Слово к читателю

Есть среди писем, ложащихся на редакционный стол, особо дорогие сердцу и душе – от людей, которые работали в «Вольной Кубани», вместе с нами делали нашу родную газету. Наш Иван Петрович Кузнецов — из таких…

«Здравствуй, мой давний и верный друг «Вольная Кубань»! Добрый день, Ольга Викторовна! Прочитав очередной выпуск «О жизни, о себе», решил тряхнуть стариной… В 1951 году нас, выпускников Новопокровского педучилища, 15 человек, в том числе Екатерину Дудий, Клавдию Кучеренко, Павла Генералова, Галину Дударь, Павла Алейникова, по комсомольским путевкам направили работать на Дальний Восток. В Москве нам выдали подъемные до Хабаровска и сформировали спецпоезд-дом «Бис-44» из молодежи, ехавшей осваивать просторы Сибири и Дальнего Востока.

В Хабаровском крайоно нас перераспределили: кто-то попал на Сахалин, на Камчатку, на Колыму, а мы решили: «Ехать так ехать!» — и попросились на Чукотку, там нас разбросали по районам.

Отработав положенные три года, все вернулись по домам, а я остался. Работал учителем в Провидении, Лаврентии, в Уэлене, потом секретарем райкома комсомола, в партийно-советских структурах Чукотского автономного округа и города Магадана. Это позволяло мне ездить по районам и знакомиться с обширнейшей территорией, в том числе островами Колючин, Врангеля, плавать вдоль пролива Лонга и берегов всего Чукотского полуострова. На Чукотке тогда основным транспортом были собачьи и оленьи упряжки, байдары, обтянутые шкурами морского зверя, вельботы, позже появились катера, вездеходы, а из авиации — только трудяги АН-2.

Довелось быть организатором нового заполярного Шмидтовского района, где познакомился с обладателем Золотой Звезды Героя № 1 Анатолием Васильевичем Ляпидевским. Он прилетал возложить цветы на лед Чукотского моря, под которым лежит затонувший пароход «Челюскин», ведь Анатолий Васильевич принимал участие в поисках оставшихся на льду челюскинцев и вывозе их на материк.

Я так прирос к Северу, что покинул его только тогда, когда вышел на пенсию и вернулся в Краснодар.

Чтобы не скучать на пенсии, пришел в редакцию тогда еще «Советской», а теперь «Вольной Кубани» и предложил свои услуги (в свое время окончил Высшую партийную школу — факультет журналистики).

Мне доверили общественную приемную редакции, и я внимательно выслушивал посетителей, вел рубрику «На что жалуетесь?», через которую редакция помогала решать людям их насущные проблемы.

Потом Виктор Александрович Ламейкин предложил мне стать редактором отдела подписки, и я с упоением ездил по районам края и вместе с работниками почтовой связи продвигал подписку своей «ВК», которую, кстати, до сих пор выписываю. Таким образом, моя пенсионная жизнь была насыщена общественно полезной работой, и потому премного благодарен за это коллективу «Вольной Кубани».

Иван Петрович КУЗНЕЦОВ».

* * *

Годы летят с совершенно непостижимой скоростью! Вот вроде бы как вчера было: строгий, собранный, всегда в отутюженном костюме с иголочки, Иван Петрович о чем-то самым серьезнейшим образом беседует с моим слегка нашкодившим пятилетним Иваном. О чем — уж и не помню, а тот, вмиг притихший, слушает — внимательно и почтительно… Больше четверти века, однако, прошло-пролетело…

Понятно, видимся в последние годы крайне редко, созваниваемся не часто. Но вот — письмо, и теплеет на душе, потому что сквозь все эти годы тянется наша прочная, настоящая дружба с этим глубоко порядочным человеком, отличным организатором, настоящим профессионалом своего дела — стольких людей выслушал, стольким помог — конкретно и по существу. И подпиской на «Вольную Кубань» немалые годы занимался так же предметно: выверенно, творчески. И жизнь живет такую интересную, правильную!

