Сергей ПЛАТОНОВ

НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ. Главы из книги. Часть вторая

(Продолжение. Начало в номерах за 5, 12, 19, 26 сентября, 3, 10, 17 и 24 октября).

…К вопросу о переименовании города они возвратились через несколько месяцев.

— Анатолий Александрович, комиссия Ковалева готова внести на рассмотрение сессии вопрос о возврате городу исторического названия.

— Отлично. Пусть вносят. Но мне сейчас нельзя открыто поддерживать эту идею. Понимаешь, Володя, у меня впереди участие в выборах мэра. Поэтому сессию с обсуждением этого вопроса я поручу проводить заместителю Щербакову. Иначе потеряю голоса тех, кто против переименования. Надо поработать с депутатами, чтобы не завалили.

— Уже поработали. Некоторые потребовали довольно дорогую цену, но пришлось соглашаться.

— Что, требовали денег?

— Нет. Просили для своих должности, льготы по бизнесу и тому подобное.

— Ну это в порядке вещей. Издержки демократии. Ничего не поделаешь.

В мае депутаты проголосовали за проведение опроса населения о возврате городу исторического названия. В июне 54 процента избирателей проголосовали за возвращение Ленинграду имени Санкт-Петербург. Никто и не заикнулся, что название звучит по-немецки, что город для России так важен, что спрашивать надо было всех россиян. Тем более что это зафиксировано в Конституции. В сентябре председатель Верховного Совета Хасбулатов подписал указ, а в декабре на Съезде народных депутатов было внесено изменение в Конституцию.

Так два поклонника Германии протащили чужеродное название, как бы подчеркивая, что город на Неве настолько не похож на русские города, что не должен носить русское название. Понять и оправдать их трудно. А вот царя Петра I понять и даже оправдать можно. Не мог же он назвать новую столицу в честь себя. А в честь святого — нормально. Ну а то, что он и святой — тезки, так это случайное совпадение. А вот мы, потомки, именующие его Великим, могли бы исправить эту несправедливость и назвать город по-русски, в честь его основателя. Тем более попытка называть Петроградом уже была. Собчак с Путиным имели шанс все исправить. Но не захотели. Или на тот момент не обладали так необходимыми для таких обстоятельств историческим опытом и политическим чутьем.

* * *

— Анатолий Александрович, но на встречах с избирателями обязательно спросят о вашей позиции по переименованию.

— Понимаю. Буду отвечать, мол, вам решать на референдуме. Как проголосуете, так и будет.

Решили также, что для подкрепления «алиби» на период сессии Собчак уедет в командировку.

К концу 1991 года положение с продуктами стало совсем тяжелым. С отменой государственной монополии на внешнюю торговлю за границу утекало и то, что осталось. Посредники скупали товары по низким советским государственным ценам, а вывозили и продавали все по мировым рыночным. Рентабельность таких операций составляла 200—300 процентов. Путин в очередной раз пришел за советом к мэру.

— Анатолий Александрович, положение с продовольствием — хоть застрелись! Единственное спасение — надо выходить на правительство и просить дать нам право на выдачу лицензий для тех фирм, которые пойдут на заключение с нами договоров на поставку продовольствия в обмен на квоты и лицензии.

— А какие гарантии, что они договоры выполнят?

— Будем давать лицензии на небольшие партии. Выполнят прежний договор — получат еще.

— Хорошо, готовьте проект письма в правительство на имя Гайдара.

— Напишем-то быстро. Но пока его рассмотрят, затянется время. А продукты нужны уже сегодня!

— Ну что ж… Пока под мою ответственность заключайте договоры. И выдавайте лицензии!

