И тут уж лучше опустить всем миром глаза долу от стыда при виде того, что творится с нашей школой.

Алексей ВАРЛАМОВ, писатель («Известия»).

Отечественная образовательная система утратила свою силу, свой авторитет, ее фундамент разрушен, очередная модернизация окончательно отобьет охоту к знаниям, а точнее, многих лишит возможности их получать. Говоря словами Александра Солженицына, мы «выдуриваемся над ней» (школой. — В.А.), причем так, как никогда «не выдуривались»…

…Как-то во дворе я разговорился с Петей, мальчишкой лет 11—12 из соседнего дома. Мы, когда встречаемся, беседуем на разные темы. Славный паренек, смышленый. Однажды поинтересовался: «А чем ты собираешься заниматься, когда станешь взрослым?». Петя, не моргнув, выпалил: «Воровать буду!». Увидев мое изумление и осознав свою оплошность, он мгновенно внес ясность: «Вы меня не так поняли! Я не буду никого грабить, нет! Я стану бизнесменом, а они ведь все обманывают друг друга!».

Этот разговор надолго вывел меня из душевного равновесия, хотя, по правде говоря, он и не стал для меня откровением. Ужас весь в том, что мой знакомый Петя не одинок. Слово «бизнес» вытеснило из головы современных подростков все остальное: оно — как девиз, как путеводная звезда. Ребята ждут не дождутся, когда повзрослеют, заимеют свое дело и начнут продавать и покупать, подсчитывая в свободное время барыши. Будущие «бизнесмены» уверены, что никакие особые знания при этом им не понадобятся… Книг Петя и большинство его сверстников не читают, из кинофильмов признают только боевики, по телевизору смотрят бессмысленные, откровенно тупые развлекательные передачи.

Мало кто нынче хочет быть физиком, а тем более лириком. Неденежные профессии, а значит, непопулярные, непрестижные. Молодежь, психология которой с течением перестроечного времени резко изменилась, увы, не в лучшую сторону, хочет получать много и сразу. Все хотят стать олигархами, крупными бизнесменами, на худой конец — чиновниками, которым сладко живется на откатах, юристами, менеджерами, агентами различного рода, банковскими служащими, охранниками… Доллары — рулевой современной молодежи…

Сегодня мальчишки и девчонки, увы, не спорят о стихах, не обсуждают новые романы, не восхищаются научными открытиями, не мечтают о покорении небес и океанов. Их кумиры — не летчики, не космонавты, не капитаны дальнего плавания, не педагоги, сеющие разумное, вечное; не в чести конструкторы, вообще инженеры, рабочие профессии… Да что о них говорить: работать-то все равно негде. Банков стало больше, чем заводов и фабрик… Телевидение, пресса, усиливая и без того растущую алчность, постоянно талдычат о заработках успешных бизнесменов, звезд шоу-бизнеса и спорта, корежа юные души…

Куда смотрит школа? А куда она может смотреть, если сама, измордованная за последние 20 лет реформами, обессиленная, придавленная тяжестью свалившихся на нее проблем, лежит на боку, находясь в состоянии грогги (одномоментное ухудшение состояния боксера после получения им точного удара в подбородок. — В.А.). Сегодняшние выпускники запросто могут написать «атетс» вместо «отец», «лажить» вместо «класть», «исчо» вместо «еще». Они совершенно не знают географии, истории, литературы. Вопиющая безграмотность, поголовная…

«…У Эдика Копеляна случился тяжелый многодневный запой. Сережа Вольф начал его лечить. Вывез Копеляна за город.

Копелян неуверенно вышел из электрички. Огляделся с тревогой. И вдруг, указывая пальцем, дико закричал: «Смотри — птица!».

Не знаю, что произошло с сегодняшними реформаторами образования, но они очень напоминают героя байки Сергея Довлатова. Нет? Тогда почему красное вдруг стало белым, а голубое — желтым? Доведенные реформаторским зудом до чесотки, эти люди ведут себя как слоны в посудной лавке, вырывая с корнем все разумное, что создавалось десятилетиями. За короткий срок «модернизации образования» все поставлено с ног на голову. Такое впечатление, что министр образования и науки Андрей Фурсенко и его соратники уверены в том, что до них в нашей стране, кроме недр, морей и океанов, лесов и нефти, ничего не было, а уж образования — наверняка. А если оно и было, то делалось все не так, как надо. А как надо — они покажут…

