Вот уже две недели в анапских здравницах находятся беженцы из Южной Осетии. Старики, женщины, дети. Полученные ими раны еще долго не заживут. И Россия приняла своих детей, приютила, окружила добротой, чтобы помочь оправиться от страшной беды. Нашей общей беды.

Обездоленным людям помогают все россияне. Никто не остается в стороне. Свою лепту внесла и краевая общественная организация «Родители против наркомании», возглавляемая депутатом ЗСК Сергеем Ярышевым. Вместе с его помощником капитаном первого ранга запаса Юрием Кутьевым мы повезли в Анапу подарки для детей Южной Осетии — спортивный инвентарь и игрушки.

По дороге разговорились. Оказалось, Юрий Федорович в свое время стал невольным свидетелем и участником первого грузино-абхазского конфликта. Он тогда вызволял из Поти захваченный грузинскими боевиками новороссийский рыболовный траулер. Своими глазами видел варварство, чинимое над малым народом. И нынешнюю бойню он оценивает так же однозначно, как и все мы. Только недоумевает: ведь тогда погибло 12 тысяч грузин и 3 тысячи абхазов, неужели тот урок ничему не научил?

Конечная цель нашего маршрута — санаторий «Полярные зори», где разместились 42 беженца, в том числе 25 детей. Причем по совету представителей администрации города-курорта мы везли подарки для многодетной семьи Фатимы Цхавребовой в составе девяти человек. Но, зайдя на этаж одного из санаторных корпусов, где сегодня проживают беженцы, поняли, что подарки должны достаться не одной семье, а всей детворе. Ведь вся великая Россия — одна большая многодетная семья. Ребятня буквально до отказа заполнила комнату Цхавребовых, светясь радостью. Девочкам — скакалки, мальчишкам — водяные пистолеты, кто постарше — тому дартс или настольный теннис, кто помладше — мячи и шары. А Милене Цхавребовой, молодой маме самого маленького, девятимесячного Димочки, внука Фатимы Ивановны, подарили надувную лодку. У него сейчас режутся зубки, на море купаться не рекомендуется. Да и мал еще совсем. А лодка станет для него ванночкой для водных процедур.

В первый день штурма Цхинвала грузинскими войсками Фатима Ивановна вывезла двоих своих маленьких детей, девятилетних двойняшек Алика и Аллу, невестку с грудным младенцем и племянников, 15-летнюю Эллу, 12-летнего Эльдара и 11-летнюю Алену, из города в соседнее село. Провели беспокойную ночь под постоянным обстрелом. Утром хотели пробираться в сторону Северной Осетии, но началась бомбежка. В пятнадцати метрах от дома, в подвале которого они прятались, разорвались две бомбы. Дети плакали навзрыд от ужаса.

— Еще с первой войны знала, что такое бомбежка, — говорит Фатима Цхавребова, — но пыталась успокаивать детей, что ничего страшного не происходит. А они, перепуганные, каждую минуту спрашивали меня: «Мы не умрем?» А мне хочется спросить у грузин: что сделали им осетинские дети, почему они хотели уничтожить ни в чем не повинных людей? Убили учительницу моих детей Диану Сергеевну, такого замечательного человека!.. Они с мужем сели в машину, чтобы уехать из-под обстрела, а их из гранатомета расстреляли, а затем облили бензином и сожгли… Не знаю теперь, кто моих детей учить будет… Я сама в детском садике воспитателем работаю. Он сгорел в первую же ночь от прямых попаданий снарядов. Погиб мой бывший воспитанник, 22-летний Аслан Хавребов. А сколько еще таких жертв?!

С огромным риском, но им все же удалось выбраться на дорогу, сесть на проходящий мимо самосвал. Сначала ехали в его кузове, затем в легковушке. Так и добрались до Северной Осетии, до спасительной России. А в Цхинвале остались муж, свекровь, сестры и братья. Остался полуразрушенный дом, без окон и дверей, с поврежденной крышей. Фатима Ивановна очень обрадовалась, узнав, что в ее родном городе налажено электроснабжение: муж работает в пекарне, значит, уже есть и свой хлеб.

Старшей группы беженцев в этом санатории Лиане Джиоевой и ее детям удалось избежать ужасов бомбежек и обстрелов. Ее брат Зураб, служащий в южноосетинском ополчении, накануне кровавых событий буквально приказал увезти детей во Владикавказ к родственникам. Он рассказал, что к окраинам Цхинвала стянуто много грузинской военной техники, назревает что-то очень страшное. К тому же за день до начала бойни в окрестностях города слышались разрывы и стрельба. Не раздумывая, Лиана Рубеновна взяла в охапку 16-летнюю дочь Залину и 12-летних сына Дениса и племянницу Грету, вывезла их к родственникам в Северную Осетию. Уже оттуда их переправили в Анапу.

— Мои дети слышали начало обстрелов, они очень напуганы, — продолжает Лиана Джиоева. — Моей дочке было всего пять месяцев от роду, когда была первая война с Грузией. И мы с ней тогда тоже были беженцами, два месяца прожили во Владикавказе у родственников. И вот сейчас опять это повторяется заново. Получается, что этот ужас у моих детей с самого рождения!..

У Лианы Рубеновны в разрушенном Цхинвале остались мать, отец, брат и свекровь. Все живы, слава Богу. Но натерпелись лиха. Брат, как мужчина и как ополченец, участвовал в обороне города, в защите своих соплеменников. С ним вообще никакой связи не было несколько дней. А родители прятались в подвале своего частного дома, теперь уже непригодного для жилья. Сестра звонила, рассказывала, что там происходит.