Разрешите, дорогой и уважаемый наш Иван Петрович, пусть с опозданием поздравить вас с днем рождения и пожелать, прежде всего, крепкого здоровья! Вы знаете, мы и сегодня, уже и в наши вполне немалые годы, многому у вас учимся, и в первую очередь — верности делу, долгу, умению по-настоящему дружить. И оставайтесь, пожалуйста, подольше рядом!

Ольга ЦВЕТКОВА.

Заместитель главного редактора «Вольной Кубани».

ВОПРОС ЧИНОВНИКУ. Здравоохранение и образование ушедших 70—80-х и нынешнее не поддаются никакому сравнению, особенно в плане качества и отношения к людям…

Вот такие перечни встречаются в школах для поступления первоклассников в 2017/2018 учебном году:

«— Копии свидетельства о рождении и свидетельства регистрации по месту жительства.

— Фотографии 3х4 — 2 шт.

— Копия медицинского полиса (новый образец).

— Копия СНИЛС.

— Заявление о приеме.

— Медицинская карта ребенка.

— Наличие медицинского осмотра перед школой. Заключение участкового педиатра.

— Наличие всех профилактических прививок по возрасту.

— Карта профилактических прививок (форма № 063).

— УЗИ щитовидной железы и брюшной полости.

— Справка из психоневрологического диспансера.

Принимается только полный пакет документов».

По моим скромным подсчетам, не менее трех недель, а то и больше потребуется родителям, чтобы собрать необходимые справки. Не каждая поликлиника оснащена современным оборудованием, в частности УЗИ — придется идти в платные клиники, где эта услуга обойдется в тысячу рублей каждая. Пройти весь медосмотр — отдельная история. Запись к специалистам по Интернету или в семь утра в столе справок — и потянется процедура надолго и с нервами! А кроме первоклассников в услугах узких специалистов нуждаются реально больные дети. Представляете очереди и лица грустных родителей и измотавшихся детей? Им бы на спортивной площадке набегаться и на побережье набраться сил, но школа с ее требованиями превыше всего, можно и опоздать.

Итак, финансовая сторона: каждое УЗИ не менее тысячи рублей (две тысячи рублей в общем), 350 рублей стоит справка из психдиспансера, фотографии от 150 рублей (а ведь сфотографировать ученика на веб-камеру можно за одну минуту, а потом вклеить ее в ученический билет). А теперь добавляйте в расходам услуги специалистов, которых по времени не удалось застать и придется снова идти к платным, — от 300 до 500 рублей, хотя может быть и дороже. В эти расходы я не включила покупку школьной формы, учебников, канцелярских товаров, подарков первоклассникам, учителям (что сейчас в моде). Они не касаются медицины и вышеуказанного перечня, но они будут!

Неужели трудно организовать все наоборот, лицом к людским проблемам, а также их людской занятости и малообеспеченности? Родители не обязаны доказывать никому, что их ребенок здоров, они целиком и полностью несут за него ответственность. Выявить заболевание и приступить к оказанию медицинской помощи можно и на месте, как это делалось в конце XX века. Пригласить комиссии врачей в школы, выдать бесплатный талон на УЗИ, у кого выявлены предпосылки к той или иной болезни. Зачем гонять толпы детей и родителей по больницам? Чтобы сделать выручку частным скучающим врачам, которым государство не в состоянии обеспечить достойную заработную плату в муниципальных учреждениях (но это не проблема родителей и детей!)? Чтобы вымотать нервы родителям, не успевающим после работы даже сказку на ночь прочитать или провести время с ребенком на природе, в парке?

Особенно обидно за детей, воспитывающихся в неполных семьях, где мать или отец едва концы с концами сводят. Да и полные семьи сейчас не шикуют. Информация на сайтах о средней заработной плате в Краснодаре — от 20 до 30 тысяч рублей, но ведь такой доход не у всех, и хотелось бы лишнюю копейку на продукты или отдых потратить, а не на справку от врача. Многие талантливые и трудоспособные граждане не могут найти работу по специальности, им приходится перебиваться шабашками, мести дворы, убирать гостиницы, подрабатывать на двух работах и т.д. Отпроситься с работы — проблема, получить справку, что твой доход невелик, — тоже проблема. Кругом справки, справки, ксерокопии, подтверждения, что ты достоин учиться! Кому же так нужны и кто придумал эти углубленные отчеты перед поступлением в первый класс? Очень хотелось бы, чтобы на эти вопросы ответили чиновники от системы образования и здравоохранения!

