Эпидемией отцовства хочется назвать ситуацию, разыгрывающуюся сегодня на российских и не только просторах. То тут, то там вспыхивают скандалы, связанные с непредсказуемыми отцовскими чувствами. Но если заграничные мужья все же формально правы (законы у них такие — бесчеловечные в отношении матерей-иностранок), то наши официальные и гражданские мужья законной стороной дела не заморачиваются, ограничиваясь грубой физической силой. И проявления отцовских чувств принимают самые чудовищные формы. К примеру, не пустить мать своих детей на порог дома и вычеркнуть ее из их жизни (история Ольги Слуцкер, ведущей на Первом канале ТВ) или удерживать сына посулами и обещаниями, играть на детской психике свои эгоистические фуги (история Кристины Орбакайте и ее гражданского мужа). При этом, как рояль в кустах, сквозь все эти бормотания о любви к детям проглядывает элементарное желание побольнее насолить женщине-матери, своей бывшей жене.

Жительница поселка Рисового Славянского района Аминат Муртузалиева обратилась в редакцию газеты «Вольная Кубань» с последней надеждой — привлечь внимание официальных лиц к своей беде, всколыхнуть общественность края. Уже полгода она не видит свою дочь Веронику (29 января девочке исполнилось 11 лет). В августе 2009 года отец (бывший гражданский муж Аминат проживает в Апшеронском районе), как обычно, увез ее к себе, якобы одеть к школе. И больше Веронику в Рисовом не видели...

Тридцатичетырехлетняя женщина, мать троих дочерей, выглядит на все сорок: застывший взгляд, бесцветный голос, темные круги под глазами. «Я забыла, что такое сон и покой, — рассказывает она, — мне дико слышать чей-то смех и понимать, что ничего в этом мире не изменилось. Для меня же он рухнул. Забрать ребенка у матери — все равно что отрезать руку. Вероника родилась слабенькой, росла таким голубоглазым, светленьким стебельком. Молчаливая, всегда в себе, она, младшая в семье, была окружена заботой старших сестер, и теперь мы осиротели».

С Анатолием Шавшиным Аминат (все ее зовут Аней) встретилась в Апшеронске, будучи в разводе, в 23 года уже воспитывая двоих дочерей от первого брака. Обычная история, нормальное желание женщины устроить свою судьбу, найти надежное мужское плечо и заботливого отца детям. И ей действительно казалось, что тот единственный мужчина ей встретился: Анатолий был на десять лет старше, хозяйственный, непьющий, все в дом. Правда, грубоватый, покрикивал на девочек, но порядок в семье должен быть, и мужское единоначалие все приняли. Они собирались, как говорится, оформить свои отношения, но решили сделать это после рождения ребенка.

Вероника родилась в январе 1999 года. Беленькая, голубоглазая — в отца. Но до брака дело так и не дошло. «Анатолий очень изменился, — рассказывает Аминат. — Я со старшими дочерьми перестала для него существовать, мы превратились в бесплатное приложение к младшей Веронике. Скандалы возникали из-за ерунды, на ребенка нельзя было дышать. Веронике был год, когда мы расстались, уехали в поселок Рисовый Славянского района, где жил брат. Но я не собиралась лишать девочку отца, тем более что он оформил отцовство. Анатолий регулярно виделся с дочерью. Когда она подросла, забирал ее на каникулы, на праздники. Я была спокойна и даже рада, понимая, что у дочери должны быть и мама и папа. Но вот теперь он решил по-другому».

Из жалобы в краевую прокуратуру: «18.08.2009 года отец моей несовершеннолетней дочери Вероники, 29.01.1999 года рождения, А.А. Шавшин самовольно увез ребенка из нашей квартиры, и до сих пор местонахождение дочери неизвестно. Сам он проживает в Апшеронске. Я неоднократно ездила туда, обращалась в органы опеки Апшеронского района, в милицию. Шавшин скрывает девочку, возможно насильно, так как он не привел ее в суд, где она по закону могла бы высказать свое мнение. Дочь не учится в школе, так как документы ее находятся в Славянском районе. 23.10.2009 года судом было определено местожительство ребенка у меня в поселке Рисовом. Но решение суда не выполняется. Я как мать нахожусь в отчаянии! На мою жалобу в Славянскую прокуратуру прокурор А.Крючков дал формальную отписку, никаких мер не принято».

