На аэродроме истребительного авиаполка под Крымском меня не покидало ощущение, что все происходящее я уже неоднократно видел, хотя на подобном военном объекте находился впервые. Ба! Да ведь это то же самое, что мы практически ежедневно видим в телерепортажах с российской авиабазы в Сирии! С небольшими, впрочем, различиями.

Во-первых, такой промозглой ветреной погоды на Ближнем Востоке не бывает. Дул пронзительный ветер, не порывами, а непрерывно. Не помогало согреться и ясное, солнечное небо. Но летчики, одетые в комбинезоны и шлемофоны, не дрожали на ветру. На высоте вообще холодрыга, но и там им не холодно. В кабине тепло, да и перегрузки такие, что организму просто некогда охладиться.

Второе отличие — взлетали «сушки» без боезапаса. Полеты здесь учебные. Как объяснил заместитель командира полка по работе с личным составом подполковник Андрей Бамбуров, в этот день летчики отрабатывали технику пилотирования в сложных метеоусловиях, одиночную и в группе (пара или звено из четырех истребителей).

— Самолет позволяет работать как по земле, так и по воздуху. Но сегодня мы работаем без вооружения. А вообще для этого у нас есть Андреевский полигон в 60 километрах от аэродрома, где мы отрабатываем бомбометание и стрельбу ракетным вооружением, — рассказывает Андрей Николаевич. — Еще пару лет назад работа по наземным целям была для нас новым видом боевой подготовки, поскольку основной наш профиль — истребительный.

Что касается отработки воздушного боя, то он проходит не виртуально, а в условиях, максимально приближенных к реальным. Только без реального пуска ракет. Есть самолет-цель и самолет-истребитель. Первый должен уклониться от условного попадания, второй должен поразить воздушную цель. Кто выполнит задачу, тот и победит в этом воздушном единоборстве двух экипажей. Таким же образом ведутся учебные бои пара на пару истребителей.

Следуя за заместителем командира полка, вместе с телевизионщиками выходим на обочину взлетной полосы в предполагаемом месте отрыва самолетов от земли, чтобы снять на видео и сфотографировать этот момент. Взлетка залита бетоном, разрезанным на квадраты, а щели между ними залиты битумом. Это сделано для того, чтобы при разнице температур ровная поверхность не деформировалась. Кроме того, бетонная плоскость сделана рифленой, как стиральная доска, — для лучшего трения.

Сначала в небо поднимается пара вертолетов — боевое прикрытие. И вот на стартовую площадку выруливает первая «сушка». Быстро разбегается и с пронзительным свистом и грохотом отрывается от земли в нескольких десятках метров от нас, группы журналистов. Сопла обдают жаром. Все происходит настолько быстро и шумно, что даже не успеваю понять, нажал ли я на кнопку фотоаппарата. Нажал, оказывается, но снял не взлет, а пустую бетонную плоскость под ногами. Оглушенные, встряхиваем головами.

— Это вам еще повезло, что он взлетел не на форсаже, — улыбнулся один из офицеров, также сопровождавший нас. — Иначе все просто попадали бы.

Проходит несколько минут, и на старт выруливает звено из четырех истребителей. Двумя парами взмывают в небо и выстраиваются в боевом порядке ромбом. Хотя грохот еще более оглушительный, успеваю сделать пару неплохих кадров.

Подполковник Бамбуров рассказывает, что с 2011 года началось перевооружение с самолетов СУ-27 на истребители СУ-30М2. В 2015 году полк полностью перевооружился, в декабре перегнали на аэродром крайние три крылатые машины (кстати, у военнослужащих ВКС из лексикона вообще исключено слово «последний»). Весь этот период проходило техническое изучение новых самолетов инженерно-техническим составом, а летный состав параллельно начал их освоение, эксплуатацию по плану боевой подготовки.

Наблюдаем, как одиночный СУ-30М2 выделывает пируэты в небе недалеко от аэродрома. Знатоки комментируют, перечисляя фигуры пилотажа. Оказывается, «вираж», «горизонтальная восьмерка», «спираль», «пикирование», «горка» — это фигуры простого пилотажа. Перечень фигур сложного пилотажа побольше. К нему относятся, например, «мертвая петля», «переворот Иммельмана», «управляемая бочка», «штопор». А к высшему пилотажу относятся только «кобра» и «колокол». Зрелище — завораживающее!