Когда письмо еще готовилось, Правительство России издало постановление о том, что лицензии имеют право выдавать только региональные уполномоченные КВЭС Минэкономики. Местные органы власти таким правом не наделялись. Тем более правом заключать от имени органа власти под лицензии какие-то договоры. Так что распоряжение мэра Собчака было незаконным. Оказывается, лекции о правовом государстве читать легче, чем соблюдать нормативно-правовые акты этого государства. Но Путин старательно все исполнил, выдал несколько лицензий. Вскоре к этим трюкам мэрии проявили интерес депутаты и, конечно, выявили, что лицензии выдавались незаконно. К тому же фирмы, вывозившие сырье, не выполнили главного условия — не завезли из-за границы продуктов или завезли в объемах, не соответствующих договорам…

Со временем выяснилось, что и от многочисленных казино, созданных с участием мэрии, в бюджет города никаких дивидендов на ее вклады в их уставные капиталы в виде помещений не поступает. Потому что хозяева казино дружно показывали нулевую прибыль. А без прибыли дивидендов не бывает. То же самое происходило и с биржей. Так провалились и эти бизнес-затеи Собчака. И если бы не гуманитарная западная помощь, не инициатива «челноков» и мелких предпринимателей-лавочников, город, переживший страшную блокаду, в мирное время оставался бы на голодном пайке. Хождение профессоров во власть заканчивается всегда и везде одинаково плохо.

* * *

На одной из фотографий того времени Путин стоит рядом с Собчаком в малиновом пиджаке. Собчак и другие одеты в строгие костюмы. А наш герой — в странном для его статуса заместителя мэра Санкт-Петербурга наряде! По его собственному признанию, в этот период ему пришлось по поручению мэра много заниматься организацией игорного бизнеса, биржами и банками. Возможно, и поэтому одеяние было отражением его желания внешне не слишком отличаться от владельцев игорных заведений, биржевых маклеров и новоявленных банкиров — самых крутых дельцов того времени — и других представителей нового класса предпринимателей.

Вошедшие тогда в моду малиновые пиджаки стали в буквальном смысле яркой приметой смуты. Их носили так называемые новые русские, многие из которых раньше были профессиональными спортсменами силовых видов или теневыми дельцами. Как правило, это были те, кто вдруг, неожиданно для себя и окружения, вышел из тени и почувствовал себя если не хозяином жизни, то очень значимой персоной. И вульгарный малиновый цвет был призван подчеркнуть, показать эту перемену. В отличие от ярко-красного традиционного цвета власти малиновый указывает на то, что его поклонник власть тоже любит, но ту, в которой не все по закону, а больше по понятиям. Если точнее, то любит больше себя во власти и поэтому ради нее на рожон не полезет. Для него очень важно не мнение избирателей, а авторитет учителя, спортивного тренера, политического патрона. В явные лидеры они идут только при удачно складывающихся обстоятельствах. Путь к власти через честную конкуренцию, преследования и тюрьмы — не для них!

* * *

Всего через несколько лет по воле Ельцина, вопреки желанию снова стать сотрудником закрытого ведомства, Путину с должности заместителя главы президентской администрации пришлось с подачи секретаря Совета безопасности Андрея Кокошина и премьера Сергея Кириенко возвратиться в спецслужбу. Но уже директором Федеральной службы безопасности! Событие — невиданное в истории российско-советско-российских специальных служб. За теми, кто покидает разведку или контрразведку добровольно, двери закрываются наглухо и навсегда. Но с Путиным все по-другому. И это тоже одна из загадок его судьбы.

Директорство в ФСБ — преемнице КГБ — станет второй ступенью на пути Путина к высшей орбите. Через год новый скачок — назначение с подачи Татьяны Дьяченко (Ельциной) и Бориса Березовского главой правительства страны. Третья ступень — премьерство — также сработала надежно и поистине с космической скоростью (всего за четыре месяца) доставила его на самую вершину кремлевской власти. И главное, надолго! Похоже, что с билетом в один конец. Хотя жаль. Ведь человек, не умеющий или не желающий вовремя отказаться от власти, неизбежно становится ее рабом. Путин это чувствует. Иначе к чему его признание: «Я пашу, как раб на галерах». А уйти уже не может. И оправдание есть: «Надо довести начатое до конца». Горько это слышать. Но пока, слава богу, не смешно. Вот когда станет смешно, тогда и правлению конец. Причем бесславный. Не хочется этого. Ведь столько сделано полезного!

