В Кропоткине приступила к работе собственный корреспондент «Вольной Кубани» по восточной зоне края Наталья Кулакова. После окончания филологического факультета КубГУ она три года работала корреспондентом в кропоткинской городской газете «Огни Кубани». Журналистскую биографию продолжила в областной газете правительства и ЗСК Челябинской области «Южноуральская панорама», в издательском доме «Комсомольская правда» (Санкт-Петербург). Вернувшись в Кропоткин, Наталья Кулакова успешно прошла испытательный срок в «Вольной Кубани», стала собкором нашей газеты. В зоне ее ответственности — город Армавир, Кавказский, Гулькевичский, Курганинский, Новокубанский и Тбилисский районы. Читатели «Вольной Кубани» уже успели познакомиться с несколькими материалами Натальи Кулаковой, а сегодня вашему вниманию предлагается ее очередная публикация о нашем отношении к исторической памяти.

Пред вами в долгу!

Размышления вслух журналиста-гражданина

«Вольная Кубань» уже писала: рабочая группа ЗСК в этом году проверила состояние памятников не до Дня Победы, а после него. Побывали только в двух районах — Гулькевичском и Новокубанском, однако обнаруженные «болячки» можно считать, увы, общекраевыми.

Главная из них — не столько плохое состояние, сколько отсутствие правоудостоверяющих документов на сами памятники и на землю под ними. Конечно, это сказывается на уровне заботы: чтобы выделять денежные средства на содержание, надо иметь для этого официальные основания. Ну и благодаря этим официальным основаниям нести ответственность, если вдруг забота будет недостаточной или неэффективной.

Собственно, нормативная база для оформления всей необходимой документации подготовлена. И? По состоянию на первый квартал текущего года только пять процентов поселений края ее оформили. Остальным еще в начале года краевая прокуратура направила предписания об устранении нарушений законодательства.

Почему так получается, что святые для каждого вменяемого человека места воспринимаются как лишняя обуза? Или все же есть объективные причины? Попробуем разобраться в ситуации на примере Кавказского района — он по соседству с теми, которые проверяли депутаты ЗСК.

Сейчас как раз ведется работа по реконструкции одного из новейших памятных знаков, установленных в Кропоткине, — жертвам политических репрессий. Все делается председателем Кропоткинской городской общественной организации «Жертв политических репрессий 1930—1950 годов» Валентиной Матвеенко. Она с 2005 года начала собирать детей расстрелянных, сосланных или пропавших без вести в одну организацию. Ей и самой пришлось расти без отца — она показывает фотографию, где совсем молодая пара держит на руках грудного ребенка. Вот вскоре после того как сфотографировались, отца у этой девочки и забрали. Потом он вернулся, но назвать его папой взрослая дочь так и не смогла: детство прошло без этого человека, он остался чужим. Так не должно было быть. Все репрессированные, вернулись они или нет, должны быть найдены! А их имена — увековечены, решила Валентина Георгиевна.

Кубань на втором месте после Украины по количеству репрессированных. Запросы по архивам, управлениям ФСБ — ежедневная работа председателя. Сейчас жители всего края обращаются с просьбами найти отцов или кого-то из семьи. Этой весной после трех лет поиска нашлась информация об отце одного из жителей Кореновского района. В двухмесячном возрасте он остался без семьи — отца, мать и пятерых старших сестер и братьев выслали. И ни одной строчки — где кто и как — за всю жизнь! Когда Валентина Георгиевна отдавала документ, в котором указано, где и когда отец был расстрелян, сын, уже пожилой мужчина, плакал…

Все найденные сведения по репрессированным жителям председатель Кропоткинской организации отсылает в Москву, в российское общество «Мемориал». Как-то передавала стопку документов весом четыре с половиной килограмма. Там по Кропоткину и Кавказскому району уже отдельный фонд — столько данных. И все имена отсылаются в Князь-Владимирский собор Санкт-Петербурга — там создан всероссийский памятник. Жертвы политических репрессий — их насчитывают два с половиной миллиона — отпеваются. Памятники погибшим в годы войны в районе есть, а незаконно репрессированным — не было.

