Папа! Я пишу тебе письмо, потому что для меня и всей нашей большой семьи ты жив. Твоя фотография всегда перед моими глазами. Родной, самый любимый, добрейшей души человек!

Мы все бежали к тебе за помощью и советом, когда было трудно, делились с тобой своими самыми сокровенными мыслями. Ты был всегда моей опорой в жизни, самым настоящим преданным другом и помощником. Я благодарна судьбе за это.

Григорий Акимович Лухнович родился в большой крестьянской семье в деревне Прудок Мозырского района в Беларуси. В детстве и юности ему приходилось много работать, но мечту стать врачом он не оставлял. С будущей женой Софией Васильевной познакомились и расписались в 1939 году, когда она окончила Гомельский медицинский техникум. Вскоре маму призвали в особые войска МВД, а папа доучивался и работал. В 1940 году окончил Минский медицинский институт.

С первого дня Великой Отечественной войны он, будучи на военных сборах в июне 41-го, оказался на передовой линии фронта, где услышал дикий рев рвущихся снарядов и увидел над своей головой фашистские самолеты. И началась война... Тяжелым, скорбным, дрожащим голосом, часто со слезами на глазах ты, отец, рассказывал о безрассудствах вероломных захватчиков нашей Родины.

Служили родители в разных частях, оба выполняли свой врачебный и человеческий долг перед Родиной. Часть, в которой служил отец, сражалась под Киевом, Воронежем, Харьковом, при обороне Сталинграда, громила фашистов на Сиваше. После завершения Крымской операции Григорий Акимович оказался на 1-м Белорусском фронте. День Победы он встретил на северной окраине Берлина. После служил в Потсдаме. В 1946 году к нему переехала жена — фронтовая медсестра. Там, в Германии, родилась я.

Спасибо Богу, что он уберег в те суровые годы тебя, папа, и маму. Нам посчастливилось отпраздновать вашу бриллиантовую свадьбу! Более 60 лет прожили вместе! Это великий пример для всей нашей семьи!

А теперь, отец, мама навеки с нами в Бессмертном полку! Мы ходим 9 Мая вместе со всем народом, плачем с благодарностью…

Папочка, дорогой! Я и сейчас постоянно чувствую твою энергию, поддержку, твое добро, тепло, твои крылатые фразы: «Не спеши, подумай», «Вспылил — подожди, пока пыль осядет», «Ничто так не освежает, как снег на голову», «Либо лидируй, либо следуй за лидером, либо уйди с дороги», «Мысли глобально, действуй локально» и так далее.

Мы с сестрой Ирой любили наши семейные вечера с тобой и с нетерпением ждали тебя из частых командировок.

Папа! Тебя по-настоящему уважали сослуживцы в армии. А отслужил ты на этой нелегкой, но почетной ниве более 40 лет в высоких должностях и с большой ответственностью. Но после трех инфарктов ушел в запас в должности подполковника медицинской службы.

Привыкший трудиться, постоянно работал на разных должностях в управленческом аппарате Краснодарского края. Не боялся переучиваться и поменять профессию лечащего врача на врача-диетолога или даже санитарного врача Черноморского побережья Кавказа.

Во время наших поездок к родственникам в Белоруссию я во всех хатах среди фотографий в рамочках на стене в центре видела твою большую фотографию. Ты наш и незабвенный Григорий Акимович. Низкий поклон от всех!

Спасибо отцу за все говорю не только я, его дочь, но и все знавшие его: многочисленные родственники, коллеги, бойцы-красноармейцы, которые в полевом госпитале в годы войны написали для моего отца в благодарность стихотворение:

Как в этот праздник, светлый, благородный,

Когда кругом цветы и кумачи,

Не вспомнить, что есть в армии народной

Особый взвод — военные врачи.

В окопах, рвах, землянках, лазаретах

Спасала сотни жизней их рука!

Им благодарность вечная за это

В глазах у каждого фронтовика…

Мы верим в мир на голубой планете!

Но знаем: если вдруг придет гроза,

Застав вас в процедурном кабинете,

Вы тоже не зажмурите глаза.

И, не снимая белого халата,

Укрывшись просвинцованным плащом,

Шагнете вы из фронтовой палаты

Туда, где и железу горячо!