И не идут ли эти решения вразрез с главным законом страны — Конституцией РФ от 12.12.1993 г. ст. 43 п. 1, п. 2, где гарантируется общедоступность и бесплатность дошкольного, основного общего и среднего профессионального образования в государственных или муниципальных образовательных учреждениях; с Федеральным законом от 21.11.2011 № 323-ФЗ (ред. От 03.04.2017) «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», ст. 54 «Права несовершеннолетних в сфере охраны здоровья», где согласно п. 4 несовершеннолетние имеют право на медицинскую консультацию без взимания платы при определении профессиональной пригодности в порядке и на условиях, которые установлены органами государственной власти субъектов Российской Федерации? А также — Федеральным законом об образовании в Российской Федерации от 21.12.2012 г., ст. 5 п. 2 «Право на образование. Государственные гарантии реализации права на образование в РФ», где «право на образование в Российской Федерации гарантируется независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного, социального и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств».

Неужели родителям, не представившим справки из медучреждений, откажут в поступлении ребенка в начальную школу? Хочется услышать серьезные и обстоятельные ответы и мнения на этот счет.

Евгения ДЕМИДОВА.

Краснодар.

Вопрос связистам

Уважаемая редакция, здравствуйте!

Извините, что приходится беспокоить вас, казалось бы, по пустяковому вопросу: куда и как позвонить, чтобы узнать свой баланс по плате за переговоры по простому сетевому телефону? Беда в том, что, по-моему, и сами связисты на сегодняшний день не могут дать на него точного ответа!

Раньше (и не так давно!) было: набираешь «089» — и тут же получаешь точный и ясный ответ: по ЮТК — столько-то, по РТК — столько-то. Сейчас такого нет.

Сначала назвали номер — 3-25-22. Звоню — тишина! Дали другой — 8-8001000800. Звоню. Начинается свистопляска самая натуральная — включается автоответчик и полчаса уши греет, нормального ответа не дождешься. Вот и идешь, оплачиваешь наугад, лишь бы уплачено было. Ну куда это годится?!

Я очень давно выписываю «Вольную Кубань» (четверговый выпуск) и очень надеюсь, вы поможете разобраться в этом вопросе.

Всего вам доброго!

С уважением

Любовь Павловна НЕЧАЕВА.

Инвалид второй группы, ветеран труда, почетный донор.

г. Лабинск, ул. Мира, 125/2.

Очень личное

Уважаемая «Вольная Кубань»!

В ваших статьях о жизненных испытаниях всегда звучит человеческий фактор веры, надежды… Очень часто, оказываясь в нелегких состояниях нездоровья, любой человек задается вопросами: за что? что дальше? как? куда?..

Но — не в моем случае. Семипалатинский полигон атомных взрывов сыграл в судьбах моих родственников роковую роль. Не обошел и меня. А ведь мы не были военными — просто проживали рядом. Это край ссыльных — как и для моих сто лет назад. Или целинников, как мой отец. И все же, несмотря ни на что, меня с детства приучили бороться за жизнь.

Отчетливо помню больницу в мои четыре года, когда меня готовили к операции, тогда простая бабушка вылечила, посеяла веру в способность человеческого организма сопротивляться.

Шли годы — онкология косила родственников. Зрел детский, юношеский внутренний протест, мучил вопрос: как это наша медицина не может справиться? Особенно после ухода моей двоюродной сестры, замечательного врача. Она работала по распределению мединститута в шахтерском городке карьерной выработки урановых руд.

Вот в такой сумятице у нас, точнее, между мной, студенткой Ставропольского политехнического института, и Алексеем Бабенко, студентом Таганрогского радиотехнического, и разгорелся однажды на практике спор не одного вечера. Оба — технари, не медики. Просто у него оказалась подобная драма.

