ПРОШЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ. С конца XX века в связи с наступлением гласности и демократизации в нашей стране проявился повышенный интерес к отечественной истории, вызванный возможностью обращаться к ранее запрещенным ее страницам, таким, как, например, российское зарубежье, голод 1932—1933 годов, коллаборационизм и др. Из забвения истории вышли и стали изучаться личности, которые раньше относились к «фигурам умолчания». Так, появились работы об А.В. Колчаке, А.И. Деникине, А.Г. Шкуро и др.

Возрождение казачества ознаменовалось потоком литературы об историческом прошлом казаков. И это можно было бы только приветствовать, если бы не дилетанты, люди, далекие от истории, которые с легкостью необыкновенной стали не только по-своему трактовать историю, но и подводить политические обвинения под труды специалистов. К числу таких новоявленных «историков» относится сегодня «профессор по биохимии и физиологии человека и животных», как он сам себя аттестует, из Кубанского технологического университета Ю.Ф. Мишанин. В чем же суть тех претензий к современным кубанским историкам, которые в своем пространном (на 26 страницах) обращении к Президенту Российской Федерации трижды, начиная с 2008 года, излагал Ю.Ф. Мишанин? Оказывается, историками В.Н. Ратушняком, В.П. Громовым, Б.Е. Фроловым, Н.А. Корсаковой и другими «искажены факты истории образования Кубанского казачьего войска». В чем же неутомимый борец за историческую правду видит это искажение? А в том, что, признавая официальную дату старшинства ККВ — 1696 год, они начинают историю появления этого войска с формирования Черноморского казачьего войска и переселения его на Кубань. А следовательно, по его мнению, из истории ККВ выпадают 96 лет пребывания на Кубани 1-го Кубанского войска, возглавлявшегося казаками с Дона атаманами Савелием Пахомовым, Игнатом Некрасовым и др. Таким образом, приоритет появления на Кубани отдается украинским запорожцам и ее атаманам З.Чепеге, А.Головатому, Т.Котляревскому. Поэтому, по мнению профессора, «необходимо изъять из учебников материалы, провоцирующие у школьников убеждения, что запорожцам-чепеговцам, а следовательно, Украине принадлежит Кубань». В подтверждение того, что я, в частности, отдаю приоритет заселения Кубани запорожцам, он прилагает скопированные страницы 96—97 моего учебника по истории Кубани для 10-го класса, где говорится о переселении в северо-западную часть Кубани черноморцев, но почему-то не заметил в том же учебнике страницы 100—102, где сообщается об одновременном заселении северо-восточной части Кубани донскими казаками.

Что же касается игнорирования 96-летней (1696—1792) истории ККВ, то здесь уважаемый профессор путает божий дар с яичницей. Бежавшие с Дона на Кубань казаки, составившие в крае небольшой территориальный анклав из трех-четырех поселений, к истории современного ККВ не имеют никакого отношения. Само организованное из них войсковое сообщество во главе с Игнатом Некрасовым, верой и правдой служило недружественному России Крымскому ханству, чьи ватаги неоднократно нападали на наши южные рубежи. А сообщение Ю.Ф. Мишанина о том, что прибывшее на Кубань «Черноморское войско влилось в состав существовавшего на территории Кубани Кубанского казачьего войска», вообще из области фантастики. За много лет до появления на Кубани черноморцев бывшие здесь казаки — выходцы с Дона покинули наш край.

Почему же, однако, дата официального старшинства ККВ не совпадает с началом его формирования? Дело в том, что в 1860 году, когда Черноморское войско и ряд полков Кавказского линейного казачьего войска объединились в единое ККВ, в его состав вошел и 1-й Хоперский полк, старшинство которого было принято считать с 1696 года — со времени участия хоперцев во взятии турецкой крепости Азов. По старшинству этого полка и стали считать старшинство ККВ. Кстати сказать, Хоперский полк как боевая единица был сформирован в 1764 году и на Кубани поселился лишь в 1825—1827 годах, а не намного раньше черноморцев, как уверяет нас Ю.Ф. Мишанин.