— Сейчас и налеты, и общий уровень подготовки летного состава очень серьезный, — продолжает экскурс Андрей Николаевич. — Внезапные проверки, которые регулярно проводятся во всех частях, показывают, что уровень подготовки летного состава значительно вырос, как выросли и требования, а задачи ставятся каждый раз намного сложнее предыдущих. Есть нормативы налетов, но мы их перекрываем как минимум раза в четыре. У всех наших летчиков налет в среднем составляет порядка 100 часов в год, а у некоторых — 150—180 часов.

Новые самолеты при полной боевой загрузке способны находиться в воздухе около трех часов или чуть более того. Но сегодня примерно через 40—45 минут истребители начинают возвращаться на аэродром. Приземляются, как и взлетали, против ветра. Шасси касаются взлетки с непередаваемым звуком, зато запах знакомый — жженой резины. За хвостом распускаются парашюты. Самолет мчится на бешеной скорости по бетонной полосе еще несколько сотен метров, пока не останавливается. Затем выруливает на другую полосу и подъезжает к месту стоянки.

Когда все истребители возвращаются на базу, перед очередными полетами проводится проверка взлетки в местах рулежки самолетов. Группы бойцов тщательно исследуют каждый сантиметр бетонного покрытия. Мельчайшие камушки и комочки земли должны быть удалены. Чтобы взлет прошел в прямом и переносном смысле без сучка и задоринки.

— Это солдаты срочной службы, которых у нас намного меньше, чем контрактников и офицеров. Такова специфика Военно-Космических Сил, — говорит замкомандира по работе с личным составом. — Требования к уровню образования довольно серьезные, поскольку эксплуатируется сложная техника и обслуживать ее должны высококвалифицированные специалисты с высшим образованием. То есть у нас инженерно-технический состав тоже в основном офицеры.

По словам подполковника, в ВКС отбирают лучших призывников. А как же быть с ВДВ, ВМФ, ПВО, РВСН, куда тоже берут лучших?

— А худших не стало, — улыбается Андрей Николаевич. — Кстати, должен сказать, что значительно лучше стало с патриотизмом молодежи, призывников. Могу судить об этом, поскольку часто общаюсь с ребятами в школах, колледжах и вузах. Если еще лет пять назад среди допризывников был распространен нигилизм и желание откосить от службы в армии, то сегодня, наоборот, стремятся отдать свой долг Родине.

Телевизионщики записывают интервью у командира звена, молоденького капитана. Небольшого росточка, с огромными голубыми глазами на еще мальчишеском лице, он и улыбается как мальчишка — светло и задорно, будто только что совершенный полет на сверхзвуковом истребителе для него как любимая игра. Его имя и фамилию по соображениям безопасности просят не называть. И лицо по той же причине не показывать. Потому он опускает на глаза темный светофильтр шлемофона.

Наше пребывание на военном аэродроме подходит к концу.

— Мы, наверное, самая лучшая часть в Южном военном округе по обеспечению военнослужащих жильем, — отвечает на заключительный в ходе экскурсии вопрос замкомандира. — У нас этих проблем вообще нет. В 2012 году для нас был построен микрорайон Озерки, но после июльского наводнения мы поделились жильем с пострадавшими жителями Крымска. А не так давно сдан новый микрорайон Надежда, где все наши военнослужащие и их семьи получили квартиры.

Подполковник Бамбуров провожает нас до КПП, на прощание каждому крепко жмет руку, приветливо улыбаясь. От подчиненных Андрея Николаевича мы случайно услышали, что ему, боевому пилоту, предстоят ночные полеты. Значит, свою семью, жену и детей, он увидит только завтра.

Собкор «Вольной Кубани».

Крымск.
Раздел : Армия, Дата публикации : 2016-03-15 , Автор статьи : Евгений РОЖАНСКИЙ