Сегодня в столице Кубани по благословению митрополита Екатеринодарского и Кубанского Исидора от войскового собора святого благоверного князя Александра Невского до храма-часовни этого же святого по улице Красной пройдет общегородской крестный ход — он завершится торжественным молебном в память о 90-летии расстрела святых царственных страстотерпцев — царя Николая, царицы Александры, царевича Алексия и великих княжон Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии.

Ровно девяносто лет назад, 17 июля (по новому стилю) 1918 года, в Екатеринбурге большевиками было совершено чудовищное злодеяние: расстреляна вся царственная семья — не пощадили ни женщину, ни девушек, ни мальчика-подростка.

Православной церковью в постсоветское время она была канонизирована как семья святых страстотерпцев.

Несколько лет назад в краевом центре побывала чудодейственная икона царствовавшего страстотерпца Николая. На железнодорожном вокзале ее встретили торжественным молебном и воинскими почестями, какие положены (пусть даже бывшему) главнокомандующему русской армией.

Многолюдным крестным ходом казаки в парадной форме пронесли святыню к Свято-Екатерининскому кафедральному собору, где ее благоговейно встретил митрополит Екатеринодарский и Кубанский Исидор. После молебна прихожане смогли приложиться к чудодейственной мироточивой иконе и ощутить ее божественный аромат.

Такую же духовную радость испытали многие тысячи прихожан и других храмов края, где побывала чудодейственная икона.

В храме Рождества Христова, что в Юбилейном микрорайоне, в специальном ковчеге открыта для поклонения другая святыня, переданная в дар кубанским паломникам во время их поездки в конце прошлого года по памятным местам Урала — волосы трехлетнего святого страстотерпца царя Николая II.

Здесь же под специально устроенной сенью, увенчанной короной и гербом Российской империи, — большая золоченая икона всей семьи царственных страстотерпцев, написанная краснодарским иконописцем Владимиром Бутовым.

Из проповеди Патриарха Московского и всея Руси Тихона в Казанском соборе 7 (20 по новому стилю) июля 1918 года:

Мы, к скорби и стыду нашему, дожили до такого времени, когда явное нарушение заповедей Божиих уже не только не признается грехом, но оправдывается как нечто законное. На днях совершилось ужасное: расстрелян государь Николай Александрович по постановлению Уральского областного совета рабочих и солдатских депутатов, и высшее наше правительство — исполнительный комитет — одобрил это и признал законным.

Но наша христианская совесть, руководствуясь Словом Божиим, не может согласиться с этим. Мы должны, повинуясь учению Слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его... Мы знаем, что он, отрекаясь от престола, делал это, имея в виду благо России, и из любви к ней. Он мог бы после отречения найти себе безопасность и сравнительно спокойную жизнь за границей, но не сделал этого, желая страдать вместе с Россией. Он ничего не предпринимал для улучшения своего положения, безропотно покорился судьбе...

И вдруг он приговаривается к расстрелу где-то в глубине России небольшой кучкой людей не за какую-нибудь вину, а за то только, что его будто бы кто-то хотел похитить. Приказ этот приводится в исполнение, и это деяние — уже после расстрела — одобряется высшею властью. Наша совесть примириться с этим не может, и мы должны во всеуслышание заявить об этом как христиане, как сыны церкви. Пусть за это называют нас контрреволюционерами, пусть заключают в тюрьмы, пусть нас расстреливают. Мы готовы все это претерпеть в уповании, что к нам будут отнесены слова Спасителя нашего: «Блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его» (Лк. 11, 28).

Ложь, лицемерие и потоки крови, крови без конца — вот истинные символы революции... Теперь голодная, мерзнущая, вымирающая от болезней, захлебывающаяся в потоках крови Россия являет собой ужасную картину. Пережив революционные временные правительства  различных формирований, она изнывает теперь под гнетом одной из его разновидностей, именуемой  советским правительством.

И это тяжелое испытание, ниспосланное за грехи нашей Родине, будет продолжаться, как и триста лет тому назад, до тех пор, пока огромное большинство русского народа не покается в своих прегрешениях и, главное, не осознает того, насколько оно безмерно виновато перед своим государем, помазанником Божиим, светлый духовный образ которого еще ярче вырисовался в эти мрачные годы лихолетья.

