СОКРОВЕННО О ГЛАВНОМ. Русский язык — это язык Александра Пушкина, Льва Толстого, Ивана Бунина, Михаила Лермонтова, Антона Чехова, Ивана Тургенева, Федора Достоевского, Николая Гоголя, Федора Тютчева, Афанасия Фета, Александра Куприна, Максима Горького, Александра Блока, Константина Паустовского, Анны Ахматовой, Исаака Бабеля, Марины Цветаевой, Михаила Булгакова, Константина Федина, Валентина Распутина, Василия Шукшина… Русский язык — это язык Виктора Вересаева, Александра Фадеева, Валентина Катаева, Сергея Есенина и Юрия Казакова. Это — наш с вами родной язык!

Только мы об этом забыли: надо правде смотреть в глаза. Мы даже не замечаем, что русский язык, «великий и могучий», в наших устах превратился в нечто грубое, низменное… Нецензурная речь — как здравствуйте. Она — на улицах, в гостях и дома, в литературе, в театре и в кино и, увы, в школе. Нет, пока еще не на уроках.

О русском языке, могучем и великом. Субъективные заметки. Эти заметки — крик души отца, дедушки, мужчины, наконец журналиста.

«Для человека культурного «Записки охотника» и «Один день Ивана Денисовича» должны стоять в одном ряду», — прочитал я в газете высказывание одного современного писателя.

И ужаснулся: просто не могу себе такого представить. Потому что Тургенев и Солженицын — личности в литературе разного масштаба, разной силы таланта. Иван Сергеевич — мировой классик, Александр Исаевич — сочинитель средней руки, который обрел известность благодаря антисоветским произведениям. Его Нобелевская премия — политического характера. Это не тот писатель, язык и стиль которого могут вызвать радостное удивление, любовь к чтению, возбудить интерес к литературе, к книге… Но я немножко о другом, хотя и об этом тоже.

…Когда плачут дети — невыносимо. И невыносимо также, когда из уст ребенка вырываются нехорошие слова, нецензурная брань. Дети — цветы жизни. Или уже нет?

В шахматах детский мат — это немудреная четырехходовая комбинация, на которую обычно «ловят» новичков. Но в последние годы это выражение обрело реальный смысл. Матерщина сегодня уже обязательный спутник в разговоре детей даже детсадовского возраста. Пошлет вас мальчонка, какой-нибудь Филиппок, который еще и букваря-то в руках не держал, куда подальше — и будете вы стоять с открытым ртом. А он, этот лихой пацаненок, спокойнехонько продолжит заниматься своим делом — кататься на качелях или на трехколесном велосипеде или возиться в песочнице. Меня на днях один известный тренер познакомил с «творчеством» своего внучка-дошкольника, который печатными буквами такое написал, что заставит покраснеть мужика, немало повидавшего на своем веку. Да что мальчики! Девочки, всегда считавшиеся образцом нежности и чистоты, от мальчиков по части грязной речи, увы, сегодня не отстают. Больно и горько. Деградируем, люди, деградируем!

…С похабщиной сталкиваемся практически ежедневно. Причем везде: на улице, на школьном дворе, у собственного дома, на спортивных площадках под окном. Жители многоэтажек буквально стонут от заполняющей воздух ругани мальчишек, молодых людей, играющих в футбол или баскетбол. Становится душно и нечем дышать. И хочется плакать. Состояние — как будто тебя обляпали грязью с головы до ног.

Ругались ли мы раньше, в пору нашего детства, нашей юности? К сожалению, да — ругались и знали много такого, чего не следовало бы знать в таком возрасте: от реальной жизни не убежишь. Но мы не демонстрировали свои «знания» напоказ. Мы умели стесняться, краснеть. Мы понимали, что такое хорошо и что такое плохо. Атмосфера была другой. Не было Интернета, напичканного сквернословием и прочими гадостями, не было его «свободной» речи, не было ночных клубов, не было вульгарного, пошлого кино. Не было телевидения, а когда оно появилось, на экранах не было той бесовщины, что нам предлагают сейчас… Мы читали хорошие книги, смотрели хорошее кино. Нам было просто негде закреплять свои дурные наклонности, не было возможности их развивать. И все наносное постепенно уходило…