Так пусть же вашу дочку не разбудит

Внезапный стук чужого сапога,

Пусть небо голубым над вами будет!

Сады в цвету, зелеными — поля…

Папы нет с нами более 20 лет. Но все его помнят, благодарят за понимание и помощь. А я стараюсь быть хоть немного похожей на него.

Папа, папочка, папулечка! Ты наш ангел-хранитель. Для меня ты — воздух, которого мне часто не хватает. Ты в наших любимых фронтовых и народных белорусских песнях! Я чувствую, папа, что ты там, высоко в небесах! И оттуда постоянно помогаешь нам и укрепляешь нашу семью.

Я в это свято верю и всегда благодарю Бога за тебя, мой дорогой.

С любовью твоя дочь Татьяна ЛУХНОВИЧ.

Краснодар.

Мой отец Федор Андреевич Лоднев родился в 1915 году в станице Упорной Упорненского района Краснодарского края. В начале 30-х годов, на заре коллективизации, волей судьбы его семье пришлось переехать жить в Чечено-Ингушскую АССР, где молодой энергичный отец закончил курсы трактористов и стал работать в Кень-Юртовской МТС. За трудовые достижения был назначен бригадиром той же Кень-Юртовской МТС Чечено-Ингушской АССР. Но родная земля Кубани была ближе сердцу, и его семья перед началом войны переехала на постоянное местожительство во вновь строящийся совхоз «Подгорный» Спокойненского района Краснодарского края.

Война обрушилась на семью отца, как и на всю страну, подобно камнепаду, хороня под огромными глыбами спокойную вчерашнюю жизнь и отсекая надежду на светлое будущее.

Позади осталась женитьба на красавице казачке Устинье, дети и крепкое хозяйство, а также почетная должность управляющего отделением и бригадира.

В 1941 году его призвали в армию и назначили водителем тягача для доставки боеприпасов. Дорогой, пролегавшей по курящейся дымом от горящих донских станиц и хуторов степи, вел он свой под завязку загруженный боеприпасами тягач. Только столбы пыли понимались из-под гусениц.

Немцы рвались через Ростов к Сталинграду. Часть, в которую попал мой отец (в звании младший сержант), готовилась перекрыть немцам наступательное движение.

Запомнился мне такой рассказ отца. Как-то сквозь густую пелену пыли по колонне пронеслось: «Сто-ой!!! Обед». Что ж, война войной, а обед по расписанию, подумал отец, ловко выпрыгивая из кабины тягача. Затем спустился вслед за фронтовыми товарищами в небольшую балку, откуда уже доносился дразнящий аромат полевой кухни.

Не успел отец и половину котелка оприходовать, как с края балки донесся крик, уже полный тревоги: «Немцы! Танки! Обходят нас!». Забыв про обед в опрокинувшемся котелке, отец в несколько гигантских шагов выскочил из временного убежища. Тягач завелся с пол-оборота.

Рядом в кабину тягача сел командир подразделения, привычно отдавая приказ: «Шуруй, Федор! Давай, браток, живее...». Он-то в отличие от водителя тягача видел, что броневые коробки немецких танков успели приблизиться на расстояние прицельного выстрела. И первый же из них попал в борт прицепа, в котором находились боеприпасы.

Взрыва отец не видел и не слышал. Казалось, что небо загорелось и рухнуло ему на голову. Очнулся он, контуженый, с сочащейся из ушей и носа кровью, в яме, образовавшейся от взрыва боеприпасов…

После лечения отец был направлен в тыл на переобучение, после которого вернулся на фронт в батальон истребителей танков.

Любитель всяческих механизмов, он оба противотанковых ружья — Дегтярева и Симонова — изучил до последнего винтика и был назначен командиром отделения ПТР 62-го истребительного батальона.

Как воевал мой отец, можно судить по ряду медалей на его гимнастерке, среди которых — особо почитаемая всеми солдатами и командирами медаль «За отвагу».

— За что получил ты «Отвагу», батя? — спрашивали подросшие трое сыновей — Виктор, Николай, Анатолий и дочь Валентина.

