За что прежде всего ценят руководителя той или иной отрасли, ведомства? За чуткое отношение к людям? Организаторский талант? Деловитость? Умение видеть перспективу? Несомненно, все эти качества очень важны. И все же, по моему разумению, на первый план выходит профессионализм. Если ты до тонкостей не знаешь ту или иную технологию, нахватался верхушек, можешь щеки не надувать. Авторитет вряд ли завоюешь.

Это на личном опыте испытал руководитель департамента сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности края С.В. ГАРКУША, прошедший хорошую школу трудовой закалки в тогда еще колхозе имени Ильича Ленинградского района под бдительным присмотром аксакала-агрария Героя Социалистического Труда Алексея Семеновича Мельника.

Какой бы участок ни поручили — везде с блеском справлялся. И хотя по служебной лестнице шел медленно, зато с достоинством. Агроном, управляющий бригадой, главный агроном, начальник райсельхозуправления, заместитель руководителя крайсельхоздепартамента, глава Ленинградского района — таковы основные вехи его становления. И вот уже два года Сергей Валентинович руководит самым крупным на Кубани ведомством, которое в России на весьма неплохом счету.

Знаем мы друг друга 23 года. И, определяя тему для беседы, остановили выбор на самом важном — плодородии нашей земли-матушки, поскольку это основа основ успешного ведения сельского хозяйства.

— В одном из своих выступлений, Сергей Валентинович, вы привели очень тревожный факт. За последние, по-моему, 50 лет площадь сельхозугодий на Кубани сократилась с 4,2 миллиона до 3,7 миллиона гектаров. Что происходит в АПК? Куда земля уплывает?

— Ответ лежит на поверхности. Мы понастроили заводов и фабрик, нефте- и газопроводов, линий электропередачи, десятки тысяч жилых домов, других социально-бытовых объектов… И все это — на землях сельхозназначения, которые переходят в статус земель промышленных. Идут необратимые процессы. Считаю, что пора бы остановиться и не трогать сельхозугодья, как это сделали на Западе. Иначе мы потеряем свою продовольственную безопасность.

— Выход, полагаю, один: оставшиеся земли использовать с максимальной эффективностью. У нас вроде бы это получается?

— В принципе, растет и урожайность культур, и валовое производство их не снижается. Но повода для самоуспокоения нет. Мы продолжаем терять гумус — основу плодородия. И причин тому много.

Смотрите. Даже при средней урожайности потери гумуса на одном гектаре составляют ежегодно до 1,5 тонны. Возмещаем же мы за счет корневой системы, пожнивных остатков только одну треть. Представляете?! Ухудшаются физические свойства почв, их воздухо- и водопроницаемость.

— Это — следствие применения на полях тяжелой техники?

— В том числе. Почва уплотняется из-за несовершенной системы земледелия. Мы, к примеру, посевы многолетних трав, основного гидромелиоранта, сократили в структуре севооборота до четырех процентов. Резко уменьшили внесение органики. Животных-то продолжаем вырезать. Урожайность пытаемся поднять за счет применения минеральных удобрений. А это — физиологически кислое вещество, и польза от него — временная.

Выход один: внедрять агроландшафтную и биологизированную системы земледелия, как это практикуется в Европе, Америке. Там 67 процентов того, что выходит из земли, туда же и возвращается.

— С этого момента, пожалуйста, подробнее…

— Мне пришлось побывать в США. Там в севообороте люцерна, другие бобовые культуры занимают до 20 процентов. Фермер и первый, и второй, и третий год убирает люцерну на сено. Затем земля под распашку идет — и можешь сеять зерновые, кукурузу, другие культуры. А все эти три года государство фермеру выплачивает компенсацию.

— Вы, знаю, настаиваете на том, чтобы в структуре севооборота многолетние бобовые травы занимали до 14—17 процентов. Идея, скажем прямо, пока находит не у многих понимание…

— А у нас другого выхода нет. Надо перестраивать мышление. Тем более что есть примеры поистине хозяйского отношения к земле.

В моем родном коллективе, ОАО «Имени Ильича», под многолетние травы отводится до 18—20 процентов пашни. Имея свыше 10 тысяч голов крупного рогатого скота, там ежегодно вносят на гектар севооборотной площади по пять тонн навоза. Проводят полную заделку органических пожнивных и стерневых остатков. Это позволило хозяйству обеспечить стабильное содержание гумуса в почве последние 15 лет. Содержание фосфора и калия в почве не опускается ниже 90 процентов. Почва дышит, ее легко обрабатывать.

— Директор сельскохозяйственного филиала группы компаний «Доминант» Александр Алексеевич Квашин, куда входит и ОАО «Имени Ильича», на днях мне рассказал, что внедрение биологизированной системы земледелия позволило акционерному обществу сэкономить за год более 200 миллионов рублей…

— Если точнее — 218 миллионов. Поскольку земля мягкая, она меньше и реже подвергается обработкам, меньше используется техника при этом, достигается большая экономия ГСМ. Многолетние травы и органика позволили почти наполовину уменьшить дозы внесения дорогостоящих минеральных удобрений. Все это и вылилось в 218 миллионов сбереженных рублей.