…Мое детство прошло в станице Белореченской, и, поверьте, за десять лет учебы в железнодорожной школе № 68 ни разу не слышал ни одного нецензурного слова от девчонок. Никогда и нигде! И, откровенно говоря, я вообще не припомню, чтобы школьницы ругались на улице или в парке на танцплощадке. А сегодня подростки матерщиной бравируют. Чем сильнее загнешь — тем выше твой авторитет среди сверстников! Матом себя утверждают?! Мат стал нормой — вот что страшно. «Полушутя, полусерьезно зашли мы слишком далеко». Дальше — пропасть…

«Словарь Вильяма Шекспира, по подсчету исследователей, составляет 12000 слов. Словарь негра из людоедского племени мумбо-юмбо составляет 300 слов. Эллочка Щукина легко обходилась тридцатью», — сообщают нам в романе «12 стульев» Ильф и Петров. Вот несколько слов из скудного лексикона Эллочки: «Хамите. Хо-хо! (выражают в зависимости от обстоятельств иронию, удивление, восторг, ненависть, радость, презрение и удовлетворенность). Мрачный. Мрак. Жуть. Не учите меня жить. Кр-р-расота! Подумаешь! Ого! (ирония, удивление, восторг, ненависть, радость, презрение и удовлетворенность)».

Скромно, что говорить. Только, я думаю, Эллочка Щукина могла бы преподать урок красноречия современным подросткам, у которых вся жизнь крутится вокруг нескольких слов — «круто», «прикольно», «отпад», «офигеть»… Преимущество Эллочки еще и в том, что она не произносила матерных слов — в отличие от современных подростков, которые не в состоянии сформулировать свои мысли без мата. Да что там — связать пару слов…

Мне кажется, что грянет роковой час, когда мы официально приравняем русмат к физмату. Дико? Чудовищно дико! А разве мы не одичали? Вся страна обсуждала, что будет изображено на денежных купюрах. Это что — так важно для страны, для каждого из нас? Лично мне все равно, были бы эти бумажки в моем кармане, а что на них — без разницы, как говорят в Одессе. Знакомиться с достопримечательностями своей страны, ее красотами, уникальными местами, думаю, лучше всего, приятнее с книгой в руках (понятно, всю необъятную нашу Россию-матушку не объедешь, и не у каждого есть такая возможность. — В.А.); разглядывать банкноты, неважно где — дома или в магазине, — занятие нелепое и даже глупое. А эти постоянные ток-шоу на ТВ с копанием в грязном белье (кто с кем развелся, сколько ест и сколько пьет, перебранки обиженных бывших жен и мужей и их родственников, выявление с помощью ДНК отцовства, скандальные истории звезд) — это что, говорит о просветлении наших умов?

Неужели все это важно и может быть интересно здравомыслящему человеку? Но, видимо, уже да, если три ведущих федеральных телеканала с завидным упорством, достойным лучшего применения, стараются перещеголять друг друга. Значит, у этих передач высокий рейтинг, увы, народ их смотрит. И это свидетельствует напрямую только об одном — о нашем внутреннем опустошении… А не так давно на Первом канале ТВ два дня подряд (!) рассказывали об одном итальянском миллионере, о его увлечениях, показывали, как танцует, как живет… Популярный телеведущий Андрей Малахов по этому случаю побывал в Италии в гостях у миллионера, которого потом пригласили в Москву. Про жизнь итальянского миллионера нам сейчас в самый раз. Ну показали бы клип с комментарием — и ладно, а весь этот трезвон зачем? Разве для кого-то секрет, что итальянские миллионеры, как и другие миллионеры на свете, живут в роскоши и могут позволить себе все, чего только их душа пожелает? Но телеведущий, оказавшись в палатах итальянца, враз забывает русский язык. «Вау!» — восклицает Малахов, таким образом выражая свое восхищение….

Вы разве не замечаете, в кого мы превратились за последние 25 лет? Как мало в нас осталось доброты и сострадания, милосердия, мы утратили чувство прекрасного, чувство ответственности. Как много стало наглости. Мы разучились радоваться, обозлены, развиваются алчность, жестокость. Мы уже не хотим брать книгу в руки, не пишем писем, нас перестала интересовать поэзия, и мы все реже читаем стихи своим любимым.

