Валерий Казмин собирал свою коллекцию более пятидесяти лет. Теперь ее охраняет Шайтан. При виде этих сокровищ особенно впечатлительные женщины падают в обморок. Да и женился он отчасти благодаря одному из своих «экспонатов» — так шутит коллекционер. Полувековую историю Казмина и многомиллионную нашей планеты хранят… агаты!

Речь идет об удивительной коллекции агатов, а также других пород и минералов, которые, к радости ее обладателя, практически не представляют ценности для грабителей. Так что у Шайтана — молодого кобеля — нет необходимости кусать посетителей.

Валерий Николаевич в прошлом геолог, а сегодня доцент политехнического института, кандидат геолого-минералогических наук. При встрече он сразу сказал, что не терпит ошибок в фамилии и гордится отсутствием в ней мягкого знака.

— Студентов сразу предупреждаю: я человек без мягкого знака, имейте в виду! — Но хватает одного взгляда на доброго и бровастого — так он сам про себя говорит — доцента, чтобы понять: мягкий знак все-таки есть.

— Да уж, с возрастом добрею, — практически сразу признался Казмин. И рассказал историю своей жизни, в некоторых эпизодах так тесно сплетенную с историей нашей страны.

И начал он со странного признания:

— Среди геологов я был «уродом», то есть не пил, не курил и — совершенно криминальный случай — не матерился, чего и до сих пор не делаю.

На мое удивление — неужели геологи злоупотребляют? — ответил:

— Не все, конечно, но есть такая категория, как геологи-разведчики. Только представьте, вас забрасывают на несколько месяцев далеко от цивилизации и от родных людей. Как тут не запьешь? Работа однообразная, тяжелая…

Валерий Николаевич знает эту непростую долю, потому что сам протопал не одну тысячу километров по нашей необъятной Родине. Он даже работал по заданию правительства Казахстана в зонах экологического бедствия, выясняя пагубное влияние хозяйственной деятельности человека на матушку природу.

Эти «горячие» точки известны всем: Семипалатинский ядерный полигон, где проходили испытания ядерного оружия; Байконур; Аральское море. Точнее, бывшее море. Сейчас это небольшое соленое озерцо. Часть образцов агатов — оттуда.

Что касается вредных привычек геологов, то тут Валерий Николаевич вспомнил интересный случай:

— Я всегда был начальником или руководителем — звена, отряда, экспедиции. Однажды меня назначили руководителем геологоразведывательной экспедиции, но потом мои товарищи пожалели, что выбрали меня. Я издал приказ о запрете курить и пить на рабочем месте. Конечно, соорудили «курилки», но свободу-то ущемили!

Мой собеседник, седовласый уже и титулованный научный деятель, сказал, что все коллекционеры психи и фанатики, которые только и думают о том, как расширить свою коллекцию. И он — не исключение!

— Мы с моим приятелем геологом ходили в Семипалатинск на ядерный полигон в перерывах между подземными ядерными испытаниями. Рисковали не только карьерой, но и жизнью!

А еще Казмин с товарищем-сердечником, которому с себя надо было пылинки сдувать, регулярно уходили на три, а то и пять дней в пустыню, ночевали, не боясь змей, в шурфах — ямах, которые сами для себя и рыли.

Валерий Николаевич подбирает слова, чтобы объяснить этот азарт. В большинстве случаев нельзя на сто процентов знать, нашел ли ты то, что искал. Внешность большинства пород очень безлика, напоминает обычный камень. Но если его разрезать алмазной пилой, то можно открыть для себя удивительно красивые минералы.

В подтверждение своих слов Виктор Николаевич показал мне «булыжник» цвета запыленной ржавчины, а потом перевернул его и показал то, что открыла алмазная пила, — прозрачный минерал, напоминающий застывшие морозные узоры в коричневой окантовке.

Говоря об агатах, мой собеседник уличил некоторых поэтов в незнании пород и минералов.

— Вы наверняка читали у разных поэтов подобные строки: «Твои глаза, как черные агаты…» Знакомо? Так вот агаты полностью черными не бывают! В них могут быть черные прослойки, не более того. Однородный черный цвет у гагатов — бывшего каменного угля, который со временем уплотнился. Гагат, конечно, уже не горит, но по своей структуре не очень плотный. Скорее всего, наши поэты не услышали в слове «гагат» первой буквы. И решили, что речь идет об агатах, ведь они очень распространены.

В коллекции Казмина более двух тысяч агатов плюс другие породы и минералы. Но основное почетное место в коллекции и сердце геолога отведено агатам. Перед первым знакомством с этим сокровищем Валерий Николаевич предупредил: впечатлительным людям всю коллекцию сразу смотреть не стоит. А вдруг обморок? А что — такие случаи в жизни коллекционера уже были:

— Однажды, узнав о моей коллекции, ко мне пришли две женщины, которые назвали себя экстрасенсами. Они долго водили руками, а потом одна из них упала в обморок.

Кратковременная потеря сознания произошла и с женщиной-художницей. Она картинно брала в руки камни, отводила руку в сторону и долго рассматривала каждый экземпляр. А потом, замерев с агатом в руках, упала… в обморок!

