Мама, милая мама...

Да святится имя твое…

Вся Россия держится на матерях. И если в смутные времена крушения всех на свете ценностей совесть все же не покидает российских пределов  и милосердие хотя бы изредка стучится в людские сердца, благодарить за это надо матерей. Тех, которые не знают ни сна ни отдыха, постоянно вертятся как белки в колесе, поднимаясь раньше всех и позже всех ложась. Чуть свет уходят  на работу и приносят работу на дом. А если беда — лечат, выхаживают, вылюбливают… И лица их при этом спокойны, как бывает спокойно многолетнее горе.

Из множества профессий, которыми овладели люди, эта выделяется своей уникальностью и сложностью. И хотя она чисто женская, не каждая женщина может сказать о себе: «Моя профессия — мама». Поскольку, чтобы так сказать, нужно иметь особое сердце и особую душу. Нужно уметь целиком  и полностью жертвовать собой ради детей, растворить свою жизнь без остатка в их судьбе.

Из многих удивительных встреч последнего десятилетия (о мамах, детях и их проблемах пишу  с тех пор, когда пришла еще в «Комсомолец Кубани», то есть больше тридцати лет) эти три — одни из самых незабываемых. Говорят, в жизни всегда есть место подвигу. А если вся жизнь, просто жизнь, — подвиг?..

Татьяна

Наверное, труднее всего писать о близких людях, а с Татьяной Баутиной за годы нашего знакомства (материал «Он будет лечить» был опубликован в «Вольной Кубани» осенью 1997-го) подружились (обе из Туапсе), и хоть встречаемся в последние годы гораздо реже, думаю, эта дружба — навсегда. Она и сегодня — спокойная, молодая, уверенная в себе. И потрясающе красивая в своей материнской любви.

Долгие годы проработала в опеке, социальной защите, последние десять лет — заместитель начальника отдела по социальной работе в ООО РН «Туапсенефтепродукт». У Баутиных очень гостеприимная и дружная семья. В соцзащите сначала занималась трудными. Так они дневали и ночевали в их небольшой уютной двухкомнатной квартире на девятом этаже. Позже, в городском управлении соцзащиты, и теперь, в «Туапсенефтепродукте», — делами пенсионными. Чужая боль для нее — не чужая. Уж слишком много было своей…

Он достался ей с трудом — сложнейшие роды, даже вспоминать страшно. Рос Саша Баутин здоровеньким, крепким, красивым, добрым и некапризным, в школе — только радости и приятности, без проблем. На пении у малыша обнаружили великолепный музыкальный слух, и учитель сказал: «Вы совершите преступление, если не отдадите сына в музыкальную школу».

Был солнечный февральский день. Девятилетний Саша с аккуратной папочкой переходил дорогу к музыкальной школе. Вынырнувший из-за угла на бешеной скорости КамАЗ не успел притормозить… Ноги, можно сказать, не стало — полное размозжение мягких тканей. В больнице настаивали на ампутации, но потом все же рискнули. Чудом уцелел единственный сосуд, питающий ногу, которую опять же чудом сохранили Саше хирурги. Пятнадцать пластических операций за год. Филатовская клиника. Это случилось в феврале 1981-го. Последняя операция была в 85-м.

Три года подряд по два месяца Татьяна возила сына в детский центральный клинический санаторий Министерства обороны СССР. Саша учился ходить. Профессор из клиники имени Филатова, увидев открывающую дверь Татьяну Александровну, привычно кивнул: «Завозите ребенка…» Улыбающийся ребенок зашел в кабинет профессора сам. Тот даже встал с кресла: «Не может быть!».

Еще через год Саша танцевал медленный вальс, быстрый фокстрот и любимые мамой русские народные танцы. В двенадцать он сказал своим: «Я буду лечить маленьких детей, которые попали в аварию. Никто не будет хромать. Буду доктором».

