было едва ли лучше деспотизма Вождя. Но прошедшие столетия стерли петровскую жестокость. Осталось только величие. Так, очевидно, и со Сталиным будет. Как знать, не придется ли нам покаяться перед ним. Мол, прости, Иосиф Виссарионович, нас, детей неразумных. Никитку Хрущева наслушались, Солженицына начитались, да и повелись. А сейчас брать его в пример, может, кому-то и хочется, особенно в борьбе с казнокрадами, да боязно! Если кто вдруг отважится на такое, так эти же ворюги объявят его сталинистом и запишут в диктаторы. Да еще в какой-нибудь штатовский или британский список невъездных персон типа Магнитского предложат внести. «Занавес» ведь никуда не делся. Его просто придвинули к нашим границам и в дверях поменяли замки да задвижки. Да назвали по-другому — Список. Прежде ключи были у наших «злых и страшных пограничников», а теперь у «добрых и симпатичных евроамериканцев». Чуден мир!

После прорыва и ликвидации жесточайшей и бесчеловечной германской блокады минуло всего семь лет. Или уже семь лет. Город на Неве тяжело и медленно оживал. Немолодая семейная пара Владимира и Марии Путиных привезла из роддома того самого малыша в дом в Басковом переулке. Он был поздним ребенком. Мать еле выжила в блокаду и долго болела. Не до детей было. Но однажды случилось. Муж настоял на том, чтобы сохранить позднюю беременность. Так что вторым президентом россияне обязаны Владимиру Спиридоновичу Путину. На Руси таких долгожданных детишек издавна называли поскребышами. То есть поскребли муж с женой по сусекам и набрали на ребеночка. Богатырей из них, как правило, не получалось. Одно слово — поскребыш.

Тряслись над такими. Чихнуть на них боялись. От себя старались не отпускать. Володя Путин родился худеньким, небольшого веса и роста, белобрысым. Когда он появился на свет, отцу и матери перевалило за сорок. Строго говоря, Володя не был первенцем. До него два сына умерли в младенчестве. Один до войны, другой — в блокаду от дистрофии.

Как только мальчик подрос, его стали вывозить на лето в деревню: в Тверскую область к родственникам мамы или в Подмосковье к деду Спиридону — повару кремлевского санатория. Свежий воздух, хорошая пища укрепляли городского малыша. И хотя к школе он оставался таким же худеньким, но энергия била через край. Можно сказать, хватало на троих. Поэтому и в учебе и с дисциплиной были сплошные проблемы. Оттого и в пионеры до шестого класса не принимали.

После обеда сразу выбегал во двор к мальчишкам. Дружил со старшими по возрасту. И не самыми правильными. «Я до шестого класса дружил с дворовой шпаной и сам становился таким», не раз говорил Владимир Владимирович, вспоминая детство. Домашние задания делал редко, на уроках был невнимательным и постоянно озорничал. За что учительница начальных классов часто выставляла его в коридор. Какие уж тут знания. Может быть, такое поведение было следствием того, что дома ему все позволяли и практически ни за какие провинности не наказывали. Для воспитания в русских семьях того времени это было нехарактерно. В них практиковалось драть за ухо, ставить в угол, да еще на горох, а то и пороть по-настоящему. Не исключено, что не вполне русский мягкий метод воспитания сложился под влиянием жившей по соседству еврейской семьи Марголиных. В таких семьях детей не наказывают. Для родителей-евреев свобода ребенка — это не специальный прием воспитания, а «воздух», которым он должен дышать. Похожее отношение к детям и у японцев. Правда, самим себе их не предоставляют. Говорят, что родительская, прежде всего мамина, требовательность сопровождает еврейских и японских детей до самой зрелости. Если это так, тогда и будущее увлечение Путина японским по происхождению дзюдо и его подчеркнуто уважительное отношение к евреям легко объясняется. Главный раввин России признается, что лучший российский друг евреев находится в Кремле.

Такое уважительное отношение Путина не поколебал тот неоднозначный исторический подход к евреям, который он неизбежно наблюдал впоследствии на службе в КГБ. А был он действительно сложным. Многие евреи брали на себя роль, мягко говоря, самых суровых критиков советской власти, которую спецслужба обязана была защищать. В то же время немало их было среди секретных агентов самой службы. Но евреев-сотрудников практически не оставалось. В годы службы Путина их можно было перечислить по пальцам. Собственно, на виду оставались два сотрудника — председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов и начальник факультета Высшей школы КГБ полковник Анатолий Исаакович Цветков. Новых сотрудников из числа евреев не брали. Прямого письменного запрета не было. Но это диктовалось тем, что в КГБ вообще не брали тех, у кого имелись зарубежные родственники. А у кого же из евреев их не было? Особенно после массового их исхода из СССР во второй половине 60-х и в

70-х годах. О том, что, несмотря на реальные и мнимые проявления предвзятости населения в разные годы к евреям, Путин относится к ним нормально, доказательств имеется немало… И пусть после этого у кого-то повернется язык сказать о российском антисемитизме. Тем более на государственном уровне. Бытовые проявления, особенно в анекдотах, не в счет. Да к тому же в них-то как раз евреи и выглядят довольно симпатично. Но нельзя замечать пропасти между мудрым Иосифом Кобзоном и так называемыми историками типа Сванидзе, которые пытаются свести весь тысячелетний российский исторический опыт к сталинским репрессиям.

