ПАМЯТЬ СЕРДЦА СВЯТА! Рассеялись по земле русской, пустили свои корни защитники Ленинграда — кто на далекой Камчатке, кто в средней полосе России, а кто-то на нашей дорогой и любимой Кубани. Живы и те, кто пережил блокаду и до сих пор не изменил прописке, остался верен непокоренному городу на Неве.

Мало их осталось, блокадников, всего лишь небольшая горсточка, да и возраст почтенный — до ста лет дотягивают. Но до мелочей помнят, как воевали, делили блокадный хлеб, как полуживые тащили детские санки по Дороге жизни, как оплакивали и хоронили родных, близких, соседей, отдавая их Пискаревскому кладбищу. РАДИ ЧЕГО? РАДИ ЖИЗНИ НА ЗЕМЛЕ, РАДИ ПОБЕДЫ НАД ВРАГОМ, РАДИ НАС С ВАМИ. Так отвечают все, кто прошел горнило войны и остался жив. Так бы ответили и те, кто не дожил до светлого Дня Победы и похоронен в братских могилах.

И такой точно ответ дал корреспонденту газеты давно уже поседевший шофер, перевозивший оружие, людей и продукты из осажденного Ленинграда, наш земляк, житель станицы Гривенской Калининского района Иван Никифорович Шульга. Он до сих пор не произносит новое название города, как и все те, кто пережил там блокаду. Называет по-старому — Ленинград. 24 января 2014 года он отметил свою 98-ю зиму!

— Вот ведь история какая, — говорит Иван Никифорович, — помнит о нас президент нашего государства, помнят власти Ленинграда (Санкт-Петербурга), которые прислали письмо и пригласили в прошлом году меня, бывшего вояку, в северную столицу на встречу. Да еще к тому же попал на съемки документального фильма «Непокоренные». Там мне вручили памятную юбилейную медаль «70 лет ленинградской Дороге жизни». Сначала сомневался: стоит ли ехать — не мальчик ведь, но сын и жена убедили в том, что ехать просто необходимо. Поразмышлял сам: здоровьице есть еще, сам «Оку» вожу, рыбалочкой балуюсь. Решил ехать. И не пожалел. А в этом году — не смог бы. Недавно лечился в Краснодарском госпитале.

— Там, в Ленинграде, воспоминания нахлынули, как сами понимаете, тяжелые. В музее увидел ту самую полуторку, на которой шоферил. Может, точно и не она была, но очень похожа на мою боевую подругу. На ней подвозил продукты в город. А бывало, страшный груз приходилось доставлять на Пискаревку — в основном умерших женщин и детей. Мужчин было меньше. Но делать нечего, поплачу и выгружаю, — делится воспоминаниями Иван Шульга.

За плечами у Ивана Никифоровича потом было еще немало рейсов по Дороге жизни. Довелось даже газеты на передовую доставлять.

— Дорога жизни — знаете, это не только трасса по льду озера, это путь, который нужно было проделать от железнодорожной станции на западном берегу озера до железнодорожной станции на восточном берегу и обратно под обстрелами врага, — уточнил собеседник.

21-летний Иван Шульга попал в 1941 году в Ленинград после отступления полка из Прибалтики. И сразу очутился в мясорубке Ораниенбаумского плацдарма. И не быть бы ему и другим бойцам в живых, если бы не молодой капитан, который вывез их с крохотного пятачка земли на утлом кораблике под обстрелом врага.

Не раз Ивану Шульге приходилось играть со смертью в прятки. Но жажда жизни, профессиональные качества позволяли всякий раз уходить от врага на своей полуторке. Однажды он вез боеприпасы. Вдруг над головой — рев фашистского самолета, который начал резко снижаться.

«Сейчас расстреляет», — подумал Иван и круто завернул за оказавшуюся рядом скирду сена.

Решение принял вовремя — через секунду землю продырявила пулеметная очередь. Только подумал, что пронесло, как немец снова понесся в сторону машины. И так — несколько раз. Наконец он убрался. Может, бензин закончился, а может, надоело. Не успел Иван стереть пот со лба, как к нему через поле прибежал военный, который бросился на шею со словами: «Здорово! Молодец!» — и сказал, что погоню за ним фашиста наблюдали из-за деревьев. Он снял с гимнастерки своего водителя значок «Отличный шофер» и приколол Ивану на грудь. Памятный знак до сих пор на груди фронтовика вместе с орденом Отечественной войны и медалью «За оборону Ленинграда». Эту награду Иван Шульга получил 22 декабря 1942 года.

— За один раз по правилам можно было перевезти двадцать маленьких детей или шестнадцать взрослых. Но куда там! Набивался полный кузов! Я не мог сказать, чтобы кто-то покинул машину. Рисковал, но ехал. Видел неоднократно, как тонули машины с людьми, но останавливаться не имел права. Усвоил на собственном опыте, что нужно двигаться подальше от колонны, там был меньший риск попасть под фашистский налет, — рассказывает о тех грозных днях ветеран.

— Человеческий организм изнашивается, а машины и подавно, — продолжает собеседник. — Случилось так, что старенький ЗИС, на котором возили снаряды, был разбит. Капитан сразу же мне нашел другую работу — водителем в редакции газеты «Ленинский путь». Так я стал новости на передовую доставлять. В составе 086-й части 8-й армии Ленинградского фронта прошел до конца войны. Шесть раз наша часть была в окружении. А газета печаталась в пяти километрах от передовой, материалы собирались прямо в окопах, там же делали снимки. У журналистов были не только карандаши и блокноты, но и оружие. Да что уж вспоминать! Был город-фронт.

Иван Никифорович на минуту задумался, очевидно, вспомнился еще какой-то эпизод из фронтовой жизни. Потом заговорил:

— В семье моих родителей было четырнадцать детей. Из семи братьев, ушедших на войну, вернулись четверо. Трое погибли. Светлая им память! И всем тем, кто защищал Отчизну! Остальные родственники проживают в разных районах Краснодарского края. В настоящее время в Гривенской нахожусь с сыном, который приехал из Ленинграда досматривать нас с женой, а внучка и правнучки там проживают. Так что я не одинок. Да только моя Анна Ивановна уже умерла. В прошлом году. Спасибо, что не забывают меня земляки, школьники, совет ветеранов — проводят встречи в школе, библиотеке, митинги. Память о блокаде не должна раствориться ни в истории, ни в умах новых поколений.

Калининский район.
Раздел : Страницы истории, Дата публикации : 2014-02-12 , Автор статьи : Светлана ДРЕМАСОВА