Валерий Николаевич очень уважительно относится к чужому мнению, но сам в изотерические сверхспособности пород и минералов не верит. «Я ж ученый!» — так просто Казмин объясняет свое неверие.

— Агаты вполне могут помочь женщинам, они более впечатлительные, чем мужчины, у них срабатывает так называемый эффект плацебо, — продолжает свою научную теорию Казмин. Я с ним, естественно, не соглашалась, убеждая его, что камни хранят память веков и, соответственно, особую энергетику. Как тут не вспомнить знаменитые камеи, которые были созданы из агатов. Уж сколько они натворили бед со своими владельцами! Как страстно их желали, как мечтали, что они подарят сверхспособности!

— Я советую женщинам: носите с собой агат. Если вы разволновались, возьмите его в руки, гладьте и приговаривайте, что у вас все хорошо. Уверен, обязательно поможет: вы успокоитесь.

И тут стало понятно: ученый никогда не будет примешивать к науке изотерику. Так что лучше оставить этот спор о камнях и их способностях. Каждый из нас остался при своем мнении.

Хотя доцент все-таки отметил целительные свойства, например, сердолика. Из-за особенности спектра радиации, хранящегося в нем, он способен воздействовать, если его носить на шее, на щитовидную железу. И лечить ее.

Общаясь с Виктором Николаевичем, не могла не спросить, почему же он решил стать геологом. Редкая профессия, согласитесь.

— У геологов была красивая форма, — несколько обескуражил своим признанием Казмин. Никакой романтики! — Я вообще-то собирался стать нейрохирургом, готовился очень основательно. А потом увидел геологов… И все — передумал становиться врачом.

Вообще, это не единственные резкие перемены в жизни Казмина и в судьбе его семьи. Отец был потомственным казаком из знаменитой семьи. И, кстати, окончил Петербургский университет, юридический факультет, так же как и наши современные правители. Так вот Советское правительство воспользовалось авторитетом отца, попросило его убедить вернуться другие казачьи семьи из-за рубежа. А после чуть не расстреляло из-за подозрений в шпионаже. Ведь был же «за бугром»! И не важно, что по правительственному заказу. Семью сослали в Сибирь, отец так и умер в ссылке.

Валерия Николаевича жизнь побросала по разным городам постсоветского пространства. Геологический университет он окончил в Кишиневе, аспирантуру — в МГУ, то есть в Москве. Потом вернулся в Караганду на геологическую работу, которой и отдал в Средней Азии 35 лет жизни.

Там доработался до большого начальника, но с распадом СССР вынужден был уехать. Здесь ему обещали золотые горы, а в итоге дали комнату в общежитии с бомжами, пьяницами и тараканами.

В Новороссийске пришлось выживать. На преподавательскую зарплату далеко не уедешь. Тогда, в лихие 90-е, решил зарабатывать на том, что умел лучше всего, — работать с полудрагоценными породами и минералами. Он снял полуподвальное помещение, привез огромное количество яшмы и начал делать из нее камины для богатых людей.

Яшма поддавалась непросто, обрабатывать ее тяжело, а потому на изготовление одного камина уходило порой до года. За 12 лет он сделал всего 14 каминов. Зато каких!

Икона в камне

Вообще, скажу я вам, удивительное это ощущение — держать в руках агаты, разглядывать их, видеть что-то невообразимое, давать волю своей фантазии. Валерий Николаевич, как факир из своей шляпы, стал доставать, как я их называла, камни. Он все время поправлял: минералы. Показывал и спрашивал, что я здесь вижу. И даже провел эксперимент — типично ли женское у меня восприятие. Оказалось, что я не вылетела из обоймы своего пола. Что же за эксперимент?

На расстоянии вытянутой руки Валерий Николаевич показал мне солидный кусок яшмы с гладкой поверхностью. Геологу посчастливилось так срезать породу, что образовалась картина. И все женщины видят на ней — я не исключение — Богородицу с ребенком на руках и светящимся нимбом вокруг головы. А вот мужчины не видят ничего.

Еще одну удивительную композицию, иначе и не назовешь, показал мне геолог. На черном фоне одной породы застыли не развившиеся до конца пятна агатов. И один — продолговатый и почти оформившийся. Лично мне все это напомнило инопланетную физиономию с зубастым ртом. А вот Валерий Николаевич видит звездное небо. Вот такая разница восприятий!

Один массивный образец из коллекции — большая драгоценность. Казмин подарил этот минерал своей возлюбленной, а потом был вынужден (понятно, что это шутка!) жениться на ней, чтобы вернуть его в свою коллекцию. С тех пор они вместе — Валерий Николаевич, его супруга и минерал.

Историй, как и самих экспонатов, очень много. Так что слушать и писать можно долго. Но все-таки вся история, вся жизнь геолога крутится вокруг удивительных агатов. Они такие разные! Одни темные, другие белые, прозрачные, третьи играют разными цветами. Агат — минерал, у которого много лиц. И все они прекрасны.

Собкор «Вольной Кубани».

Новороссийск.
Раздел : Общество, Дата публикации : 2013-01-17 , Автор статьи : Марина КРАСНОКУТСКАЯ