ВСТРЕЧА ДЛЯ ВАС. Один за всех и все за одного. Примерно так можно перевести девиз мушкетеров и пионеров — Solo e tutti… На языке дирижеров и симфонических партитур это значит «один и все». Музыковеды же в этой волшебной фразе-перевертыше увидят историю развития оркестровых жанров… Поэтому, когда Даниил Червяков предложил назвать новый абонемент Муниципального концертного зала Solo e tutti, это было попадание в десятку. Каждый концерт Премьер-оркестра — событие. А когда лауреат международных конкурсов Даниил Червяков, главный дирижер и художественный руководитель камерного струнного, берет в руки альт, это событие вдвойне. Программа характерна и ожидаема: Соната Пауля Хиндемита; Концерт Иоганна Христиана Баха, написанный «в соавторстве» с композитором и альтистом Анри Казадезюсом, положившим начало моде на аутентичное исполнение музыки барокко; две пьесы Фрэнка Бриджа, композитора, альтиста и учителя Бенджамина Бриттена; Простая симфония Бенджамина Бриттена… Ни один коллектив не умеет так ярко создать интригу, поддерживая баланс между искусством элитарным и популярным. Перед своим solo Даниил Валерьевич ЧЕРВЯКОВ нашел возможность ответить на несколько наших вопросов.

— Слушать симфонический оркестр и слушать камерный — не одно и то же. Ваши слушатели — кто они?

— Это люди с фантазией и интеллектом. Когда слушаешь камерную музыку, надо уметь домысливать и наслаждаться малым. Звучание симфонического оркестра иногда может вызвать даже испуг. Камерным испугать сложно: его звучание — нечто среднее между большим оркестром и маленьким, домашним. В нем присутствует чисто оркестровое звучание, но есть исповедальность. На каждый товар свой купец, мы работаем в своем жанре и в своей аудитории. Она немногочисленная, но с каждым годом становится все шире.

— Камерный — это состав, численность или философия?

— Все вместе.

— Какие вы ставите художественные задачи перед своим коллективом?

— Я считаю, что эстетически мы развиваемся в верном направлении: играем то, что людям нравится, и то, что мы хотим играть. Последнее, увы, сразу отражается на продаже билетов. Но мы не имеем права менять курс, так как воспитание публики — это часть нашей работы.

— Есть ли разница, скрипач руководит камерным оркестром или альтист?

— Есть, конечно. Скрипачи — яркие лидеры. В оркестре они могут сделать партию первых скрипок более привлекательной в ущерб остальному. Дирижеры-альтисты более внимательны к фактуре. Альт очень капризный инструмент, гораздо капризнее, чем скрипка. Многие выдающиеся дирижеры — Юрий Темирканов, Рудольф Баршай, Юрий Башмет — альтисты.

— Вам проще или сложнее играть, когда за спиной ваш коллектив?

— У нас в оркестре выработались общие взгляды, общие художественные ценности. Но играть мне сложнее. Потому что во время исполнения я не могу воздействовать на ситуацию. Особенно если речь идет о музыке ХХ века.

— Как вы стали альтистом? Известно, что альтистами не рождаются, альтистами становятся…

— Я неплохо играл на скрипке, но мой педагог посоветовала перейти на альт. Людям моего роста стоит обратить внимание на этот инструмент. И когда в 14 лет я взял в руки альт, я почувствовал себя в своей тарелке.

— В интернет-сообществах альтистов троллят, подшучивают над ними. Что есть такого в альте, что он дает повод так с собой обращаться?

— Эти шутки родились не на пустом месте, но они, к счастью, уже устарели. Послушайте альтистов-конкурсантов на приличных международных конкурсах — уровень исполнительства на альте многократно вырос. Однако по-прежнему катастрофически мало альтистов, которые могут удерживать внимание больших оркестров. Их единицы. Инструмент очень коварный. Мало инструментов высокого класса. Если скрипок Страдивари 600, то альтов этого великого мастера, которому мы многим обязаны, всего три.

— И за это альт стал мстить?

— Чтобы альт звучал оптимально, его корпус должен быть 480 миллиметров (у меня альт 415). Играть на такой «почти виолончели» практически невозможно. А без этого мы боремся с зажатыми верхами, «французским» альтовым прононсом. Альт лишен концертности, позерства, если хотите, даже гламурности, которая есть у скрипки и у виолончели. Но в этом тоже есть своя прелесть.

— На концерте вы будете исполнять Сонату Хиндемита. Ее первоначальный посыл звучит как вопрос. Очень нелицеприятный вопрос… О чем эта музыка?

— Меня все — родственники, коллеги — отговаривали играть это произведение. Соната построена сплошь на диссонансах. Но Хиндемит пытался сделать из них высказывание... Музыка первой трети ХХ века вся была такая. Она отражала свое время. Позже язык Хиндемита стал гораздо проще.

Я очень хотел, я всегда хотел, чтобы эта соната прозвучала в Краснодаре. Для альтистов это произведение знаковое. Но никто из выдающихся альтистов сюда не приезжал. Поэтому я взял на себя смелость исполнить ее сам в нашем цикле Solo e tutti.

— Мы помним концерты со скрипачом Назаром Кожухарем, с гобоистом Алексеем Балашовым, с фаготистом Анатолием Буваленко. Кого из выдающихся музыкантов ждать в этом сезоне?

— Очень скоро, 29 февраля, с Премьер-оркестром выступят солисты Фонда Ойстраха лауреат конкурса Башмета альтистка Каролина Эррера и скрипач Дмитрий Хахамов. Будет интересно.

— Как вы относитесь к аутентичному исполнению музыки ушедших эпох? Ведь никто доподлинно не знает, какие песни любил Рамзес Четвертый…

— Мода на аутентичное исполнение пришла и ушла, но она принесла много пользы. Она сняла «шоры», которые существовали при исполнении музыки барокко. Сегодня очень многие хрестоматийные примеры исполнения, даже выдающихся музыкантов, звучат анахронизмом. Многое пересмотрено в пользу аутентичного исполнения. В Европе эту музыку играют только в аутентичном стиле.

— Интересно ли вам руководить детским симфоническим оркестром Межшкольного эстетического центра? Приходится ли себя в чем-то сдерживать, делать поправку на детей?

— А я себя не сдерживаю. Дети такие существа: сегодня они не хотят быть детьми, хотят быть взрослыми. Они все прекрасно играют на музыкальных инструментах, все уже лауреаты конкурсов… Мы приглашены в Германию, в гастрольном туре три города. Сегодня детский симфонический оркестр — это самый лайфхак и мейнстрим.

— Дочке год. Она уже определилась с инструментом?

— Она раньше плакала при звуках альта. Уже не плачет. Спокойно, с интересом слушает альт, любит фортепиано.

— Считаете ли Краснодар своим родным городом?

— Уже да, считаю. Я жил в Астрахани, в Керчи. Хотел остаться в столице… Но в Краснодаре мне сделали предложение, от которого я не смог отказаться.

P.S. Абонемент Solo e tutti миновал точку золотого сечения. Впереди (14 марта) концерт талантливой молодой пианистки Дарьи Подорожновой из Ростова-на-Дону, ученицы легендарного педагога Сергея Осипенко, а на финал абонемента 11 апреля соберутся все его участники.
Раздел : Культура, Дата публикации : 2020-01-30 , Автор статьи : Нелли ТЕН-КОВИНА