ИМЯ В ИСТОРИИ. Памяти Николая Игнатовича Кондратенко

16 февраля исполнилось бы 74 года Николаю Игнатовичу Кондратенко. Как сказал о нем писатель Александр Проханов, «Кондратенко — человек уникальный и неповторимый. Он советский лидер, не номенклатурный, не партийный чиновник, а настоящий лидер, выросший из народа».

Под этой краткой, но емкой характеристикой может, видимо, подписаться каждый, кто хоть однажды встречался с Николаем Игнатовичем. Он один из немногих его коллег постиг своим кондратенковским чутьем глубину перестроечного обмана. Ни единым словом, поступком не бросил тень на советское прошлое. И когда в страшном августе 1991 года не присягнул Ельцину — угодил под статью «Измена Родине». Да, слава Богу, был оправдан. Но ведь шли унизительные допросы…

— Отвратительным было то, что вчерашние вроде бы друзья и соратники, как бы не узнавая меня на улице, переходили на другую ее сторону, — вспоминал не раз с горечью Николай Игнатович. Для него это был удар похлеще уголовной статьи.

Ломали человека, личность, руководителя… Но — не сломили! Хотя, честно признать, из-за всего этого Кондратенко не хотел больше никакого властного кресла и портфеля. Многие помнят, с каким трудом в 1996 году удалось его уговорить участвовать в выборах на пост главы администрации края.

— Несмотря на все жизненные невзгоды, я считаю, что Николай Игнатович счастливый человек, — говорит В.Ф. Галушко, работавшая заместителем в пору его губернаторства. — Начнем с того, что у него прекрасная, дружная семья. Супруга Людмила Павловна — скромнейшая, добрая, интеллигентная женщина. У них два замечательных, хорошо воспитанных сына, которые подарили уже четырех внуков. Очень повезло и с невестками. И это счастье! Знаю, с какой любовью он относился к своей маме Наталье Егоровне. Она одна растила и воспитывала сына. Отец Николая Игнатовича погиб на фронте, когда ему было всего лишь два годика.

— Родители — простые станичники, — продолжает Вера Федоровна. — Голодное и холодное детство, а вырос великий, не побоюсь этого слова, человек. Он завораживал своими познаниями, способностью сопереживать чужую боль. Для большинства жителей нашего края, и не только, он был своим. Ведь многие знали, что он на своем огороде в любимой его Пластуновской выращивал картошку и, как он говорил, весь борщовый набор. Помню, на большой планерке в марте 1997 года, где присутствовали руководители всех подразделений администрации нашего края, он спрашивал: «Поднимите руки, кто посадил картошку! — Никто, конечно, не поднял. — А я вчера посадил 14 ведер», — говорил, смеясь, Николай Игнатович.

Для всех, кто с ним работал, памятны его мудрые наставления. Причем делал он их не назидательно, а с юмором. Никогда не забуду первую планерку после вступления Николая Игнатовича в должность главы администрации края.

«Ну что, братцы, расселись по креслам? — спрашивал с хитринкой в глазах Николай Игнатович своих заместителей. — А теперь ежедневно думайте, как будете из них катапультироваться. Не забывайте, что в кресле вы не на всю оставшуюся жизнь. Да, к хорошему привыкаешь как-то быстро. Потом придется пешком ходить, ездить в общественном транспорте. А главное, чтобы за ваши неблаговидные поступки не проклинали ваших детей и внуков».

А вот как вспоминает Николая Игнатовича его друг и соратник бывший глава Новопокровского района, а ныне председатель крайкома профсоюза работников АПК Ф.В. Долженко:

— С Николаем Игнатовичем я был знаком более тридцати лет. Видел его разным: и в поле, и на высоких трибунах, и когда он был в опале. Вывод сделал такой: Кондратенко был настоящим русским мужиком, умеющим одинаково хорошо руководить и не паниковать в трудные минуты жизни. Если честно, я не могу понять до сих пор его натуру человеческую. Как можно быть одновременно простым и великим? В нем было это все, как говорят, в одном флаконе. Не буду рассказывать о том, как он работал. Это можно охарактеризовать одним словом: самозабвенно.

