Правда о трагедии, рассказанная безутешной матерью за закрытыми дверями коллегии крайздрава в Славянске-на-Кубани

За полчаса до начала коллегии вхожу в здание администрации. Путь преграждают два «шкафа» — один охранник, другой — бритоголовый качок, который при слове «пресса» меняется в лице… Чуть позже выяснилось: бритоголовый оказался… новым начальником управления по взаимодействию с правоохранительными органами администрации района. Пройти в здание мне удалось, но не более: «департамент свою прессу везет с собой». Пришлось здесь же обратиться непосредственно к руководителю департамента Елене Редько. Та была непреклонна: «Я здесь не распоряжаюсь, просите разрешения у вице-губернатора Золиной. Я по своим медикам могу сказать, а по прессе…». На том наш разговор, увы, и закончился.

Итак, 4 апреля в Славянске-на-Кубани состоялась расширенная коллегия департамента здравоохранения. Поводом для большого сбора власть предержащих и чиновников от медицины стала смерть ребенка в реанимационном отделении Славянской ЦРБ. Казалось бы, организаторы должны быть заинтересованы в том, чтобы прекратить домыслы и донести правду до взбудораженных славянцев (14 апреля состоится акция протеста против детской смертности и беспредела в Славянской ЦРБ), но коллегию назвали ведомственным мероприятием и сделали «секретной». Достаточно сказать, что первоначально речь шла о том, что коллегия соберется открыто в городском Доме культуры, потом мероприятие перенесли в зал администрации на 200 мест, куда собрали представителей власти из пяти районов.

Но, как стало все же известно, коллегия проходила в обстановке невиданной нервозности и секретности, больше всего боялись утечки информации: на входе в зал проверяли удостоверения, не разрешили даже допущенным журналистам фотографировать, после перерыва устроили перекличку. Значит, было что скрывать? От кого? От журналистов, которым Закон о СМИ дает право запрашивать и получать информацию, кроме информации, содержащей государственную тайну, или от народа, в интересах коего мы работаем? И что это за власть, которая сама нарушает закон, требуя его исполнения от других?

«Их нужно наказать! Может, хоть чей-то ребенок останется живой!». Это крик души 22-летней Ольги Панасенко, жительницы хутора Нещадимовского, у которой 21 марта умер полуторамесячный ребенок от… прививки гепатита. Правда, официальная версия, которую поторопилась озвучить руководитель краевого департамента здравоохранения Елена Редько, уводит медиков от ответственности: дескать, ребенок умер от врожденных осложнений. Но история, в которой оказалось слишком много белых пятен, получила огласку, Следственный комитет возбудил уголовное дело по статье 118, часть 1 (смерть по неосторожности).

Во дворе Славянской ЦРБ строится часовня, после смерти ребенка там появились цветы и портреты умерших здесь детей (родители считают — «убиенных»). В 2011 году детская смертность в районе выросла на 40 процентов по сравнению с 2010-м. В 2012 году уже две смерти — 23 февраля умерла новорожденная девочка. Похоже, что при нынешнем состоянии медицины у нас одна надежда — на Бога.

Из карты новорожденного, выдана родильным отделением Славянской ЦРБ: «Панасенко Ольга Ивановна, 22 года, родила 7 февраля в 16 часов 25 минут. Пол ребенка — мужской, вес 3450, длина 55 см. Желтушный синдром с трех суток, положительная динамика. Выписана на 10 сутки, состояние удовлетворительное».

Из медицинской карты ребенка, запись на приеме у врача: «14 марта. 1 месяц 7 дней. Температура 36,7. Жалоб мама не предъявляет, ребенок сосет грудь, общее состояние удовлетворительное, покровы чистые, пупок сухой, мочеиспускание свободное. Диагноз: здоров».

А теперь послушаем маму, Ольгу Панасенко:

— 14 марта ребенку сделали прививку от гепатита в амбулатории хутора Нещадимовского. Сделала медсестра Наталья Чеховская большим шприцем, порвав капилляры. В первую же ночь у ребенка на ножке образовался синяк и шишка.

Утром 15 марта свекровь позвонила в Бараниковскую амбулаторию педиатру Г.Я. Матвийченко. Та сказала, что это не страшно. Ребенок всю ночь не спал, плакал.

16 марта мы поехали к педиатру, ножка у сына распухла, дотрагиваться до нее нельзя было, он плакал. Педиатр Матвийченко направила нас в детское отделение ЦРБ к хирургу. Осматривал ребенка хирург В.Я. Слюсарев, температура поднялась до 37,5. Он дал нам направление в стационар с диагнозом «постинъекционный синдром». В приемном отделении ребенка смотрели два хирурга, один из них, Никитин, сказал, что ничего страшного, и отправил нас домой, посоветовав прикладывать водочные компрессы.