Казалось, все комплексы личного характера должны остаться позади. И теперь Путину нет нужды рядиться в малиновые цвета. Прежняя недостаточная самореализация, в том же в спорте или разведке, теперь с лихвой компенсируется президентством и возможностью организации мероприятий мирового масштаба типа Ленинградских Игр доброй воли, Универсиады в Казани, Олимпийских игр в Сочи и чемпионата мира по футболу. Или игрой в политический преферанс с ведущими мировыми деятелями. Хотя что-то от комплексов осталось. Например, чрезмерное, не всегда уместное и умелое увлечение пиаром, нередко поставленным просто примитивно. Неумение или намеренное нежелание смотреть во время встреч и переговоров в лицо важным собеседникам. А также новый комплекс — бесконечное чтение выступлений по шпаргалкам даже там, где слушателей всего единицы. Что это? Ведь его политический гуру Собчак был еще тем златоустом! Или вспомним высказывания типа сомнительного совета на уровне дворового юмора критикам наших достижений на последней Универсиаде «принимать чаще виагру, чтобы жизнь заиграла яркими красками».

* * *

Собчак был неплохим ученым-юристом и знатоком политической теории, но из-за высокомерия, несдержанности, привычки говорить правду-матку в глаза и неумения выстраивать отношения с соратниками оказался совсем неумелым политиком. Казалось бы, прошедшему школу депутата в Верховном Совете СССР было несложно выстроить отношения и с депутатами Ленсовета. Но у него не получилось. И он это почувствовал. Поэтому как будто о себе написал в книге о рождении парламента такие строчки: «У интеллигента, который решается на хождение во власть, должны быть обострены и совесть, и историческая память…». Иначе, делает он вывод дальше, его поджидает соблазн тоталитарного перерождения. С ним так и произошло. Более того, после избрания мэром он много времени стал проводить в среде богемы, мало интересовался текущей городской рутиной. Ему по-прежнему хотелось быть политиком, а приходилось быть «главным дворником». И в ответ на справедливую критику не раз открыто выказывал депутатам свое явное пренебрежение. А без депутатской поддержки работать мэром сложно. И пришлось возложить эту ношу на Путина. Все-таки «специалист по общению с людьми». Для подкрепления позиций заместителя Собчак выдвинул его на партийный пост председателя совета Санкт-Петербургской организации «Наш дом — Россия». Эту партию из чиновников и близкой к власти богемы создал премьер Черномырдин.

Перерождение Собчака произошло еще и потому, что, вероятно, истинным интеллигентом он никогда и не был. Так как ни высшее образование, ни профессорское звание интеллигентности не гарантируют. Это качество дается от рождения и далеко не всем. И главное при этом — доброта. Что для политика противопоказано! То есть был бы настоящим интеллигентом — во власть не полез. Слово опять Собчаку: политик «…нередко вынужден идти на такие компромиссы, которые размывают тонкую незримую линию, отделяющую добро от зла, порядочность от подлости, подвиг от предательства». Как видно, в таких условиях нет места интеллигентности.

Тогда же он писал: «Нельзя быть политиком всю жизнь… Профессиональный политик обязан переключаться на другие виды деятельности, «уходить в мир». Однако, проповедуя одно, он действовал совсем по-другому. Пробыв на посту руководителя города более шести лет, «в мир уходить» отказался и пытался избираться на новый срок. И для него наступили, мягко говоря, не лучшие времена. Три главных силовых ведомства страны одновременно, явно по заказу политических конкурентов и с санкции самих верхов, начали проверку его деятельности на предмет выявления коррупции. И если бы не стойкость жены Людмилы (к тому времени депутата Государственной Думы) и не помощь Путина, сидеть бы профессору в местах, где Макар телят не пас.

(Продолжение следует).
Раздел : Страницы истории, Дата публикации : 2013-10-31 , Автор статьи :