И показали… Новые программы обучения, новые учебники. Прежние — «долой с корабля современности!». И даже — новые словари русского языка (целых четыре?!) с новыми, естественно, нормами русского языка. Помните? Кофе обрел вдруг средний род, дОговор — теперь это нормально, «файф-о-клок» — русское слово?! Убежден: миллионы моих соотечественников и представления не имеют о «файф-о-клоке». Признаюсь, я из их числа…

Между тем советская система образования, по крайней мере среднего, считалась одной из лучших в мире (после того как Юрий Гагарин полетел в космос, американцы, в том числе и президент страны Джон Кеннеди, публично признали, что «русские обогнали нас за школьной партой»). Эта система образования дала мировой цивилизации огромное количество выдающихся ученых, музыкантов, писателей и просто образованных людей… Так зачем же было все ломать, кому и для чего понадобились эти «новые стандарты»? Вразумительного ответа от министра общество так и не получило. Да его просто не может быть, ибо все эксперименты, которые уже успели сотворить со школой, несли с собой только разрушительную силу…

Давать знания — это основная задача, которую должны решать любые учебные заведения в любые времена. И советские школы с этим блестяще справлялись. Самые отъявленные троечники имели представление об основных вещах или положениях в жизни, неважно, чего это касалось — литературы, физики, математики, истории, географии… Аттестат зрелости, выдававшийся после окончания школы, вполне соответствовал своему названию на данный момент. Настоящая зрелость, понятно, приходит много позже, но митрофанушки, которых сегодня сотни тысяч, причем среди них — круглые отличники и выпускники вузов с красными дипломами, были редкостью…

Сельские школы, быть может, и отличались от городских, но пропасти между ними не существовало, по крайней мере в области знаний. Потому что везде и повсюду были прекрасные учителя, а учились по отличным учебникам — умным, доступным. Убежден: многие педагоги, преподававшие в белореченской средней школе № 68, которую я окончил, могли бы с таким же успехом работать в Москве и Ленинграде, других крупных научных и культурных центрах. С особой теплотой вспоминаю Таисию Ивановну Рыбалкину, преподававшую русский язык и литературу в 5—7-х классах, Надежду Георгиевну Акимову, учительницу литературы в старших классах, учительницу немецкого языка Иду Людвиговну Беккер — моих знаний хватило вполне, чтобы справиться со вступительными экзаменами в Ленинградский госуниверситет, хотя, признаюсь, три последних года в школе я практически не уделял занятиям серьезного внимания: единственное, что я делал, так это читал запоем, а в оставшееся время гонял мяч по баскетбольной площадке. Честно говоря, своим школьным аттестатом гордиться не могу, более того — мне стыдно за те баллы. Но скромные оценки — свидетельство моего разгильдяйства, нежели моих знаний, которые были значительно глубже и шире.

Из нашей 68-й школы многие поступали в ведущие вузы страны. Учились в Москве и Ленинграде, Свердловске и Ростове-на-Дону… И таких школ в Союзе насчитывалось очень много — тысячи. Хорошие знания, полученные на периферии, были нормой. Моя жена окончила химический факультет ЛГУ, у трех ее сестер тоже высшее образование (они, как и их старший брат, росли без родителей. — В.А.)… Не сомневаюсь, каждый из моего поколения способен привести уйму подобных примеров…

Так нуждалась ли эта школа в модернизации? Нуждалась, если иметь в виду ее материально-техническую базу, зарплату учителей, которая сегодня унизительно низка. А с чего началась школьная реформа в новой России? С изменения учебных программ, с новых учебников… А ведь прежние учебники были замечательными, умными — ох как хороши! Помните учебник русского языка и литературы для 5—7-х классов Бархударова и Крючкова? Гениальный учебник, с помощью которого обучить русскому языку можно было практически любого. Автором учебника по физике был выдающийся ученый Флеров, по математике — удивительный Ларичев… Может, появились учебники лучше, выразительнее?

 Сейчас школа дает очень мало, знания — поверхностные. И это не вина учителей, которые не стали хуже, слабее. Дело в самой системе образования, в образе жизни. Педагоги, задерганные нелепыми циркулярами из министерства, количеством учебников, которыми можно пользоваться, просто вынуждены постоянно подстраиваться, подлаживаться. И их можно понять: жить-то надо. Преподаватели бросились в репетиторство, но помогают тем, кто занимается только у них самих… На других, пусть и учащихся тех классов, где они проводят занятия, внимания и сил уже не хватает. В общем, каждый сам за себя. Единения между учениками и педагогами давно нет, и дистанция разрыва между двумя сторонами увеличивается. Все переведено на язык деловых отношений, язык бизнеса: ты — мне, я — тебе. Деньги правят бал.