И начиная с девятого класса два раза в неделю после уроков медбрат Саша Баутин отправлялся к своим больным. Учился в учебно-производственном комбинате на базе Туапсинской городской больницы. Из мальчиков в группе он был один, остальные девочки. Больные его не просто любили — боготворили. Один маленький мальчик никому больше не давался на перевязку: «Хочу к Саше!». Баутин-младший мыл полы, убирал в палатах за тяжелобольными, мог отнести лежачую старушку на руках на второй этаж. Лечил всех домашних и соседей. Пацан как пацан, как сотни других, только взгляд повзрослее и пожестче. В маму, наверное.

Она объясняла повзрослевшему сыну: прятаться от жизни, сжавшись в комочек, бояться и плакать — не выход… Саша поступил в Краснодарский медицинский институт, с третьего курса постоянно работал в краевой больнице — палатным медбратом в детской травматологии. Собирался стать хирургом-травматологом.

И снова был февраль, уже 1994-го. Этот день Баутина запомнит на всю жизнь. У Саши — сильнейшая черепно-мозговая травма, доктора сказали: «С таким диагнозом не живут, дайте ему спокойно умереть». Множественные переломы свода основания черепа с повреждением синуса. Большая потеря крови. Грозное осложнение — менингит. Тяжелая степень менингита — это где-то 15—17 тысяч лейкоцитов. У Саши было — 1 миллион 800 тысяч, такого ни в каких медицинских трудах не зарегистрировано.

Доктора краевой больницы говорили, что Саша родился под счастливой звездой, имея такую маму. Полгода в реанимации — как полсотни лет: на капельницах, физрастворах, искусственном дыхании. Доктор Филин 50 раз (!) делал Саше пункцию. Ту самую, при одном упоминании о которой мы собираемся умирать. Плюс несколько сложнейших операций, включающих шунтирование.

Баутина каждую секунду была рядом. Как ей удалось пробраться в реанимацию — святая святых любой больницы, я не знаю. Пробралась и осталась. Ухаживала, мыла, кормила. Сына и всех, кто лежал в палате. Трижды в день мыла в палате полы — чтобы дышалось легче. И Саша дышал. С тех пор она умеет все: правильно поставить капельницу, очистить рану, перевязать, сделать укол, ввести зонд…

В 93-м они с мамой три месяца провели в нейротравме краевой больницы, в 94-м — полгода, в 95-м — два месяца… Трепанация черепа. Пластика. Сложнейшие операции.

Уже дома, в Туапсе, он хотел выброситься с девятого этажа. Дополз как-то, перевесился через перила… В этот момент в комнату зашла Татьяна…

Я тоже мать. У меня тоже сын, тоже видела в жизни всякое. Я не находила и до сих пор не нахожу слов, чтобы с ней об этом говорить. Наверное, Бог отвел беду. Татьяне потом вызывали «скорую»…

После пластики Саша начал заниматься гимнастикой: гантели, упражнения… Каждый год — реабилитация в санатории, теперь это все очень дорого, но — надо. Потихоньку все (или почти все) становилось на свои места. Слово «инвалид» все эти годы было не для него — помогал маме, ходил на море, встречался с друзьями, выгуливал своего любимого французского бульдога…

В прошлом году перенес инсульт. Татьяна приходит с работы, а сына парализовало. Полностью. И опять все сначала — больницы, лекарства, массажи… Уже встал, ходит по дому, потихоньку выбирается на улицу. Друзья помогают, они по-прежнему рядом — Андрей, Сережа… Конечно, сегодня Татьяне намного труднее — четвертый год как похоронила мужа, Валеру — полковника в отставке, ветерана Вооруженных Сил, получившего медаль «За боевые заслуги» в мирное время (почти 30 лет в ПВО).

Господи, дай ей сил.