…«Я вас любил, любовь еще, быть может, в душе моей угасла не совсем. Но пусть она вас больше не тревожит, я не хочу печалить вас ничем…». Или — «Мороз и солнце — день чудесный, еще ты дремлешь, друг прелестный…». Или — «Блистательна, полувоздушна, смычку волшебному послушна, толпою нимф окружена, стоит Истомина, она, одной ногой касаясь пола, другою медленно кружит, и вдруг прыжок, и вдруг летит, летит, как пух из уст Эола; то стан совьет, то разовьет и быстрой ножкой ножку бьет…».

Теперь сотовые телефоны нам, особенно детям, заменяют не только общение — буквально все. Мы отрываем их от уха только ночью…

Замечательный российский поэт Александр Кушнер («Времена не выбирают, в них живут и умирают»), отметивший в этом году свое 80-летие, на вопрос, что такое поэзия, ответил, что это — утешение. Оригинальное, но очень верное определение. Только мы настолько очерствели, что не нуждаемся в утешении. «Русский язык — это чудо! Он придуман необыкновенно. Имея дело с русским стихом, ты счастливый человек», — восклицает Кушнер.

Русский язык — это язык Александра Пушкина, Льва Толстого, Ивана Бунина, Михаила Лермонтова, Антона Чехова, Ивана Тургенева, Федора Достоевского, Николая Гоголя, Федора Тютчева, Афанасия Фета, Александра Куприна, Максима Горького, Александра Блока, Константина Паустовского, Анны Ахматовой, Исаака Бабеля, Марины Цветаевой, Михаила Булгакова, Константина Федина, Валентина Распутина, Василия Шукшина… Русский язык — это язык Виктора Вересаева, Александра Фадеева, Валентина Катаева, Сергея Есенина и Юрия Казакова. Это — наш с вами родной язык!

Только мы об этом забыли: надо правде смотреть в глаза. Мы даже не замечаем, что русский язык, «великий и могучий», в наших устах превратился в нечто грубое, низменное… Нецензурная речь — как здравствуйте. Она — на улицах, в гостях и дома, в литературе, в театре и в кино и, увы, в школе. Нет, пока еще не на уроках. Но к этому идем, друзья, к этому. Уже сейчас ясно, что без русмата нам никуда. Погибнем, если не станут его изучать в детских садах и учебных заведениях. Современная Россия может прожить без великих классиков, но без мата — ни за что и никогда! И познать глубину и тайну его выразительности — наша задача. А как постигнуть без соответствующего образования? Вот то-то и оно.

Наша школа сегодня — не среднее учебное заведение, где учат грамоте, учат читать и писать, а скорее — экспериментальная лаборатория по выживанию подрастающего поколения и учителей. Школу затерзали нелепыми реформами, преподавателей превратили в писарчуков, загрузив бессмысленной, никому не нужной работой. Если перечислить то, что мы со школой сотворили, право, не поверится самим: неужели такое возможно?!

Бессмысленный, бестолковый ЕГЭ, несметное количество разных учебников (непонятно, как они вообще могли увидеть свет), разные программы — и это в одной стране?! В учебную программу стараются впихнуть все новые и новые предметы. В этом году ввели финансовую грамотность. И это при том, что дети скоро читать разучатся и разговаривать на родном языке. Никак всех в банкиры готовим или в бизнесмены, менеджеры. Когда я в одной газете увидел фотографию ребенка с ворохом денежных знаков перед ним — обомлел. Зачем все это? Наши дети и так преуспели в этом деле не по возрасту. Мы ведь только и говорим о деньгах, банках, кредитах, прибыли или недостаче… Чего-чего, а финансовой смекалки в современных подростках достаточно…

Да, выпускники средних школ должны быть разносторонне развиты. Но, как говорил незабвенный Козьма Прутков, «нельзя объять необъятное». Поэтому надо выбирать главное. Вот вернули в школу астрономию — это хорошо. Но кому пришло в голову ее убирать?

Заслуженный журналист Кубани, лауреат краевой премии в области литературы и искусства имени Николая Островского.

(Окончание в следующий четверг).
Раздел : Новость дня, Дата публикации : 2016-12-08 , Автор статьи : Виктор АНФИНОГЕНОВ