Самая большая ошибка реформирования — рождение ЕГЭ. По мне, так это просто преступление перед образованием, перед самими учащимися, наконец, перед обществом. Такое впечатление, что из подрастающего поколения хотят вырастить дебилов, а не полноценных членов общества, личностей, способных дерзать и творить. Форма тестирования не дает возможности объективно оценить способности абитуриента — это так же очевидно, как и то, что Волга впадает в Каспийское море, а Санкт-Петербург стоит на берегах Невы. Заочная игра в вопросы и ответы не в состоянии заменить очной встречи за экзаменационным столом выпускника школы и преподавателя вуза. Выяснить, насколько он, вчерашний школьник, умеет мыслить, соображать, анализировать… А ведь это гораздо важнее, чем точный ответ: если чего-то не знаешь — можно выучить. Аналитический ум — это другое, от природы. Как и любовь к чему-то, призвание…

 Известный в крае человек, непримиримый сторонник ЕГЭ, яростно мне доказывал, что ЕГЭ уничтожает коррупцию, существовавшую при поступлении в вузы. Но я легко разбил его аргументы: а сын такого-то начальника поступит, а дочка такого-то? Мой собеседник опустил глаза: не продолжай, это — правда: кто «должен» поступить — тот поступит. И телефонное право никто не отменял, всемогущие деньги — тоже. Что касается так называемой чистоты, ЕГЭ ничего не изменил, разве только по-иному расставил акценты. Теперь родители будущих абитуриентов принялись «обрабатывать» школьных преподавателей… Цену баллам, полученным в результате ЕГЭ, мы уже знаем.

Кто-то пытается поставить в заслугу ЕГЭ то, что экзамен в такой форме — это возможность поступать в ведущие вузы страны выпускникам школ из самых дальних уголков нашей необъятной Родины. Только какая же это заслуга, если дети не имеют средств добраться из провинции до города, где находится этот вуз? Прежде такой проблемы не существовало. К примеру, чтобы доехать поездом из Белореченской до Ленинграда туда и обратно, хватало 30 рублей, причем с лихвой. Моя стипендия — 35 рублей (1 руб. 50 коп. — плата за общежитие. — В.А.), еще 20—25 рублей присылала мама. Не голодал, между прочим, одежду покупал, обувь. В театр ходил, в кино, книги покупал, в пивбар заглядывал с друзьями — словом, дышал полной грудью… Время? Начало 60-х.

Похоже, мы помешались на бизнесе. Предпринимательство — это понятно, ладно еще — шоу-бизнес, но школы, школы-то при чем?!

…Впрочем, это уже решенное: в ближайшее время наши школы захлестнет коммерциализация. Первый шаг был сделан несколько лет назад с введением подушного финансирования. Это означает автоматическое разделение средних учебных заведений на богатые и бедные, на благополучные и не очень. Неравенство при получении знаний — штука страшная и может привести к непредсказуемым последствиям…

Естественно, пострадает качество образования.

«Школа превращается в предприятие сферы услуг, а директор — в его менеджера. И вместо учебных планов он начинает составлять экономические, — считает доктор педагогических наук Яков Турбовской. — Если директор работает не над улучшением качества обучения, а над расширением количества «опций», которые можно выгодно продать родителям, вряд ли можно говорить о качестве знаний. И главная задача — воспитания личности — из цели превратится в средство извлечения прибыли».

В проекте стандарта основного общего образования есть высокопарные слова о том, что будущий выпускник школы — это человек, «любящий свой край и свою Родину, уважающий свой народ, его культуру, осознающий свои обязанности перед семьей, обществом, Отечеством». С обязанностями учащихся все понятно, а вот с обязанностями общества, государства — не вполне. Что будет чувствовать ребенок, родители которого не в состоянии оплачивать предметы, выходящие за рамки объема, предусмотренные стандартом? Скажем, этот ребенок необыкновенно талантлив в изучении языков, но бесплатно — только один. Другой хочет заниматься баскетболом или в танцевальном кружке, но денег на это в семье, и так еле сводящей концы с концами, увы, нет… Все ли могут купить компьютеры? Таких беспомощных семей тысячи, многие тысячи. Которым и так недоступно многое, а теперь еще и учеба становится далекой, как на небе звезда. Прежде неблагополучные семьи уповали на школу, которую можно было назвать своеобразным «социальным лифтом», то теперь на кого им надеяться?