В 2007 году, на семидесятилетие начала репрессий, власти откликнулись на просьбу Валентины Матвеенко и установили памятный камень в парке 30-летия Победы. Потом по обе стороны от него добавились черные мраморные стелы с выбитыми именами. Но сейчас одна уже шатается, ведется работа по реконструкции.

…Когда мы с ней встречались и разговаривали о ее работе, она расчувствовалась: семьдесят процентов людей, занимающихся такой морально тяжелой общественной работой, — сердечники. И у нее были приступы в кабинетах, но она уже не может остановиться, бросить все это.

— Я когда уйду с этого света, когда десятое поколение моих правнуков будет вместе со мною лежать там уже, — этот памятник должен стоять! Столько людей невинных погибло или отсидело, такие муки семьи их прошли… Не должны люди забывать это!

Министерство путей сообщения перечислило деньги на реконструкцию памятного знака — председатель общества ищет имена и данные о судьбе ста железнодорожников, которых арестовали в одно время. Двадцать из них уже нашла. И остальных рано или поздно она найдет. Ей отвечают Грузия, Киргизия, другие теперь уже соседние государства — и на своем языке, и на русском. Все движет она и только она. Работа по открытию памятника шла с администрацией района и города, сейчас также разрабатывается новый дизайн — надо оформить все солидно, чтобы стелы не только не качались, но и выглядели гармонично.

Когда город помог с озеленением и высадил елочки, их выдернули и унесли вандалы-расхитители. Цветы, которые покупает она и другие члены организации на свои деньги, тоже выдирают и бросают здесь же. Работа по уборке лежит на организации, но это не в тягость. На вопрос, заданный полицейскому, что же делать, памятник регулярно подвергается нападкам вандалов, — ответ прозвучал такой: «Мы не можем здесь ночевать».

Затишье интереса к памятникам (не до этого было) в двухтысячных сменился повышенным вниманием к вечной памяти. Стало модно открывать мемориальные доски. Дошло до того, что одна из жительниц Кропоткина пришла в отдел культуры и спросила, как ей заказать и повесить на дом памятную доску, потому что отец воевал в Великую Отечественную и погиб.

Уж так повелось, что если объектами памяти кто и занимается, то это управления культуры. Не всегда все оформлено подобающим образом, однако информация о памятниках оседает именно здесь. И отдел культуры рекомендовал поселениям Кавказского района разработать положение о порядке установки памятников, мемориальных досок и памятных знаков известным гражданам и событиям на своих территориях. По закону это делается именно на уровне муниципалитетов. И только в 2011 году появились установленные законодательно критерии «отбора» выдающихся личностей и знаменательных событий для увековечения их памяти.

Однако стройной системы, определяющей хозяйственную сторону содержания тех же мемориальных досок, нет. Кто должен их отмывать и ремонтировать, пока неизвестно.

— Наша боль — отсутствие полной информации о правильности содержания объектов памяти, — рассказывает Любовь Трепильченко, депутат Кропоткинского городского Совета, заслуженный работник культуры Кубани. — Документально должно отражаться не только появление досок и памятников, но и их перенос, замена, демонтаж на время ремонта.

Однако это — из сферы фантастики. Когда к одному из Дней Победы хватились — не нашли на своем месте мемориальной доски в честь Героя Советского Союза Татьяны Костыриной. На время ремонта доску сняли и потеряли. И развели руками.

Но бывает, что проблемой становится не утеря памятного знака, а его нахождение на прежнем месте при смене собственника. Так случилось с домом Героя Советского Союза Сергея Целых. В нем поселилась неблагонадежная семья, и было крайне неудобно водить сюда школьников, а также слышать требования отремонтировать забор, тротуар и стену, потому что там прикреплена доска, олицетворяющая вечную память.

И в то же время — сложности в содержании могилы и дома Героя Советского Союза Ваганова. Человек вернулся с войны, жил в Кропоткине, умер в семидесятых. Военкоматы занимаются только теми героями, которые умерли после 1992 года.