Два дня мы прикладывали компрессы. Ребенок не спал, плакал, гематома росла, на ощупь стала как каменная. На третий день мы вновь поехали к хирургу Никитину. Он снова сказал, что ничего страшного, рассосется за две недели.

20 марта мы снова были в приемном покое (третий раз! Хотя ребенка должны были положить при первом же обращении! Таким непрофессионализмом и пофигизмом были поражены краевые специалисты, присутствовавшие на коллегии. — Прим. авт.). Нас осмотрела дежурный врач Толмачева и положила в стационар. Сделали укол — антибиотик и супрастин. Потом послали в физиокабинет на прогревание (?!), но там отказались делать процедуры — у ребенка была температура 37,5. Ножка у ребенка была ужасно распухшей, горячей и твердой. Завотделением отправила нас в хирургию. Я уже билась в истерике: неделю нас гоняют, а ребенку все хуже! В хирургии встретил все тот же Никитин, он даже изменился в лице, увидев нас: что вы бегаете туда-сюда, я же сказал вам, что ничего страшного! Он повел меня с ребенком на УЗИ. Выяснилось, что гематома образовалась от скопившейся крови. Никитин заявил, что оперировать сегодня не будет, посмотрит еще завтра. Я заплакала, он в грубой форме выставил меня за дверь, закричав, чтобы я истерила там.

Операцию все-таки сделали, не взяв никаких анализов. Хирург предупредил, что будет много крови, и ушел. Полчаса я стояла в коридоре, ждала, пока освободится палата, и плакала. Вскоре кровью пропитались тампоны, пеленки, одеяльце. Нехотя медсестра сделала перевязку — она снова пропиталась кровью. Пошла к медсестрам, те прогнали меня: мамаша, не бегай тут, у ребенка выходит плохая кровь, перевязку сделаем не раньше 18 часов (операция была сделана в 10.30!). Кабинет врача был закрыт. Через час пришла врач, сняла повязки, надавила на разрез, оттуда выступила последняя капля крови. Ребенок начал на глазах синеть, задыхаться. Я бросилась звонить мужу. Врач вырвала у меня телефон и швырнула его на кровать.

Ребенка у меня забрали в реанимацию в 16.20. Я стояла под дверью и молилась. Как позже выяснилось, смерть наступила в 16.56, но в 17 часов меня позвали завдетским отделением и реаниматолог и подробно выспрашивали, чем Витя успел переболеть за свои полтора месяца жизни. Ничем, кроме желтушки в роддоме, но она у каждого второго ребенка. О смерти ребенка нам сообщили в 19 часов! Эти два часа, пока мы — муж, свекровь и я — стояли под дверью, в реанимацию бегали врачи, некоторые даже в домашней одежде, их вызвали, как я теперь понимаю, чтобы подтасовать документы — переписать карточку. Как мне сказали, ребенок умер от гепатита и отека мозга. Обманом у меня забрали мою выписку из роддома, где говорится, что ребенок здоров (мама успела сделать ксерокопии). Мой ребенок умер от потери крови, а из него делают инвалида, чтобы прикрыть свои задницы.

На коллегии, когда мать рассказывала все это, в зале плакали. Была сделана реконструкция событий: кто что когда сказал и сделал. Собраны все фигуранты этой бесчеловечной истории. Правильно, что побоялись делать это публично. Тогда бы участники коллегии не расходились хотя и за полночь, но тихо-мирно, а уходили бы по одному и тайно.

Там же, на коллегии, были озвучены первые кадровые решения. Глава района А.В. Разумеев объявил об отставке заместителя главы по соцвопросам Д.М. Литвиненко, уволены со своих постов заведующий хирургическим отделением Славянской ЦРБ В.И. Роменский, заместитель главврача по детству Ц.В. Чопаева, строгий выговор объявлен главному врачу Славянской ЦРБ Ф.П. Пак.

Любовь ЧУЦКОВА.

Собкор «Вольной Кубани».

Славянск-на-Кубани.

P.S. Поставила последнюю точку в материале, подпись. Но вот о чем подумала. Кадровые решения на уровне района приняты. Ведется следствие, очевидно, свое слово скажет и суд. Но пора свою позицию озвучить и краевому департаменту здравоохранения (во главе с Еленой Редько) с учетом вновь открывшихся обстоятельств и не снимать с себя ответственности за этот и подобные случаи.
Раздел : Общество, Дата публикации : 2012-04-06 , Автор статьи : Любовь ЧУЦКОВА