Наступивший 2011 год в России объявлен Годом космонавтики. Для Кубани это имеет символическое значение, поскольку наш край стал малой родиной для многих покорителей космических вершин и конструкторов космической техники. В Гулькевичском районе родился космонавт Виктор Горбатко, в Сочи получил путевку в большую жизнь космонавт Виталий Севастьянов, в поселке Энем появился на свет космонавт Анатолий Березовой, в станице Пашковской родился космонавт Геннадий Падалка, аттестат зрелости получил в Краснодаре космонавт Александр Щукин. Знаменитый конструктор, директор научно-производственного ракетно-космического центра «Прогресс» Дмитрий Козлов родился в Тихорецке. С Краснодарским краем связана судьба одного из пионеров космической техники Юрия Кондратюка (Шаргея). А сколько прославленных сынов Отечества вышло из Ейского летного училища! Кроме того, на территории Кубани располагались полигоны и центры подготовки космонавтов.

Так что нам есть чем гордиться! Есть что помнить! И в течение всего года на страницах «Вольной Кубани» мы будем рассказывать о наших знаменитых земляках, чья судьба связана с отечественной космонавтикой. А первую публикацию посвящаем малоизвестным страницам истории.

Впервые в истории человечества выйдя в открытый космос, Алексей Леонов в первую же минуту увидел на планете Земля в голубом ореоле облаков Цемесскую бухту, Новороссийск.

— Я даже поискал танкеры на рейде, — вспоминал отважный первопроходец. И в этом есть великий промысел Божий. Ибо ничто не проходит без следа. И за каждое деяние рано или поздно — воздается.

Стечением множества обстоятельств Новороссийск еще не вписал свои имена в космическую летопись человечества. Но судьбе было угодно, чтобы эти имена не стерлись в памяти людской.

В 1994 году в администрацию Новороссийска пришло письмо из Академии космонавтики им. К.Э. Циолковского от ее первого вице-президента академика Олега Чембровского:

«С 1937 года в городе Новороссийске под руководством Глеба Терещенко начались работы по строительству моделей самолетов с ракетными двигателями. Этот факт, несомненно, имеет большую историческую ценность. Эти работы выявили талантливую молодежь и были отмечены своими оригинальными решениями ракетопланов. Известно, что это направление в космонавтике сегодня стоит на повестке дня и будет основой воздушно-космических самолетов будущего. Об этом мечтал Сергей Павлович Королев…»

Сохранилось не так много документов о трагическом и величественном времени 30-х годов прошлого столетия и о тех мальчишках, которые одними из первых в мире стали строить ракетные авиамодели. Сборник статей, написанный под руководством Глеба Терещенко его соратниками по Новороссийской реактивной лаборатории, сберегла его младшая сестра Наталия Антоновна. Во время оккупации города фашистами прятала сборник. Носила с собой, когда в 43-м всех жителей гитлеровцы угоняли из города. Сберегла и в трудные послевоенные годы.

«Давайте строить ракетопланы! — писал Глеб в этом сборнике. — Я и мои товарищи очень заинтересовались ракетным двигателем. Самолет с ракетным двигателем может достигнуть огромной высоты и скорости. Мы много работали над моделью ракетоплана. Первые наши модели со свистом взлетали в воздух, но в 20 метрах от старта моя модель упала и разбилась. Это нас не смутило. Работали снова. Теперь мы уже стали конструкторами по постройке ракетных авиамоделей».

Начиналось все с простых моделей, планеров, которые делали из тонких бамбуковых щепочек в подвале родной  3-й школы, где размещался авиамодельный кружок. И была у мальчишек огромная мечта — смастерить летающую модель с настоящим бензиновым моторчиком. Но не так-то просто было заставить их работать. Первым закрутился лаковый пропеллер у Глеба. И как раз в это время в дружный коллектив юных, но уже опытных авиамоделистов пришел пиротехник Новороссийского городского сада Евгений Букш и сказал: «Не возитесь с этим бензином! Вот вам тяга — фейерверк!»

— Будучи на восемь лет младше Глеба, я всегда вертелась возле его компании, — рассказывает Наталия Терещенко. — Было так интересно! Что-то у них взрывалось, взлетали в небо крошечные самолеты! Мне поручали какую-нибудь работу. Для пороха нужна была пыль из древесного угля. Мы взяли у нашей бабушки медную ступку, и я толкла в ней этот уголь.

Попытки использовать реактивное движение предпринимались человеком с глубокой древности. Но на практике реактивное движение летательных аппаратов еще не использовалось. А новороссийские мальчишки первыми сделали двигатель для авиамодели на реактивной тяге. Они не знали, что параллельно с ними в этом направлении, но на «взрослом» уровне работает Королев, что уже летят в небо настоящие, хоть и маленькие, ракеты.

