Слово к читателю

В предстоящее воскресенье — Всероссийский день семьи, любви и верности, который уже десятый год отмечается в России в память православных святых Петра и Февронии Муромских. Такой красивый, светлый праздник, который, пожалуй, касается всех и каждого. Вот почему наш сегодняшний разговор хочется начать с коллективного письма краснодарцев Любови ОПРЫШКО, Михаила ЕРМОХИНА, Галины КУЗЬМИНОЙ и Таисии БЕЛОЙ, которые рассказывают о трогательной истории любви своих друзей.

«В преддверии такого замечательного, доброго праздника — Дня семьи, любви и верности хочется от всей души поздравить супружескую пару Ищенко и с этим славным праздником, и с их личным семейным юбилеем — приближающимся 60-летием совместной жизни.

Супруги и сегодня с теплотой и нежностью вспоминают январский вечер 1957-го, когда в ДК ТЭЦ на танцах познакомились юная студентка техникума советской торговли Валечка Левицкая и молодой выпускник Рижского авиационного училища Толик Ищенко. Оба красивые, веселые, любознательные, трудолюбивые. Оба выходцы из казачьих семей. Оба из рода военных. Толик и Валя полюбили друг друга. В следующем 1958 году молодые люди зарегистрировали свой брак, шумно и весело сыграли свадьбу в станице Марьянской, где жили родители жениха.

Молодоженам повезло: от Краснодарского аэропорта, в котором работал Анатолий, они получили квартиру. Вскоре родилась дочь, потом сын. Нелегко приходилось, но трудности не пугали супругов. Валентина сначала училась заочно и одновременно работала поваром, а потом карьера пошла вверх: заведующая производством, директор столовой, директор треста, председатель профкома, мастер производственного обучения, преподаватель техникума. Трудилась до 70 лет — более 50 лет в сфере торговли и общественного питания и еще 10 с лишним лет в Краснодарском политехническом техникуме.

Анатолий, связист по специальности, работал в аэропорту Краснодара в службе связи (переименованной позднее в службу ЭРТОС) старшим инженером командно-диспетчерского пункта (КДП), а потом инженером тренажерного комплекса. Несколько лет был секретарем комсомольской организации, всегда участвовал в художественной самодеятельности — пел, читал стихи, был бессменным ведущим всех концертов. Трижды лауреат всесоюзных смотров художественной самодеятельности.

И Валентина, и Анатолий награждены медалями «Ветеран труда». У них двое детей, двое внуков и четверо правнуков.

В настоящее время Анатолий Васильевич — активист ветеранской организации «Аэропорт Краснодар», а Валентина Дмитриевна — первичной ветеранской организации «Первомайская» совета ветеранов Карасунского округа.

У супругов много родных и друзей, и все они, конечно же, поздравят 22 августа семейную пару с их бриллиантовой свадьбой.

Краснодар».

Ольга ЦВЕТКОВА

Заместитель главного редактора «Вольной Кубани».

Тел. (861) 255-53-62.

НАРОДНЫЙ МУЗЕЙ. Станица Бесскорбная… В самом ее центре — народный историко-краеведческий музей имени Павла Яковлевича Штанько, легендарного председателя колхоза-миллионера «Родина».

Проторенные тропки бегут к этому дорогому для сердец станичников месту. И музей радушно распахивает для всех двери. Кто-то заглянет еще раз — походить, припоминая былые добрые времена. Кто-то еще и еще вглядывается в многочисленные фотографии родных, близких или просто давних знакомых земляков. А кому-то интересно узнать, какие новенькие экспонаты пополнили многочисленные коллекции.

Идут и идут сюда люди разных возрастов и профессий, местные и прибывшие из ближних хуторов и даже издалека: музей широко известен в России. Нередко приезжают сюда в надежде отыскать свои родовые корни. Но какая бы цель ни привела в народный музей, каждый обязательно стремится пополнить его полезной информацией, каким-либо экспонатом.