Николай ТАЛЬВЕРГ.

1920 г.

...Нет человека, нравственный облик коего был бы более искажен потоком ненависти, грязи и клеветы, которыми старались очернить его враги. Но смерть и время делают свое дело. Могут быть разные оценки политических ошибок и грехов минувшего царствования. Их рассудит история. Вспоминая эти грехи и грешников, мы должны сказать про себя: «От них первый есмь аз». Государь, императрица, их безвинно загубленные дети предстали перед другим судом, праведным и милостивым, и мы верим, что если у них и были грехи, от которых никто не свободен, то эти грехи искуплены испытаниями и муками, которые они так мужественно и христиански перенесли, и той смертью, которую они приняли.

Пока государь царствовал, он мог быть и слаб. Но когда он отрекся от престола и был под караулом грубых солдат и хамов-палачей, тут он проявил себя как подлинный русский царь, достойный своих предков, ибо личным своим нравственным обликом он напоминал привлекательные черты старых русских царей...

Князь Григорий ТРУБЕЦКОЙ.

(Из статьи к 10-летию отречения Николая II от престола).

Царь горячо любил армию и близко принимал к сердцу ее нужды. Известен случай, когда государь прошел несколько верст в новом солдатском обмундировании, чтобы ближе понять тяготы солдатской службы. Он по-отечески заботился о раненых воинах, посещая госпитали и лазареты. В обращении его с низшими чинами и солдатами чувствовалась неподдельная, искренняя любовь к простому русскому человеку.

Вот один лишь пример тому. На Святках в прифронтовом госпитале шла обычная напряженная работа. Врачи и сестры милосердия принимали новых раненых, тяжелобольных готовили к эвакуации. На шум моторов подъехавших автомобилей никто не обратил особого внимания. И только когда в дверях госпиталя появился государь император вместе со своим сыном — наследником престола цесаревичем Алексеем в сопровождении нескольких человек, на всех это произвело сильное впечатление.

Среднего роста, в безупречно сидящей на нем военной форме, с выправкой профессионального военного, Николай Александрович стал медленно обходить раненых солдат и офицеров, тихо задавая вопросы и внимательно выслушивая ответы. Обращаясь к офицерам, он говорил: «Садитесь, вам будет удобнее. Не вставайте, не вставайте. Я вам приказываю сидеть». Раненым же солдатам так же ласково говорил: «Садись на кровать, тебе легче будет». Последним прямо на полу, так как больничных коек не хватало, лежал тяжело раненный офицер. Государь опустился около него на колени, подложил ему под голову руку и спросил: «Ваше имя?». Офицер, узнав императора, ответил. «Какого вы полка и где были ранены?» С трудом шевеля губами, офицер ответил и на этот вопрос. «У вас есть семья?» — «Есть. Жена и двое детей». — «Будьте спокойны, я их не оставлю». Офицер перекрестился и сказал: «Благодарю, Ваше Величество». Государь встал. В палате воцарилась благоговейная тишина. Молчал и цесаревич. Одиннадцатилетний Алексей, одетый в форму рядового, подросший и окрепший, видя чужие страдания, сам много страдавший, был глубоко потрясен.

Уже смолк шум моторов, сестры милосердия стали разносить рождественские подарки, привезенные из Ставки, а по лицу офицера, только что говорившего с царем, текли слезы, но он не замечал их, не стыдился. Глаза его были закрыты, и он как будто вновь и вновь видел лицо государя, его лучистые глаза, которые светились необыкновенной добротой и еще чем-то совсем неземным. Он видел свою семью, мать-старушку, благословляющую его, а слезы катились и катились. Это были святые и чистые слезы простого русского офицера, простого русского героя, которые омывали святую и чистую душу солдата — сына Земли Русской.

Благослови молитвой нас

Владыка Мира, Бог вселенной,

Благослови молитвой нас

И дай покой душе Смиренной

В невыносимый, страшный час.

И у преддверия могилы

Вдохни в уста Твоих рабов

Нечеловеческие силы

Молиться кротко за врагов.

Великая княгиня Ольга Николаевна.

Екатеринбург, 1918 г.
Раздел : Православие, Дата публикации : 2008-07-17 , Автор статьи : Юрий СТРЫГИН