У каждого участника Великой Отечественной войны своя судьба. Одни прошли огонь и воду с первого до последнего дня войны и остались живы, ни одной царапины. Другие погибали, еще не доехав до фронта, под бомбежками в поездах, в машинах, на марше. Умирать на войне всегда страшно и обидно, не прожив на земле положенного судьбой срока. Но вдвойне обидно погибнуть в последние дни войны, буквально в двух шагах от победы. Мой отец Василий Харитонович Будянский погиб в Берлине при штурме рейхстага…

До войны отец работал в городе Ростове, приехал в командировку в город Миллерово и там встретил свою «звезду» Анну — мою маму. Они полюбили друг друга и поженились.

Отец перебрался в наше село Волошино Миллеровского района. Работал механизатором, заместителем председателя колхоза «Красноволошинец», парторгом, бригадиром… Это был настоящий народный вожак. Руководил художественной самодеятельностью в Доме культуры. Замечательно играл на баяне, пел и танцевал. Люди, сельчане тянулись к нему. За ударный труд в колхозе отец неоднократно поощрялся грамотами, ценными подарками. Пользовался большим доверием земляков.

В первые же дни войны пришел в райвоенкомат и попросил отправить на фронт. Но его направили в город Ростов на краткосрочное обучение в разведшколу.

— Пройдя ускоренный курс обучения, — вспоминает его однополчанин и родной брат Яков (прошедший с моим отцом все фронтовые дороги), — мы были направлены в действующую армию. Так началась наша боевая жизнь.

Они защищали Москву, стояли насмерть в Сталинграде, освобождали от немецко-фашистских захватчиков Северный Кавказ (в том числе Кубань), Украину, Белоруссию, Польшу и Чехословакию…

Командир разведроты капитан Василий Будянский был мужественным человеком.

— Я и сегодня помню тяжелые бои на Зееловских высотах, где мой брат Василий проявил себя настоящим героем, — продолжил воспоминания Яков Будянский. — Мы пошли в ночную атаку при ярком свете прожекторов и под огненным смерчем «катюш». Капитан Будянский со своими разведчиками шел впереди. Скоро бойцы ворвались в фашистские траншеи. Короткий рукопашный бой — и враг выбит с укрепленных позиций по всей полосе наступления полка. Батальоны и роты вклиниваются в глубь вражеской обороны. Но дальнейшее продвижение наших батальонов и рот преградил кинжальный огонь из бетонного дота.

Василий Харитонович предложил пробить отверстия в стене дома и сарая. По вражескому доту стала бить прямой наводкой пушка. Однако снаряды отскакивали от круглой железобетонной крепости. «Идти на штурм — значит положить людей, — сказал командир полка А.Полежаев. — А ждать дивизионную артиллерию, пока она подтянется, нет времени. Что делать?» — спросил он офицеров.

— Я знаю, — решительно произнес капитан Будянский. И кратко изложил план: — Видите, впереди воронка от снаряда? 15—20 секунд — и я добегу туда, пусть только прикроют огнем пулеметчики и бронебойщики. Вторая воронка совсем близко от дота, на расстоянии броска гранаты. Я их, гадов, заставлю замолчать!

Будянский взял противотанковые гранаты и затаился за углом дома. Командир полка велел открыть огонь по амбразуре. И в тот же миг капитан рванулся к воронке. Затем перебежками добрался до второй, поднялся и метнул в амбразуру одну за другой гранаты. И в тот же миг простучал вражеский пулемет. Капитан Будянский схватился за голову, сделал шаг вперед и рухнул на землю. В этот же момент раздались взрывы гранат в доте.

— Солдаты пошли вперед, а я, — рассказывает Яков Будянский, — подбежал к раненому брату, взял его на руки и положил рядом с командиром полка Полежаевым. Потом оказалось, что Василий без сознания. Его направили в медсанбат. Рана оказалась не тяжелой. Осколок прошел по касательной.

Но роковая пуля все равно настигла его. Уже при штурме рейхстага. Шли последние дни войны. Рота Будянского действовала в штурмовой группе. Бои развернулись рано утром. Разведрота шла вслед за стрелковыми батальонами, прорвала оборону фашистов на подступах к рейхстагу в секторе, отведенном полку, и ворвалась на второй этаж здания. Капитан Будянский выкуривал очередями из автомата фашистов, засевших на этажах. Вдруг из-за двери выскочил немецкий офицер и почти в упор выстрелил в советского воина.

Так на пороге Победы оборвалась жизнь русского человека, одного из миллионов солдат Великой Отечественной войны, чьей кровью, отвагой и героизмом оплачена сегодняшняя жизнь России.

Отец был награжден многими боевыми орденами и медалями. Перед боем написал моей маме письмо, в котором были следующие слова: «Если я не вернусь с фронта домой, ведь на войне всякое бывает, пусть мой сын Коля выполнит мой отцовский наказ и станет военным человеком, офицером».

По правде сказать, я не планировал быть военным. Но воля моего отца, его предсмертный наказ для меня стали законом. Уже осенью я поступил в военное училище имени С.М. Кирова в городе Орджоникидзе. После служил в различных воинских частях Советского Союза. Последнее время — в городе Ростове-на-Дону, был заместителем редактора военной газеты.

Словом, все сложилось точно так, как завещал мой отец. Но что я помню об отце, что знаю?

Был он разведчиком, офицером. Видел же я его наяву всего однажды.

…Жили мы в то время с мамой в небольшом хуторке, у родной сестры отца, куда спешно бежали из занятой фашистами родной деревни. Довольно долго мы находились у тети Марфы, уже к концу шла война. И как-то на пыльной улочке близ нашей хаты остановилась бричка. От нее к калитке, пристально вглядываясь в меня, стоявшего за покосившимся плетнем, направился перетянутый ремнями командир с забинтованной головой и рукой.

Не то узнав по фотографии и рассказам мамы, не то просто догадавшись, что это мой отец, я бросился навстречу, крича: «Папа! Папочка!». Интуиция ребенка, каждый вечер засыпавшего под ласковый голос мамы, перечитывающей мне вслух отцовские письма с фронта, не подвела. Это действительно был мой папа. Здоровой рукой он крепко-крепко прижал меня к себе, нежно погладил голову.

Целых два дня, проведенные вместе с отцом, прибывшим на побывку по случаю ранения, несколько писем с армейским штемпелем — вот, пожалуй, и все, что осталось у меня в памяти об отце.

Впрочем, буду не прав, если не скажу, что и мне, и всем оставшимся в живых Будянский Василий Харитонович, другие бойцы, не вернувшиеся с войны, подарили День Победы.

Вот почему ежегодно жду 9 Мая как самый главный для себя праздник. Символично, что на эту дату приходится и мой день рождения.

По традиции в свой двойной праздник надеваю парадный мундир кадрового офицера и иду туда, где собираются обычно бывшие фронтовики. Ровесники моего отца, они помогают мне вновь и вновь ощутить его присутствие, напоминают о нем боевыми орденами и медалями.

Лично мне, как и большинству соотечественников, День Победы дорог не только как память о славном прошлом, но и как знак грядущего возрождения России.

Николай БУДЯНСКИЙ.

Полковник в отставке.
Раздел : Страницы истории, Дата публикации : 2010-04-16 , Автор статьи :