— Да так, — отмахивался Федор Андреевич. — Нервишки фашистам немного потрепал.

Скромничал младший сержант. А дело было так. Под украинским городом Лисичанском он под непрерывным огнем немцев, когда пули и осколки буквально облизывали его худощавое тело и рвали в клочья гимнастерку, выбрался из окопа на прямую наводку и расстрелял немецкий дзот. Да так удачно, что не только дзот уничтожил, но и вывел из строя весь состав пулеметного гнезда. Это позволило подразделению, которое залегло под украинским городом Лисичанском, подняться в атаку и выбить противника с его передовых позиций.

Вручая отцу медаль, комбат пожал ему руку и сказал:

— Надеюсь, не последняя!

— Так точно, товарищ командир, — ответил младший сержант. Хотя он не знал еще, что будут сиять на его груди медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» и юбилейные. Как не знал он и того, что через несколько месяцев свинцовая струя из вражеского пулемета бросит его на землю, перерубая обе ступни как топором...

И снова отец прошел через ад. Ад боли и страданий, которые не могли заглушить никакие лекарства… Ад нескольких операций, ад осложнений, во время которых хирурги хотели ампутировать ему нижние конечности. Упрямый, как и все казаки, отец не позволил этого. Он вышел из госпиталя спустя полгода. На костылях.

Кто-то жалел калеку, кто-то говорил: «Главное, что живой, а все остальное приложится». А отец все превозмог. Он не стал обузой для семьи. Несмотря на болезнь и вторую группу инвалидности, был для нас, детей, примером во всем — в жизни и в труде. Недаром в феврале 1968 года, в преддверии Дня Советской Армии, старший сын Виктор посвятил отцу трогательное, конечно же непрофессиональное, но полное любви и признания стихотворение, назвав его «Отцу-солдату»:

Тебя ждали, отец, Все в семейном кругу,

Хотя знали: вернешься калекой.

И никто никогда

Не сказал бы тогда,

Что расстанешься ты с костылями

И на фронте другом

Своим мирным трудом

Будешь ты еще славен делами.

Четверть века прошло...

Много вод утекло

С той поры, как война миновала.

Ты стоишь, мой отец,

Как солдат на посту

У руля мирной жизни начала.

Мой отец строил мирную жизнь. И строил так, что здоровые мужики диву давались! Продолжая трудиться в мясо-молочном совхозе «Подгорный», не раз был премирован администрацией совхоза денежными премиями, неоднократно объявлялись благодарности за хорошую работу по восстановлению совхоза, сохранению пчелиных семей.

Дважды избирали его депутатом Спокойненского сельского Совета депутатов трудящихся Отрадненского района (1963, 1965 годы).

А как трудно было восстанавливаться ему! Об этом знали только самые близкие. С женой и детьми ютился он в бараке, пока не построил маленький домик из двух комнат.

Бывший истребитель танков занялся самым мирным делом — пчеловодством, чем и занимался до последних дней жизни. Он себя вылечил с помощью жужжащих полосатых помощниц и другим помогал, насколько мог, не отказывая никому.

Ушел отважный отец из жизни, оставив после себя четверых детей. Старший сын Виктор работал в Ростовской области главным механиком шахты «Гуково». Второй сын Николай (полковник в отставке) всю жизнь посвятил военному делу. Младший сын Анатолий — это я, живу в Калининской. Дочь Валентина живет в Крымске.

Отважный младший сержант Федор Лоднев незримо живет в своих детях, внуках, а теперь уже и в правнуках. Да и не могло быть иначе, ведь человек, дважды прошедший через ад, стремился в жизни этой сделать как можно больше добра, оставив после себя только добрую память.

Не один год мы, его дети и внуки, несем в День Победы портрет ветерана. И очень скоро он опять пройдет в составе Бессмертного полка по улицам города Крымска, станицы Калининской, как десятки, сотни и тысячи его фронтовых побратимов, жизнью своей и здоровьем своим заплативших за мирное небо над головой. Так будем же помнить о них вечно! Они, герои великой войны, заслужили это!

А.Ф. ЛОДНЕВ.

ст. Калининская.
Раздел : Страницы истории, Дата публикации : 2020-06-09 , Автор статьи :