Шел 1982 год. И меня подкупила та одержимость, с какой он мечтал найти печатное издание для публикации стихов своей погибшей от онкологии сестры. Мы спорили отчаянно, до слез. Он не верил, что можно оборвать цепочку онкосмертей. А я никак не находила контраргументов для переубеждения. Мне очень хотелось, чтобы он поверил. Но сказать было нечего. В моем понимании, в сознании сидело: ты прав. «Но ведь это неправильно, так не должно быть, — кричала бунтарка внутри меня. — Не верю, не хочу верить, люди должны жить. Должны!»

Наш спор остался открытым. Никто никого не переубедил. Остались адреса. Мы вообще с девчатами еще долго переписывались, с ребятами стеснялись. Жизнь продолжалась…

В 91-м году врачи не спасли мою маму от онко. Через год с этой проблемой столкнулась и я сама. К тому времени пришло убеждение: поможет солидарность медицины с желанием бороться и жить.

Совсем неожиданно оказалось, что давний спор оказался трамплином этой самой борьбы. Было тяжело, больно, рискованно от экспериментов. Кстати, об аналогах успешности уже начали писать медики в журнальных статьях…

Лечение — это труд. Тяжелый, изнурительный. Здесь не проволынишь. Не скажешь себе: завтра выпью лекарство, потом сделаю упражнение, когда-нибудь… А может, и не захочу. Нет. И в момент обострения не всегда делаешь правильные выводы. Хочется бросить, поплакать, крикнуть самой себе: хватит, нет больше сил… Но жалеть себя нельзя.

Мне повезло. У меня в моей жизни оставался открытым неоконченный спор. Как раз в тему. И что-то внутри сопротивлялось, говорило: Леша, слышишь, можно выжить, если очень хочешь жить! Не верь никому, что шансов нет.

Что-то во мне заставляло искать, читать, действовать, начиная от специальных физических упражнений, закаливания, траволечения, стихов... И, конечно же, абсолютно волшебные путешествия — походы в горы за свежим воздухом и яркостью впечатлений, которые стали для меня даже уже не традицией, а просто необходимостью. Ведь когда идешь с рюкзаком за спиной где-то далеко от цивилизации, знаешь, что должен вернуться. Тебя ждут дома. И — новый виток жизни!

Страна наша так прекрасна каждым своим мгновением и местом, что я и сегодня уверена: открытия подстерегают еще впереди, хотя, кажется, пройдено немало. И Мидаграбинские водопады в Осетии, и Эльбрус, и Домбай с Тебердой, и Псебай… И наш горячо любимый Горячий Ключ со скалой Петушок, и Геленджик с его Голубой Бездной, скалой Парус…

Говорят, вера спасает, помогает. Согласна полностью, но когда терялась вера, меня поддерживал… спор. И наоборот. Самое интересное, что я никому ничего не доказывала! Просто жизнью своей хотела показать, что все возможно. Наверное, это и был итог моего спора.

Год назад я написала короткую записку — письмо по адресу Алешки, в котором честно написала, что своей жизнью благодарна ему и нашему спору.

Сегодня раздался звонок из Ростова от Лены, его сестры, которой только что передали мое письмо. Мы обе плакали. За память о прошлом. Лешка разбился в 27 лет. Почти тридцать лет назад…

Я узнала об этом только сегодня. Но наш юношеский спор не один десяток лет, надеюсь, помогал не только мне одной, но и тем, с кем мы делились тонкостями знаний лечения. Со всеми, кто боролся и искал. И не сдавался…

Заплакал дождик грустно,

Тихонько и несмело.

По лужам так искусно

Мелодия запела.

А ночью ветер злился,

Как гвозди, дождь швыряя.

Бесился, веселился,

Слезу любви срывая.

И тучи распахнулись

Всей радугой надежды.

И облака взгрустнули

— Мелодия, ну где ж ты…

Росинка прослезилась,

О дождике вздыхая.

Мечтами окрылилась,

Улыбкою сверкая.

С уважением

Галина ДРОЗДОВСКАЯ.

Краснодар.