«Ракеты — это двигатели будущего, а ракетный полет — это проблема полета в мировое пространство» — так еще в начале рокового 41-го года писал 19-летний Глеб. Первая ракетная авиамодель взлетает у Коли Коломытова и за 32 секунды преодолевает 800 метров. Первые рекорды СССР на XIV Всесоюзных соревнованиях авиамоделистов устанавливают Володя Ногайцев, чья модель пролетела по прямой 490 метров, и Глеб Терещенко, экспериментальная скоростная модель которого улетела так далеко, что ее даже не смогли найти.

— Я тоже занимался у Глеба в авиамодельном кружке, — расскажет спустя десятилетия Герой Социалистического Труда Георгий Майстренко. — Помню, как он смастерил ракетную модель, которая почти полностью похожа на современные двухкилевые реактивные истребители типа СУ. Вот такое у него было предвидение.

«Ракетчики» — это имя закрепилось за новороссийцами. Их палатка превратилась в агитационный и справочный пункт», — рассказывал позже главный судья тех соревнований Семен Пантюхин. А академик Чембровский вспоминал, что в 30-е годы, когда он занимался в авиамодельном кружке Московского Дворца пионеров, имя Глеба Терещенко там звучало широко. Но настоящая слава стала приходить к Глебу уже посмертно, в виде скромных грамот Комитета космонавтики.

А тогда на всю страну гремели имена прославленных летчиков. И среди них были новороссийцы — братья Коккинаки. Тысячи мальчишек мечтали походить на крылатых соколов. Но Глеб оставался верен себе. Он мечтал строить самолеты. Ведь тогда требовались талантливые конструкторы. Их имена становились известны, но сами эти люди были засекречены. О ракетчике Королеве, физике Курчатове вообще знали лишь особо посвященные. Поэтому, когда в период Великой Отечественной войны семья Терещенко получит с фронта извещение о гибели Глеба, мать и сестры долгое время не будут верить в это, считая, что он работает на каком-то секретном заводе, строит самолеты с ракетными двигателями.

Володя Ногайцев, Рома Мееров, Павлик Филеши, Володя Павлов, Боря Польско, Фрида Громова, Мария Рассадникова, Олег Петрук, Коля Коломытов… Всех не перечесть, кто в предвоенные годы бывал в гостеприимном доме семьи Терещенко. И почти никого из друзей Глеба не осталось в живых. Наталия Антоновна по крупицам собирает о них сведения и хранит память. Каждый год в сентябре, в День города-героя, у дома № 1 на улице Челюскинцев собираются немногие оставшиеся в живых друзья ее старшего брата, родственники погибших. Они проводят для молодежи Новороссийска «Час памяти» Глеба и его соратников.

Одним из первых сгорит в горниле мирового пожарища Генрих Кренник, одноклассник. При обороне Москвы смертью храбрых падет Костя Михайлов, ближайший друг и помощник Глеба по авиамоделизму. Фрида Громова погибнет при переправе в Усть-Лабинске во время бомбежки. Одноклассницу Лиду Кушпель фашисты расстреляют в оккупированной части Новороссийска за попытку перейти линию фронта.

— Наши мальчики очень быстро погибли, — рассказывала Неля Рыкова, одноклассница Глеба. — На комсомольском собрании все изъявили желание стать добровольцами. Многие вскоре и отправились на фронт, но некоторые погибали еще в пути. Один наш одноклассник, Алякринский, сын популярного в городе журналиста, отправился на фронт в самом своем красивом костюме, поскольку считал, что так надо. Но по дороге к месту формирования воинской части он умер от обморожения…

«Я зачислен в стрелковую часть, — писал Глеб родным в одном из писем. — Назначен командиром отделения. Сейчас проходим обучение. Ходим на строевые занятия, изучаем армейские уставы. В общем, собираюсь я на фронт». А вскоре на имя старшей сестры Зои придет похоронка: «Ваш брат, красноармеец Терещенко Глеб Антонович, в бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был ранен и умер от ран 20 февраля 1943 года. Похоронен с отданием воинских почестей».

Больше 30 лет младшая сестра Наталия искала место его захоронения и нашла наконец его имя на братской могиле в кубанском хуторе Греки. Местные жители-очевидцы рассказали о страшном бое за освобождение хутора, в котором Глеб получил смертельные раны. Первая наша атака захлебнулась на окраинах хутора, после чего немцы собрали всех оставшихся лежать на снегу советских бойцов, облили бензином и подожгли. Очевидно, тяжело раненный Глеб притаился где-то, но видел этот страшный костер. Наверное, поэтому он стал совершенно седым. И его возраст в журнале захоронений завышен на 10 лет.

«…Ну а как у вас течет жизнь? Что нового? Передавайте от меня всем, всем горячий привет. А пока крепко обнимаю и целую вас. Глеб».
Раздел : Страницы истории, Дата публикации : 2011-01-01 , Автор статьи : Евгений РОЖАНСКИЙ