Интересно, что, доказывая факт существования единого ККВ с 1696 года, профессор апеллирует к таким авторитетным дореволюционным историкам, как Е.Д. Фелицын и Ф.А. Щербина, но обращает внимание только на обложку их книги «Кубанское казачье войско. 1696—1888», изданной к приезду на Кубань императора Александра III. Но почему-то в самой книге не видит, что оба автора начинают историю ККВ с образования Черноморского казачьего войска, а не с 1696 года. Подобная манера читать исторические труды нередко играет с Ю.Ф. Мишаниным злую шутку. Так, ссылаясь на труд Ф.А. Щербины «История Кубанского казачьего войска», профессор сообщает о том, что в 1744 году атаманом кубанских казаков был Яким Игнатович, и предлагает его портрет поместить в галерее портретов кубанских атаманов впереди З.Чепеги. Между тем на указанной Ю.Ф. Мишаниным странице речь идет о письме генерала Леонтьева кошевому атаману Запорожской Сечи Якиму Игнатовичу, не имевшему никакого отношения к кубанским казакам.

Еще одно свое «открытие» сообщает Ю.Ф. Мишанин. Оказывается, князь фельдмаршал Г.А. Потемкин пятнадцать лет — с 1776 по 1791 год — жил и командовал войсками на Кавказе. Это называется — слышал звон, да не знает, где он. Действительно, на Кавказе с 1782 года командующим Кавказской линией был П.С. Потемкин — дальний родственник прославленного князя. Сам же Г.А. Потемкин на Кавказе никогда не был. Да, с фактами профессор по биохимии и физиологии человека и животных явно не в ладу.

Что же касается личности генерала В.Г. Науменко, имя которого отовсюду требует убрать Ю.Ф. Мишанин, то я полностью согласен с тем ответом, который был дан ему ученым советом факультета истории, социологии и международных отношений КубГУ. В нем говорится, что «историческая фигура В.Г. Науменко действительно неоднозначна. С одной стороны, он много сделал для сохранения казачьих регалий, казачьего духа и традиций во времена вынужденной эмиграции кубанских казаков. С другой стороны, сотрудничал с гитлеровским режимом, надеясь, что немцы дадут автономию кубанскому казачеству в небольшевистской России. Да и ненависть к большевикам толкнула его в стан врагов СССР. В отличие от А.И. Деникина он не понял, что политические режимы приходят и уходят, а Родина всегда одна. И эту историческую правду надо знать кубанской молодежи. Просто вычеркнуть В.Г. Науменко из истории ККВ — значит сделать историю недосказанной и необъективной». Думается, однако, чтобы дать беспристрастную оценку деятельности В.Г. Науменко во время второй мировой войны, надо специально изучить этот период его жизни. Пока же нам известно лишь то, о чем написал заместитель руководителя департамента образования и науки Краснодарского края историк по профессии С.С. Зенгин. Он отметил, что факт сотрудничества В.Г. Науменко с вермахтом детально расследовался властями США в 1949 году. При переезде в США из Европы атаман В.Г. Науменко более полугода находился в Бостоне под следствием, в результате которого был признан невиновным. В 1949 году американские власти не допускали возможности переселения в США лиц, подозреваемых в сотрудничестве с гитлеровской Германией. В то время найти свидетелей, документы и факты было несложно. Тем не менее судом предъявленные обвинения были признаны ложными. Кроме того, до отъезда в США В.Г. Науменко открыто проживал в Германии, вел общественную работу среди казаков-эмигрантов, в том числе и почтовую переписку, издавал казачий журнал. Однако соответствующие компетентные органы СССР не проявляли никакого интереса к В.Г. Науменко, не рассматривали его в качестве преступника и не предпринимали никаких действий к его аресту. И в период рассмотрения Верховным судом СССР деятельности группы генералов-казаков, воевавших на стороне гитлеровской Германии, имя В.Г. Науменко не фигурировало в этом процессе в качестве обвиняемого. В отношении его не выносилось никаких определений. В то же время С.С. Зенгин делает вывод о том, что с учетом все же того, что В.Г. Науменко не выступил против Германии, как это сделал генерал А.И. Деникин, упоминать об атамане в различных исторических экскурсах следует весьма корректно. Наверное, он прав. Из истории не выкинешь факт сотрудничества В.Г. Науменко с фашистской Германией. Но и забывать о том, что иногда с риском для жизни атаман спасал бесценные казачьи регалии, будет несправедливо. Не надо преувеличивать значимость его личности в истории ККВ, но и возвращаться к советской практике «фигур умолчания» тоже не следует. Кто тогда будет верить нашей истории?!

В.РАТУШНЯК.

Заведующий кафедрой дореволюционной отечественной истории КубГУ, профессор, заслуженный деятель науки РФ и Кубани.
Раздел : Страницы истории, Дата публикации : 2013-08-15 , Автор статьи :