ПОЛИТДЕНЬ. Последний раз деноминация российского рубля случилась в 1998 году. В том же году, кто помнит, грянул кризис и дефолт. Тема «обнуления» отечественной валюты, точнее, уменьшения количества нулей на купюрах, стала топовой в конце минувшей недели. Как-то она совпала с заявлением Центробанка о том, что это ведомство в начале июля зафиксировало рекордный рост объема наличных денег в стране. Он был оценен регулятором почти в 12 триллионов рублей. Сразу же последовал ряд заявлений финансовых аналитиков о возможности деноминации российской валюты в сто раз, тоже как-то организованно подхваченный многими СМИ.

Аргументы приводились, в общем-то, известные: мол, банковские счета в последние месяцы обнуляют как бизнесмены, так и обычные граждане. Банки, бедные, страдают. Также заявлялось, что помимо активного ухода бизнеса в «серые» схемы росту денежной массы способствуют и россияне, получающие зарплаты в конвертах. Комментировать это большого смысла, наверное, не имеет. Хотя бы потому, что никто не фиксировал, да и не мог, если он в здравом уме, в кризисное, пандемическое время зафиксировать прорывной рост зарплат в конвертах. Скорее уж они значительно снизились — что официально, что в конвертах. Так что причину вброса информации о грядущей деноминации надо поискать в другом.

Усилия наших крупнейших так называемых госбанков во главе с ЦБ минимизировать наличные денежные операции физических и юридических лиц вполне понятны и обоснованны в рамках идущей глобальной цифровизации населения и тотального финансового контроля за ним. И как вы понимаете, спрос на наличные в этих условиях может только возрастать. Население обоснованно тревожится за свои вклады, доходность по которым в последнее время падает; предприятия, особенно малого и среднего бизнеса, опасаются все новых и новых нормативных ограничений при расчетах в повседневной деятельности и т.д. Тем более ряд экспертов справедливо полагают, что в российских реалиях наличные деньги вкупе с высокой коррупционностью многих бизнес-процессов являются чуть ли не основной движущей силой нашей экономики. Вот и решили, похоже, наши финансовые власти под лозунгами «оздоровления» и «обеспечения прорывного роста» экономики попробовать прокачать тему избавления населения от «лишних», по их мнению, денег. Вот только абсолютно непонятно, зачем это делать сейчас, когда, по заверениям того же ЦБ, инфляция у нас просто замечательно низкая? И, получается, объективных предпосылок для выпуска новых купюр нет. Поэтому никакого другого обоснования возможной деноминации, кроме как показать, кто в доме хозяин, мне на ум не приходит. Тем более ЦБ до сих пор тему не комментирует.

И почему-то вспоминается не столько 1998 год, когда та деноминация прошла относительно спокойно, без особых потерь для населения, да и длилась она до 2003 года, сколько 1991-й, когда случилась павловская денежная реформа. Она должна была, по задумке авторов, тоже оставить без денег теневой сектор экономики и как бы аннулировать средства, незаконно выведенные из страны. Однако истинная причина тех властей была — сократить количество наличных денег, которые находились у населения на руках. Мол, послушнее будут. Тогда, в январе 1991 года, началось изъятие из обращения и обмен на новые 50- и 100-рублевых купюр образца 1961 года. Сделать это можно было только в три дня, обмену подлежала сумма не более тысячи рублей. Практически одновременно начались и ограничения на снятие наличных в Сбербанке СССР, закончившиеся заморозкой счетов населения. Как раз перед приватизацией... Наиболее отчаянные граждане до сих пор судятся, хотят получить компенсацию…

В общем-то, надо понимать, что деноминация (не путать с девальвацией) — это достаточно безобидный процесс, опасаться которого не стоит. Но не может ли начаться у нас под эту марку очередная борьба правящей финансовой элиты с «лишними» деньгами российского населения? Тем более опыт имеется. Тем более на фоне фиксируемого социологами роста протестных настроений. Как вы считаете?
Раздел : Политика, Дата публикации : 2020-07-14 , Автор статьи : Олег БЕССМЕРТНЫЙ