Отец Путина — Владимир Спиридонович, инвалид войны, секретарь парторганизации цеха, работал мастером на заводе. Приходил домой поздно, усталым и только иногда журил сына за плохие оценки. Но в его поведении не видел ничего необычного. Мол, пусть озорничает. Когда еще как не в детстве. Мама в этот период не работала. Но школьными делами сына практически тоже не интересовалась. Она держала дом. Пылинки с долгожданного и ненаглядного сыночка сдувала, лучший кусочек старалась подложить, строго следила, чтобы выглядел опрятно. Но за выполнением домашних заданий не следила, так как сама была не очень дружна с грамотой. Еще в младенчестве мама втайне от мужа-партийца крестила Володю в Спасо-Преображенском соборе Ленинграда. Позже он будет крещен по собственному желанию в Иерусалиме. Дважды креститься церковь не возбраняет. Это дело каждого. Но как коммунист и офицер советской спецслужбы в реальности он не мог не быть атеистом. Наверное, поэтому и решил перекреститься в сознательном возрасте. Возможно, это помогло ему приблизиться к Богу и укрепиться в вере. Да и для народа глубоко верующий президент все же лучше правителя-безбожника.

Когда сын учился в третьем классе, чтобы улучшить достаток семьи, Мария Ивановна тоже стала работать. Иногда в двух-трех местах подрабатывала. То на ночной разгрузке хлеба в булочной, то санитаркой в поликлинике. За все бралась. С этого времени Володя и вовсе оказался предоставленным сам себе. В результате четвертый класс закончил с одной двойкой и был переведен в пятый условно. Трудно сказать, к чему бы привела такая ситуация. Во что бы она вылилась в будущей жизни. Возможно, он окончательно превратился бы в уличного паренька и в смутное постперестроечное время оказался не заместителем мэра города на Неве, а по другую сторону в какой-нибудь очень нехорошей компании. Как многие выросшие в ленинградских дворах сверстники. Это о них «Бандитский Петербург». Но ему повезло (потом по жизни он так и будет везунчиком). В школу пришла молодая учительница, которая вытащила его из дурной компании. Вера Дмитриевна Гуревич стала классным руководителем пятиклассников. Основное внимание уделила неблагополучным детям. Среди них оказался и Володя Путин. Хотя девчонки класса считали, что он дерется только за справедливость. Одноклассница Оля Данилова называет его настоящим, не показушным лидером. Гуревич нашла ему занятие — смогла привлечь в кружок по изучению немецкого языка. В будущем он овладеет им настолько, что выступит на языке Гете в парламенте германского государства.

Нередкие стычки между мальчишками показали, что для победы часто не хватает сил. Поэтому было решено подкачаться. Вскоре Володя Путин с другом Васей Шестаковым стал посещать секцию самбо, а после просмотра фильма «Гений дзюдо» увлеклись, как оказалось, на всю жизнь и этим видом борьбы.

Мария Ивановна Путина от кого-то узнала, что ее Володька записался в какую-то секцию дзюдо. Она заволновалась и спросила:

— Сынок, чем ты там занимаешься? Это не опасно?

— Ма-а, не переживай, я учусь защищаться.

Мария Ивановна сделала вид, что успокоилась. Но когда муж пришел с работы, попросила:

— Отец, ты бы сходил к тренеру и узнал, от кого он собирается защищаться. Как бы беды не вышло.

Отец к тренеру не пошел, а с сыном поговорил. По-мужски.

— Раньше, когда ты был малым, я тебе этого не говорил. А теперь слушай. Мы перед войной тоже учились защищаться. И были — дураки! Если Сталин в чем и виноват, так в том, что не ударил по фашистам первым. Беды сорок первого тогда бы не вышло. Нечего было тянуть. Мы же знали, что Гитлер нападет. Я на себе это испытал. И до смерти теперь буду хромать. Так что учись на тренировках не защищаться, а бить первым.

(Продолжение в следующий четверг).
Раздел : Страницы истории, Дата публикации : 2013-09-12 , Автор статьи :