МУЗЫКАЛЬНЫЙ ТЕАТР. Премьера оперы Россини «Севильский цирюльник» совпала с резким похолоданием. Несмотря на внезапно обрушившуюся на Кубань осень, в театре царил, порхал, рассыпался каскадом солнечных зайчиков упоительный Джоаккино.

Рецепт осеннего антидепрессанта представила команда из Санкт-Петербурга: музыкальный руководитель и дирижер Владислав Карклин (Мариинский театр), режиссер Николай Панин и художник Елена Олейник.

Главной интригой премьеры стало назначение на первый премьерный показ артистов из молодежного состава труппы. Новость, что первыми спектакль поют не корифеи, а дебютанты, взорвала Интернет, разделив до сих пор спокойно-благополучных краснодарских поклонников оперы на традиционалистов и приверженцев «новой волны». На незатихающую полемику «Кто лучше?» театр отреагировал, приняв соломоново решение. В день следующего «Цирюльника» выступят оба состава исполнителей: дневной спектакль споет команда юниоров, вечерний — мастера искусств.

Состав мастеров был замечателен и привычно оправдал ожидания (Розина — заслуженная артистка Кубани Наталья Бызеева, Альмавива — заслуженный артист Кубани Владислав Емелин, Фигаро — заслуженный артист Кубани Владимир Кузнецов, Базилио — Владимир Гадалин). Мне же доставляет удовольствие набирать на клавиатуре новые имена, которые, несомненно, украсят страницы новейшей оперной истории Краснодара: Розина — Татьяна Еремина, Альмавива — Артем Агафонов, Фигаро — Максим Рогожкин, Базилио — Степан Яковлев. Ансамбль дополнил великолепный Бартоло, один на обе «сборные», — заслуженный артист Кубани Алексей Григорьев.

Дебютировать в каждой из этих партий, рассчитанных на певцов-виртуозов, крайне ответственно. Выдать же «на-гора» ансамбль дебютантов — во много раз сложнее и почетнее.

Увертюра прозвучала свежо и задиристо, словно обещание грядущих авантюр. Неожиданно вспомнилось, что эта музыка — современница Пушкина. В ней есть то, что нас восхищает в поэзии русского гения: ирония, ясность, стройность, грация и простота. «Внешне Россини ощущается очень легким композитором, его способ выражения элементарен. Но за этой простотой и кроется глубина», — говорит исследователь творчества Россини художественный руководитель Академии Россини и фестиваля в Пезаро, дирижер Альберто Дзедда. Его редакция партитуры «Севильского цирюльника» лежит в основе нынешней постановки.

Донести кажущуюся простоту до слушателей, чтобы исполнение соответствовало стилю музыки, оказалось достаточно сложно. Музыкальный руководитель постановки «Севильского цирюльника» дирижер Владислав Карклин долгое время изучал стиль итальянской оперы в Европе. На его премьерах опер Россини в Мариинском театре («Золушка», «Итальянка в Алжире», «Путешествие в Реймс») присутствовал ассистент самого Дзедды и остался очень доволен исполнением.

— Для меня было важно раскрыть красоту и радость этой музыки. Важно, чтобы музыканты не просто исполняли ноты, но делали это в соответствии с заданным стилем, — говорит Владислав Валерьевич. — Я был поражен терпением и целеустремленностью артистов оркестра. Они останавливались, повторяли фразу, пока я не добивался нужного результата. А потом столько же раз повторяли ее с певцами.

Хор под руководством заслуженного деятеля искусств Кубани Игоря Шведова порадовал точностью исполнения партий и живостью характеров.

В нашей постановке есть и абсолютный эксклюзив. Для финала первого акта дирижеру потребовался задорный, звонкий тембр. У Россини в партитуре стоит пометка sistro (погремушка). У концертмейстера группы ударных инструментов заслуженного артиста Кубани Дмитрия Буренова очень кстати нашлась... сковородка.

Соло на сковородке Дмитрия Буренова, как в целом и остроумный, неожиданный, до абсурда парадоксальный финал с ожившими механизмами и замедленной съемкой — словно весь мир «сошел с резьбы», — заслуживает того, чтобы посмотреть спектакль еще раз.

«Все, что написал Россини, проникнуто человечностью. Благодаря его музыке собственные проблемы отходят на второй план. Прекрасно и то, как Россини воспринимает мир. Нельзя точно сказать, где он плох, а где хорош. Жизнь не дает однозначных решений, так же как не дает их нам творчество Россини», — говорит Дзедда. Теми же чертами «оперного гуманизма» отмечено режиссерское решение Николая Панина. Его герои лишены пафоса — они не злодеи и не образцы альтруизма. Просто люди, помещенные режиссером в предлагаемые обстоятельства.

— Я ставлю спектакль для зрителей, которые впервые пришли в оперу и захотели бы прийти в нее снова. Моя задача — раскрыть на сцене то, что заложено в музыке Россини и комедии Бомарше, — говорит Николай Панин.

Режиссер лишь слегка «подправил» историю: действие оперы происходит в доме «доктора всяческих наук» Бартоло, ворчуна и невозможного мизантропа. Художник Елена Олейник «инкрустировала» лабораторию сумасшедшего ученого элементами стимпанка. Бартоло собирается жениться на Розине не из-за денег, а скорее из нежелания что-либо менять в своей жизни. Розина же, девушка-вулкан, готова на все, лишь бы вырваться из заточения. Граф Альмавива — настоящая бенефисная роль, Фигаро же представлен сующим нос не в свои дела фанфароном. Образ Базилио оказался самым неожиданным. Не зануда в сутане, каким мы привыкли его представлять, а безудержный фантазер, для которого распространение слухов — творческая манера жизни.

Режиссерская фантазия, сдерживаемая рамками либретто, «отыгралась» на второстепенных персонажах. Служанка Берта (ее играют заслуженная артистка России Анастасия Подкопаева и заслуженная артистка Кубани Елена Семикова) — гастарбайтер из Средней Азии. Но самым отвязным получился немой и очень глухой персонаж — слуга Амброджио в исполнении заслуженного артиста Кубани Сергея Тесли. Амброджио — человек вне времени; он одновременно жертва экспериментов ученого и воплощение духа этого безумного, безумного дома.

На стороне обаятельного Амброджио были все симпатии зрительного зала. В особенности он понравился пришедшим на спектакль ученикам 4-го «Б» класса гимназии № 87, которые в антракте в красках пересказывали содержание первого акта. Мультик «Гроза» в конце второго привел малышей в неописуемый восторг (видеоконтент — Татьяна Баранова).

— Я убежден, что наш спектакль будет понятен детям от десяти и выше, — подводит черту дирижер.

Премьера на десять с плюсом — это ли не оперный гуманизм?..

Нелли ТЕН-КОВИНА.