Майя Васильевна и Лена

С Ковалевыми я познакомилась в 2005-м. Сначала с бабушкой — симпатичной, неунывающей Майей Васильевной. Она, собственно, и ввела в курс дела:

— Говорили, что с Ниночкиным диагнозом невозможно встать на ноги, но мы все равно верим. В Краснодаре прошли все, что можно, в Москве, Санкт-Петербурге… Каждое утро Игорь отвозит ее в детский сад — с Гидростроя в центр, на улицу Березанскую. Там у нее инвалидная коляска, любимые воспитатели и друзья. Теперь вот в школу собираемся — это здесь, через пару домов, уже договорились с директором.

В этой семье тема «За что?» не обсуждается с самого первого дня. Здесь научились справляться с этим и начинать день с улыбки. Семь лет назад под рубрикой «Боль» был опубликован материал «Нина идет в школу. На инвалидной коляске».

Им тогда было по тридцать. Красивая пара — высокий темноволосый Илгар (он же Игорь) и хрупкая, светленькая, с лучистыми глазами Лена. Вместе окончили матфак университета.

В роддоме их предупредили: вы можете отказаться от ребенка, прогноз самый неутешительный. Они решили бороться. В четыре с половиной месяца спинномозговая грыжа прорвалась. Нину экстренно прооперировали в краевой, и сразу — в Ростов. Рядом умирали дети с таким же диагнозом — одна девочка, другая…

Я не знаю, как они прошли через это: пять операций за месяц в три с половиной года, сложнейшие методики в столицах… В общем, прошли. Ниночка, на радость всем, росла и хорошела. Она любит всех — маму с папой, бабушку, соседей, кондукторов, попутчиков по маршрутке… Нормальный человек просто не может не улыбнуться ей в ответ.

Они понимали, что запереть Нину дома, в четырех стенах, — преступление, но ни в один детсад их сначала не взяли. Тогда они попробовали в специализированный двадцать четвертый, для опорников — косолапость, плоскостопие, кто-то прихрамывает. Колясочников в садике до них не было — они были первыми. И вот пять лет без поблажек — в дождь, снег, жару. На руках до маршрутки, потом — до детского сада… (После публикации в «Вольной Кубани» краевая администрация подарила мужественной семье Ковалевых «Оку», и стало попроще). Подрастал младший, Миша.

Уже тогда они вошли в программу «Молодой семье — доступное жилье», глава округа предоставил им участок в поселке Знаменском. Сейчас уже три года живут в собственном особняке с настоящим садом — вишня, слива, груша…

Научились бороться с болезнью Нины, как бы не замечая ее. И болезнь притихла, опустила руки — не уничтожает, не пригибает к земле. Публикация была в июне, когда они готовились к школе. Многие мне не верили, когда я рассказывала о Нине и ее семье: не может быть! Они так долго, настойчиво и тщательно готовились к этому событию, что я была уверена: все получится.

Получилось! Нине в январе будущего года исполняется 13 лет, она сейчас в шестом классе. Сначала училась в 70-й, на Комсомольском (Лена тоже одно время преподавала там математику и информатику), теперь — в 83-й. Практически на «отлично», правда, иногда подводит русский язык. Мужественно (как, впрочем, мама и бабушка) переживает все проблемы — закалка потрясающая.

Елена сейчас пока не работает — самому младшему, Петру, — три годика. Занимается детьми, мужем, садом, по-прежнему много путешествуют… В их семье сегодня, как и пять лет назад, лад и любовь, в чем, без сомнения, ее огромная заслуга.

В Елене очень многое от мамы, Майи Васильевны (кстати, не так давно ей исполнилось семьдесят): прямота, честность, умение понять и помочь людям в трудную минуту, упорство в достижении цели, ответственность во всем.

Так держать, Майя Васильевна и Леночка! Счастья вам!

Наталья

Она встретилась с Василием случайно — у друзей. Было как в кино или доброй сказке: «Я сразу понял, что это — моя жена. На всю жизнь. Молодая, красивая, спокойная… Ну, в общем, моя».