Мне вспоминается Николай Игнатович и как охотник. Он прошел в молодости армейскую школу, а потому охотничьим ружьем владел хорошо. А охотником он был своеобразным: не мог стрелять в оленя, зайца. Единственным зверем, в которого мог пустить пулю, был дикий кабан. Иногда мне выпадало стоять рядом с ним на номере (охотники меня поймут). Так вот там Николай Игнатович иногда и ружья не поднимал. Любовался природой, наблюдал за поведением птиц или зайцев, в которых мне не терпелось палить, но Николай Игнатович делал мне знаки: не трожь! Мы, охотники позаядлее, подозревали, что Николай Игнатович пропускает зверя, вышедшего на него. Любил он посидеть за простым охотничьим столом, за которым все были абсолютно равны. Разговоры про жизнь там велись на все темы. Были и анекдоты, и охотничьи байки.

Я могу долго рассказывать, как Кондратенко общался с селянами. Это отдельная тема. Харизма, мужская красота, дар божий говорить, убеждать, аргументировать. Любую аудиторию он завоевывал, как говорят, с пол-оборота.

Тему ораторского мастерства Николая Игнатовича продолжает О.И. Мащенко, который возглавлял в 1996—1999 годах краевой комитет по жилищно-коммунальному хозяйству, а затем был вместе с Кондратенко депутатом Госдумы четвертого созыва.

— Если на трибуну Госдумы выходил Николай Игнатович — в зале тишина. Даже единороссы и либералы переставали шуршать газетами, разговаривать. «А ну, что же сейчас Батька врежет?» (его и в Думе так именовали). И он резал правду-матку, что называется на разрыв аорты. Оваций в думском зале он не срывал. Но в коридоре ему не стеснялись пожать руку даже депутаты от «Единой России»: «Николай Игнатович — ты прав, ты молодец». О, если бы прислушались к Кондратенко, хотя бы в вопросе о цене на энергоносители, то в какой бы мы сейчас стране жили! А простые жители, пенсионеры не получали бы нынче квитанции по плате за газ, электроэнергию и прочее с баснословными цифрами. И это в стране, богатой газом, нефтью и энергоресурсами.

Никогда не забуду его выступление на съезде народов России и Белоруссии. А начал он его словами: «Ну что тебе сказать, брат белорус? (Пауза.) Прости меня, русского!». И низко кланяется. В тысячном зале вначале гробовая тишина, затем взрыв аплодисментов. После Николай Игнатович говорил о ситуации в России, о том, на что обрекали наши братские народы «друзья» из США и с Запада. Говорил ярко и эмоционально! А когда закончил — зал стоя аплодировал ему несколько минут. Раздавались крики: «Николай Игнатович, надо нам объединяться, а вас в президенты».

— Меня иногда, — продолжает О.И. Мащенко, — спрашивали: «А ты почему в Госдуме редко выступаешь?». Я отвечал: «А что можно говорить после Батьки?». Ему был дан такой дар предвидения. Он ведь все спрогнозировал. Вспомните или прочитайте его выступления в книгах, слава Богу, они изданы. Там не только про его больную тему — цены на энергоносители (он как никто понимал, что они кровеносные сосуды экономики). А когда Ельциным была развязана война в Чечне — кто больше всех криком кричал: «Запомните — кровь мертвых вскипит в живых». И она вскипает — теракты чередой один за другим. Если коротко охарактеризовать Николая Игнатовича — самородок земли русской.