Методико-библиографический отдел Центральной городской библиотеки имени Луначарского выпустил библиографические пособия, в которые внесены фотографии, описания памятников с перечнем газетных публикаций и списком литературы. В 2005-м вышло пособие по памятникам города, в 2010-м — по мемориальным доскам. Но все равно порядок в этой сфере ой как требуется.

Все объясняется легко. Но назревают другие проблемы, связанные с памятью…

Один из самых крупных в крае мемориальных комплексов — именно здесь, в Кавказском районе. Точнее, в Кропоткине. Общая территория — почти пять гектаров, площадь одного только Красного Знамени — 475 квадратных метра. На пятиступенчатых «Скрижалях» — 6266 имен горожан, погибших во время Великой Отечественной. Вечный огонь, памятник Героям Советского Союза… Масштабность требует соответствующего вложения денег, но это не считается обузой. Только в прошлом году сюда вложен практически миллион из бюджета. Деньги на память выделяются, осваиваются. Убирают неподобающие надписи на Знамени, ремонтируют разбитые «Скрижали» — комплекс все-таки содержится в порядке.

— Всего на территории района 36 памятников военной истории, и ни один из них не брошен: все находятся в ведомстве администраций поселений. Но также за каждым памятником закреплены в качестве шефов предприятия и школы. Первые занимаются реставрацией, ремонтом, школьники поддерживают элементарный порядок, — рассказала «ВК» начальник отдела культуры администрации МО Кавказский район Наталья Михайловская. — Единственный памятник, содержание которого оплачивает администрация, — это «Знамя» мемориального комплекса. Наша особая гордость, которая требует и особой заботы. А взять старое кладбище, на котором несколько памятников военной истории, — за ним закреплены и молокозавод, и хлебокомбинат, и другие предприятия города, и они сами все ремонтируют, красят. Школы, которые следят за порядком на территории, здесь же, у «своих» памятников, проводят митинги.

Собственно, как рассказала Наталья Юрьевна, порядок в этой отрасли наведен еще с принятием 131-го Федерального закона: все памятники и памятные знаки находятся в ведомстве поселений. А дополнительная документация, вероятно, нужна для того, чтобы в крае сложилась четкая картина: сколько земли отведено, какие именно памятники установлены, и чтобы, соответственно, можно было рассчитать сумму для софинансирования каждого. Одно дело — наше «Знамя», другое дело — солдат на постаменте и дорожка к нему в хуторе Лосево. А так — все поставлено на свои места еще 131-м законом. Если территория парка 30-летия Победы находится в собственности и в ведении администрации города, за ней есть кому ухаживать, и не было особой нужды оформлять отдельно памятники или Вечный огонь на территории этого парка. Уход был комплексный, сразу за всей территорией. Или старое кладбище — конечно, оно принадлежит городу. И ему же принадлежат памятники на его территории. И за ними тоже было кому ухаживать.

Сейчас все быстро взялись за оформление. Станицы Казанская, Мирская, Кавказская, Лосевское поселение делают паспорта памятников (с оформлением в БТИ, кадастровым планом) для того, чтобы участвовать в новой краевой целевой программе. Она предусматривает софинансирование содержания памятников: из краевого бюджета — 90 процентов, на местах добавляют 10. Конечно, все начали быстро выполнять требования, необходимые для участия в программе, и можно предположить, что скоро в этой сфере все будет так, как и требуют краевые власти, причем не только на территории нашего района.

Памятники военной истории стоят особняком от других: они устанавливаются только в местах, где погибли или захоронены воины Великой Отечественной войны. Например, братская могила во дворе бабушки Зыряновой. Там погибли при бомбежке девять солдат. Она их похоронила, потом был поставлен памятник — прямо в огороде, над той братской могилой по улице Комсомольской, 253. Или памятник курсантам Урюпинского училища — он именно на том месте, где мальчишки-курсанты с винтовками удерживали немецкие танки, не пропуская к мосту через Кубань. А «Солдат-освободитель», который стоит в городском парке культуры и отдыха, — это просто памятный знак. В этом году установили такой знак труженикам тыла, так же как и репрессированным.