При этом, замечу, урожайность не только не сократилась, а даже выросла. В среднем за последние три года с каждого гектара ильичевцами получено по 61 центнеру зерновых колосовых, по 489 — сахарной свеклы, по 33 центнера подсолнечника. Высокорентабельно животноводство. Себестоимость производства килограмма молока по прошлому году составила 9 рублей при среднереализационной цене 14,20. Сдав на переработку 43 тысячи тонн молока, хозяйства филиала получили таким образом 223,6 миллиона рублей прибыли. Вот пример, достойный подражания!

— Мы советуем руководителям хозяйств насыщать севообороты многолетними травами, а в ответ слышим: а куда сено девать? Многие-то коров повырезали…

— Значит, надо нам рынок сена создавать. Его, уверен, с удовольствием купят владельцы личных подсобных, крестьянско-фермерских хозяйств, которые держат крупный рогатый скот, овец, кроликов. Можно и нужно увеличивать посевы сои, рапса — это отличные предшественники, хорошие фитомелиоранты.

— Кстати, великолепные примеры и здесь можно найти. В рисосеющем хозяйстве «Анастасиевское» Славянского района в чеках получают до 50 центнеров сои с гектара!

— Сою можно считать культурой рисоводов. Но и на богаре она дает добрые урожаи. Но даже получая с гектара 10 центнеров бобов, мы имеем прибыль. Делу, как мне кажется, мешает наша заскорузлость. Будем менять такую психологию.

— Говоря о повышении плодородия почвы, как одно из достижений можно назвать то, что пусть и под нажимом сверху, но в крае серьезно стали заниматься агрохимическим анализом почв…

— Да, мы добились введения регламента. Без соблюдения установленных норм теперь субсидий на минеральные удобрения не получишь. Слава Богу, многие и без нажима поняли: если не знаешь толком, сколько в почве тех или иных элементов питания в доступной форме, микро- и макроэлементов, невозможно грамотно вносить азотные, фосфорные и калийные удобрения. Теперь уже обследование почв ведется без нажима.

— Любовь к подсолнечнику тоже удалось поубавить. Теперь его на прежнем месте сеют только на восьмой-десятый год…

— Растения подсолнечника — как насос. Корни у него проникают на глубину до трех метров и буквально высасывают из почвы влагу, при этом сильно обедняя ее. Да, случалось, и довольно часто, что культуру эту сеяли на одном и том же месте на третий, даже на второй год. Мы поломали такую порочную практику все тем же регламентом.

— Но и корни сахарной свеклы проникают на трехметровую глубину, и она тоже хороший «насос». Тем не менее ее посевы мы увеличили нынче в полтора раза — со 140 до 212 тысяч гектаров. Не многовато ли будет?

— Не многовато. Можно было бы и больше, но мощности перерабатывающих предприятий не позволяют. Сахарная свекла в отличие от подсолнечника считается хорошим предшественником. У нее высокое последействие минерального питания. Мы могли бы в крае под нее отводить до 20 процентов пашни и получать в пределах 25—30 миллионов тонн сладких корней. Тем более что по рентабельности она стоит на втором месте после подсолнечника. Но все, повторюсь, упирается в переработку.

Вновь сошлюсь на пример ОАО «Имени Ильича», где свеклой по моей рекомендации ежегодно засевается до 22 процентов площадей. Это уже не эксперимент, а реалии. Но я постоянно отслеживаю там ситуацию. И, кстати, защитил на этом докторскую диссертацию.

— Сахарная свекла даже при урожайности в 300 центнеров будет в четыре раза рентабельнее озимой пшеницы. Вы как руководитель департамента что предлагаете по выходу из создавшейся ситуации? Как можно увеличить посевы хотя бы до 300 тысяч гектаров?

— Практически все наши сахарные заводы построены полвека назад. Они уже явно устарели, и никакая модернизация им не поможет. Надо, по идее, все разумно просчитать, создать мощные свеклосеющие зоны и построить в центре каждой из них порядка 10 современных заводов, десятитысячников хотя бы, то есть способных переработать в сутки 10 тысяч тонн сырья. Цена вопроса — 50 миллиардов рублей. Будем искать инвесторов, если получим добро от руководства края.

Мы бы тогда, в случае решения вопроса, смогли выйти на совершенно иные, более высокие параметры по выходу сахара, себестоимости его производства, рентабельности. Да и налоговые отчисления в краевую казну увеличились бы от сахароваров существенно. Одним словом, есть над чем покумекать.

И в других отраслях — необъятное поле деятельности для решения новых, более масштабных задач. Нужно работать засучив рукава.
Раздел : Кубань аграрная, Дата публикации : 2011-07-14 , Автор статьи : Федор БЕЗРУК