— Я проработал с Николаем Игнатовичем 13 лет, — говорит водитель Г.Д. Соколов. — Эти годы я бы назвал жизненными университетами. Каждую минуту общения с этим человеком было чему учиться: доброте, честности, порядочности, умению дружить. Я с интересом наблюдал, как он общался с хуторянами, станичниками. Николай Игнатович с первых минут становился для них своим — ведь «балакал» он непревзойденно. Да еще с шутками, прибаутками. А какими фундаментальными познаниями он обладал. Хоть по истории, хоть в политике, хоть в сельском хозяйстве... Университетов я не заканчивал, но с Николаем Игнатовичем за эти 13 лет работы познал больше, чем в любом престижном вузе.

В течение всей многолетней работы с Николаем Игнатовичем и в должности начальника управления информации, и его помощника как депутата Госдумы, как члена Совета Федерации меня — автора этих строк — кроме таких его качеств, как высокий профессионализм, компетентность, принципиальность, честность, поражало то, что в жизни он был стеснительным и очень скромным человеком. И это несмотря на его бешеную популярность, авторитет. Не любил публичности. Будучи губернатором, он не раз говорил нашей информационной службе: «Смотрите, чтобы меня было меньше в телевизоре и на страницах газет». Удивляло меня и то, что во всех жизненных ситуациях он оставался добрым. Минуту назад он мог тебя отругать, что называется, по полной. Чуть позже начинал размышлять, как эту проблему решить.

Эта природная доброта, считаю, не позволила ему нажить врагов. Даже среди тех, кого он распекал, а порой и брал за грудки. Позже, когда он уже был сенатором, многие из них передавали через меня ему приветы и добрые пожелания.

Вспоминаю, каким особенно счастливым становилось лицо моего шефа, когда речь заходила о его внуках и внучках. Но это отдельная тема. Свою семейную жизнь Николай Игнатович старался ограждать от любопытных. Не любил он широко праздновать свои дни рождения, в том числе и юбилейные. Как правило, в эти дни он скрывался в своей родной станице Пластуновской. Зато сам любил поздравить своих друзей и единомышленников и не жалел для них добрых слов.

А нам всем, кто работал и общался с Николаем Игнатовичем Кондратенко, очень в жизни повезло. И за это мы будем благодарны его родителям — Игнату Ефимовичу и Наталье Егоровне, судьбе и Богу. И очень горестно, что такие личности, как Николай Игнатович, вряд ли скоро появятся.

Галина МУХИНА.

В опубликованном выше материале — воспоминания лишь некоторых известных кубанцев о Николае Игнатовиче Кондратенко. Уверены, еще многим и многим есть что тепло вспомнить и сказать значимое, от всего сердца об этом удивительном человеке, Батьке Кондрате.

Вольнокубанцы, естественно, были давно и хорошо знакомы с Николаем Игнатовичем, некоторые из нас — с тех пор, когда он умело возглавлял Динской район, Северо-Кавказское управление сахарной промышленности, был секретарем крайкома партии по сельскому хозяйству. А затем — на вершине — председателем крайисполкома и крайсовета народных депутатов.

У Кондратенко мы, не скроем, учились ответственному отношению к делу, учились не размениваться на мелочи, видеть перспективу, масштабное развитие Кубани, поддерживать добрые начинания в народе, полезные производственные и социальные инициативы. Все, что исходило от народного вожака, было настоящим, глубинным, на пользу, пожалуй, всей России.

В свою очередь, и Николай Кондратенко, как правило, поддерживал «Советскую—Вольную Кубань», давал добрые советы журналистам, способствовал действенности газеты. Будучи депутатом Госдумы и затем членом Совета Федерации, частенько заходил в редакцию, встречался с коллективом, с главным редактором, откровенно, с казачьей прямотой говорил о событиях в стране и крае. Это были разговоры, что называется, по душам, от сердца к сердцу. Они оставляли глубокий след в сознании, помогали нам в работе, в творческом поиске, в выработке позиции независимого издания.

Мы всегда будем благодарны Николаю Игнатовичу и за эти встречи, и за все то, что он сделал для «Вольной Кубани». Да что там — для Кубани и всей России!
Раздел : Общество, Дата публикации : 2014-02-14 , Автор статьи :