Когда вышли все сроки возвращения дочери, Шавшин перестал отвечать на телефонные звонки. Поездки в Апшеронск ничего не дали, да и намерения отца стали явными (некто Соколов, якобы адвокат Шавшина, пытался забрать документы девочки в школе поселка Рисового, где она до этого училась). Аминат обратилась в суд.

Решения Славянского райсуда от 22.09 (А.А. Шавшин обращался в суд с иском о лишении А.Муртузалиевой родительских прав) и Апшеронского от 23.10 (по иску самой Муртузалиевой) районного суда были однозначными. Цитирую: «Принимая во внимание поведение ответчика (в суд не являлся, дочь скрывает, на разрешение ситуации мирным путем не идет. — Прим. авт.) и соблюдая интересы несовершеннолетнего ребенка, с учетом создания родителями наиболее благоприятных условий для его воспитания и образования, суд считает необходимым отобрать Шавшину Веронику у ответчика Шавшина А.А. и передать на воспитание истице. Определить местожительство ребенка по адресу: пос. Рисовый Славянского района, ул. Степная, 4, кв. 2».

Я попросила прокомментировать решение судью Славянского райсуда Е.А. Волкову, в частности — справедливо ли решать судьбу ребенка без ее участия, ведь с 10-летнего возраста учитывается мнение ребенка. «Суд может выслушать мнение ребенка, — ответила судья, — но в данном случае у суда было достаточно оснований для принятия решения в пользу матери. Сыграло роль и поведение отца, он явно не хотел присутствия девочки на заседании суда. Истица же хорошо характеризуется по месту жительства, она хорошая мать, девочка росла именно с ней и сестрами, при этом не была лишена внимания отца. Со стороны матери поведение безупречное. Чего не скажешь об отце».

Я созвонилась с администрацией Рисового сельского поселения, попросила рассказать об Аминат Муртузалиевой. Специалист по соцработе Е.П. Жвакина подтвердила, что Аминат — мама, каких еще поискать. В трехкомнатной квартире чистота, девочки хорошо учатся в школе, Аминат работает и держит домашнее хозяйство и вообще семья в высшей степени благополучная.

А.А. Шавшин дважды обращался с жалобами в краевой суд. 10.11.2009 года судебная коллегия по гражданским делам краевого суда вынесла определение: «Решение Славянского районного суда от 22 сентября 2009 года оставить без изменения, а кассационную жалобу — без удовлетворения». Аналогичное определение вынесено краевым судом 8.12.2009 г.: «Решение Апшеронского райсуда от 23.10.2009 г. оставить без изменения, а кассационную жалобу — без удовлетворения».

Итак, решение суда давно вступило в силу, а все остается по-прежнему. Отец А.А. Шавшин скрывается с дочерью, мать не имеет никакой информации о ее местонахождении и получает только отписки. Именно так можно назвать ответы, полученные ею в ответ на свою жалобу в краевую прокуратуру из Апшеронской и Славянской прокуратуры. Местные прокуроры отписались о положении дел на тот момент — дело было до решения суда — и сдали жалобу в архив. Нет бумажки — нет человека — нет проблем!

По настоянию Аминат ее жалобу приняли во второй раз в Славянской прокуратуре. Рассказывает помощник межрайпрокурора Т.И. Чаленко: «Исполнением решения суда должны заняться судебные приставы, милиция. В Славянском уголовном розыске не сразу, но приняли заявление. Я направила запросы в управление по делам семьи и детства и уголовный розыск Апшеронского района. Удалось узнать, что отец А.А. Шавшин возил девочку на лечение в краевую больницу, но как только я на него вышла, перестал появляться в больнице. У нас нет достаточных оснований считать, что ребенок насильно удерживается — все-таки это ее родной отец. Поэтому о похищении ребенка мы говорить не можем». К чести помощника прокурора Т.И. Чаленко, она неформально отнеслась к материнскому горю, активно занимаясь поисками девочки и ее отца.