Нередко, познакомившись с деятельностью народного музея, узнав о возникающих трудностях, о недостатке средств, посетители становятся спонсорами. За бескорыстную, столь нужную помощь как не выразить от всей души искреннюю благодарность президенту Международного центра помощи детям России М.А. Лысаню, нашим уважаемым станичникам — бывшему руководителю крестьянско-фермерского хозяйства В.И. Деревянко, заведующему магазином «Радуга» А.С. Иорданову, предпринимателю, организатору производства мебели А.Б. Саркисяну!

За постоянную поддержку в работе и проведении мероприятий огромное спасибо председателю совета ветеранов Екатерине Павловне Дудниковой, атаману казачьего войска Алексею Александровичу Лимаренко, настоятелю храма Всех Скорбящих Радость протоиерею Павлу.

Не смог бы народный музей плодотворно работать без активной помощи сотрудников Бесскорбненского культурно-досугового центра, фирмы «Агрокомплекс». Уверена: пока есть неравнодушные, болеющие за малую и большую Родину люди, добрая память об ушедших в вечность наших земляках останется жить в душах представителей многих поколений.

В.КОСТЕНКО.
Директор народного историко-краеведческого музея имени П.Я. Штанько.

ст. Бесскорбная.

Новокубанский район.

Песня, обожженная войной

Вряд ли кто не знает задушевную песню под таким названием из тех далеких, опаленных огнем войны лет. Она вместила в себя и гнев против фашистских захватчиков, и боль по оставленному где-то родному дому, и гордость за великое фронтовое братство советских воинов, спаянных единой волей к победе над ненавистным врагом.

Участник Великой Отечественной войны, фронтовой поэт и газетчик старший лейтенант в отставке Иван Федорович Новосельцев, которого я очень хорошо знаю (мы вместе с ним работали в военной газете «Красное знамя» в городе Ростове-на-Дону), вспоминает:

— Ноябрь 1941 года… Наши войска с боями отходят в глубь страны. В одном из блиндажей разместилась редакция фронтовой газеты «Во славу Родины», в которой тогда служили писатели и поэты — Сергей Михалков, Александр Левада, Борис Горбатов, Владимир Поляков и другие известные в то время люди. Нашему взводу поручили охранять редакцию и типографию. Расставив посты, мы с ребятами организовали в своем подсобном помещении баню. Раздобыли дров, начали топить печку, стирать и сушить белье и обмундирование. С тех пор частыми гостями у бойцов стали сотрудники редакции, работники типографии. Воины и журналисты жили дружной солдатской семьей, делились чем могли. Что интересно, именно в те дни и возникла знаменитая боевая песня.

Желанным гостем в нашем взводе был поэт Илья Львович Френкель. Отменный рассказчик, он быстро завоевал нашу любовь и уважение. Часто мы помогали ему чем могли. Никогда не изгладится из памяти день, когда мы организовали поэту отменную баню. Потом наш старшина Иван Михайлович Гончаров безопасной бритвой, которую Илья Львович достал из своей полевой сумки, умело побрил поэта, освежил трофейным одеколоном, после чего угостил домашними щами. В знак благодарности Френкель подарил Гончарову бритвенный прибор в футляре.

Закуривая из кисета старшины, он затянулся, немного подумал и сказал:

— Иван Михайлович, хорош у вас табачок! Дайте щепотку, надо мне этой ночью подымить…

Старшина щедро насыпал Френкелю табаку, и тот, уходя, заговорщицки полушепотом произнес:

— Ну солдатики-соколики, молодцы! Я вам свой подарочек приготовлю.

Всю ночь в помещении Ильи Львовича мерцала лампа-гильза. А утром он поднял нас чуть ли не по тревоге и прочел свои стихи. Текст понравился всем. Мы стали напевать еще не родившуюся песню всяк на свой лад. Правда, до тех пор, пока к нам не приехал молодой композитор-фронтовик Модест Табачников. Вот тогда песня наконец обрела собственную мелодию, известную теперь миллионам людей, — «Давай закурим…».

Первое публичное исполнение песни состоялось в клубном блиндаже на новогоднем вечере — 31 декабря 1941 года. Пел ее народный артист Аркадий Воронцов. Через некоторое время на Южный фронт приехала группа артистов, в составе которой была и певица Клавдия Шульженко. Именно с ее легкой руки песня прозвучала под названием «Давай закурим».