Им пришлось помотаться по краю, перед тем как укрепиться в Северской. Какое-то время жили в Новороссийске, где Василий буквально задыхался: тяжеловато коренному казаку, с пяти лет на дядькиной бричке колесившему, среди многоэтажек и копоти. Мечтали переехать в местечко, чтобы и город недалеко, и лес, и речка (тогда детей уже было трое). Купили жилье в Афипском, завели хозяйство — корову, птицу… Их постоянно подтопляло — чуть ли не весь огород в воде. Перебрались в Азовскую. Небольшой дом, времянка, 50 соток земли. Василий разбил новый сад, на огороде — кукуруза, картофель, дыни… После работы вторая смена — на земле, в хозяйстве. Спину здесь сорвал, но все росло, цвело и колосилось — витамины и обед на их большую семью.

Места, конечно, волшебные — глаз не оторвать. Часто в лес — все вместе, с малышами, картошку печь. Все их — поле, небо, трава. Там они, Берлизовы, живут и по сей день (материал «Судьба и ее подарки» был опубликован осенью 2004-го) — каждый день с радостью встречают. Хотя я, если честно, в это до сего времени не могу поверить. Тут с одним, знаете ли, а девять?.. Хотя нет, после нашей встречи родился десятый — Эрих! Уже через два года в школу.

Помню, Наталья тогда сказала: «С девятью проще. Нас больше друг у друга, понимаете?».

Это я поняла, вдоволь тогда наобщавшись с малышней, поговорив с ребятами постарше, понаблюдав за взрослыми. Их на самом деле больше — и по головам считая, и по заботе, теплу и вниманию, которое как бы разлито по этой семье, где бы все ни находились. Вот Гарик забрал Эмму с маминых рук и понес наверх — укладывать. Стоп, а ведь его никто об этом не просил — просто время пришло, а мы, взрослые, заняты разговором. Вот Диана побежала на кухню калину заваривать — Алинка кашляет. Девчонки подталкивают Илюшу: «Собирайся, а то в школу опоздаешь». И так весь день дела вершатся — спокойно, без суеты. Все в курсе всего, все знают, что делать.

И я знаю, откуда эта доброжелательная размеренность. Да, дети хорошо воспитаны — такое сейчас не часто встретишь. Но воспитаны не постоянными «Надо!» и «Давай!», а укладом, самой атмосферой большой и дружной семьи.

Помню, как бабушка (Анастасию Борисовну похоронили нынешним летом, царство небесное) сказала: «Я не слышу у них брани, Василий с Натальей никогда не ругаются». Это взрывной как порох Василий и мягкая, уравновешенная Наталья? Василий тогда говорил, что мужики его спрашивают: «У тебя что, жена руководит?». Почему — жена? Решают все по уму, вместе, а вообще-то Василий с Натальей во всем советуется, даже носки без нее не купит. Так повелось.

Конечно, дети выросли — все-таки шесть лет прошло. Гавриилу (назван в честь деда), или Гарику, — 21. Работает в Краснодаре, собирается поступать на заочное. Помнится, был в саду первым помощником — экспериментировали с папой, кроме традиционных яблонь-груш сажали унаби, инжир, гранат, рододендрон…

Диане — 19, работает в Северской, на мебельной фабрике. Даниилу — 17, учится в техникуме на программиста. Илья и Алина — в девятом классе, оба хорошисты, Илья мечтает стать военным. Филипп — в пятом, Михей — в третьем, Эмилия в этом году пошла в первый.

Им помогали тогда, шесть лет назад, как, впрочем, и сегодня. С помощью краевой администрации переселились в середине 2000-х в новый шикарный дом, года три назад район помог с ремонтом… Разумеется, проблемы были, есть и будут — а как в большой семье иначе? Работают оба, но, конечно, с деньгами сложновато — опять предстоит ремонт.

Хватит, однако, о проблемах — дело к празднику близится, так ведь? Уже послезавтра. И можно помечтать. О том, к примеру, что к следующему Дню матери эта славная семья будет награждена орденом «Родительская слава». Давно заслужили!