Но... в Славянском уголовном розыске сказали: ищем. В Апшеронском угро капитан Кузнецов рассказал, что по поручению Славянского ОВД он информацию проверил, по адресу побывал, Шавшина там не обнаружил — все! В Апшеронском отделе по вопросам семьи и детства начальник Е.А. Водянова подтвердила, что держит вопрос на контроле, специалисты обзванивают школы района. Но девочка-то как в воду канула!

Несколько лет назад Славянский район буквально потрясла история, какая, впрочем, могла случиться в любом районе. Так вот по заявлению истицы милиция год искала ее пропавшего мужа — не нашла, суд признал его безвестно отсутствующим. Искали еще пять лет, представили в суд все доказательства поисков — плакать хотелось от проделанной непосильной работы, буквально землю рыли. На этих доказательствах и основывался суд, вынося решение о признании человека умершим. А через месяц «мертвец» явился в милицию, дабы обменять паспорт по возрасту. Оказалось, он жил на… соседней улице. История абсолютно достоверная. Если кто захочет подробностей, вплоть до фамилий, кто терялся и кто искал, — обращайтесь.

Потому я не верю, что ребенок — иголка в стоге сена и что нельзя поднять на ноги всех и вся и девочку найти.

Традиционно воплем женщин всех времен было: сладку ягоду рвали вместе — горьку ягоду я одна. Под горькой ягодой однозначно читалось одинокое материнство. В России матерями-одиночками воспитано полстраны. Сначала война выбила мужиков, потом отсутствие законов и падение нравственных оков для мужчин слились во времени. Так сложилось, что материнские обязанности считались как бы от природы (женщина в России всегда была по Некрасову — и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет), а отцовские — от совести. Есть совесть у мужика — он не бросит, нет — только к старости вспомнит об оставленных по всей округе детях, когда стакан воды некому будет подать.

От сложившейся традиции шла и судебная практика: однозначно оставлять детей с матерями в спорных случаях. Не с отцом же забулдыгой или гуленой? Женщины тоже перегибали палку, сплошь и рядом мстя своей бывшей половине и вычеркивая такого отца из памяти детей. Может, сегодня это и аукается?

Только к нашей истории подобные примеры отношения не имеют. Кто и что мешает отцу Вероники участвовать в воспитании дочери? Никто не препятствовал раньше, никто бы на его отцовские права не покусился и в будущем. Но папа поступил точь-в-точь как принято у нас поступать — с позиции силы. Мое, имею право — вот его сомнительные аргументы. А как будет расти девочка без матери? По мнению психологов, в 10—13 лет материнская ласка даже нужнее девочке для будущего становления ее как женщины, чем в три-четыре года. Недополучив маминой ласки, став мамой сама, она не сможет передать этот лучик своим детям. Ведь как невозможно создать искусственным путем материнское молоко (только грубый аналог), так и материнскую любовь ничем не заменить.

Вот и судите после этого, что движет такими отцами — любовь к детям или элементарный эгоизм, страх остаться на старости лет одному. Не слишком ли велика цена?

P.S. Когда уже была написана статья, я все же решила узнать в департаменте по вопросам семьи и детства, знают ли там о судебной тяжбе между отцом и матерью и об исчезнувшей девочке. Как выяснилось из телефонного разговора с заместителем руководителя департамента И.П. Добровольской, им ничего об этом неизвестно, розыском детей они не занимаются. Более того, если у ребенка есть законные родители, он вообще в поле зрения департамента не попадает: в департаменте занимаются сиротами и детьми, находящимися на попечении. Не могу сказать, насколько эти два события взаимосвязаны, но на следующий день мне позвонил А.А. Шавшин. Беглый отец настойчиво доказывал, что девочка хочет жить с ним, а не с матерью. Телефон журналиста ему дали в Апшеронском отделе по вопросам семьи и детства (?!)…
Раздел : Право, Дата публикации : 2010-02-04 , Автор статьи : Любовь ЧУЦКОВА