— С тех пор прошло почти 77 лет. Нет в живых многих боевых товарищей, — продолжает свой рассказ Иван Федорович Новосельцев. — Но жив наш бывший боевой старшина в отставке. Сейчас ему пошел 100-й год. Мы бываем в гостях друг у друга, переписываемся. Несмотря на свой почтенный возраст, он активно ведет военно-патриотическую работу, встречается со школьниками, курсантами военных училищ, с солдатами. Иван Михайлович Гончаров в своем доме хранит семейную реликвию — бритвенный прибор, тот самый, что подарил ему в 1941 году Илья Львович Френкель. И, как прежде, он достает гармонь, наигрывает знакомый мотив и тихонько поет:

…Вспомню я пехоту,

И родную роту,

И тебя за то,

Что дал мне закурить…

Николай БУДЯНСКИЙ.
Полковник в отставке.

Краснодар.

Я так думаю, а вы?

Уважаемые журналисты! Хочу через вашу газету выразить свое мнение по поводу последнего «новаторского» проекта нашего правительства об изменении закона о пенсиях. Тем более что этот проект поступил для обсуждения в Краснодарский край.

Поскольку он жизненно важен для всех нас, граждан России от мала до велика, надо, чтобы люди активно выразили свое мнение публично. Сама я врач — около сорока лет медицинского стажа, сейчас на пенсии. Так что как живет, а точнее — выживает большинство наших пенсионеров, знаю не понаслышке.

Я считаю это предложение, а теперь уже и решение недопустимым, разжигающим вражду между поколениями, подрывающим доверие к нашей власти и лично президенту. Это похоже на геноцид. Я не верю статистике про повышение продолжительности жизни и ее качества, тем более в пенсионном возрасте. Люди просто не будут доживать до пенсии, а их отчисления в Пенсионный фонд будут украдены. Вот если бы наши сытые чиновники сами жили на зарплаты и пенсии простых граждан, может быть, это кого-то и убедило бы.

И еще стыдно, что именно нас, простых граждан, перед принятием такого серьезного и далеко не однозначного решения об этом никто даже не спросил.

Наталья Леонидовна ПРОНИНА.

Краснодар.

РЯДОМ С НАМИ. Эту удивительную женщину я знаю много лет, дружу с ней, люблю ее! Тамару невозможно не любить — она соткана из добра и милосердия ко всему живому. Таких, как она, один на сто человек. В ее доме всегда люди — и всех Тамара ласково называет «дети мои»! Мы улыбаемся в ответ на ее обращение и немного, хоть на капельку, чувствуем себя ее детьми. Мама Тамара! Так мы ее все окрестили. В нашем комитете солдатских матерей она активистка и часто бывает с нами в войсковых частях.

Старенький деревянный домик Тамары Ивановны Грачевой стоит на берегу речки Осаки. Это между поселком Головинка и Якорной Щелью Лазаревского района города Сочи. Речка горная, небольшая, свои говорливые воды по камушкам катит к Черному морю. Вокруг — нетронутый лес, соседей рядом тоже никого нет. Местечко это так и называется — Осака, по названию горной речки. Здесь рядом федеральная трасса, но самое главное — в нескольких шагах от дома — море! Чайки кричат, волны морские поют свои песни… Стихи сами льются и ложатся в строчки на память. В хорошем месте живет Тамара — тихое, скромное поместье в дикой природе. Из леса к ней ночью приходят лисицы, еноты, летом ежики бегают по двору друг за другом.

Детство свое военное Тамара помнит отлично. Родилась она зимой 1944-го в Адлерском роддоме. Папа Иван Михайлович Кусов вернулся с фронта после ранения. Его очень все ждали! Папа занимал ответственную должность — он руководил стройкой и ремонтом военной шоссейной дороги Сочи — Новороссийск. На пиджаке у него блестели медали «За оборону Кавказа» и «За отвагу». Мама Тамары Елизавета Оттовна работала в Красной Поляне в сельском Совете. Оба были партийными, оба — на серьезной, ответственной работе.