Кропоткину везет на неравнодушных людей. У нас были и сейчас есть такие люди, которые болеют своим делом. На старом кладбище стояли 26 безымянных могил. Все знали, что здесь похоронены военные летчики, но вот их имена разыскал только через 56 лет после окончания войны наш ветеран, тоже летчик гвардии полковник в отставке Алексей Анатольевич Пташник. Теперь есть список имен, установлено «Крыло самолета». Приезжают родственники. Благодарят!

Нельзя сказать, что памятники — обуза. Ни в отношении Кавказского района, ни в отношении других. А вот нашествия вандалов — это действительно беда. Портят все, начиная от мемориальных комплексов и заканчивая механизмом цветочных часов на центральной улице Кропоткина, Красной. Каждую неделю приходилось возить его в ремонт, сейчас — в капитальный ремонт отвезли. Камеры слежения не помогают: хулиганы закрывают головы и бесстрашно лезут, чтобы посильнее напакостить. Вероятно, порядок будет только тогда, когда не камеры (ну снимаете — и снимайте, мы вам и палец средний, и голые части тела покажем), а сигнализацию установят. И будет успевать приезжать команда ОМОНа или что-то вроде, пока компании глумятся над чужой работой и чужой болью. Кстати, когда собственный корреспондент «Вольной Кубани» шла по Кропоткину после одного из разговоров как раз про сохранение памятников, подрастающий «защитник» лет пяти пинал голову фигурки пони. Наклонилась животинка, запряженная в повозку и поставленная на радость детворе у небольшого фонтана в одном из скверов города, и с каждым пинком качалась все больше и больше. В тишине качалась: сидели на лавочках неподалеку с разных сторон от происходящего мужчина с пакетами из магазина, пожилая женщина и девушка. Теоретически все они могли приглядывать за малышом. И молчали.

— И зачем ты это делаешь? — ну нельзя было просто пройти мимо. Мы только что обсуждали такую боль. И вот оно, нате. Малыш повернулся спиной и пошел в другую сторону от меня. Все по-прежнему молчали.

Деньги-то выделяются. Ответственные следят за памятниками. Только насколько долго хватит ремонта — непонятно. Через несколько дней после «разговора» с малышом кому-то помешала девушка с кувшином — это другой небольшой фонтан, тоже на центральной улице города. Разбили бедолагу, отбили голову и кувшин. Все же камер явно недостаточно. Надо, чтобы за съемкой следили, как говорится, специально обученные люди, оперативно выезжали на место беспорядков и могли перехватить убегающих при случае. Если в пять лет пинать голову пони — наверное, уговоры к 15—20 годам вести себя хорошо не слишком помогут.

Кроме памятников военной истории и памятных знаков, которые тоже никогда не бывают ничейными, в районе 126 архитектурных памятников. И есть скрытые памятники, курганы, которые относятся к бронзовому веку — их по району более двухсот. Информация открыта только по четырем из них, по остальным раскопки еще не произведены, и данные об их расположении — государственная тайна. Как хорошо, что никто о них не знает…

И большая удача, что ни один из трех новых объектов памяти в Кропоткине нападкам тоже еще не подвергался. Ни открытый в 2010 году парк 65-летия Победы в микрорайоне № 1, ни Аллея российской славы и «Солдат-освободитель», установленные в прошлом, 2011—м в Городском парке, ни совсем свежий памятный знак «Труженикам тыла».

Однако еще одна беда волнует отделы культуры — архитектурные памятники, которые находятся в частной собственности. Законом не предусмотрены ограничения по реконструкции, правила ремонта таких помещений и зданий. И если раньше определенные ограничивающие особенности оформлялись на договорной основе, то сейчас собственники просто выставляют представителей культуры за дверь: частная собственность, идите и не возвращайтесь. Вот здесь точно что-то делать надо. Иначе будут такие памятники утеряны, если только в них не государственная организация.

Наталья КУЛАКОВА.

Собственный корреспондент «Вольной Кубани».

Кропоткин — Кавказский район — Краснодар.

 (Окончание в следующем номере).
Раздел : Общество, Дата публикации : 2012-07-03 , Автор статьи :