ПОЧЕМУ ТАК? 13 октября 2016 года мы с женой ехали из Армавира в сторону Ростова по главной ФАД «Кавказ». В Новокубанском районе дорога была перекрыта бетонными блоками. Нам надо было свернуть на встречную полосу. Был вывешен большой желтый трафарет с указанием движения в двух направлениях. До этого прошел дождь, время десять вечера, видимость плохая. Я вижу знак из светодиодных огней — «Поворот направо». Поворачиваю и врезаюсь в стену из бетонных блоков!

Нас на «скорой помощи» увезли в районную больницу. Врач «скорой» сказала, что они выезжают на это место в неделю не менее трех раз. Пока с нами занимались врачи, с этого места привезли два трупа. Мы с женой пролежали в больнице 10 дней, затем на больничном еще 10 дней. Потом меня пригласили в ГАИ Новокубанска к дознавателю.

Дознаватель сказал, что если не причинен большой вред здоровью жены, то с меня возьмут штраф 5000 рублей, поскольку я был за рулем. Я его спросил: «Деньги штрафа куда пойдут?». Ответ был: «На ГАИ». Но как же так?! Допустим, вначале не додумались осветить этот участок, но после одной-двух аварий в темное время суток просто необходимо было его осветить, чтобы водитель видел, где надо поворачивать направо. И знак «Поворот направо» был установлен на конце стены из бетонных блоков. Дознаватель ГИБДД сказал мне, что на этом месте произошло 30 аварий!

Нетрудно посчитать, сколько денег будет перечислено на счет ГАИ, если, конечно, люди остались живы. И поскольку я двигался согласно Правилам дорожного движения, платить штраф только за то, что я был за рулем, я не согласился. Сотрудники ГАИ подали на меня в суд, и в конце февраля суд состоялся. Второе заседание суда было назначено на 19 марта. Суда не было. Уже и май закончился — никаких результатов! Я понимаю, город маленький, все властные структуры связаны друг с другом, и все хотят скрыть это преступление — иначе не назовешь 30 аварий на одном месте. Виноваты, конечно же, и работники ГАИ — не обеспечили безопасность дорожного движения, и дорожная служба, которая не осветила опасный участок и поставила знак «Поворот направо» не на том месте. Ведь в основном аварии происходили из-за этого знака!

13 декабря 2016 года я написал и вручил такое письмо в краевую прокуратуру. Краевая переправила в районную. И снова — молчок!

Почему нас никто не слышит?

Александр Сергеевич ПЕРЕВАЛОВ.

пос. Новоивановский, ул. Степная, 6-1.

Гулькевичский район.

ТАК И ЖИВЕМ... Добрый день! Мы, жители хутора Красный Дагестан Апшеронского района, обращаемся к вам с просьбой помочь нам установить вышку сотовой связи у нас в хуторе. Куда только мы не обращались по этому поводу, но везде отказ и ответ один: пусть решает местная администрация.

Похоже, нашему главе это не нужно — за восемь лет своей работы что он сделал для хутора? Разве что развалил всю деревню, ой нет, извините, машину гравия завез на кладбище. Был клуб — и тот разломали, обещали построить новый, до сих пор «строят». Так и живем — на задворках края и общества.

Да ладно, не будем о нем, просто обидно: рядом станицы Гуамка и Нижегородская, где есть все — и Интернет и связь. Там МТС, «Билайн», «Теле2», «Мегафон», в общем — полная цивилизация, а мы в хуторе — как отбросы общества. Чтобы куда-нибудь позвонить, берем телефон в руки и ищем по всему хутору место, где есть хоть какая-то связь. Вот так и живем. Обидно не за нас, мы уже прожили полвека, а за наших детей, которые учатся в школе. Когда им задания задают, говорят: ищите в Интернете или в библиотеке. Нет ни того ни другого. У меня 12-летняя дочь, мне каждый день приходится ездить в город, чтобы помогать дочери выйти в Интернет.

Когда мы увидели статью в «Вольной Кубани», что Интернет развивается и было упомянуто, что именно отдаленные территории Апшеронского района будут со связью, мы очень обрадовались и очень надеемся, что это были не пустые слова.

С уважением

жители хутора Красный Дагестан и я, Андрей МАНВЕЛЯН.

Апшеронский район.
Раздел : Прямая связь, Дата публикации : 2017-06-29 , Автор статьи :