Детство в поселке Красная Поляна в годы Великой Отечественной — особый отрезок времени. Приходили с фронта письма, и все жители с трепетом ждали почтальона. Когда приходило письмо в чей-то дом, туда сразу собирались жители и письмо зачитывали до дыр. Письмо переходило из рук в руки, женщины его запоминали наизусть. Каждая ждала своего мужа, сына, брата, жениха. Самое страшное, когда приходила похоронка — плакали бабы все вместе навзрыд, да что там плакали — выли от горя по нескольку недель. И еще одно страшное извещение приносил иногда почтальон с фронта: «Ваш сын (или муж) пропал без вести…». Такое извещение пришло в дом к бабушке Тамары — Марии Андреевне Егоровой: «Ваш сын Егоров Иван пропал без вести». Бабушка до конца своей жизни ждала сына Ваню, молилась за его здравие в своей избе перед лампадкой Божьей Матери и святому Николаю Угоднику. Тамара после молитвы прижималась всем детским тельцем к бабушке и гладила ее руки, целовала ее щеки, вытирала платочком слезинки с лица.

Марию Егоровну знали люди во всей округе — не только в Красной Поляне, но и в Адлере, да и во всем Сочи. Славилась бабушка своим гостеприимством! В доме всегда были люди: родные, знакомые и даже незнакомые. Бабушка всегда всех накормит. Это она передала по наследству и Тамаре. Бабушка была не только отличной портнихой, но и прекрасной поварихой — готовила так, что пальчики оближешь, ее обеды заказывали даже кремлевские гости из Москвы!

До четвертого класса Тамара училась в Краснополянской школе. В поселке вместе с другими школьниками и учителями они сажали деревья по улицам Красной Поляны. Деревья за эти годы стали большими — своими верхушками сосны, кипарисы, криптомерии, тополя и клены упираются в небо!

После войны папу отправили по партийной линии на международную дружескую стройку во Львов, он руководил строительством моста через реку между Польшей и Украиной. Бандитские формирования из числа бывших немецких полицаев-бандеровцев нападали на руководителей советской власти, громили магазины, взрывали дороги. На открытии моста, когда приехали руководители из Польши, с Украины, бандиты взорвали мост! Во время взрыва у папы оторвало руку. Пока его везли в больницу, от потери крови он умер. Сколько народа было…

Мама после смерти отца уехала с двумя дочками из Львова в Сочи, на родину. Но не находила себе места от тоски, плакала, таяла на глазах. Вся родня понимала, сопереживала, но никто ничем не мог ей помочь. В это время райком партии набирал рабочих на всероссийскую стройку — поднимать Север. И хрупкая мама не испугалась холодов, записалась и вместе с маленькими дочками поехала на строительство Норильского комбината.

Память военного детства все чаще возвращает Тамару к тем годам. В Адлере родительский дом стоял на берегу моря, рядом с рыбокомбинатом. Она с раннего детства гоняла с ребятами по берегу, ее так и называли — сорвиголова! Плавали, ныряли, загорали на песке. Часто наблюдали за дельфинами — их было очень много тогда. Иногда во время шторма море выбрасывало дельфинов на берег. Они плакали, как люди, из их глаз текли настоящие слезы. Дети пытались сдвинуть их с места в море, но они были такими тяжелыми… И дети плакали вместе с дельфинами! А потом видели, как к этим дельфинам подходили с топорами мясники и убивали их. В Сочи, городе-госпитале, было много раненых красноармейцев. Продуктов не хватало, и эта мера была вынужденной — чтобы кормить раненых, изготовлять рыбий жир. «Рыбий жир не люблю с детства, — говорит она. — И считаю, что самый опасный хищник — это человек».

Хорошую трудовую жизнь прожила Тамара Ивановна Грачева. Училась в Норильске, работала на ТЭЦ, на электроприборах. «Кипочкой» называли ее товарищи по работе. Неугомонная, веселая, трудолюбивая, она всегда была в центре всех событий, возглавляла по своей инициативе общественную работу — субботники, концерты, помощь ветеранам.

Судьба перебросила ее в Москву, но северян она не забывала, поддерживала как могла! У нее двое взрослых детей, пятеро внуков и 13 крестников.