Нас, мальчишек и девчонок, учившихся после войны, зазывали в спортивные и другие всевозможные секции и кружки: пожалуйста, тренируйтесь, пойте, танцуйте, рисуйте! Бесплатно, разумеется, как говорится, в свое удовольствие. И вот спустя лишь полвека страна расписывается в своем бессилии. А ведь в той же Германии секции, кружки, дополнительные занятия для детей совершенно б-е-с-п-л-а-т-н-ы-е. Не стыдно ли России?!

Когда я был маленьким, удивлялся: почему шахматисты СССР — сильнейшие в мире? Спрашивал сам себя: почему советские евреи самые умные (не секрет, что абсолютное большинство ведущих гроссмейстеров— люди еврейской национальности. — В.А.)? Если в тех же США было пять игроков высокого класса, то в Союзе — в десять раз больше! Повзрослев, понял, почему все так происходит: в США увлечение шахматами стоило немалых денег, в СССР — ни копейки. Лучшие тренеры, знаменитые гроссмейстеры делились с ребятами своими знаниями совершенно бескорыстно. Многие наши шахматные знаменитости выросли в секциях, которые были в каждом Дворце или Доме пионеров, в каждой школе… Поэтому у них один Роберт Фишер стал чемпионом мира, а у нас — Михаил Ботвинник, Василий Смыслов, Борис Спасский, Тигран Петросян, Анатолий Карпов, Гарри Каспаров, Владимир Крамник…

Почему страна тратит миллиарды на сомнительные проекты, на футбол и хоккей, где все развращено до предела? Почему не находит средств на достойную оплату труда учителей, на теплые туалеты для школ, на бесплатную учебу детей, которые являются будущим России?!

Через 20 лет преобразований в нашей удивительной стране вдруг выясняется, что в России избыток специалистов с высшим образованием и острый дефицит рабочих специальностей, что Россия оказалась в демографической яме. А где же вы, господа хорошие, раньше были? Когда вузы росли как грибы, когда их создавали все кому не лень, когда уничтожались заводы и предприятия, а на их месте появлялись торговые центры и рынки?

Теперь — новые крайности. На повестке дня — сокращение вузов, отдельных факультетов, средних и начальных школ, а вместе с ними — и преподавателей, учителей. Господин Фурсенко рекомендует им сменить профессию. Такой пустяк, не правда ли? Может, некоторым работникам министерства по случаю переквалифицироваться в управдомы?

Новая идея: ПТУ станут бизнес-проектом, и это должно нам помочь решить проблему нехватки специалистов. Быстро сказка только сказывается. Не та сегодня ситуация, чтобы решить все призывами да пропагандой той или иной профессии. «Утверждаю: можно запретить хоть все высшее образование в России, все равно большая часть ее молодежи ни в какие ПТУ (технические лицеи и пр.) не пойдет, — считает Виталий Третьяков, декан высшей школы телевидения МГУ. — Свалит на Запад».

И еще одна цитата, принадлежащая писателю Сергею Лукьяненко: «Надо четко определить, что нам нужно и что нам важно, — определять это должна наша власть. Либо наши герои — космонавты и ученые (учителя, врачи, инженеры. — В.А), и тогда их надо ценить не на словах, а на деле. Либо — хватит морочить голову электорату. Он в общем-то у нас до сих пор сообразительный, на остатках советского образования и умения читать между строк»…

…Президенты и правительства, представляющие разные партии, меняются в разных странах. Но только в нашей стране смена власти приносит чехарду во всем: в экономике, образовании, в других сферах и отраслях жизни, что дестабилизирует ситуацию. Новоявленные реформаторы образования уже наломали дров и сколько еще наломают, уничтожая вечные ценности?

— Так ли мы учим и тому ли? — задается вопросом Андрей Фурсенко, наш главный российский просветитель. И предлагает новые шаги по разработке системы оценки качества образования. Конечно, не так и не тому, уважаемый Андрей Александрович. Кошмар продолжается…
Раздел : Я - молодой!, Дата публикации : 2010-10-07 , Автор статьи : Виктор АНФИНОГЕНОВ