Подвал в родительском доме большой, поэтому там спрятались от обстрелов и верной смерти все жители их улицы. А смерть ходила рядом. На стертый до основания соседний дом метрах в двадцати от их укрытия заехал грузинский танк и в упор расстреливал все дома, попавшие в его зону поражения.

— Люди там действительно просто чудом спаслись, остались живы. Тот ужас, который они пережили, невозможно передать словами. Мы все время тут были в напряжении. Очень переживаю, где мои дети будут учиться, ведь школа, куда они ходили, сожжена. Большое спасибо России, которая нас приютила, людям, которые нам помогают. Но мы беспокоимся о доме. Хотим вернуться. Как бы там ни было, но всех тянет обратно домой поскорее.

Есть среди беженцев семьи, которым просто некуда возвращаться — все разрушено и сожжено, ничего не осталось.

Залдуз Бикоева покинула родной Цхинвал с уже довольно взрослыми дочками. Для ее 18-летней Кристины и 20-летней Сюзанны это уже не первая война в Южной Осетии. Все их детство прошло в постоянном страхе. Свыклись? Нельзя к этому привыкнуть. Но они, рано повзрослевшие девушки, держатся мужественно. Только у мамы на глазах на пересыхают слезы.

— Мы жили в многоэтажке в центре города, два снаряда туда попало, дом полностью разрушен, — почти шепотом говорит Залдуз Сулеймановна, будто горем сдавило горло. — Успели схватить только документы. В чем были, в том и выбежали. Ничего не осталось, все уничтожено. Три дня и три ночи, почти без воды и еды, просидели в подвале чужого дома. Не знаю, как выжили… Только 10 августа нас вывезли в Россию.

Незадолго до войны умер ее муж, дочки остались сиротами. Скоро будет 40 дней со дня его смерти, а помянуть его светлой памятью по-человечески, наверное, не удастся. Ведь все, что у них осталось, это они сами. Там, в родном городе, есть родственники. Или были? Они не знают, что с ними случилось. Никакой связи. Я даю им свой мобильник. Сюзанна пытается дозвониться. Один номер вообще отключен, второй не отвечает. Повторяет попытки — безрезультатно. Живы ли?

— Нам бы хоть кому-нибудь там сообщить, что мы сами живы, — утирает слезы Залдуз Сулеймановна. — А то недавно в теленовостях мы видели про себя, что будто мы все погибли. А мы живы! Только возвращаться нам некуда…

Власти города-курорта, кажется, сделали все возможное, чтобы облегчить участь беженцев. Всех сразу расселили по здравницам, помыли, переодели, накормили, напоили. Все прошли медосмотр, получили первую необходимую помощь. С детьми работают вожатые, чтобы отдых в городе детства, как называют Анапу, был для них полноценным. Всем выдали купальные костюмы, ведь никто из беженцев прежде ни разу не был на море.

До сих пор с ними работают психологи, которые первые дни после общения с несчастными людьми сами ходили как больные. Пережитый беженцами ужас был настолько велик, что, когда пролетали к анапскому аэропорту пассажирские самолеты или когда по вечерам в соседних санаториях запускали праздничные фейерверки, все они выскакивали из своих комнат в коридор и, присев на корточки у стен, закрывали головы руками!

— Нам самим жутко становилось от этого, — рассказывает директор санатория Ольга Кадочникова. — Мы им культурную программу делаем, у нас площадки работают. Но они сами не очень этого хотят. Им не до развлечений, все мысли — там, в Южной Осетии. Вот возили их в театр, но из всей группы поехали только 20 человек. Их больше всего угнетает неопределенность в будущем. Они однозначно хотят уехать обратно домой. Никто здесь не хочет ни одного дня лишнего задерживаться. Хотя сейчас понимают, что у них дети, и только из-за детей они еще здесь находятся. А еще из-за того, что у них просто нет денег на обратную дорогу.

Об отсутствии наличных денег говорили и все мамы-осетинки. На каждого человека в первый же день выдали по тысяче рублей. Но их практически сразу пришлось израсходовать. Идут на море с детьми, а тем и мороженого хочется, и попить, и сладостей, и развлечений, коих на детском курорте великое множество. Да и самим надо было кое-что для себя прикупить. Те же элементарные заколки для волос.

Дирекция санатория по возможности пытается решить бытовые проблемы беженцев. Но эти возможности небезграничны. Нет таких статей расходов в бюджетах здравниц. Кстати, когда-нибудь встанет и вопрос о компенсации затрат здравниц, приютивших беженцев. Так, в санатории «Полярные зори» минимальные затраты на проживание и пятиразовое питание составляют 550 рублей, хотя что касается беженцев, то затраты намного больше. А Федеральная миграционная служба, представители которой побывали в кабинете директора санатория во время нашего визита, компенсирует лишь по 45 рублей на человека в сутки. Так что лишних денег нет. И решить вопрос, видимо, могут только краевые власти.

— Дали бы нам какие-то деньги, мы бы сами с нашими проблемами как-то справились, каждый человек по-своему это решил бы, — говорят женщины. — Может быть, мы бы тогда сами смогли и домой поехать.
Раздел : Общество, Дата публикации : 2008-08-22 , Автор статьи : Евгений РОЖАНСКИЙ