Да и сегодня в стороне от общественных дел города она не стоит. То согласится поработать на выборах, то организует авторский концерт своих стихов для пожилых и инвалидов в пансионате «Морская даль», то поедет в войсковые части зенитно-ракетного полка с добром и теплом.

И сегодня в доме мамы Тамары всегда люди — всех обогреет теплом и вниманием, всегда пригласит: «Дети мои, а ну-ка к столу!».

Надежда ДМИТРИЕВА.

Сочи.

ПОМНЮ. Два сослуживца заканчивали службу в Подмосковье. Оба молодых человека очень подружились, обменялись адресами, и каждый пообещал на гражданке побывать у другого на его родине. Один был из Холмогор, с Севера, а другой — из небольшого адыгского (черкесского) бесленеевского аула на Кубани.

Незадолго перед демобилизацией они раскрыли карту Краснодарского края, приобретенную в одном из киосков Москвы холмогорцем, и с интересом начали искать на берегах Кубани родной аул друга-черкеса. Искали долго, тщательно... И напрасно: на краевой карте его не оказалось. Нет, не думайте, что масштаб карты не позволял, — там были все малые населенные пункты Успенского района: и Новенький, и Первокубанский, и Серединский, и Веселый, и Южный... Все! Кроме аула Кургоковского, что между Маламином и Успенским на левом берегу Кубани.

Аул Кургоковский, то есть аул Кургокова — по имени бывшего его владетеля, наиболее лояльного к властям того времени, и сегодня не входит ни в одну из трех родственных национальных автономий — республик Северного Кавказа — Кабарду, Черкесию, Адыгею. В нем ныне проживают бесленеи — одно из племен, составляющих адыгский (черкесский) народ.

Я — один из потомков, к счастью пока еще не последний, тех бесленеевцев. У меня светло на душе сегодня — я в ауле. Колыбель детства. Здесь что ни дом, улица или переулок — то волнующие воспоминания. Иду к старинному другу. Сейчас он тоже на пенсии, как и я. Только он реже бывает на ураме — некогда месте сбора мужчин аула: болят ноги. Ноги наши! Сколько они отшагали за эти восемьдесят с лишним...

Послевоенный 1947 год, переулок, здесь стояла хата Джумальдин-нанэ — матери Джумальдина, единственного сына старухи Гощэхъан. Джумальдин ушел на войну, оставив матери свою молодую жену после первой, единственной и ставшей последней брачной ночи...

Мальчишками мы помним эту добрую старуху — нанэ, которая еще помогала в огородной бригаде колхоза, созданной из вдов и матерей аульских. Встретится, бывало, мимо не пройдет без добрых пожеланий, ласково погладив по голове, и непременно из волшебного кармана широкого старушечьего платья достанет, как уголь из костра, спелый помидор или пахучий огурец, а то медово-сладкую, ярко-оранжевую морковку...

Годы шли, уходили, как воды Псыжа — Кубани. Джумальдин-нанэ все ждала сына с войны... Выходила каждый божий день, встречая рассвет, полдень — до вечера. По ночам ей слышался стук калитки.

Не дождалась старуха-мать своего единственного сыночка. Остался где-то, даже неизвестно где, на полях войны. Сколько таких матерей, вдов было в родном ауле!

Аульчане любили и жалели старуху, ласково называли ее Джумальдин-нанэ — мама Джумальдина. Она умерла в памятном голодном 1947-м, но не столько от голода... Она умерла от тоски по родному сыночку, кровинушке Джумальдину...

Прошло столько лет! Переулок так и зовется до сих пор: «Джумальдин-нанэ и урам» — переулок мамы Джумальдина.

Б.ИОНОВ.
Из поколения детей войны. Ветеран педагогического труда СССР.

Армавир.

P.S. К началу Великой Отечественной из аула Кургокова на войну ушли 150 человек. За Победу из них отдали жизнь 89 человек... Аулы — как и люди: им и доныне ночами слышится стук калитки и шаги не вернувшихся с полей войны своих сыновей.

Ничто в этом мире не вечно. Только память.
Раздел : Прямая связь, Дата публикации : 2018-07-05 , Автор статьи :